***
— Макс, извини, что спрашиваю об этом сейчас, но всё-таки я должен узнать. Ты придёшь сегодня вечером на тренировку? — Шумаков уже собирался уходить, но остановился у двери, чтобы задать вопрос, ради которого он и приходил. — Братан, я не знаю. Правда не знаю. Если меня не будет, скажи всем, что я заболел. Но я постараюсь прийти. Обещаю. — Хорошо, — он похлопал друга по плечу. — Алиса хочет, чтобы ты продолжал играть. Я думаю, где бы и с кем она ни находилась, она будет следить за играми и радоваться твоим результатам. Я уверен, — он вышел из квартиры. — Да, наверное, он прав. А может и нет, — Максим сел на диван и задумался. Я должен собраться. Она ушла не по своей воле. Она меня любит. И хочет, чтобы я развивался и улучшал свой хоккей. Что ж, так и будет. Теперь я буду работать в пять раз больше. Чтобы радовать её, находясь не рядом. Я надеюсь, она будет рада. Почему я вспомнил татуировку Шумакова? Хм, татуировка. А это идея.***
— Алиса, вставай. Пора ехать, — Эркки стучал в дверь моей комнаты. — В смысле ехать? А завтрак? — мне было так хорошо спать, что я была жутко зла на парня за пробуждение. — По дороге позавтракаешь. Я тебе и так дал дополнительные полчаса из-за твоих ночных приключений. — Ой, такое приключение – сделать пару татуировок, — я фыркнула и начала постепенно собираться. — Ты вообще-то был со мной, поэтому наши ночные приключения, — я надела одежду, которую мне предоставили, потому что все вещи, которые забрала из квартиры Максима, оставила у себя дома. Мне не хотелось тащить с собой огромный чемодан, хотя я была не уверена, что вернусь. Сейчас я уже понимаю, что вряд ли когда-нибудь приеду в Москву. — Чёрт! — я прислонилась к стене и сползла по ней на пол. — Ты чего? — оказывается, Эркки всё это время стоял у меня под дверью. — У меня проблемы. Я забыла сделать кое-что очень важное, — я невидящим взглядом уставилась в окно напротив себя. — Так, выходи. По дороге расскажешь. Времени мало.***
— Когда я собирала все свои вещи в квартире Максима, делала это очень быстро. И я забыла у него запасные ключи от моей квартиры, — мы подошли к машине, и я остановилась, чтобы договорить с другом. — Ну и что? Тебя же всё равно там нет. — Да ты не понимаешь! Я оставила там первое письмо. Где написано, что мне нужно уехать. Если он вдруг заметит ключи и придёт туда, то всё узнает. А это для него будет только хуже. — Уверена? — я задумалась над этим вопросом и попыталась вспомнить письмо дословно. "Дорогая Алиса! Произошла очень тяжёлая ситуация. Нам пришлось улететь из Сингапура, скрыться от кое-кого. Тебе придётся приехать к нам, потому что от этого зависит твоя жизнь. Нужно бросить всё и спрятаться, чтобы остаться в живых. Мы всё объясним, когда ты приедешь к нам. Скоро тебе принесут ещё одно письмо с новыми инструкциями. Прошу тебя, делай всё, что там написано, ты не представляешь, как это серьёзно. Не звони нам, мы выбросили наши симкарты. Ты можешь попытаться задать вопросы Джону, но мы запретили ему говорить о многом. Да и ты знаешь, что он неразговорчив, поэтому скорее всего только передаст тебе письмо. Но, дорогая, это не шутки, и тебе нужно это признать и смириться. Ничего не говори Максиму, лучше уйди в тайне от него. Если ты ему что-то скажешь, вам обоим будет хуже. Он не должен ехать за тобой или искать тебя. Иначе он будет подвергать себя большой опасности. Лучше так же напиши ему письмо и попроси его смириться и забыть тебя. Я не знаю, сможете ли вы когда-нибудь увидеться. Прости меня и папу, любимая. Это не наша вина. Мы не сделали ничего плохого, но один человек считает иначе. Тебе нужно спешить, иначе тебя могут выследить. Ещё раз прости нас, когда ты приедешь, мы всё тебе объясним." Я слишком хорошо знала мамин почерк и стиль речи, поэтому была абсолютно уверена, что письмо написано её рукой и вполне серьёзно. Наверное, оно разъяснит Максиму причину моего отъезда, но он не сможет узнать, где я, потому что второе письмо, принесённое Джоном, я забрала с собой. — Знаешь, ты прав. Он узнает больше, чем я написала ему сама, но недостаточно, чтобы меня искать. Наверное, так будет даже лучше. Спасибо, — я обняла Эркки. — За что? — он удивлённо посмотрел на меня. — За поддержку и за это, — я показала ему палец с двумя цифрами. — За то что выслушал меня, мне это было очень нужно. Скажи, мы сможем поддерживать наше общение? — Не знаю. Но в любом случае, вот моя почта, — он протянул мне листок. — Если сможешь, пиши. Не нужно имени, я пойму, что это ты. Удачи, Алиса, я искренне надеюсь, что у тебя всё будет хорошо и ты ещё увидишь своего Максима, — я расплакалась и снова его обняла. Как же были важны эти слова. Затем я села в машину и отправилась в долгий путь до мексиканского порта в Тихом океане.***
— Ну рассказывай, — Максим сидел в той же тренерской, что и два дня назад, и должен был снова объяснить тренеру, что с ним происходит.***
— Да уж, дела, — Никитин выслушал рассказ хоккеиста и о чём-то размышлял. — Не могло же это произойти из-за нашего с тобой разговора? — Нет, не переживайте. Это точно не из-за него. Всё гораздо хуже, но самое ужасное – я не знаю, что именно. Извините, что не предупредил никого, не пришёл и так далее. Но я обещаю, что такого больше не повторится. Теперь в моей жизни есть только хоккей, поэтому я буду отдаваться ему полностью. — Хорошо, я вижу, — Игорь Валерьевич ухмыльнулся и посмотрел на руку хоккеиста, на внутренней стороне предплечья которой появилась новая татуировка – Лисёнок. — Но это последний раз, когда я тебя прощаю без применения санкций, понял? — Да, понял. Спасибо.***
Блин, уже третья машина за моё "путешествие" останавливается. А это значит, что после машины из Мехико, яхты из Каррисаля и машины из Вальпараисо я наконец достигла конечной точки маршрута. И мне придётся сейчас увидеть моих родителей. А главное – отца.