Защитник

Куросаки Ичиго был совершенно обычным подростком, если не расспрашивать его о его увлечениях, потому что можно было нарваться на лекцию о жизни начинающих мангаки или, наоборот, получить невнятное бурчание про иайдо… хотя его одноклассники так уже не делали, всё же все всё давно знали. Знали, что Ичиго лучший в иайдо по префектуре. Знали, что его мама - известная мангака. Знали, что его отец - немного безумный врач. А ещё ходили слухи, что Куросаки отличается слабым здоровьем, — изредка тот терял сознание в школе и на уроках тоже. Да, пожалуй, по такому и нельзя было сказать, что он добровольно подвергнет себя опасности. Два спокойных года. Им дали целых два спокойных года. А потом вновь пришла война. Ещё более жестокая и кровавая, чем прошлая. Из небытия, из глубин ада восстали квинси, и, как Германия в далёком четырнадцатом году по Европе, чеканя шаг, прошлись по Сейрейтю. …и по Уэко Мундо тоже… Ичиго прикрывает глаза, сжимая пока ещё сакабато в руках, - какие бы благородные цели ни преследовали квинси, их это не оправдает. Зря, зря, они тронули близких и друзей… и пытались, ну сколько уже можно, украсть его мать. Как же хорошо, что Масаки может создать хоть тень, но наставника со всеми его умениями… главное - молчать про саке… но речь не о нём, а о квинси, захвативших Уэко Мундо, разрушивших Сейрейтей и нацеливающихся на его знакомых и друзей, что-то говоря про особый военный потенциал. А ещё Ичиго чувствовал отголоски. Чего-то знакомого. Чего-то далёкого. Чего-то, напоминающего о Том Дне. Ичиго пытается держать разум холодным, пытается отстраниться от реальности и мыслить здраво, но вынесенный ещё девять лет назад приговор и Баттосай, показательно точащий катану, четко указывают на цель. На цель, до которой он не смог добраться тогда. На цель, что искусно скрывалась от него. На цель, которую нужно… …убить… Ичиго сжимает зубы. Как там говорил Баттосай? Ты мёртв и, технически, дважды мертв, так что же ты цепляешься за старую клятву… Ещё одна смерть. Та, что его суть ждала так давно… Этот Яхве заплатит сполна! И больше он не будет убивать. Хватает, и так хватает крови на его пути. Сегодня не тот век. Разрушенный Сейрейтей гудит, как улей, тут и там вспыхивают битвы, но всё же происходящее не похоже на войну с полным истреблением противника. Что-то не так, очень сильно что-то не так, будто ошибка прокралась в само мироздание. Ощущение этой ошибки очень и очень похоже на почти забытое ощущение сна-наяву, ощущение медленно продавливаемой грани реальности. Ичиго сосредотачивается на своей цели - да пусть он рухнет в самое пекло, но с собой Яхве утащит. Смешно. Ещё два года назад, выходя сражаться, он мысленно звал себя Кеншином. Но теперь, теперь это не нужно. Главное - не сорваться, как тогда, с Улькиоррой. Яхве не противник. Яхве — цель. Яхве нужно убить максимально быстро и эффективно. — Хитокири, Химура Баттосай, — тихая и незаметная тень мечется средь разрушений и битв. Хитокири тени не должен себя выдавать, он скрытен. Хитокири тени не должен медлить, он быстр. Хитокири тени не покажет своего лица, он неизвестен. Хитокири тени не выражает эмоций, он незаметен. Хитокири тени расслаблен, он может нанести удар в любой момент. Хитокири не смотрит прямо на свою цель… только в момент удара. Когда-то эти слова говорил ему Кацура-сан, теперь он повторяет их раз за разом, ведь у него и правда один удар. Он прекрасно чувствует, насколько силён его противник, он уже хорошо осознал, кто прогибает реальность под себя… «Рю-кан-сен-цумуи[41]». Неожиданная атака отражена. Как?! Он же не видел, не чувствовал, не знал. Он не может двинуться. Как?! Реацу выходит из-под контроля. Сжечь, разъесть, изничтожить, воет чёрный вихрь реацу. Яхве смеется и в приказном порядке требует идти за ним. Его помощник скрывает в глазах насмешку — как-то он переносит свои раны на него. Ичиго практически сгорает в своей силе. Хашвальд, уходя за императором, небрежно ломает его меч, как бы снисходя. Но неконтролируемый вихрь реацу утихает. Оно не смогло достичь своей цели. Вакидзаси, отправленное вслед, теряется в междумирье. Золотые глаза смотрят с ненавистью. Дальше всё как в безумном тумане - Нулевой отряд, еле живой Бьякуя, дворцы стражей, черные тени асаучи и - проблесками - единственный вопрос. Зачем стражам Короля это нужно?! Будто он такая важная переменная, будто без него мир рухнет… Только не говорите, что рухнет, это же глупость… или чей-то странный план. Ичиго всё меньше и меньше понимал происходящее в безумном мире вокруг себя, боже, как было бы проще без всех этих сверхсил и реацу. Лишнее это всё, и все проблемы в существовании всей системы Общество Душ — мир Живых — Уэко Мундо. Король душ - или худший демиург, или инвалид со странной фантазией. Ичиго качает головой и подносит к губам бутылочку отцовского саке. Ему дали день, один спокойный день, даже отправили домой… и чем дальше идёт время, тем более подозрительным становится раздражающее ощущение сна-наяву. Вот зачем его отправили домой, сказали что-то про сумбур в душе и голове и отправили. Вот зачем? Будто пауза в сюжете дешёвого фильма, когда герою должны рассказать великую-семейную-тайну… Ха! Если так думать, то его жизнь и правда похожа на фильм: один серьёзный, с пометкой 18+, а второй - нечто куда менее серьёзное, но с множеством дебильных шуток. Один Баттосай в занпакто чего стоит… Стоп. Баттосай. Занпакто. Сломался в банкае из-за силы и удара… Что-то не так. Что-то явно не так. Только что? И это что-то не так уже давно… Ичиго хмуро посмотрел на количество выпитого и с сожалением понял, что, если он выживет, звездюлей от отца получит знатных, хотя бы потому, что выпил большую часть и в гордом одиночестве. И вновь всё уходит в белый туман с редкими вспышками - ударами отца, ещё большим количеством саке и поминанием наставника как бога всех пьяниц. Внезапно в этом тумане обнаруживаются новые скелеты, причины, Айзен и его участие в жизни семьи, пустые и творчество Урахара… Мда, теперь точно можно сказать: Урахара - это крёстный фей семьи, а Айзен - настырный дядюшка, без спроса лезущий в её дела. Дядя Айзен, ха-ха, увидать бы его выражение лица, интересно, а квинси уже заглядывали к нему? И снова саке, смех отца, поминание всуе наставника, Урахара, присоединившийся к междусобойчику со своей продукцией, нулевой отряд, поутру забирающий рыжее, почти бесчувственное тело, и Баттосай. То есть асаучи, то есть Химура Кеншин. И он сам дурак, только сейчас осознавший всю силу имени. Истину. Имя занпакто. Всеобъемлющая печать на силе. Что тогда, что сейчас. Его занпакто носит имя его в прошлой жизни, но это не тот он. И даже не маска Баттосая в прошлом, с каждым убийством прилипающая к лицу. Тот, кого когда-то звали Шинта - большое сердце, тот, кого подобрал и воспитал Хико Сейджиро XIII, тот, кто убивал ради новой эпохи, он сейчас носит имя Ичиго. Защитник. Его занпакто - отголосок прошлого, силы квинси, шинигами и пустого, удерживаемые именем Кеншин, это не маска, это не отдельная личность, это просто он сам. Такой, каким бы мог быть, если бы относился ко всему легче, такой, какой он есть, когда никто не видит, настоящий. Ичиго улыбается, держа в руках катану, самую обычную, разве что именно с такой катаной рыжий мальчишка где-то далеко и когда-то давно пришёл к ишин шиши. — Спасибо… — Куросаки любуется работой настоящего мастера… занпакто сейчас в банкае, и он точно знает - потом она останется такой же, ведь смертоносность его занпакто зависит только от желания, а остальное просто неважно. И мысленно добавляет: «Я наконец проснулся». Нимайя Оэцу качает головой - это было самое странное занпакто, и не только из-за смешанной силы, оно было и правда отколотой частью души. И этот осколок сейчас возвращался на место, на его глазах всё становилось на свои места, ведь занпакто - это лишь отпечаток личности шинигами, сила, живущая в мече, но никак не часть души. Расколотая душа — страшнейшее, что может случиться с человеком или шинигами, человек без части души - практически пустой, а пустой, потерявший её, - безумный зверь. Оэцу улыбается и прячет глаза за очками - он свою работу выполнил и выполнил превосходно, и совершенно не его дело - знать, что откололо часть души у Куросаки Ичиго… или это была другая душа, хмм. Неважно. Королю виднее, что творится с душами, а его дело - ковать асаучи и защищать Короля. «Давай, Яхве, Саяфуши[42] заждался тебя!» — в кузне жарко, или это кипит кровь в ожидании битв…