Подожди, не вдыхай

      Возможно ли преодолеть Космос? Ответ маслом плавает на поверхности, но не для Рейвен Рейес. Мыслить однообразно и логично – не для неё. Ведь в Космосе нет ограничения времени, и это значит, что когда-нибудь произойдет всё. Любой Ковчег всплывёт со дна, но насчёт этой железки она, честно говоря, сомневается.       Девушка сидит у большого иллюминатора, прижав колени к груди, и всматривается в бесконечную темноту, разбавляемую холодным аквамариново-топазовым светом далеких звезд. Ломать системы – привычно. Но Рейвен иногда забывает, что с Солнечной такие фокусы не проходят. – Ты знаешь, Рейес, что говорили раньше про Космос? Она мгновенно оборачивается и выдыхает, увидев Мерфи у круглой двери. Интересно, ему когда-нибудь говорили, что нельзя пугать людей? Тем более, если эти «люди» являются единственным механиком на Ковчеге. Рейвен уже открыла рот, чтобы бросить в ответ колкость, над придумыванием которой можно даже не трудиться – сама слетит с языка, но передумала неожиданно для самой себя. Ну, просто потому что. – Говорили, что путь к звёздам лежит через многолетнее заключение, – продолжил Джон, уверенный, что молчание Рейвен – это согласие на разговор с ним. – То есть, ты думаешь, пяти с половиной лет недостаточно, чтоб приблизиться хотя бы на полмили? – Рейес неловко улыбается, чуть приподнимая правый уголок губ и хитро прищурившись. Мёрфи считает дни до возвращения домой уже шесть лет. Вынужденное ведение собственного календаря в толстой потрепанной тетради давно уже превратилось в некий ритуал, без которого время здесь будет идти ещё медленнее. «Домой» странно звучит, учитывая то, что шестеро добровольных узников прожили в месте, где находятся сейчас, большую часть своей жизни. Жалкой и, наверное, никому не нужной, просто бесполезной, но всё-таки жизни. Рейес снова пропускает прием пищи, который Монти лестно называет ужином. Она могла бы пойти, но не хочет обижать того своим брезгливо сморщенным носиком, когда в горле застревает очередной комок гадких тёмных водорослей. Поэтому Рейвен просто протянет Мёрфи руку с открытой ладошкой и промычит что-то невнятное. И лишь по этому мычанию он поймёт, какая именно отвёртка ей нужна. Рейвен ощутит приятную прохладу металла в пальцах и повернётся к Джону. Она посмотрит несколько секунд, как обычно, потом устало вздохнёт и снова примется за работу. Пройдёт около минуты, прежде чем она отбросит инструменты и провода в сторону, изящно ударит пальчиком по кнопке на пульте управления и будет ждать, пока двери закроются. Джон знает, что будет дальше. Рейес снимет майку и джинсы, оставаясь в тёмно-синем белье, прилегающем к натянутой коже. Ну а потом... Потом по обычному сценарию – без вычурных признаний и нежности. Смуглые руки, тонкая талия, распущенные волосы, металлический привкус крови на губах и приглушённые стоны девушки, напомнившей Джону фигурку Lego, как-то неправильно сложенную из миниатюрных деталек.

***

Джон ненавидит за это её. Он ненавидит её только за то, что он должен отказаться и оттолкнуть, но почему-то не может. Это как раскалённое шипящее масло на сковороде. Оно брызгает на кожу и обжигает. Но если попытаться залить холодной водой, станет только хуже.