Chiaroscuro

— Макс Колфилд, вы спите во время лекции? — обычно добрый голос Мисс Грант звучал напряжённо от недоумения. — Неужели я так сильно вам наскучила? Распахнув глаза, Макс заставила себя сесть ровно: — Н-нет, Мисс Грант. Мисс Грант внимательно смотрела на неё в течение некоторого времени, чуть нахмурившись. Несмотря на её очевидное раздражение, она развернулась и продолжила писать на доске. Макс испустила глубокий, успокаивающий вздох. С каждым разом всё становилось только хуже. Прошлой ночью Виктория не давала ей спать до 3 часов ночи вместе со своими подружками на встрече клуба «Циклон». А затем, она встала всего через несколько часов, чтобы принять утренний душ. И когда я в последний раз высыпалась? Макс точно не могла этого вспомнить. Она проживала в Академии Блэквелл уже на протяжении месяца и даже больше. Виктория досаждала каждую ночь. А ведь у неё были проблемы со сном ещё до отъезда из-за взволнованности перед началом учебного года. Она каждую ночь беспокойно переворачивалась, представляя себе то, каким будет её год в Академии Блэквелл. Подружится ли она с кем-нибудь? Всё ли у неё будет в порядке с учёбой, и будет ли она справляться с программой? Удастся ли ей впечатлить своими фотографиями Мистера Джефферсона? Поймёт ли он её страсть к старенькой аналоговой камере? Будут ли над ней издеваться за её любовь к селфи? Она сказала самой себе, что ей будет всё равно, что о ней будут думать одноклассники. И это была правда. Честно говоря, одноклассники могли подкалывать её, сколько их душе угодно. Это только доказывало то, насколько плохой компанией они были для неё. Но если бы о ней плохо думал Мистер Джефферсон.... что ж, Макс не знала, как бы она справилась в такой ситуации с неодобрением своего кумира. И именно эта мысль не давала ей спать ночами напролёт. Ну, не только эта мысль. Макс всё так же нужно было связаться с Хлоей, чтобы дать ей знать, что она в городе. Каждый раз, когда она думала об этом, то всё больше убеждалась в том, что это подождёт до завтра. А это «завтра» всё никак не наступало. Если честно, то она знала, что должна просто позвонить и покончить с этим, но она оставалась всё такой же трусишкой. При этом, она никак не могла понять причину всего этого. Но её дурного предчувствия было предостаточно. Макс также избегала закусочной «Два Кита», как чумы, хотя она и не собиралась так далеко заходить в город. Она даже не знала, работала ли там всё ещё Джойс, но и не особо хотела это проверить. Хотя сейчас она действительно жаждала бекона и яиц. Джойс всегда была самым лучшим поваром, которого знала Макс. Она также была её второй мамой, и Макс скучала по ней почти так же сильно, как и по Хлое. Я, должно быть, разочаровала их обеих… — У кого-нибудь ещё есть вопросы, прежде чем мы приступим к практической части? — спросила Мисс Грант. Макс пришла в себя и взглянула на свою практически пустую тетрадку. Вы это сейчас серьёзно? Настолько быстро, насколько могла, Макс, взглянув на доску, принялась переписывать с неё заметки себе в тетрадь. Как оказалось, сегодня они уделяли куда большее внимание климатическим изменениям. Мисс Грант была убеждённым сторонником практической науки. Как она сказала в самый первый день их обучения: «Изучение того, какие химические элементы могут вступать во взрывоопасные реакции – это определённо весело, но нападение на школу вооружённого взрывоопасными веществами злоумышленника уже не только не имеет практической ценности, но ещё и опасно. Вы все сейчас находитесь на грани поступления в колледж и попадания в мир взрослых людей. Есть вещи, что помогут вам во взрослой жизни, которые действительно стоит изучить». По крайней мере, она не витала в облаках в течение уроков химии. Потому что, затем, она очень пожалеет об этом, если попробует. Закончив свои беспорядочные записи, Макс посмотрела наверх и увидела, как Мисс Грант передавала какие-то бумажки. — Раз уж нет никаких вопросов, то мы прямо сейчас и приступим. Это график изменений летней температуры в Аркадия Бэй за последние сто лет. Вы все должны отразить температурные изменения за следующие десять лет, при условии, что график по-прежнему продолжается. Макс взяла файл с заданием и опустила взгляд. Глобальная осведомлённость, бесспорно, важна, но лёгкий дождь, чьи капли осторожно бьют по окну, действует на неё убаюкивающе. Макс ощутила, как глаза слипаются, как только она сфокусировала своё внимание на ритме дождя. — Если у вас будут какие-то вопросы, я буду за своим столом. Я рада помочь, а не давать вам ответы, поэтому подходите с соответствующими вопросами. Услышав голос учителя, Макс вновь пришла в себя. Она взглянула на график перед ней. Ему было довольно просто следовать. Изменения сезонной температуры начались сразу же после Промышленной Революции. Но в некоторые года уже были значительные колебания. Макс нахмурилась. Это было очень сильно похоже на математику, ведь химия – тоже наука, а она не была сильна ни в одной из двух. Но ученики вокруг уже, кажется, работали со своими графиками. Макс обратила внимание на свой и изучила последние десять лет. Это ведь, наверняка, жизненно важно выяснить следующие десять, верно? Макс прикусила губу, беря в руки калькулятор, и принялась за поиск решений данной проблемы. Как только она закончила, прозвенел звонок, заставляя её подпрыгнуть на месте. Она действительно глубоко задумалась над заданием в этот раз. — Переверните свои листочки, прежде чем покинуть класс. Обязательно прочитайте девятую главу к следующему уроку! Я в понедельник устрою опрос, — предупредила Мисс Грант. Макс подошла к учительскому столу и сложила свою работу в кучу других. Она надеялась, что хотя бы несколько её ответов будет правильными, или Мисс Грант хотя бы поймёт, откуда она взяла данные, особенно если учесть все её математические формулы, расписанные по всей странице. Развернувшись, она направилась к выходу из класса. Кабинет Мисс Грант был в два раза больше, по сравнению с остальными, благодаря требуемым партам для проведения лабораторных работ. Дверь класса была прям напротив кабинета Мистера Джефферсона. Она огляделась по сторонам и заметила профессора, ведущего разговор со Стеллой. Макс ощутила разочарование. Настолько сильное за кражу минуты времени Мистера Джефферсона. С того инцидента с Викторией, Макс ни разу не обменялась ни словом с Мистером Джефферсоном. Хотя она и не ощущала, что он её избегает, кстати говоря. Он просто всегда был занят Викторией. А вот сейчас Стелла бросала на него какие-то безумные взгляды. Серьёзно. Макс не могла этого осуждать. Было сложно не падать в обморок из-за такого привлекательного и знаменитого преподавателя. Факт того, что он не отвечал на постоянный флирт Виктории, значил то, что у него, по крайней мере, хороший вкус. Не то, что бы это шокировало. Мистер Джефферсон поднял взгляд со своей собеседницы. Взгляд его карих глаз столкнулся с её голубыми глазами. Макс вздрогнула, не ожидая, что он её заметит. Он чуть наклонил голову, будто безмолвно спрашивая, нуждается ли она в чём-то. Это было эгоистично с её стороны думать, что он откажется от разговора с другим студентом, если она попросит, но её сердце трепетало от этой мысли. Зардевшись, она махнула ему рукой, надеясь, что это не выглядело нелепо, и спешно достала наушники. Она их надела, прежде чем подойти к шкафчику. Она, наверняка, должна быть благодарна Стелле за её присутствие. Честно говоря, ей действительно было не о чем говорить, и Мистер Джефферсон, скорее всего, был бы разочарован короткой болтовнёй, отнимающей понапрасну время, которое он мог потратить на то, чтобы подкрепиться. И не только поэтому. Она не хотела быть похожей на всех других девушек, которые бросаются на него. Помимо других, ему и так хватало Виктории и Стеллы. По горло. Но всё-таки, она действительно тоже хотела с ним отношений. Но не таких… Собственный разум отругал её за ложь. Конечно же, она думала о том, каково это быть с Мистером Джефферсоном. Мысль о том, чтобы быть его музой, опьяняла. А уж привлечь его внимание было бы величайшей лестью. Но это было не больше, чем фантазия, и она это знала. И, наверняка, довольно распространённая. И у какой девушки с работающими глазами она не возникнет? У лесбиянки. Напомнило ей подсознание, проверяя её собственные гетеронормативные мысли. Всё было в пределах её сферы. Но помимо лесбиянок, насколько она переосмыслила, Макс сомневалась, что есть девушка, невосприимчивая к их обаятельному преподавателю. Даже безнадёжные. Как я. Макс присела за парту и достала тетрадку. Раскрыв её, она принялась за рисование, пока перерыв не подошёл к концу. Нейтан Прескотт Невыносимый находился в этом классе, что сделало его менее любимым к посещению. Он был мужским клоном Виктории, только с большим количеством денег и связей. И именно из-за обладания этими самыми деньгами, что поддерживали его, он думал, что ему всё дозволено. К примеру, не скрываясь, принимать наркотики на вечеринках Клуба «Циклон». И что больше всего разочаровывало Макс, так это то, что школа никогда не говорила ему и слова поперёк, предпочитая закрывать глаза на его пристрастие к наркоте. Похоже, деньгами действительно можно решить всё. Макс выглянула в окно и увидела, что дождь по-прежнему мягко постукивал по земле. Хотя дождливые дни и обладали определёнными достоинствами для фотографа, Макс не хотела бы рисковать своей камерой, чтобы запечатлеть их. Это был очередной момент, оставшийся вне досягаемости из-за её нынешнего состояния. Виктория же, с другой стороны, принесла недавний подводный снимок, который она сделала во время отпуска на каком-то тропическом острове. — Он восхитителен, — сказал Мистер Джефферсон, когда она его ему показала, — но не хватает истинного содержания. Честно говоря, Макс было практически жаль Викторию, она знает, что критика глубоко её ранит. По крайней мере, Виктория добровольно попыталась сдать свою работу. Макс всё так же боролась с переживаниями перед сдачей даже обыкновенных работ, всегда волнуясь из-за того, что они были недостаточно хороши. Макс стала задаваться вопросом, был ли даже Блэквелл не для неё. Мистер Джефферсон так не считает. Макс невольно улыбнулась этой мысли. Мистер Джефферсон всегда поддерживал её в классе. Когда он передавал им листочки с их оценками за первое задание, на её листе было написано, что она интуитивно вела себя, как и должен настоящий художник. Он также написал, что она ‘восходящая звезда’. Макс смотрела на него каждый раз, когда сомневалась в своих способностях. И сейчас она бы хотела, чтоб у неё было время поговорить с ним, даже если разговор был бы ни о чём. Своим голосом он мог успокоить любые тревоги. И был всегда искренен. Было сложно найти кого-то настолько страстного и открытого, как и он, в качестве фотографа. И всё же он всегда оставался чуть отстранённым от класса. Макс предполагала, что это было потому, что многие девушки кидались на него. Он должен был держать дистанцию и ставить границы. Но с другой стороны, казалось, будто было всегда невозможно сказать, что было у него на уме. — Рассаживаемся, класс, рассаживаемся! Макс только после этих слов осознала, что второй звонок прозвенел. Отведя глаза от унылой погоды, она приободрилась перед очередным забавным уроком. Она могла получить здесь стипендию, но это определённо было не просто. Она перечеркнула свои ранние рисунки, прежде чем написать дату наверху страницы своей тетрадки. Сегодня они обсуждали единичную окружность тригонометрии. Макс нарисовала одну в своей тетрадке, сражаясь с соблазном превратить его в зайчика. Урок затянулся. Макс не была уверена, было ли это из-за его содержания или потому что сегодня четверг, или благодаря погоде, или от факта того, что сразу же после урока должен был быть обед. Но прозвеневший звонок был встречен с облегчением. Собрав все свои вещи, Макс перекинула сумку через плечо и поспешила к выходу из кабинета. Её живот практически урчал из-за того, что этим утром она не позавтракала. Не то, чтобы она обычно завтракала, несмотря на то, что она знает, что должна. Но завтрак напоминал ей о готовке Джойс, а она, в свою очередь, напоминала ей о Хлое… и Уильяме. Это были не те воспоминания, которые она хотела припоминать с утра пораньше. — Максимиллионер, — позвал её Уоррен, спешно спускаясь вниз по коридору, чтобы перехватить её, прежде чем она спустится по лестнице. — Где ты сегодня ешь? В Академии Блэквелл был кафетерий для студентов, но он, в основном, использовался лишь для приобретения пищи. Студенты могли бродить по площадке в течение обеденного перерыва, хотя поход в город, чтобы перекусить, казался удручающим. Это значило, что группки студентов собирались в их местах для «зависания». Хотя Макс и нравилось проверять новые места, осматривать возможности для фотосессий, что есть в том или ином месте. — Думаю, сегодня, возможно, на футбольном поле, — сказала она. Поле было прямо напротив дороги, и она предполагала, что трибуны станут хорошей смотровой точкой Академии Блэквелл, всё ещё туманной от утреннего дождя. Уоррен кивнул. — Я, тогда, присоединюсь к тебе. Я тоже там никогда не ел! Макс полагала, он присоединится, как он это всегда делал. Только когда Брук перехватывала его, он не составлял ей компанию. Или у него просто не получалось это сделать? Она кивнула, пока они направлялись к кафетерию. Он сразу же после первого звонка наполнялся студентами, которые пытаются как можно скорее приобрести еду и выйти. Макс была одной из них, направляясь к замороженной секции с суши. Это была наименее популярная часть кафетерия, и располагалась она прямо рядом с напитками, что всегда означало быстрое приобретение полноценного обеда. Схватив упаковку роллов "Калифорния" и "вегетарианских", Макс на ходу выхватила бутылку воды, прежде чем направиться к кассе. Уоррен тем временем стоял в небольшой очереди за готовыми сэндвичем и чипсами. Он обычно не мог отказать своему привычному перекусу. Передав кассиру документ, удостоверяющий личность, для сканирования, Макс оплатила свой обед. Кассир вернула ей карточку, и Макс пошла в сторону. Она как раз сейчас была между двумя кассами, осторожно передвигаясь, чтобы не помешать никому, кто хочет выйти. — С дороги, Хипстер Макс! — прорычал Нейтан, толкнув Макс в плечо. Боль была второй реакцией после шока. Вздохнув, Макс покачнулась в попытке сохранить равновесие. Он толкнул её сзади, а она этого не ожидала. Виктория громко рассмеялась, заставив всю группку девушек из «Циклона» вторить ей. Нейтан усмехнулся, проходя мимо неё и пробираясь в начало очереди. Люди уходили с дороги Прескоттов, но только потому, что сейчас они практически владели всей школой. Даже несмотря на то, что Нейтан хотел почёта и уважения. Макс знала, что их он никогда не получит. По крайней мере, не с таким отношением к окружающим. — Макс, ты в порядке? Я видел, что сделал Нейтан, — обратился к ней Уоррен. Судя по его виду, он только что заплатил за еду. Макс кивнула: — Да, я в порядке. Больше удивлена, нежели нечто другое. Впрочем, Нейтан может быть самым настоящим придурком. — Без шуток, — согласился Уоррен, взглянув на Нейтана. — Однажды он свяжется не с теми людьми. Надеюсь, я смогу это увидеть. Хотя Макс и не была жестокой по натуре, она всё же молча согласилась с ним. Они вышли из кафетерия, прогуливаясь через переднюю лужайку. Дождь закончился ещё на последнем уроке. Но всё-таки облака выглядели тяжёлыми, будто они в любую минуту готовы вылить на них дождевую воду. Спустя пару минут приятной тишины, что установилась меж ними, Уоррен сказал: — О, забыл достать тебе флэш-накопитель. Обязательно напиши мне позже, чтоб я не забыл принести его к первому уроку завтра. — ОК, — ответила Макс, пока они проходили мимо бассейна. Она ценила факт того, что он был полон решимости помочь ей со сном. Честно говоря, она, наверное, должна лучше относится к тому, кто так заботится о ней. Но по какой-то причине она не могла видеть в нём кого-то больше, чем просто друга. Может, мне стоит попробовать сходить с ним на свидание. Это может помочь. — Уоррен! — крик настолько неожиданный, что даже Макс обернулась на источник голоса. Брук махала рукой, спешно приближаясь к ним обоим. — Йоу, Брук! — поздоровался с ней Уоррен. — Что такое? Брук, тяжело дыша, наконец, добежала до них. — Я хотела показать тебе моего дрона. Я не смогла принести его с собой для пробного полёта, но он действительно клёвый. Это Хайфлай Дрон, поэтому его дистанция полёта намного больше, чем у остальных дронов такого же размера. Это мой первый. Уоррен колебался, взглянув на Макс. — Звучит реально круто, Брук. Может, ты сможешь мне его показать после школы? — Почему не сейчас? У нас есть время, — нахмурившись, сразу же заметила Брук, взглянув на Макс. — Кроме того, позже может начаться дождь. Макс быстро словила намёк. У Виктории было такое же выражение лица, когда Мистер Джефферсон обращался к Макс. — У нас есть куча времени. Почему бы не потратить его с умом, Уоррен? Я поищу нам хорошее место, чтоб присесть, на трибунах. Брук, присоединяйся к нам, если хочешь. — Спасибо, Макс, — ответила Брук, явно ощущая облегчение от того, что Макс не будет с ней бороться за внимание Уоррена. Макс легонько махнула им рукой, прежде чем вновь направиться вдоль площадки. Будет здорово, если у неё найдётся минутка наедине с собой. В то время как Уоррен был общительным, Макс была интровертом. Она любила быть наедине со своими мыслями чаще, чем в компании. Уоррен, казалось, порой действительно этого не понимал. Но, по крайней мере, Макс с его помощью выбиралась из своей раковины. И именно из-за него она познакомилась с такими людьми, как Брук, которая была по себе довольно клёвой. Она определённо знала технику. Полагаю, это положительное качество. Бессознательно Макс вышла на дорогу. Её имя прокричали, из-за чего она подняла свой взгляд. И только тогда она услышала звук машинного двигателя. Она оглянулась. Машина, мигая фарами, несётся вниз по дороге. Прямо на неё. Замерев, Макс чувствует себя оленем в свете фар. Она умоляет своё тело двигаться. Но ни один мускул не дрогнул. Слышится визг тормозов, но машина продолжает по инерции нестись в её сторону. Её сердце ушло в пятки, как только она осознала, что вот-вот должно было произойти. Закрыв глаза, она сжалась. Вдруг она почувствовала, как чья-то рука крепко схватила её и резким движением потянула на себя. Развернувшись на каблуках, она врезалась в нечто намного мягче, нежели металл. Затем, она ощутила, что теряет равновесие. Она упала, приземлившись на кого-то. Этот человек издал болезненное «уф» при ударе. Дрожа, она сжала пальцами ткань под собой. Её сердце стучало где-то в горле. Она уткнулась лицом в то, что, как она позже узнала, оказалось жилетом, отчаянно пытаясь успокоиться. Она почувствовала дорогой одеколон. Он пах потрясающе. Чья-то ладонь легла ей на затылок, легонько поглаживая его. — Макс, всё в порядке. Ты в безопасности, — успокаивал её тихонько Мистер Джефферсон. Она едва ли могла расслышать его голос из-за стука крови в ушах. — Чёрт возьми. С ней всё хорошо? — поинтересовался чей-то голос с сильным акцентом. — Я не думал, что она выйдет на дорогу. Хватка Мистера Джефферсона на ней усилилась. — С ней всё в порядке. Просто шокирована, — ответил он односложно. — К счастью для вас. Если бы вы её сбили, против вас были бы выдвинуты серьёзные федеральные обвинения. — Чт-? — отозвался водитель. — Она не осмотрелась! — А с какой скоростью вы неслись в месте со скоростным лимитом 20 миль в час? — огрызнулся в ответ Мистер Джефферсон, тон его голоса теперь был по-настоящему угрожающим. Макс раньше никогда не слышала его таким озлобленным. — И прежде чем я догадаюсь, наш преподаватель математики сможет быстро рассчитать вашу скорость только с помощью наших камер наблюдения. Дрожь Макс перешла в тряску. Медленно она начала осознавать, что она была в руках Мистера Джефферсона. Он держал её. При этой мысли её сердце сбилось с привычного ритма. Затем, её разум начал проясняться, как только стало приходить осознание. Вокруг неё были слышны перешёптывания. Опершись о грудь Мистера Джефферсона, она на короткое мгновение сверху вниз взглянула на него, прежде чем перевести взгляд на водителя. Он был полным лысым мужчиной, который с красным лицом стоял, сжав ладони в кулаки. — Макс, ты в порядке? — поинтересовался Мистер Джефферсон, тон его голоса вновь вернулся к прежнему спокойному состоянию. Тяжело сглотнув, Макс осмотрелась вокруг и заметила небольшую толпу неподалёку от них. Все смотрели на неё. — Д-думаю, да, — с трудом ответила она. Она осторожно слезла с него, едва ли не спотыкаясь о собственные ноги, и встала. Сразу же, её голова закружилась, и она сжала её руками. Мистер Джефферсон также поднялся на ноги. Мягко он приподнял её голову за подбородок. — Посмотри на меня, — попросил он её. Макс сделала, как он просил. Его взгляд был наполнен беспокойством, хотя в нём и был намёк на нечто мрачное и даже жёсткое — пока он внимательно, но осторожно осматривал её. В его очках она могла видеть своё измученное выражение лица и тёмные круги под глазами. Её волосы были растрёпаны. — Ты всё ещё страдаешь от шока. Мы должны доставить тебя к медсестре Баренчи, прежде чем адреналин возьмёт над тобой верх. Макс неуклюже кивнула, вырвавшись из его хватки. — О’кей, — с трудом выговорила она, её голос прозвучал странно даже для неё самой. С беспокойством покачав головой, Мистер Джефферсон обратился к охраннику: — Мистер Мэдсен, выясните у него нужную для протокола информацию? А если он откажется, позвоните в полицию. Мистер Мэдсен строго кивнул головой, прежде чем выйти вперёд. По крайней мере, его совершенно не запугал вид этого полного мужчины. Тем временем, Мистер Джефферсон шёл позади Макс. Макс всегда старалась обгонять его на два шага, испытывая желание – нуждаясь – в том, чтобы идти самой. Она была сильной, или, по крайней мере, хотела так выглядеть в глазах окружающих. Она медленно подымалась по ступенькам, опустив голову. Все вокруг неё смотрели на неё со всевозможных ракурсов, и она ощутила облегчение, когда, наконец, зашла в школу. Спускаясь вниз по коридору, она услышала уверенные шаги Мистера Джефферсона позади себя. Это успокаивало. Она распахнула дверь, ведущую к лестнице, преодолела первый пролёт, прежде чем её ноги коснулись лестничной площадки. В конце концов, её мозг осознал то, что произошло. Я почти умерла. Беспокойство овладело ею. Колени подогнулись, в то время как она ощутила нехватку кислорода. Её разум зафиксировал лишь одну, странную для неё, мысль. Мистер Джефферсон подхватил её прямо перед тем, как она упала на землю, подняв её на ноги и снова прижав к себе. — Шшш. Не плачь, — прошептал он. Всё ещё тяжело дыша, Макс ощутила влагу на щеках. И когда она начала плакать? — М-мне так жаль. Не знаю, почему я так расклеилась, — запинаясь, произнесла она, пытаясь снова восстановить равновесие. Усмехнувшись, Мистер Джефферсон ответил: — Возможно, это связано с фактом того, что тебя практически сбила машина. Это нормально ощущать отчаяние после такого. Но тебе следует сделать много глубоких вдохов. Дыши через нос - выдыхай через рот. Макс слушала его инструкции настолько внимательно, насколько могла. Сначала, ей было сложно контролировать собственное дыхание. Её лёгкие хотели, как можно скорее, больше воздуха, чем её нос мог позволить. Но она сфокусировалась, выпуская изо рта поверхностные и дрожащие выдохи. Затем, она сделала другой вдох, больше предыдущего. Последовавший ему вдох был уже проще. Её пальцы вновь сжали ткань его жилета, а она доверчиво прижалась к нему. Руки Мистера Джефферсона сжались вокруг неё, и она могла поклясться, что ощутила, как его губы прижались к её волосам. Хотя это продлилось всего минуту, Макс, в конце концов, отдышалась. У неё больше не было никаких причин, чтобы держаться за него дольше, чем требуется. — А вы в порядке, Мистер Джефферсон? — додумалась она, наконец, спросить. Всё-таки она приземлилась на него. В случае чего, ему, наверняка, единственному стоит обратиться к медсестре Баренчи. — Благодарю за то, что спросила, Макс, но я в порядке, — заверил он её. — Ты меня довольно сильно испугала. Я не был уверен в том, что окажусь рядом с тобой вовремя. — Никто не может быть более благодарен, чем я, — слабо пошутила Макс. Они начали спускаться вниз по коридору. — Благодарю вас. За спасение моей жизни. — Просто пообещай мне, что с этого дня, когда будешь переходить дорогу, будешь смотреть по сторонам, — сказал Мистер Джефферсон, когда они дошли до кабинета медсестры. Он открыл для неё дверь. Кивнув, Макс попыталась улыбнуться: — Так и сделаю.