Обратное отражение

Вернувшись в штаб Особого отдела, мы застали весьма интересную картину – все горизонтальные поверхности и часть вертикальных были завалены и завешены листами бумаги с какими-то цифрами, графиками и совсем уж непонятными формулами. Фрид перемещался от одного компьютера к другому, распечатывая всё новые документы, попутно просматривая диаграммы на мониторе и делая пометки. Алиса полностью закопалась в книги – была видна лишь тёмная макушка, а Блек и Лиз ползали по полу на четвереньках, изредка издавая радостные возгласы. Нас они не заметили, пока Лён не наступил на листок, за которым как раз потянулся фантазм. - О, вы вернулись! – воскликнул Блек, осматривая столбик чисел, вторая часть которого осталась под ногой принца. - Я надеюсь, это означает, что вы что-то нашли, а не просто решили превратить здание в огромное папье-маше, - сказала я, обведя рукой весь этот бумажный хаос. - Папье-что? – переспросил Блек. – А, впрочем, не важно, мы действительно кое-что обнаружили. Судя по блеску стальных глаз, они нашли, по меньшей мере, домашний адрес предводителя Дикой Охоты, а может даже и телефон его родителей, которым следует пожаловаться на проделки нерадивого дитятки и потребовать справедливого возмездия в виде ремня, отшлепавшего призрачный зад. - Выкладывай! – потребовал Лён. Блек уселся на пол, скрестив ноги по-турецки: - Мы сопоставили даты, когда люди впадали в летаргию со скачками энергии, что зафиксировал Фрид… - И? – поторопила я. - Не считая твоей мамы, девять из двенадцати человек уснули в эти ночи, на счет остальных нет точных сведений. - То есть теперь мы уверены, что во всём виноват Оскорей? – уточнил Лён. - Ну, не совсем, - неуверенно сказал маг. - У нас нет доказательств, что в тех случаях тоже появлялись призрачные всадники, - поддержала его Крестовски. – Вы – единственные, кто их видел, и если вы не страдаете коллективными галлюцинациями или просто не придумали всё это… - Ну, конечно, мы это выдумали! – перебила я. – Ведь так забавно рассказывать байки о скачущих по небу привидениях! Блек посмотрел на меня с укоризной и кивнул Лиз, чтобы она продолжала. Не поняла! Он на чьей стороне вообще?! - Если мы берем за аксиому то, что Дикая Охота существует и именно из-за неё люди впадают в летаргический сон, тогда, проведя некоторые вычисления, мы можем предположить, что… - Что туман, оплетающий город, это и есть то, как Оскорей вытягивает из них жизненную энергию, - закончил мысль Блек. – Мы измерили колебания давления, влажности и… ммм.. – он прищелкнул пальцами, вспоминая слово. - Электромагнитного излучения, - подсказала Лиз, - а так же радиоактивный фон, сейсмическую активность и всё, что только можно было! - Да, - опять взял слово фантазм, - и я кое-что заметил! Во всей этой куче непонятных вещей есть нечто, что видят ваши приборы, но не знают, как это назвать! Мы с Лёном недоумённо переглянулись, запутавшись в рассуждениях и постоянных сменах говорящего. Эти двое дополняли фразы друг друга так быстро и естественно, что это сбивало с толка. - Подожди, - попросила я, прикрыв глаза и сжав переносицу пальцами, что-то у меня голова начинает болеть. – О чём ты говоришь? - Вы оба наперебой утверждали мне, что у вас тут нет магии, - горячо воскликнул Блек, не заметив оговорки и странного взгляда Крестовски, которым она одарила его при этих словах, - но она есть! Я чувствую её в воздухе - слабую, немного отличающуюся и чертовски древнюю! Я сразу это понял, как только… - парень осекся и неловко закончил, - как только увидел эту серую муть… Лиз задумалась, видимо, прокручивая в голове сказанное магом и формулируя вполне логичные вопросы, а я попыталась исправить ситуацию: - Блек, у «нас» тут, так же как и у «вас», - сказала я с нажимом, - о магии никто ничего не знает и, кроме ограниченного круга лиц, которые владеют сверхъестественными способностями или же каких-нибудь чудиков, не воспринимают данную тему всерьёз. Люди не верят в то, что нельзя увидеть, пощупать или извлечь из этого выгоду. - Если магия станет реальной для общественности, сильные мира сего попытаются использовать её в своих целях, - заметила лейтенант. - Именно, - согласилась я, - и тогда, непременно, начнется война, а я не могу этого допустить. - Ты говоришь так, будто это в твоих силах, - Лиз внимательно глянула на меня. - Это в наших силах, - я указала на всех находящихся в зале. Фрид и Алиса были поглощены своими делами и не участвовали в разговоре, а Михаила и Ала я не видела, но весь Особый отдел, наверняка, согласился бы со мной. – В нашем сумасшедшем мире люди готовы убивать друг друга за малейшую возможность улучшить собственное благосостояние. Пообещай им пару тысяч денежных бумажек, и они горло перегрызут, а если мы расскажем, что есть сила, способная уничтожать целые города без какого-либо оружия и держать в страхе государства посильнее террористов или ядерной атаки, ты представляешь, что тогда будет? - Паника, хаос и смерть, - тихо сказала Крестовски с каким-то пустым, безжизненным взглядом, будто она прямо сейчас видела тот ужас, о котором мы говорили. Или же вспоминала то, что у неё ассоциировалось с этими понятиями. - Если Блек прав и магия есть повсеместно во всём городе, то мы должны сохранить это в секрете. В наступившей тишине было слышно только невнятное бормотание Фрида, подпевающего музыке в наушниках, и шуршание страниц из угла, где сидела Алиса. - Думаю, ты права, - первым высказался Лён. - Это вам решать, - пожал плечами фантазм. Весь его вид говорил: «Ваш мир, ваша магия, вы и ломайте голову, что с ней делать». - Я доложу начальству, но наш отдел создан для того, чтобы изучать, а не использовать. Мы защищаем людей от того, с чем они не могут справиться, а не даем им ключ от ящика Пандоры. Ящик Пандоры… хорошее сравнение. Вот только жутких бедствий в виде массовых войн и уничтожения всего живого по воле амбициозных, властолюбивых типов, дорвавшихся до магической силы, мне и не хватало! Лиама, Тьмы и Скадийской войны было вполне достаточно. Вот теперь у меня определённо разболелась голова… *** Не зря мы несколько часов кряду копались в бумагах и выискивали малейшие отклонения от нормы – в этом мне пришлось всецело положиться на Лиз, я ведь понятия не имел, что в мире Евы есть куча самого разного оборудования, которое может измерить температуру воздуха, количество осадков, колебания земной поверхности и невидимые глазу электрическое излучение, а также какую-то смертельно опасную радиацию. Я в этом ничего не понимал и, честно говоря, не особо стремился разобраться, преследуя несколько другую цель. Я хотел выяснить, что за эфемерная пелена с легким ароматом тлена окружает город, и, кажется, мне это удалось. Лиз убрала из списка всех зафиксированных показаний то, что было ей известно, и в сухом остатке у нас оказалось нечто, чего, по словам Лёна и самой Евы, здесь быть просто не могло – магия! Древняя, как сам этот мир, слабая – лишь тень от своего былого могущества, но всё еще способная сотворить чудо или погрузить человечество в хаос, в зависимости от того, кто будет её использовать. У Евы моё открытие не вызвало особого восторга. Девушка заметно обеспокоилась и, приведя вполне разумные доводы, уговорила Крестовски не предавать широкой огласке то, что мы выяснили. Я в их обсуждения не вмешивался, в конце концов, это их мир, так что пусть сами решают, как им поступать. Завершая обсуждения, Ева помассировала виски, болезненно сморщившись, и я подумал, что на сегодня с неё хватит новостей, поэтому не стал делиться всеми своими соображениями на этот счет. К тому же они бы ей явно не понравились. Это было лишь предположение, но судя по всё тем же данным, что удалось раздобыть Фриду об этой местности и городе, мне показалось, что именно после ухода Евы в Меллоунворд здесь начали происходить всякие «паранормальные события», как выражалась Лиз. То есть пробуждение в Еве способностей фантазмы послужило катализатором роста магической силы, которое и могло привлечь сюда Асгардрейю. А если это так и если я скажу об этом Еве, то зная её характер, даже не сомневаюсь, что она посчитает себя виноватой в происходящем и будет очень переживать и мучиться угрызениями совести. А она должна здраво оценивать ситуацию и быть готовой к самым неожиданным поворотам, потому что Ева единственная, кто в случае опасности сможет спасти наши шкуры - это еще одно невеселое открытие, которое я сегодня сделал. Мы с Натаниэлем чужды этому миру, его магия не принимает нас, и я даже представить не в состоянии, к чему это может привести. Пока всё хорошо, но… Демоны бездны, теперь я понимаю, почему сразу заметил туманную пелену, обволакивающую город и его жителей и, думаю, именно поэтому мы увидели Оскорей – мы здесь незваные гости и мир абстрагируется от нас, а Ева слишком связана с нами обоими, да к тому же в ней смешана магия родного мира и та, что она использовала в Меллоунворде. Теперь она часть обоих миров, своя и в то же время чужая и там и тут… «Стоит ли ей рассказывать?» – подумал я, наблюдая, как Ева устало откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза. Сегодня явно выдался тяжелый день, и мне бы не хотелось расстраивать её еще больше, но и скрывать что-то от Евы было себе дороже. Она терпеть не может недомолвок, не говоря уже о полноценном обмане. «Но я ведь не собираюсь ей врать, просто расскажу в более подходящий момент. К тому же надо сначала во всём убедиться, может, я и ошибаюсь. Да, точно! Проверю, а потом расскажу!» - Может, пойдем домой? – спросила Ева. – А то я уже есть хочу, кроме вашей каши да чая за весь день ничего и не видела. - Я не возражаю, - тут же согласился Лён. Он уже давно с беспокойством поглядывал на девушку, заметив, как она морщилась от громких звуков и держалась за виски. Похоже, у нашей ведьмочки сильно болит голова, а использовать магию для собственного исцеления она не хочет. Прав был Лён, когда уговорил меня переделать валькнут – эта упрямица будет мучиться и страдать, но не возьмет и капельки магии, чтобы вылечить себя. Надо будет еще немного поколдовать над амулетом и добавить в него обезболивающие заклинания, хорошо, что он работает на расстоянии и способен воздействовать на Еву, оставаясь на шее принца. - Вы идите, а я останусь ненадолго, - сказал я. - Зачем? – удивилась Ева. - Хочу еще кое-что проверить. - Давай тогда и мы поможем? - Не надо, лучше приготовьте съедобный ужин, а я скоро приду, - Лён фыркнул на уточнение по поводу съедобного. Ева посмотрела на Лиз, складывающую бумаги возле своего стола, и недовольно поджала губы. - Ну ладно, - неохотно сказала она. «Ревнует, что ли? Глупенькая! Хотя…» Я усмехнулся своим мыслям. «А почему бы и нет?» Я же хотел, чтобы Ева вспомнила о своих чувствах ко мне и признала, что я ей так же дорог, как и Лён, а ревность - весьма хороший способ вывести девушку на необходимые тебе эмоции. К тому же в последнее время я слишком часто становился свидетелем супружеских нежностей между этими двумя и хотел бы получить и свою порцию ласковых взглядов и теплых улыбок, не говоря уже о поцелуях. «Когда в последний раз мы целовались?» – попытался вспомнить я, похоже, это было на полянке во время восстановления уничтоженных Лиамом земель, после чего я отправил её мириться с Лёном и назначать дату свадьбы. Да, теперь она замужем и ревнивый принц не спускает с неё глаз, но, чёрт побери, я тоже её люблю и хочу услышать ответное признание! *** По дороге домой мы зашли в магазин, и Ева купила продукты, нагрузив меня двумя объёмистыми пакетами. Дома же я заверил свою хозяйственную жёнушку, что вполне могу справиться с приготовлением ужина, состоящего из жареной картошки и котлет – уж это-то мне вполне знакомо в отличие от манной каши – так что она может с чистой совестью пойти и отдохнуть. Ева попробовала возразить, но я изобразил ущемлённую гордость, дескать «ты во мне сомневаешься?!» и ей пришлось уступить. Одарив кухню трагическим взглядом, словно она видит её в последний раз, и пригрозив, что прибежит сразу же, как только почувствует запах горелого, Ева ушла в комнату. Однако уже через полчаса она вернулась, привлеченная чудесными ароматами. - Ничего, если мы не станем ждать Блека? – спросила она, расставляя тарелки. - Я ему оставлю немного, - заверил я. Ужин и правда получился не только съедобным, но и весьма вкусным. Ева слопала свою порцию и бросала жадные взгляды на мою котлету, пока я, наконец, не сжалился над голодающими и благородным жестом не переложил её на тарелку любимой. - Фпафиба! - Чай будешь, чудо моё? – с усмешкой спросил я. - Угу! Пока грелся чайник, Ева убрала со стола и замерла у окна, вглядываясь в сгущающиеся сумерки. - Что-то не так? Молчание и неопределённое пожатие плеч. - Ты за Блека беспокоишься? Я подошел и обнял её со спины. - Да нет. - Так да или нет? Любимая слабо улыбнулась: - Да нет, наверное. - Всё с ним нормально будет, он же с Лиз остался, а не в логово дракона с ржавыми вилами пошел! - Уж лучше бы к дракону, - тихо пробормотала она, но я услышал. - Ты не доверяешь Лиз? - Не знаю, - недовольно и еще тише. - Или ты не доверяешь Блеку? Ева напряглась в моих объятиях. - А, может, ты… ревнуешь? Кухня погрузилась в молчание, и лишь чайник слегка посвистывал, закипая. - Ева? - Что ты хочешь от меня услышать? Я и сам не знал. Блек ей небезразличен, и я прекрасно это понимал, так зачем лишний раз подтверждать то, что и так известно, к тому же если эти слова причиняют тебе боль? - Не стоит задавать вопрос, если не хочешь знать ответ, Лён, - по-прежнему тихо сказала Ева. - Потуши чайник, пожалуйста. Я сделал, как она попросила, и после не осмелился приблизиться вновь. Встав у противоположной стены и глядя на хрупкий силуэт на фоне тёмного окна, я всё же спросил: - Ты любишь его? - Да. Похоже, я конченый мазохист и мне надо не просто всадить нож в сердце, а еще и провернуть рукоять. - И всегда будешь любить, - скорее утверждение, чем вопрос, но всё же с надеждой на отрицание. - Да… И почему я её не послушал? Даже если ты и сам знаешь правду, произнесённое вслух, признание обретает силу и тяжким грузом давит на грудь, не давая дышать. - У тебя же была еще одна подушка? Я, пожалуй, посплю сегодня на полу… *** Видят боги, я не хотела ему отвечать, не желала причинять боль и расстраивать, но… солгать было бы еще более унизительно и бесчестно. - Ты любишь его? – вопрос повис в воздухе, а у меня горло сжалось, не давая ответить. - Да, - получилось хрипло и еле слышно. - И всегда будешь любить… «Прости, Лён!» - Да… - У тебя же была еще подушка? Даже когда Лён становился человеком лишь по ночам, и мы еще не знали друг друга так хорошо, я почти всегда засыпала рядом с ним. Во дворце Варии он частенько заглядывал ко мне, обнимая, пока я не усну, и уходя к себе, чтобы не совсем уж нарушать установленные традиции, а после свадьбы мы каждую ночь проводили вместе, и вот сейчас… - Пожалуй, я посплю на полу. Лён вышел, и я до крови закусила губу, чтобы не разрыдаться. Вдох-выдох. «Успокойся, родная! Ты справишься, ты сможешь!» По щеке скатилась солёная капля. «Как же меня всё достало! Я так больше не могу!!!» - Я что-то пропустил? – обычно насмешливый баритон сейчас звучал несколько обеспокоенно. Я вздрогнула, обнимая себя за плечи и впиваясь ногтями, пытаясь физической болью заглушить душевную. «Когда он пришел? Я не слышала стука. Кто открыл дверь? Лён? Нет, я же сама дала Блеку ключ… Что он слышал?» - мысли метались в голове испуганными птицами. «Только бы он не заметил!» Глупая… это же Блек! Меня тут же развернули к себе лицом и с тревогой заглянули в глаза. - Что случилось? – спросил требовательно. Я качнула головой, чувствуя, как слёзы бегут по щекам. - В чём дело, Ева? Что-то с мамой? - Н-нет… - А что?! Демоны бездны, не молчи! - Всё нормально. - Ну да, конечно! Где этот принц недоделанный, может, он мне объяснит, что тут происходит? Блек отстранился, но я судорожно вцепилась в его футболку: - Не надо! - Почему? - Оставь, я уже в порядке, - я вытерла слёзы, шмыгая носом. - Ты из-за него плакала? – догадался парень. – Да я ему сейчас шею сверну! - Нет! – я схватила его за запястье. – Не надо ничего ему говорить и тем более делать! – сказала я с нажимом, смотря в стальные глаза. - Ева! – Блек упрямо дернулся, пытаясь высвободить руку, но я держала крепко. Еще не хватало, чтобы они подрались! - Пожалуйста! Маг одарил меня долгим взглядом и, наконец, вздохнул, сдаваясь. - И ты не расскажешь, что случилось? - Обними меня, - вместо ответа попросила я и тут же была прижата к груди. - Какая же ты… вредная! Я грустно усмехнулась, крепче обнимая его. - Не бросай меня, - прошептала, вдыхая такой родной запах мускуса и жасмина, а под ним озоновая свежесть только что прошедшего дождя, - я не смогу одна. - Да как же я тебя брошу? – удивился Блек. – Ты ведь моя душа!