Обратное отражение

- Кто?! – не поняла я. - Оскорей, Асгардрейя – в наших легендах это так называется, - сказал Блек с явным испугом в голосе. - Но я думал, что это просто древние сказки, - со священным ужасом прошептал Лён. А между тем призрачные всадники с гиканьем и улюлюканьем неслись прямо по небу. Кони – крупнее обычных лошадей – грызли удила и сыпали искрами из-под копыт, огромные чёрные псы злобно рычали, скаля клыки и посверкивая кроваво-красными глазами, а всадники размахивали обнаженными мечами, топорами и копьями. Воины были в доспехах или кольчугах, кое у кого в руках виднелись обломанные щиты. Один трубил в рог, другие держали потрёпанные штандарты, но разглядеть герб я не смогла. Свирепые, с длинными, спутанными волосами, в местами порванной одежде, на которой виднелись бурые пятна, они действительно вселяли первобытный ужас и заставляли кровь леденеть в жилах. Сквозь всадников можно было разглядеть очертания дома напротив или веток старого клёна, росшего у подъезда, но при этом я так же видела одежду людей до мельчайших подробностей и вздыбленную шерсть гончих. Я похолодела от страха, когда одна из собак повернулась в нашу сторону и, рыча, припала на передние лапы, готовясь к прыжку. Я и обычных-то собак особо не любила, а уж если на тебя скалится призрачная псина, понимаешь, что смерть от разрыва сердца может быть вполне реальна. Предводитель кавалькады дернул поводья, направляя своего коня к балкону. Секира в его руках описала круг над головой и указала, казалось, точно на меня. Я уставилась на широкое лезвие, скользнула взглядом по рукояти и сжимающей её ладони и выше, по звеньям кольчуги, скрывающей руку. - Не смотри им в глаза! – воскликнул Блек, оттаскивая меня назад. Лён резко повернулся к всадникам спиной и прижал меня к своей груди, закрывая обзор. Фантазм зажмурился и тоже отвернулся. Призрак что-то крикнул, собака завыла и, судя по звуку, бросилась прочь. Постепенно лай, и боевые кличи стихли вдали, и я рискнула выглянуть из-за плеча Лёна. На тёмном небе были видны лишь несколько звёзд и почти полная луна. - Что это, мать вашу, такое было?! – я не узнала собственный голос. Кажется, я не была так напугана еще с детских лет, когда верила, что монстры из-под кровати могут схватить меня за ногу, если я встану посреди ночи. - Оскорей. - Ч-чего? – заикаясь, спросила я. Всё же трясущаяся челюсть явно не способствует долгой и содержательной беседе. Я обняла себя за плечи и постаралась успокоиться. Парням тоже было не по себе, они обменялись тревожными взглядами. Лён поцеловал меня в лоб, а Блек погладил по спине. - Пойдем в комнату, - сказал он, и я лишь кивнула, позволяя им увести меня и усадить в кресло, хотя и не отпустила руку Лёна, да и магу не дала уйти далеко, так что мальчики расположились рядом. Муж сел на подлокотник, а Блек прямо на полу, положив голову мне на колени. - Вот теперь можете объяснять, - сказала я, немного придя в себя. Сердце перестало биться пойманной птицей, да и голос уже не дрожал. Фантазм передернул плечами, находясь всё еще под впечатлением от увиденного, и тихо заговорил. *** - Эта легенда еще в моё время считалась очень старой, и в неё никто особо не верил, так, глупая страшилка для мужей-пьянчуг и непослушных подростков, сбегающих ночью на свидания, - я поёжился, когда перед глазами встала виденная совсем недавно призрачная кавалькада. – Родители просто не хотели, чтобы дети выходили ночью на улицу, времена-то всё-таки были опасные. - Детская страшилка? – переспросила Ева немного истерично. – Вы кого вырастить хотели? Целомудренных и трезвых никтофобов?! Я погладил её по колену, успокаивая, и покосился на Лёна. Принц был бледнее обычного, но в целом держался вполне достойно, всё же не зря королевских отпрысков с пелёнок учат сохранять лицо и в любой ситуации выглядеть спокойно и внушительно. - А кто такие «никтофобы»? – спросил он, чтобы отвлечь Еву. - Так называется боязнь темноты, - пояснила девушка. – Ладно, что там дальше с вашей легендой? - Оскорей или же Асгардрейя – это отряд призраков, скачущих по миру под покровом ночи и вселяющих ужас в тех, кто их увидит, - продолжил я. - О да, с ужасом проблем нет! Они меня до дрожи в коленках впечатлили! – вновь не удержалась от едкого комментария Ева. - Еще их называют всадниками Неблагородного двора, а свору собак – Борзыми Габриэля, - добавил Лён. - Почему «Неблагородного»? - Не знаю, - пожал плечами Варийский наследник. - Я тоже не в курсе, но на суть это не влияет, - ответил я. – Считается, что если ты посмотришь в глаза кому-нибудь из всадников, то он заберет твою душу и Борзые погонят её прямо в ад. - Охренеть у вас сказочки! – резюмировала Ева. Вроде она уже достаточно пришла в себя и в синих глазах стали пробиваться искорки любопытного азарта. Всё-таки наша ведьмочка была неисправимой авантюристкой и любительницей всего необычного, так что устоять перед самыми настоящими призраками, какими бы страшными они ни были, оказалось выше её сил. - Как ты сказал, «Аскарейя»? – переспросила она. - Асгардрейя. - Что-то я такое слышала, - задумчиво произнесла Ева, поглядывая на свой книжный шкаф. – Асгардрейя… Асгард… Ну конечно! – воскликнула она вдруг. – Ну-ка подай мне вон ту книжку – большая, синяя, на нижней полке. Я достал указанный фолиант и протянул ей. - Лён, помнишь, ты рассказывал мне про Хрофта и я сказала, что он как наш Один? – спросила Ева, быстро перелистывая страницы. - Разумеется, помню. Ты тогда про валькнут нашла сведения, и мы поняли, как можно вернуть меня домой. - Ага. Так вот, ваша Асгардрейя – это Дикая Охота! – провозгласила девушка, ткнув пальцем в цветную иллюстрацию. Я пересел с пола на подлокотник кресла, чтобы лучше разглядеть изображение. На рисунке над спящим городом прямо по небу неслась ватага конников, окруженная сворой собак с красными глазами. Сходство было весьма сильным, так что сомнений не возникало - это действительно те всадники, что мы видели собственными глазами. - «Страшна ночь, когда пронесётся, бесшумно ступая по воздуху, над городами и лесами, полями и реками, свора призрачных пламенноглазых псов, преследующих добычу. Страшна ночь, когда с воем ветра сплетётся звук рога и яростные крики загонщиков. Страшна ночь, когда Дикий охотник преследует свою дичь…» - зачитала Ева и у меня опять мурашки по спине пробежали. - Только тут говорится, что Охота обычно появляется в тёмное время года, то есть поздней осенью или зимой, - продолжила она, скользя пальцами по странице и выискивая наиболее интересные места в тексте. - А сейчас весна в разгаре, - заметил Лён. – Хотя подожди-ка… твоя мама ведь думает, что сейчас октябрь! - Точно! Что если Дикая Охота появилась осенью, как ей и положено, и как-то исказила представление людей о времени? - Но зачем? – не понял я. – Да и Оскорей никого не усыпляет, они забирают души и человек умирает. - Здесь написано, что «… на Дикую охоту нельзя смотреть – умирает или исчезает встретившийся взглядом с Диким охотником; в некоторых версиях мифа умирает на месте, в некоторых – разрывается псами, в иных – превращается в загоняемого зверя до тех пор, пока псы не догонят его или пока не найдется иной зверь, в иных - просто присоединяется навечно к кавалькаде». - Но мы же не умерли, - возразил Лён. - Мы не смотрели им в глаза, - напомнил я. Ева откинулась на спинку кресла, размышляя, закусив губу. - Подождите, мальчики. Пусть им действительно нельзя смотреть в глаза, но если Охота в городе уже полгода, то вряд ли мы первые, кто её увидел, а если был кто-то еще, то почему об этом не написали во всех газетах и не говорят по телевидению? Мама бы точно рассказала мне о таких новостях! - И Лиз нам ничего не сказала, - поддержал принц. - Уж она-то со своим отделом должна была знать, если бы по городу поползли слухи о призрачных всадниках, - продолжила Ева. – То есть получается, что, кроме нас, призраков никто не видел? - Хм… выходит, что так, - вынужден был согласиться я. - А мы уверены, что именно Оскорей является причиной всех происходящих здесь странностей? – задал вполне резонный вопрос Лён. - Ну, пока это единственный возможный вариант, - сказал я. - Да, только вот не понятно, почему же никто не умер? – рассеянно протянула девушка. - А тебе надо, чтобы валялись горы трупов? – фыркнул я. - Мне надо понять, какого лешего тут творится? – не оценила мой сарказм Ева. – Откуда вообще взялись эти дохлые вояки и что они забыли в моём городе?! Да, это был хороший вопрос, который меня тоже весьма сильно волновал. В Меллоунворде я бы не удивился хоть целому призрачному городу, благо магический фон в нашем мире очень сильный, что и позволяет колдовать чуть ли не каждому третьему, но здесь… Магии, привычной мне с детства, в мире Евы я не ощущал, но и сказать, что здесь совсем нет никакой силы я тоже не мог. Натаниэль не настолько чувствительный, чтобы такое заметить, а для Евы это в порядке вещей, она ведь здесь родилась и выросла, но я провёл тысячу лет без телесной оболочки, так что мне было проще всего заметить нечто… эфемерное. Как аромат духов, оно витало в воздухе, пропитывало землю и составляло неотъемлемую часть этого мира. Только вот - если придерживаться выбранной аналогии - аромат этих духов мне совсем не нравился. Тяжелый и приторный, он забивал нос и сбивал с толку своей напыщенной сладостью, которой пытался замаскировать еще более древний и противный запах смерти. *** Вот уж не ожидал, что в мире Евы мы столкнемся с ожившей легендой из Меллоунворда. Призрачные всадники – Оскорей или Дикая Охота, как позже назвала их любимая – появились из ниоткуда и промчались прямо перед нами. Звуки охотничьего рога, ржание лошадей и злобный лай собак холодили кровь, а уж вид самих всадников мог заставить поседеть любого. Могучие воины со шрамами на свирепых лицах были перепачканы кровью, будто только что участвовали в каком-то сражении. Они размахивали оружием и кричали на незнакомом мне языке, посылая коней в галоп. Штандарты развевались на ветру, потрёпанные и перепачканные, как и сами всадники. Собаки, с горящими, как угли глазами, скалили громадные клыки, а их рычание было подобно раскатам грома. Я был настолько поражен зрелищем призрачной кавалькады, что забыл о самом важном предупреждении, которое в детстве вызывало у меня лишь презрительное фырканье. - Не смотри им в глаза! – крикнул Блек, вырывая меня из ступора. Я прижал Еву к груди, заслоняя её от вожака, направившего на неё здоровенную секиру. Любимая, дрожа, уткнулась мне в плечо и, казалось, даже перестала дышать, пока лай и крики не стихли вдали. Мы увели Еву в комнату и усадили в кресло, с тревогой переглядываясь и пытаясь понять, как она себя чувствует. Пусть Ева и великая фантазма, боровшаяся с Тьмой и убившая многих наших врагов, но она, в первую очередь, девушка, а обычно дамы при виде призраков склонны падать в обморок и закатывать истерики. Но это же Ева! Любимая пару минут посидела, глядя в пространство, а потом потребовала объяснений. Блек, расположившийся на полу, положил руку ей на колени и начал рассказывать. Я неодобрительно посмотрел на наглую конечность, но смолчал, понимая, что Еве сейчас необходима наша поддержка, а фантазм для неё много значит. Легенда, к которой я всегда относился, как к безобидной сказочке, сейчас приобрела новые краски. Если нечто подобное происходит на самом деле, то у нас большие проблемы – призраков просто так не остановишь. - Но как такое вообще возможно? Я имею в виду, привидения же не появляются сами по себе ни с того, ни с чего. По крайней мере, такие, как Асгардрейя, – спросил я. - Вот, кстати, да, - поддержала меня Ева, - с чего бы они тут нарисовались? - А, может, здесь появился еще один фантазм и оживил их? - Вряд ли, - отмел моё предположение Блек, - это было бы уже слишком. - Да, не подумайте, что я задираю нос или что-то подобное, но, по-моему, одной фантазмы на мой мир более чем достаточно! Тут и так вон какой беспредел творится, а если еще и колдовать будут все подряд, то недалеко и до Третьей мировой или очередного Апокалипсиса, - сказала любимая, устало потирая глаза. - Тогда что? Какое-то заклятие? - Для заклятий нужна магическая сила, я уже говорил, - Блек чуть развернулся, чтобы Еве было удобнее облокотиться на него. Со свойственной ей непосредственностью, женушка устроилась поперёк кресла, закинув ноги на меня, а голову положив на колени мага. - Надо поговорить с Крестовски, - сонно сказала она. – Не верю я этой белобрысой. - Чем она тебе не угодила? – поинтересовался фантазм. - А тебе, разве, не кажется, что она как-то странно себя ведет? - Для меня в этом мире много странностей, но, по-моему, Лиз вполне нормальная, даже чем-то на тебя похожа. - Это чем же? – Ева даже один глаз приоткрыла, то ли от удивления, то ли от негодования. - А такая же наглая, - широкая улыбка Блека сменилась болезненной гримасой, когда Ева пихнула его кулаком под рёбра, пытаясь, как подушку взбить бок парня, чтобы было удобнее лежать. Если я поначалу и возражал против такой позы, то самодовольная физиономия, скривившаяся от тычка, была достаточной наградой. - Может, ты лучше в кровать ляжешь? – предложил я. - Не хочу, - упрямо качнула головой наша вредная ведьмочка, - надо обсудить, как нам остановить Лиз и о чем поговорить с Оскореем, – пробормотала она, засыпая. - Вот же чудо! – вздохнул Блек. - И не говори, - как бы мы ни относились друг к другу, а по поводу Евы наше мнение всегда будет одинаковым. - И что теперь делать? - Я приготовлю постель, а ты пока подержи её, - сказал я, медленно вставая и перекладывая ноги Евы на освободившееся место. Любимая что-то недовольно промычала, но не проснулась. Я снял покрывало с кровати, откинул одеяло и, положив подушку, развернулся обратно к креслу. Блек кончиками пальцев погладил Еву по щеке и ласково убрал за ухо непослушный локон. Вполне невинный жест, но в нём было столько нежности и заботы, что мне стало чуточку неловко из-за того, что я увидел нечто столь личное, но потом я вспомнил, что это вообще-то моя жена и место неловкости заняла уже привычная ревность. - Готово, - тихо сказал я. Блек посмотрел на меня с совершенно нейтральным выражением лица, и даже в стальных глазах я не заметил и намека на обуревавшие его всего секунду назад чувства. - Укладывай нашу неугомонную, - хмыкнул он. Я осторожно поднял Еву на руки и переложил на кровать, накрыв одеялом. А ведь совсем недавно я точно так же укладывал её спать, когда она засыпала прямо за столом после целого трудового дня за компьютером. - А мы где спать будем? – спросил Блек. - Ну, я-то точно в постели с женой. Ева нащупала край одеяла, натянула его до макушки и, повернувшись на другой бок, легла поперёк кровати. - Уверен? – ехидно фыркнул маг, видя, что места для кого-то еще просто не осталось. - Да иди ты! – рыкнул я. - Ага, уже пошел, - Блек прихватил плед, лежащий в ногах кровати, и направился к креслу. - Подожди! - Неужели ты передумал и позволишь мне разделить постель с вашей королевской парочкой? - И не мечтай! – вот же нахал! – Разговор есть. Фантазм удивлённо приподнял бровь, но препираться перестал и молча прошел за мной на кухню. Свет я включать не стал, фонарей и лунных бликов вполне хватало, чтобы разглядеть холодильник, небольшой столик рядом с ним и буфет, на котором Ева любила сидеть, глядя в окно и поставив ноги на подоконник. - Ну чего тебе? – спросил Блек, так и не дождавшись, чтобы я сам начал разговор. - Я хочу, чтобы ты снял с меня защиту. Молчание на пару минут заполнило маленькую кухоньку, а потом маг громко фыркнул: - Если я вдруг решу покончить жизнь самоубийством, что вряд ли, то выберу для этого более простой и безболезненный способ. Я недоумённо нахмурился. - Ева с меня шкуру живьём снимет, если я хотя бы подумаю тронуть твою защиту! - Она не узнает! – заверил я. - Ты дурак? - Мы ей не скажем! - Ты дурак, - уже утвердительно сказал парень. Демоны бездны! Блек облокотился на буфет, уставившись в окно со скучающим видом. - Ну как ты не понимаешь?! – я предпринял еще одну попытку. - Это ты не понимаешь, - перебил маг. – Ева беспокоится о твоей безопасности и столько сил вложила в создание щита, отражающего и магию, и физические объекты, что ты всю оставшуюся жизнь должен быть ей благодарен, а не пытаться избавиться от её заклятий! - Я и благодарен! Думаешь, я не знаю, что только из-за Евиной магии я до сих пор жив? Меня бы еще первая шкатулка Вайпера убила, если бы Ева не вытянула меня в свой мир и не превратила в рисунок! - Тогда чего тебе надо? - Я хочу помочь! – горячо сказал я. Блек вроде заинтересованно прищурился, так что я поспешил высказать свою мысль. - Оскорей вызвали явно с помощью магии, но в этом мире её нет, а если всё же и есть, то не такая, к какой мы привыкли, поэтому мы не можем быть уверены, что ваши с Евой способности будут работать так же, как и в Меллоунворде. Фантазм чуть кивнул, из чего я сделал вывод, что и сам он пришел к таким же заключениям. - Дома ваша сила практически безгранична, вы можете наколдовать что угодно, если будете уверены в себе и действительно пожелаете это, но здесь всё по-другому. Магический потенциал этого мира слишком мал, поэтому воплощая иллюзии в реальность, вам придётся брать силу из собственного тела и ауры, а это существенно ограничивает количество возможных заклинаний. Я сделал паузу, чтобы Блек мог подтвердить или опровергнуть мои слова, но он ничего не сказал. - Так вот, я прошу тебя взять энергию из валькнута и вернуть её обратно Еве. Амулет же до сих пор работает как накопитель, значит, в нём должно быть достаточно силы, даже больше, чем в тот раз, когда вы его опустошили, чтобы разобраться с Лиамом. - Мы же и так собирались использовать валькнут, как источник магии, - наконец заговорил Блек. - Ева бы брала лишь крохи силы, боясь оставить меня без защиты, а этого может оказаться недостаточно, если нам придется выступить против Дикой Охоты или того, кто её вызвал. Она будет готова рискнуть собственной жизнью, но не станет подвергать опасности меня. - А ты, значит, хочешь рискнуть собой, но защитить её? - Да! А ты разве нет? Может, это и не совсем честный приём, но я был уверен, что Блек будет не в силах отказать, если поставить вопрос именно так. Как ни неприятно мне это признавать, но маг любил Еву не меньше чем я и был готов сделать ради неё что угодно. - Так чего ты хочешь от меня? – спросил он. - С руной жизни ты ничего не сделаешь – это привязка напрямую к Еве, но второй уровень защиты, тот, что уменьшает возможность ранения материальным оружием, держится на валькнуте. Если ты перенастроишь его с меня на неё, то Ева будет закрыта от физического воздействия и сможет черпать силу для колдовства из запасов амулета. - И ты думаешь, что она не заметит подобных манипуляций со своим заклинанием? - А ты сделай так, чтобы не заметила! Блек с минуту смотрел на меня, а потом растянул губы в своей сумасшедшей улыбочке и сказал: - А ты не такой уж и дурак! *** Просьба Лёна меня сперва порядком разозлила, но, поразмыслив, я не мог не признать, что в ней есть смысл. Оскорей – это штука серьёзная, даже посильнее Тьмы будет, так что нам может понадобиться вся наша сила и не только как фантазмов, но и способности мага-универсала, которыми обладает Ева, а для этого нужен мощный магический источник. Такой, как валькнут. - Ева меня убьёт! – вздохнул я, принимая из рук принца амулет. Три скрещенных треугольника блеснули в лунном свете, чуть более ярко, чем это было положено обычному серебру. Ого! Да тут энергии и правда в разы больше, нежели в прошлый раз. Ну, правильно, она же долгое время не расходовалась, со времён Скадийской войны на Лёна никто не покушался, так что амулет просто накапливал поступающую в него силу. Я сжал валькнут в руке, и острые грани чуть кольнули кожу. Значит так, убираем привязку к Натаниэлю и перенастраиваем все вложенные в амулет заклинания на Еву. Теперь она сможет отражать физические атаки, получая менее серьёзные раны, и быстрее их заживлять. К тому же у неё будет доступ к запасу энергии, которого хватит на десять таких магических выбросов, что мы устроили в заброшенной крепости Лиама, когда поджарили его Смертельным ураганом. И самое главное! Замаскировать все следы своего вмешательства, чтобы Ева ни о чём не догадалась, иначе она такое мне устроит, что я даже Тьме позавидую. - Получилось, - сказал я, разжимая кулак. Амулет чуть нагрелся и мягко светился. Постепенно свет угас и Лён забрал подвеску, вновь надев себе на шею. - Ева ничего не почувствует? - Нет, пока не начнет использовать свою полную силу. - Хорошо, - принц немного помолчал и добавил, твёрдо посмотрев на меня: - Спасибо. - Я не для тебя старался. - Знаю, поэтому и благодарю. Ева для меня дороже жизни! Напыщенная фраза, достойная наследника королевского рода, однако в ней не было фальши и лицемерия. Натаниэль сказал правду. Блондин постоял еще какое-то время, дожидаясь моей реакции, а я отвернулся к окну и, казалось, напрочь позабыл о его присутствии. Лён поджал губы, но ничего не сказал и направился в комнату. *** Блек всё-таки это сделал! Мои уговоры не были напрасны, и маг переделал валькнут, обеспечив Еве защиту и магический резерв. - Спасибо, - поблагодарил я, спрятав теплый амулет под футболку. - Не для тебя старался. - Знаю, – ради меня он бы ничего делать не стал, ну если только из расчета, что моя смерть расстроит Еву, так что для её спокойствия он мог бы меня защитить. - Ева для меня дороже жизни! Блек никак не отреагировал на моё заявление и продолжал пялиться в окно, будто там происходило нечто очень увлекательное. Например, еще раз пронеслась Дикая Охота. Так и не дождавшись его ответа, я развернулся и пошел обратно в комнату и уже на пороге услышал тихий шёпот: - Для меня тоже…