Чего ожидать, когда ждёшь

Песок с глухим шумом упал на крышку чёрного гроба. Ральф смотрел на ящик, что не спеша спускали в глубокую яму, ограждённую со всех сторон металлическим столбами с красным натянутым материалом. На глазах стояли слёзы. Шмыгнув носом, Дибни поднял руку со сжатым между пальцев стеблем. Красная роза, на ярких листочках которой было несколько кристально чистых капель. Юноша выставил перед собой верхнюю конечность и расслабил пальцы. Цветок упал следом. Сверху посыпалась ещё земля, добавляемая родственниками и друзьями жены Ральфа. Ребёнка Дибни отдал на время Барри. Не мог не пойти на похороны. Было ужасно тяжело, но так надо. Юноша пытался изо всех сил держаться на ногах, сохранять человеческий облик, дабы не растечься у всех на глазах. Тут не только лицо отвалится от печали, а вообще превратишься в бесформенную резиноподобную массу. Ральф принимал соболезнования, его обнимали, предлагали свою помощь, но Дибни словно не слушал. Находясь в какой-то прострации, он смотрел на то, как яма заполняется грунтом. Наступил вечер. По всем новостям говорили о случившемся, домой семье Дибни приносили цветы, а также необходимые для малыша вещи: пачки с подгузниками, игрушки, детское питание. Надгробную плиту установили довольно быстро. Парень, доверившись Аллену, отдал ребёнка тому на попечение, а сам же, купив живые цветы, направился к городскому кладбищу. Под ногами шуршали опавшие листья. Дибни нашёл могилку без проблем. На отполированном белом граните отчётливо виднелась надпись:

«Сью Дибни. Заботливая жена и любящая мать».

Посмотрев на дату смерти, Дибни приложил ко рту ладонь и закрыл глаза. Юноша упал на колени. Всхлипывая, он перевёл взгляд на цветы, после чего осторожно, словно боясь потревожить усопшую, положил на землю растения. Ральф устроил руки на коленях. В сгустившейся тьме ухали совы, стрекотали насекомые, а более ничего и не было слышно. Супруг поднял глаза на плиту, около десяти минут бурил безжизненным взором надпись, после чего прошептал: — Мне так тебя не хватает.. Ты была для меня всем.. Лучиком света во тьме. И даже, имея запредельные возможности, — он глубоко вздохнул с дрожанием в грудной клетке, — я не смог тебя спасти. Я бы хотел.. извиниться.. Прости за то, что вёл себя как полный болван, травил глупые шутки.. Знаю, это тебе нравилось, но я.. — слёзы текли по щекам, — я.. не могу поверить, что тебя больше нет.. Я бы всё отдал, чтобы вновь тебя увидеть.. коснуться твоей руки.. Быть рядом. Знаешь, мы вместе с сыном пошли бы на какой-нибудь спортивный матч, ели бы пончики, весело смеялись... Оуэн.. я.. клянусь, я позабочусь о нём. Стану для него тем человеком, которого ты всегда хотела видеть во мне. Даже лучше. Я всем тебе обязан.. Ты наполнила мой мир счастьем, подарила чудесного сына, и теперь, когда тьма окружила меня, — он вдохнул холодный воздух, — я не знаю, что делать. Как мне быть… Отец-одиночка. Будет много врагов, которые захотят навредить не только мне, но и нашему малышу. Обещаю, — верхняя конечность растянулась, отдавшись скрипом, и коснулась гладкой, на удивление тёплой поверхности, — я сделаю всё возможное, чтобы защитить его. Хладный ветерок, до этого гонявший по земле высохшие листья, ударился об макушку парня. Волосы, поддавшись разбушевавшейся неконтролируемой стихии, колебались на незримых волнах. Дуновение уводило в сторону ороговевшие придатки кожи. Ральф посмотрел через плечо, не убирая ладонь с гранита. Листочки, движимые миниатюрной бурей, закрутились на траве, после чего, подталкиваемые ей же, вознеслись к небу. Дибни поднял голову, проследив за сим шествием. На камень упала капелька жидкости. Затем ещё одна, пока собратьев не стало вдвое больше. Хлынул дождь. Ральф медленно опустил голову. Слушая крапанье атмосферных осадков, бьющих об высеченный гранит, он ушёл глубоко в себя.