Кино или жизнь?

Утром следующего дня Светлана и Эмиль, погрузившись в «Ауди», двинулись по направлению к Холменколлену, к биатлонной трассе, где и должны были проходить съёмки фильма Йенса Лиена под рабочим названием «Другая сторона медали». В съёмках сегодня участвовали только Эмиль и Тириль, но ребята решили нагрянуть на площадку в полном составе, чтобы познакомиться со съёмочной группой. Со вчерашнего дня Светлана и Эмиль почти не разговаривали, лишь изредка украдкой бросая друг на друга красноречивые взгляды. Обоим казалось, что Йенс вывернул их наизнанку, заставил поверить, что его сценарий был ни чем иным, как самой жизнью. Они молча мысленно переваривали текст, избегая обсуждений и уж тем более репетиций, хотя до вчерашнего дня много говорили о том, как замечательно жить вместе, чтобы вечерами, в свободное время, обсудить сценарий, поговорить об игре, возможно, немного отрепетировать кажущиеся наиболее сложными сцены. Но Лиен спутал все карты. Оба задавались вопросом — выдумка ли это Йенса или в их жизни действительно было нечто большее, чем просто дружба? До этого момента ни Света, ни Эмиль не признавались себе, что изредка думали друг о друге в другой «плоскости» — романтической, любовной. Они дружили и мыслями боялись всё испортить. Но теперь ребята смотрели на свои отношения другими глазами, и эти взгляды заставляли их сердца биться быстрее. Эмиль припарковал машину неподалёку от биатлонной трассы, и они направились к оговореному заранее месту съёмок. Подойдя ближе, разглядели своих товарищей, Йенса и двух парней-операторов. Среди биатлонистов маячила белокурая девушка, которая показалась Светлане знакомой, но она никак не могла разглядеть лица. Та стояла в компании с Тириль, Антоном и Тарьеем и весело смеялась шуткам последнего. «Да уж, так рассмешить мог только Бё-старший», — мысленно усмехнулись и Эмиль, и Светлана. Они переглянулись, словно прочитав мысли друг друга, и ускорили шаг, чтобы в компании друзей сгладить возникшую между ними неловкость. — Всем привет! — Эмиль пожал руки парням и с любопытством заглянул в лицо вновь прибывшей девушке, и тут же его лицо озарила радостная улыбка. — Ева, какой сюрприз! Уже не ожидал тебя здесь увидеть. Был уверен, что наш Тарьей совсем лишился своего природного обаяния и дара убеждения. — Я не смогла отказать этому обормоту, — рассмеялась блондинка, радостно обняв Свендсена. — Так что Бё в полном порядке. Он был красноречив и убедителен, как никогда. — А я-то уж было хотел позлорадствовать, что наконец нашлась в мире девушка, способная сказать «нет» самому Тарьею Бё. — Да вот и хрен тебе! — расхохотался тот, освобождая Еву из плена объятий Свендсена и прижимая к себе. — Не родилась еще та, которая смогла бы отказать мне. Света тенью метнулась к Антону и молча исподлобья наблюдала за весело переговаривающимися ребятами. Она буквально сверлила взглядом Еву Пускарчикову — биатлонистку сборной Чехии. Девушка купалась во внимании мужчин из сборной Норвегии, шутила с Тириль Экхофф, весело смеялась, элегантно поправляя выбившуюся из высокого пучка прядь волос. На Слепцову и Бабикова Ева совершенно не обращала внимания, словно их и не было. Да, в последнее время из-за допинговых скандалов, поглотивших сборную России, отношения со спортсменами из сборной Чехии были весьма напряжёнными, но Светлана даже не предполагала, что эта неприятная ситуация так сильно сказывалась и на «чистых» биатлонистах. Пускарчикова бросила в сторону Антона и Светы один-единственный взгляд, который был красноречивее любых слов — в нём бушевал огонь неприязни, едва ли не ненависти, а презрение бурлило, словно бурный поток горной реки, готовый смыть всё на своем пути. Светлана, встретившись взглядом с глазами Евы, невольно поёжилась, хотя всегда была неробкого десятка. Ей вдруг нестерпимо захотелось бросить всё и уйти, уехать, улететь. В квартиру Эмиля, домой, да куда угодно, хоть на край света, лишь бы подальше отсюда. Но она, с достоинством выдержав этот взгляд белокурой чешки, только надменно усмехнулась, однако, вложив свою руку в ладонь Бабикова, который понимающе слегка стиснул тонкие пальцы. Когда Пускарчикова вновь отвернулась к Эмилю, Антон наклонился к Светлане: — Ты чего? — Не горю желанием общаться с кем бы то ни было из сборной Чехии, — Света неотрывно наблюдала за Эмилем, явно заигрывающим с Евой. — Я думал, что ты гораздо терпимее и выдержаннее. — Так и есть. Но предпочитаю относится к людям так же, как они относятся ко мне. Антон обнял девушку за плечи и нежно улыбнулся: — Не переживай. У тебя есть я, а это уже сила. Русская, надёжная. — Спасибо! — Светлана благодарно улыбнулась. — Она никогда не была мне подругой, поэтому переживать не о чем абсолютно. К ребятам подошел Йенс, и всё внимание с Евы переключилось на него. Он поздоровался с Эмилем, кивнул Светлане и оглядел своих актёров: — С первым днем в новых ролях, ребята! Я верю в вас. Начинаем прямо сейчас. Напомню, что у меня нет ни визажистов, ни дизайнеров, поэтому то, как вы будете выглядеть в кадре, зависит только от вас! — его придирчивый взгляд задержался на каждом, но, видимо, удовлетворившись увиденным, он ободряюще улыбнулся. — Ну, поехали. Вопросы по делу есть? — Есть, — голос Светы заставил ребят повернуться. — Вопрос по сценарию. Он очень поверхностный, почти без диалогов. Как играть, что играть — совершенно непонятно. Тем более, мы все — далеко не актёры. Думаю, этот вопрос возник не только у меня. Ребята дружно закивали головами, соглашаясь со Светланой, а Йенс загадочно усмехнулся и сверкнул глазами: — Суть фильма всем понятна? — когда ребята снова кивнули, он продолжил. — В таком случае — импровизируйте! — Что? Все в недоумении переглядывались, а Лиен, казалось, не собирался объяснять, на его взгляд, очевидные вещи. Он указал рукой на кафе, которое находилось в нескольких метрах от того места, где они стояли, и скомандовал: — Тириль и Эмиль, сцена предложения руки и сердца. Так, держи! — он протянул Свендсену маленькую коробочку бордового цвета в виде сердечка, в которых обычно дарят кольца. — Там обручальное кольцо. Всё остальное — на ваше усмотрение. Забудьте о камере, забудьте о сценарии. Есть только вы, ваши чувства и будущая совместная жизнь. Эмиль и Тириль переглянулись. Глаза девушки горели, улыбка не сходила с лица, а Свендсен, казалось, был совершенно растерян. Экхофф, взяв новоиспечённого «жениха» за руку, потянула его к кафе, где планировалось снимать сцену, а Эмиль, бросив обречённый взгляд на Светлану, нехотя поплёлся за «невестой». Света же не сводила с них взгляда, заметив, как изменилось настроение Эмиля. Он перестал дурачиться, он вдруг стал тихим и серьёзным. Но уже через минуту Свендсен, словно вживаясь в роль, ущипнул Тириль чуть пониже спины. Девушка деланно-возмущённо вскрикнула, но тут же рассмеялась. Йенс двинулся было следом, но его остановила Ева Пускарчикова. Она встала перед ним, сложив руки на груди, и с вызовом, высокомерно посмотрела на режиссёра: — Эй, а как же я? Какая роль будет у меня? Я могу ознакомиться со сценарием? Лиен непонимающе смотрел на девушку, словно только что увидел. Он, задумавшись, бесшумно пошевелил губами, потёр подбородок и вдруг радостно улыбнулся: — Мне нужен второй ассистент оператора! — но, увидев, что Ева с отвращением поморщилась, поправился. — Ну хорошо, пусть по старинке — помощник режиссёра. Согласна? Взгляд Пускарчиковой изменился на восторженный, она радостно улыбнулась и с готовностью кивнула. — Ну вот и славно! — Йенс взял из рук одного из операторов кинематографическую хлопушку и с каким-то торжественным выражением лица вручил Еве. — Держи и пошли за нами. И он поспешил вслед за своими операторами. Света, догадавшись о намерениях Йенса, не сдержалась и удовлетворённо хмыкнула. Да, она торжествовала, — высокомерная биатлонистка сборной Чехии была поставлена на место. Слепцовой показалось, что была отомщена вся сборная России. Ева же, метнув на русских злобный взгляд, побежала за Йенсом, а Света сделала несколько шагов вперёд, чтобы убедиться, что Пускарчиковой не было места среди них. — Стойте! — Ева схватила Йенса за плечо, заставив того остановиться и обернуться к ней. — Вы ничего не перепутали? Я приехала сюда по приглашению своего друга Тарьея Бё, чтобы сниматься в кино. — У меня нет для тебя места. Все роли расписаны. — И что мне делать? — Ева, казалось, вот-вот заплачет. — Я так хочу… — Я предложил вам должность моего помощника. Пускарчикова вдруг перешла на крик, размахивая хлопушкой перед лицом Лиена: — Должность «хлопушки»?! Мне?! Посмотри на меня! Где я, а где твоя хлопушка? Светлана, поражаясь выдержке Йенса, наблюдала, как тот с невозмутимым видом забрал из рук Евы мелькавшую перед глазами хлопушку, щёлкнул ею перед лицом девушки и, когда та от неожиданности замолчала, твёрдо сказал, глядя ей в глаза: — Мои актёры в сборе. Вам мне предложить нечего, поэтому прошу не мешать и покинуть съёмочную площадку. Он обошёл девушку и вошёл к кафе, где его уже ждали операторы, Эмиль и Тириль. Ева, с трудом сдерживая слёзы, беспомощно посмотрела на Тарьея, который только развел руками: — Что я могу поделать? Он тут главный, а ты, видимо, слишком долго думала. — Чёрт бы тебя побрал, Бё! — и девушка, громко стуча по мостовой каблуками, пошла вниз, к выходу с биатлонного стадиона. — Подожди! — Тарьей бросился за ней. Антон и Света проводили молодых людей взглядами. Светлана не могла скрыть торжествующей улыбки, чем очень позабавила своего партнёра по сборной. — Я и не думал, что Светлана Слепцова умеет злорадствовать. Тебе её совсем не жаль? Девушка не сводила глаз со спин удаляющихся и молчала, пока те не скрылись из виду, только потом взглянув на Бабикова: — Если бы она и её друзья по сборной Чехии вели себя нормально по отношению к нам, вполне возможно, я уступила бы ей свою роль. Кажется, эти съёмки для Евы гораздо важнее и значимее, чем для меня. Я бы с лёгкостью отказалась от этой роли ради неё, но после всего, что мы слышали в свой адрес от представителей этой команды, мне даже рядом с ними находиться не хочется, не говоря уже об общении или дружбе. Они сделали свой выбор, и вот сегодня, наверное, он вышел боком Еве Пускарчиковой. Честно сказать, я надеюсь, что и остальные чехи своё получат. — Ладно, пошли. Посмотрим, как обстоят дела у наших новоиспечённых актёров. Ребята направились к кафе. Антон открыл стеклянную дверь, и через мгновение они оказались в прохладном помещении, утопавшем в полумраке, несмотря на слепящее солнце, заливающее лучами стадион и окрестности и настойчиво пытавшееся заглянуть в окна заведения. Светлане понадобилось какое-то время, чтобы глаза после яркого дневного света привыкли к сумраку кафе. Наконец, когда она снова смогла видеть, ей в глаза бросились целующиеся за одним из столиков Эмиль и Тириль. Этот поцелуй был настолько ненаигранным и правдоподобным, что у Светы перехватило дыхание. Память моментально воскресила в мыслях текст сценария, и тут же в голове зазвучал голос Йенса, совсем недавно вещавший им: «Импровизируйте!» Она же теперь уверенно могла сказать только одно — между норвежскими коллегами определенно были совсем не дружеские отношения. Света уже жалела, что пришла сюда, да и вообще прилетела в Осло для чёртовых съёмок. Она, наблюдая за целующейся парочкой, чувствовала, как сердце похолодело от какого-то странного чувства. То ли отвращения, то ли ревности… Но отвести взгляд от Эмиля и Тириль она, как ни пыталась, не смогла. На глазах выступили слёзы, ком в горле мешал дышать, а эти двое даже не думали прерывать затянувшийся поцелуй. И Йенс совсем не торопился оповещать об отснятой сцене. Свете оставалось лишь надеяться, что режиссёр обойдётся одним дублем. Девушка прислонилась к стене и закрыла глаза. — Ты чего? — услышала она голос Антона, но в ответ лишь молча покачала головой, показывая, что всё в порядке. На самом деле не было никакого «в порядке». Света ощущала жгучую боль в сердце, которое словно пронзали сотни острых игл. Она никак не могла ответить себе на вопрос, что же с ней происходило. Влюбилась? Светлана мысленно усмехнулась — влюбилась в кого, в Свендсена? Да уж, как же! Или?.. — Стоп! Снято! — услышала она зычный голос Йенса Лиена и открыла глаза. И тут же она снова сорвалась в пропасть боли, увидев, с какой нежностью и трепетом Эмиль смотрел на Тириль, а та, улыбаясь, казалось, мысленно ещё целовала его тёплые губы. Наверное, от них по телу разливалось блаженство, земля уходила из-под ног, а мир вокруг переставал существовать… — Чёрт! — вслух выругалась Света, неожиданно даже для себя. И тут же, встретившись взглядом с чёрными глазами Эмиля, вылетела из кафе в жаркий летний день, звеневший над Холменколленом на все голоса.