На грани

Дубодам своим появлением умудрился почтить даже сам Бессмертник Кощеев, активно прячущийся за спиной у собственных подчинённых. Он уже столкнулся с сотнями убегающих отсюда лопухоидов и даже отдал приказ, чтобы их всех развезли по домам, предварительно тем, кто не имел первородного Дара, стерев память. Слово «первородный» председатель Магщества почему-то не объяснил, поэтому память предусмотрительно была подчищена всем поголовно, а не каким-то отдельным особям. Правда, сначала у людей спрашивали их место жительства, и тех, кто называл Лысую Гору, не трогали. Большая часть боевых магов, как было понятно, вилась вокруг установленного артефакта, непонятно откуда взятого Бейбарсовым. Де-менты проявили внезапную покорность и даже пытались прошипеть какие-то слова, но разговаривать особо не умели, поэтому им пришлось обойтись нудным утробным мычанием. - А-а-а, наш уважаемый господин некромаг! – с противненькой улыбочкой на черепушке, свойственной, как известно, большинству утопающих во взятках чиновникам, протянул Кощеев, - что ж, хромаете, болезный? Бессмертник данному факту весьма радовался. Глеб, конечно, на ноги уже успел подняться, но и трость свою использовал по лопухоидному назначению. Кровь, правда, остановилась, но ничего другого ждать не приходилось – яд есть яд. - Да, господин Кощеев, хромаю, - ухмыльнувшись, ответил Бейбарсов. – Вы, кстати, тоже. Только есть два отличия, - некромаг окинул Бессмертника взглядом. Оный завертелся, пытаясь понять, когда это он хромал. – Во-первых, если я вскоре буду чувствовать себя прекрасно, то Ваша болезнь хроническая. А во-вторых, в отличие от меня, Вы хромаете на всю свою не слишком умную голову. Председатель Магщества должен был побледнеть или покраснеть, но кости цвета, как известно, менять не любят, поэтому он остался в прежнем состоянии, одарив убийственным взглядом хихикающих сотрудников. Убийственный взгляд, к слову, почему-то не подействовал, и тихий смех ни на секунду не прекратился. - А это что за лопухоиды? – напомнив себе, что у некромага амнистия и что трогать его опасно для своего же здоровья, пробормотал Кощеев, указывая рукой на Машу и Авдеева, тоже уже поднявшихся после битвы. На слово «лопухоиды» реакция была достаточно болезненной, и Бессмертник едва действительно не стал хромать. - Стихийная некромагия – это не шутки. Голову оторвут, а потом только поймут, что они должны были всего-навсего протереть на Вашей черепушке пыль, - сообщил Бейбарсов, заметив удивлённые взгляды и жесты Кощеева. Председатель Магщества хотел было заявить, что всех четверых следует бросить в Дубодам, даже подумал уже это, но почему-то моментально осёкся. В голову ему пришло, что на полу до сих пор валяется Вениамин, правда, уже не такой бравый, как раньше, и именно его и стоит сажать. Впрочем, Бессмертнику мало помешала бы отсутствующая совесть в том, чтобы арестовать невиновных, но дело было в том, что только что нагрянули журналисты, а лишний позор Магществу Продрыглых Магций совершенно не требуется. Более того, он может получиться очень даже крупным, если сюда примешается ещё и Сарданапал с его маниакальным желанием защитить собственных далеко не белых и пушистых учеников. Бывших, между прочим. - Наручники на него надеть и в склеп погрузить! – приказал Кощеев, окинув Вениамина взглядом. Теперь Бессмертник не понимал, перед кем так долго трясся весь магический мир, опасаясь малейшего взмаха руки. Председатель Магщества был весьма удивлён, когда осознал, что нынешние возможности безумца, столько дней убивавшего людей, ограничиваются какими-то жалкими плевками на криками, которые толком ничего и не значат. - Я ещё восстану когда-то! – доверительно сообщил Вениамин, - вот вернусь сюда и восстану! - Восстанешь, милок, восстанешь, - добродушно пообещал ему врач из Магщества, подыскавший уже огнеупорную смирительную рубашку, которая, как ему показалось, действует куда лучше, чем обыкновенные наручники, - вот вернёшься сюда в заключение из магического дома для душевно больных и восстанешь! Думаю, де-менты твои вопли с удовольствием послушают. И покушают. Спокойный тон мужчины, подбирающего нынче успокоительное средство, совершенно не обрадовал Вениамина, и тот поклялся, что убьет его сразу же после того, как расправится с более ранними врагами. То, что с «ранними врагами» он не смог расправиться даже с тремя сотнями армии, он не учитывал. - Давайте, заводите дело, - деловито сообщил Кощеев, будто бы его приказ мог что-то изменить, - думаю, он признается. - Естественно, признается, - кивнула Гроттер, поймав себя на том, что даже она смогла беспрепятственно подзеркалить Вениамина, - и ещё весьма красочно распишет все пытки, которые он приготовил. Бессмертника передёрнуло, но потом он понял, что угрозы от какой-то там русской девчонки не поступало, максимум ирония со здоровым сарказмом, и угомонился, переключившись уже на героем сегодняшнего дня, для которых безумец так хорошо подготовил пыточный зал. Не слишком деятельный, но зато хитрый ум Кощеева мигом этим воспользовался и решил, что следует использовать данную комнатку в корыстных целях, например для того, чтобы наказывать не слишком уважающих его служащих. То, что тогда придётся перевешать вообще половину Магщества, его пока что не волновало. - Так, а с вами что делать? – наконец-то промолвил Бессмертник, окинув взглядом троих магов Смерти и одну светлую, доставшую его на многие годы своих приключений. Ответа, естественно, не последовало, но кто-то весьма языкастый посоветовал наградить и отправить в ближайшую камеру для получения желанного приза – заключения в Дубодаме. Вот только с неких пор Кощеев не слишком спешил заключать кого-то в данном месте, поэтому удалился к противоположной стене – думать. - Ну, и что он сделает? – поинтересовалась не знакомая доселе с великим чиновником из Магщества Маша. - А ничего не сделает, - отмахнулась Таня, - не имеет права. Мы всё-таки вселенское зло остановили. Значит, отправит в Тибидохс, а потом выступит по зудильнику где-нибудь у Грызианы и заявит, что спас нас от ненормального волшебника Вениамина. - И мы не будем спорить? – наивно поинтересовалась Умка, в которой теплились ещё детские мечты о справедливости и прочих глупостях, смешиваясь со смертельно опасным Даром и кучей убийств на руках. - А зачем? – пожал плечами Бейбарсов, - если хотите славы – обратитесь к лопухоидам и поколдуйте у них перед носом. Разговаривать об этом будут точно. - Нас там посадят, - хмыкнул Авдеев, вспоминая о том, что он и все остальные успели натворить в обыкновенном мире. Жертвы вставали перед глазами и, хотя совесть давно уже выковала себе могилку, легла туда и даже забросалась самостоятельно землей, доставляли некие неудобства. Впрочем, как подумал Док, скоро он вообще забудет о своей прошлой жизни. Судя по всему, тибидохские преподаватели просто так не оставят их в покое, а станут изучать природу волшебства и обучать пользоваться магией, потому что так дальше продолжаться не может. Интуитивные выбросы – это не для некромагов, не стоит отбирать у Пипы хлеб. Вокруг безостановочно суетились боевые маги. Сглаздаматчик на всякий случай взял уже своё оружие, вот только целился он как-то плоховато. По крайней мере, попасть в Кощеева у него было шансов куда больше, чем, например, в Вениамина или в Бейбарсова. Пепелометчик оказался более смышлёным, поэтому дуло его орудия труда смотрело в пол. Вероятно, сотрудник Магщества планировал немного полетать и покружиться под не слишком высоким потолком бывшей темницы, вытерев собой каждый камешек. Суетились журналисты, только что прибежавшие сюда. Они то пытались взять интервью у Вениамина, то кричали на кого-то, то общались с ничего не понимающим пепелометчиком, польщённым таким огромным количеством внимания, которое уделяли ему лишь потому, что никто больше говорить не хотел. Хаос, воцарившийся здесь, был покруче, чем тот, что устроил безумец. В Дубодаме откуда-то взялись учёные. Они искали приборы, но их не уничтожали, а внимательно разглядывали, пытаясь понять, почему сами до такого не додумались. Это им совершенно не нравилось, но всё же был шанс присвоить себе чужое и достаточно интересное изобретение. - Скажите-ка, уважаемые, - Кощеев, отмахнувшись от назойливого оператора с разбитой и склеенной камерой, - вы ведь оказывали тайное содействие Вениамину и поставляли ему жертв? Данная фраза была провоцирующей – Бессмертник обожал сажать своих врагов за решётку, а потом долго-долго издеваться над ними, доводить за год до старости и поседения, после выпуская и радуясь, как прежде молодые люди просили трость для того, чтобы спокойно доковылять домой. Авдеев вспыхнул и бросился было не то душить Кощеева, не то проклинать, но был вовремя задержан заклинанием со стороны союзников. Именно на это, а не чистосердечное признание надеялся Бессмертник, ибо за рукоприкладство с соответствующими повреждениями, которые всегда можно подрисовать, он и сажал несчастных людей в тюрьму. - Конечно. Участвовали в эксперименте оживления истлевших костей, - доверительно сообщил Председателю Бейбарсов, - эй, кто там из программы Припятской? Новость для вас – Бессмертник Кощеев взращён в лаборатории Вениа… - Стоп! – возмущённо воскликнул чиновник, - не надо! Я понял, что отношение вы имели самое прямое и относились к разряду врагов. Не стоит сообщать никаких несуществующих подробностей! Почему-то данная угроза сработала лучше всего. Бессмертник и так был не в лучшем положении духа, ибо, вероятно, ему немало влетело от стражей, да и вообще за самоуправство и безделицу, вот и сейчас поспешно замахал руками, отогнал горемычного оператора и даже пошёл на сделку. - Значит так, - торопливо начал он. – Я не предъявляю вам всем никаких обвинений, не разрешаю своим сотрудникам тайно охотиться на вас, вообще ничего им не позволяю в отношении ваших личностей. Взамен никаких таинственных новостей вы не выдаёте, не говорите, что сражались с этим придурком, - Кощеев пригрозил сухоньким кулачком высунувшемуся было Вениамину, - а соглашаетесь с версией, что Магщество возобновило контроль над Дубодамом и уничтожило опасного преступника. Сами оказались здесь совершенно случайно, потому что безумец перепутал вас с лопухоидами или же просто каким-то образом захватил, мне всё равно каким! Ну и, как и остальные жертвы, только без стирания памяти, отправляетесь в боевом склепе домой. Молча! Согласны? Председатель Магщества, озвучив условия, уже успел сто раз удивиться собственному великодушию, а потом махнул на него рукой, подумав, что один раз можно. К тому же, всё дело в том, что просто так некромагам, тем более с не слишком-то действующей амнистией и кучей доказательств рот не закроешь. Только по доброму, тихонько и вдали от журналистов да прочей гадости. - А это точно нормальные условия? – недоверчиво поинтересовалась Маша, не слишком понимая, как на такую мерзость вообще можно согласиться. - Прекрасные, - усмехнулась Гроттер, - и у нас нет другого выбора. К счастью, этот, - девушка кивнула на Кощеева, - пока что этого не понял. Вскоре общими усилиями, не такими-то уж и огромными, было принято решение, что условия Бессмертника идеальны, а кому надо сообщить правду, тому можно сказать это и так. Дубодам было покинуть очень даже приятно. Воздух снаружи оказался гораздо свежее и, соответственно, живее, несмотря на переизбыток боевых склепов и просто представителей Магщества. Да и вообще, океан вокруг жуткой тюрьмы тоже немного ожил, в его водах можно было даже увидеть каких-то достаточно живучих рыб. Де-менты вели себя чрезмерно спокойно. Несмотря на то, что они были могущественны, никому, кроме пленников Дубодама, принести вреда они не могли, потому молчали в тряпочку и просто выпускали всех, кто только находился в этом жутком здании, наружу. На любого человека, покидавшего стены тюрьмы, моментально нападала дремота и усталость, но сотрудники Магщества не имели права обращать на неё внимания. Они заталкивали сонных лопухоидов в склепы и взмывали в небо, прощаясь с этой жуткой территорией. - Может, мы всё-таки полетим на наших полётных инструментах? – с надеждой поинтересовалась Гроттер, косясь на свой контрабас. - Неправдоподобно получится, - отрицательно покачал головой Бессмертник, - вы – как все. А ступы и контрабас можете с собой прихватить, вон, склеп в Тибидохс направляется. Долго припрашивать победителей Вениамина не пришлось – они едва ли не бегом бросились к предоставленному транспорту. К тому же, лететь своим ходом сегодня было достаточно опасно, даже не достаточно, а слишком опасно, ибо вокруг носились боевые склепы и начиналась одна из последних сильных летних гроз, тех самых, что так надолго запоминаются простым смертным, а ночь набирала обороты. Внутри боевые единицы по типу «танк магический модифицированный летающий», как выражался Ягун, оказались достаточно комфортабельными. Кто-то весьма неплохо поработал над пятым измерением, так что теперь сюда влезали не только люди, а и полётные инструменты. Правда, боевой маг и пилот были не слишком довольными своей компанией – магию Смерти вообще мало кто переносит. Кощеев прыгал козлом по берегу, козлом подсохшим немного и явно престарелым, зато в дорогущих латах и с кучей пафоса, раздавая интервью и комментируя сложившуюся ситуацию. Он был рад. Рад тому, что избавился от Вениамина, рад тому, что ему удалось уговорить магов содействовать ему… Да и вообще рад, потому как всё закончилось. Впрочем, счастливым оказался не только Бессмертник. Пока что ему грозили долгие расспросы журналистов и допрос Вениамина, что, надо сказать, достаточно трудно. - Фуф! Наконец-то это кошмар закончился, - молодой магфицер, тоже находившийся в склепе, спокойно расселся прямо на полу, вытянув ноги, и вперил взгляд в стену, находящуюся напротив него. Что имел под словом «кошмар» мужчина, осталось тайной, покрытой серым туманом бюрократизма. Но почему-то Марии, не слишком знакомой с уставом магического мира, показалось, что он выражался о возне с Кощеевым, а не о битвах. Более опытные Бейбарсов и Таня были в этом уверены. - И куда дальше? – наконец-то промолвил Док, нарушая вязкую, но приятную тишину. Удивительно. Ещё несколько недель назад у него был строгий, хотя и глупый план мести, а потом… А потом пустота, потому что выживать он не слишком-то и собирался. Магия, ворвавшаяся в не такую-то и размеренную жизнь, умудрилась перевернуть обыкновенное существование вверх дном. - В Тибидохс. А потом – куда пожелаете, - Таня устало закрыла глаза, не желая больше ни о чём думать. Ей хотелось спокойствия, только не такого, как было в последние полгода, а нормального. Счастливого, что ли. Вероятно, скучала она от одиночества, от того, что была слишком далеко от, как ни крути, любимого-таки человека. Сейчас Бейбарсов сидел рядом и исчезать вроде бы не собирался, что Гроттер немало радовало, несмотря на постоянное ворчание перстня на тему плохого поведения внучки. Желать пока что было нечего, но всё ведь ещё впереди? А пока что следовало просто молча сидеть в склепе, двигающемся достаточно быстро, и ждать того прекрасного момента, когда они своим появлением обрадуют весь Тибидохс. Главное – это новости вечерние не пропустить. Или утренние. А то нет сомнения, что в своём интервью Кощеев заявит, что он скрутил Вениамина собственными руками, то есть, костями. Интересно то, как отреагируют на это журналисты. Понятно, что за правду не сочтут. Но всё же?..