Каждый охотник желает знать

«Избави меня Мерлин от общения с любознательными малолетними мерзавцами! Особенно с проклятым Поттером!» Северус Снейп чувствовал настоятельную потребность снова напиться. Идиотский фиолетовый тюрбан Квиррелла, маячивший рядом с ним на очередном педсовете, вызывал головную боль почти на грани любимой мигрени и обострение панкреатита в компании с гастритом и холециститом. Северус с наслаждением несколько раз повторил про себя маггловские названия болезней, словно самые черные на свете темномагические проклятия. Какой нормальный человек в наши дни станет носить на голове столь омерзительный головной убор? Снейп не относил себя к большим ценителям и знатокам моды, но даже на его вкус тюрбан выглядел явным перебором. Снейпу не нравился фиолетовый цвет. Снейпу не нравился квиррелловский тюрбан. Снейпу не нравился сам Квиррелл. Квиррелл был подозрителен. Слишком часто Северус замечал его в самых неподходящих местах. Слишком показушно-нелепо вел себя новый преподаватель Защиты от темных сил. Снейп ему не доверял. Или попросту не верил. О чем он там разговаривает сам с собой? И с собой ли? К сожалению, одних подозрений было недостаточно. Для обвинений требовались железные доказательства, а их-то как раз и не находилось. Снейп с грустью подумал, насколько легче живется Пожирателям: «Авада Кедавра!» — и дело с концом. Почему зло всегда сильнее добра? – Господа, это явно риторический вопрос! Задумавшись, он не заметил, как народ стал расходиться. — Северус, задержись на пару минут, — очень доброжелательным голосом промолвил Дамблдор. Снейп приготовился к неприятностям. Объем неприятностей, которых стоило ожидать от директора, обычно можно было определить по степени сладости его голоса. Нынче голос сделался практически приторным. Снейп напрягся. Неприятности обещали стать очень-очень большими. Так и случилось. — Северус, мне нужно на несколько дней покинуть Хогвартс. От неожиданности Снейп не удержался и вслух помянул давно покойную Мерлинову матушку. — Альбус! Только не сейчас! — Прости. Мне нужно увидеться с Николасом. Камень пора уничтожить. Снейп и сам прекрасно понимал, что камень представляет из себя нешуточную угрозу. Он изначально был категорически против того, чтобы тащить потенциально опасный артефакт в набитую детьми школу и ловить на него Темного Лорда, точно Великого Кракена на корабль с сокровищами. Но кто бы его послушал! А теперь… — Северус, только тебе я могу доверить жизнь и безопасность мальчика. Будь ты проклят, Альбус! Неужели тебе все еще мало? — Благодарю за доверие! Дамблдор сделал вид, что не заметил издевки. — Вот и славно! Тогда я отправлюсь сегодня же вечером. Выпьешь со мной чаю? — Боюсь, это окончательно переполнит чашу моей радости, Альбус. — Тогда иди спать. Время позднее. На миг Северусу показалось, что глаза Дамблдора из-за стекол очков-половинок посмотрели на него с сочувствием. Показалось. Снейп шел в свои покои через расчерченный глубокими фиолетовыми тенями Хогвартс и думал о превратностях судьбы. Тема была практически неисчерпаема. А уж если к ней добавить Гарри Поттера и Темного Лорда… Перед тем, как лечь спать, Снейп проверил привычный набор пузырьков с зельями в бездонных карманах своей мантии, просто так, на всякий случай. Выложил на видное место изъятую у Поттера во время приснопамятной прогулки по Запретному лесу мантию-невидимку. И еще кое-что, что могло бы пригодиться в самом крайнем случае. И лег на диван не раздеваясь. Пока Альбуса нет в замке, про спокойный сон можно забыть. Кто же знал, что он выбрал не ту специальность? Ему следовало заняться предсказаниями. Не успел Снейп даже немного провалиться в сон, как в дверь его апартаментов постучали. Причем постучали так, что не осталось никаких сомнений: что-то случилось. И не случилось, а стряслось. «Началось!» — обреченно подумал Северус, открывая. Он ждал кого угодно: дежурившего сегодня Флитвика, Минерву, на худой конец, Волдеморта. А может, даже – самого Гарри Поттера. Но не ее. На пороге комнаты стояла мисс Гермиона Грейнджер, самая невыносимая из всех гриффиндорских всезнаек. Чтобы скрыть свое изумление, Снейп поинтересовался как можно более холодно: — Что вы делаете, мисс Грейнджер, здесь… в такое время? Он надеялся на более-менее вменяемый ответ, но получил именно то, чего так боялся – короткий выдох: — Гарри! — Что с Поттером? – это Снейп спросил уже на ходу, рванувшись к столу и запихивая в безразмерные карманы заготовленные с вечера артефакты. Ему будут нужны свободные руки, чтобы держать в них палочку. — Он… — шмыгнула носом Грейнджер, — он… — Быстрее! – рявкнул Северус. — Он просил передать, что кто-то усыпил Пушка. — Расскажете по дороге! – Снейп рванул к выходу. Проклятый путь до проклятого коридора из подземелий занимал слишком много времени. Даже если бежать. — Что вы делали вне спален после отбоя? Бежавшая за ним следом Грейнджер, к счастью, не стала мяться и нести околесицу. — Гарри хотел показать мне свою собаку… сэр. — Собаку? – Северус не поверил собственным ушам. Неужели девчонка имела ввиду страшное трехголовое чудовище, которое где-то раскопал слабоумный Хагрид? — Мрака… то есть Пушка, сэр. Гарри с ним… подружился. Подружился. С цербером. Впрочем, учитывая ситуацию с самим Снейпом, похоже, у Поттера просто талант уживаться со странными существами. — И? — Мы специально задержались в библиотеке. Гарри сказал, днем коридор охраняет мистер Филч. Еще бы! Северус лично переговорил с завхозом по поводу запретного коридора. Но даже Филчу иногда требовалось отдыхать, есть и посещать туалет. — Когда мы пришли, пес спал. А рядом играла арфа. Северус скрипнул зубами. Конечно! Трехголовая скотина засыпала, едва заслышав музыку. Кто-то знал. К несчастью, Северус догадывался, кто. «Поттер! Я тебя убью. Вытащу из этой жопы – и сразу убью». — Гарри сказал: «Беги к профессору Снейпу…» — девчонка уже почти рыдала, едва поспевая за стремительной походкой Снейпа, летевшего по лестницам, как черный торнадо. — А сам полез в люк, — злобно выплюнул Снейп, наконец останавливаясь перед неплотно прикрытой дверью. За ней зачарованная арфа наигрывала что-то печальное. — Мисс Грейнджер, — решительно произнес Северус, глядя в глаза гриффиндорской всезнайке. – Вы немедленно пойдете к профессору МакГонагалл. Нужно поставить в известность директора, который сейчас отсутствует в замке. «А ТОТ об этом прекрасно знает». — Расскажете то же, что и мне. — Но… профессор! Я с вами! – в этот момент мисс Грейнджер напоминала маленького, но очень решительного краппа, вцепившегося зубами в хозяйскую тапочку. — Мисс Грейнджер, не заставляйте меня тратить на вас драгоценное время. К профессору МакГонагалл. Живо. Пару секунд девчонка пристально всматривалась в его лицо, а потом, не говоря ни слова, бросилась вниз по лестнице. А Северус пошел вперед. Если бы он верил хоть в одного из древних богов, то, наверное, именно сейчас начал молиться. «Сделайте так, чтобы мальчишка был жив!» Но Снейп ни во что такое не верил. Он верил только в себя. И, как ни странно, в Поттера. В Гарри. Не зря же профессор все последние месяцы (считая с приснопамятной встречи в Запретном лесу) натаскивал его по боевой и защитной магии, прикрывая эти занятия невинным словом «отработки». Мальчишка оказался не дурак: учился легко и быстро. Правда, защита сознания ему пока что не давалась ни в какую – но тут уж все дело было в возрасте. Одиннадцать лет – это чертовски мало, если речь идет о легилименции. Иногда Снейп думал, что стоит Альбусу узнать, как именно проходят пресловутые отработки несчастного Поттера, и Северус будет вынужден мгновенно покинуть Хогвартс. Но Альбус не знал – мальчишка стойко держал язык за зубами. Вздыхал, пил горькие зелья из личной коллекции Снейпа, сводил заживляющей мазью синяки – и ни разу никому не пожаловался. В конце концов Северусу пришлось согласиться, что тот ни капельки не похож на своего отца. А похож… Проклятый Поттер был удивительно похож на самого Снейпа, когда тому было одиннадцать лет. Только намного светлее и искреннее. Северус на секунду замешкался в поисках подходящего слова. Солнечнее. Это досталось ему от Лили. Размышления не мешали, а скорее помогали двигаться вперед. Не оставалось времени задумываться о том, что (или кто) ждет впереди. Не оставалось времени на панику. Созданная силами хогвартских преподавателей для защиты артефакта «полоса препятствий» не представляла из себя никакой трудности. Трехголовая собака не проснулась, убаюканная сладкой песней арфы. «Дьявольские силки», в чью обязанность входило обеспечить мягкую посадку и крепкие, лучше всего — смертельные объятия для незваного пришельца, валялись на полу отвратительно пахнущей мертвой грудой. Снейп сомневался, что Поттер настолько хорошо знал травологию, чтобы справиться с этой ловушкой. А стало быть, растение уничтожил тот, кто шел первым. Гарри не досталось мягкой посадки. Сам же Северус воспользовался левитирующими чарами и просто аккуратно спланировал на жесткий пол, чуть в стороне от мерзкой кучи. Возле двери с крылатыми ключами царила тишина. Они валялись на полу, точно стая мертвой саранчи, а в замочной скважине из последних сил трепыхался, пытаясь вырваться, тот самый серебряный ключ с помятым крылом. Метла лежала рядом. В то, что Гарри мог поймать ключ, Снейп, безусловно, верил. Только зачем? Чары спадали после первого же прохода. Одноразовый заслон… Идиоты. Впереди были шахматы. Шахматы оказались бы для Поттера гораздо хуже, чем Запретный (или темный) лес. Но Северус уже не сомневался: фигуры мертвы. Колдовство иссякло. Шахматное поле напоминало какое-то гротескное кладбище после того, как по нему основательно прошлись «Бомбардой»: каменные осколки, крошево, пыль. Руки, головы, части тел. Королевская корона, валяющаяся далеко за краем доски. Квиррелловского тролля ждать не приходилось. Тот уже сыграл свою роль на Хэллоуин и был выпровожен из Хогвартса в специальный заповедник для опасных магических существ. Оставался… подарок самого Северуса. Но огненная фиолетовая стена не взметнулась, не возникла и черная, а разбитые пузырьки валялись на столе. Ловушка оказалась мертва. Что и говорить, Темный Лорд всегда славился просто убийственной логикой. Северус на секунду задержался перед последней дверью, накидывая на себя мантию-невидимку. Оставалось надеяться, что тот, кто сейчас находится внутри, слишком занят общением с Гарри, чтобы обращать внимание на сквозняки, гуляющие по заброшенным залам. Только бы мальчишка был жив! …Мальчишка был жив. Стоял с испуганным видом перед проклятым зеркалом Еиналеж, крепко опутанный веревками, и не отрываясь смотрел на Квиррелла. Квиррелл… Снейп никогда и не сомневался, что тот является лазутчиком Лорда в Хогвартсе. Потому и сунулся в ночь Хэллоуина к трехголовому псу. Потому и намекнул однажды совсем не по-дружески заикающемуся коллеге на свои подозрения. Квирреллу следовало испугаться: Снейп умел выглядеть крайне убедительно. Но он не испугался. А это значит…. Именно то, что уже некоторое время подозревал Северус: Квиррелл не был просто одиноким шпионом в стане врага. Он был спутником. В это время Квиррелл принялся разматывать свой ужасный фиолетовый тюрбан, и Снейп увидел…. Если бы он не ожидал увидеть там Темного Лорда, то ни за что бы не признал своего бывшего господина. Лицо, проступающее из затылка бывшего профессора ЗОТИ, было ужасно, но не потому, что торчало из головы другого человека, а потому что во внешности Темного Лорда почти не осталось ничего человеческого: как если бы черты человека и змеи сплавили в единое целое, а еще слегка переусердствовали, добавив красного к цвету глаз. — Гарри Поттер, — проговорило лицо. Гарри попытался отступить назад, но чуть не упал: мальчишка, наконец, по-настоящему испугался. Даже взрослому, много видевшему Северусу стало не по себе. Он представил, что сейчас чувствует Гарри, и приблизился к нему почти вплотную. Его пальцы сомкнулись на плече Поттера и осторожно погладили, как бы говоря: «Не бойся, ты не один». Сначала мальчишка дернулся, а потом ощутимо расслабился. Из затылка Квиррелла что-то мелодраматично вещал Темный Лорд – Снейпу было наплевать. Он наклонился к уху Гарри и тихо шепнул: — Если удастся – коснись его. Там, где открытая кожа. Держи крепче и не отпускай. Он понадеялся, что мальчишка вспомнит, как профессор Квиррелл избегал его прикосновений. — Итак, — внезапно сказал Волдеморт, — почему бы тебе не отдать камень, который ты прячешь в кармане? Гарри вздрогнул. Северус понимал, что, начав колдовать, только раньше времени выдаст свой секрет. Судя по всему, Волдеморт в теле Квиррелла утратил большую часть силы и проницательности и пока еще не догадывался о присутствии в зале своего бывшего слуги. Но и пребывать в бездействии было нельзя: мальчишка не должен встретиться со своим врагом беспомощным жертвенным агнцем. Палочка привычно скользнула в ладонь. В комнате стало жарче. — Никогда, — твердо сказал Гарри. – Никогда ты не получишь его, мерзкая тварь! — Забери у него камень! – рявкнул Волдеморт, и Квиррелл, все-таки повернувшись к Поттеру лицом, приблизился почти вплотную. Его рука коснулась запястья Гарри. Квиррелл закричал. Это был как раз тот самый подходящий момент, которого ждал Снейп: он стремительно вынырнул из-под мантии, кинув в Поттера «Фините Инкантатем» (веревки упали), а в Квиррелла, с чувством глубокого морального удовлетворения – «Авада Кедавра». Несмотря на явно терзавшую его руку боль, тот успел выставить щит, и зеленая вспышка, отрекошетив, растворилась где-то в глухой тьме огромного зала. А палочка самого Снейпа стремительно исчезла следом за ней, видимо, выбитая невербальным Экспелиармусом. На миг Снейпу сделалось страшно: не за себя — за Гарри. Квиррелл, ставший живым носителем Волдеморта, оказался силен. — Северус! Друг мой! – прохрипел Темный Лорд. – Как хорошо, что ты решил все-таки присоединиться к нам. Сменил хозяина? — У меня нет хозяев, — ответил Снейп, стараясь осторожно задвинуть мальчишку себе за спину. Лорд в гневе и раньше-то был скор на расправу, а уж в нынешнем своем безумном состоянии… — Это хорошо, — как-то совсем по-девчачьи хихикнул Волдеморт. – Значит, ты умрешь свободным. …Убей его, он мне не интересен, — обратился Лорд к Квирреллу. – И мальчишку — заодно. — С наслаждением, мой господин, — Квиррелл повернулся и медленно поднял волшебную палочку. «Конец?» — со странным спокойствием подумал Снейп. И тут Поттер шагнул вперед, навстречу Квирреллу. — Не надо! Я не хочу умирать. Квиррелл замер на середине жеста, видимо, остановленный приказом своего жуткого симбионта. — Я… отдам вам камень, — Гарри сделал еще шаг. – Я… отдам вам Дамблдора. Я… буду вашим самым верным слугой, мой Лорд! Каждая фраза сопровождалась одним шагом вперед. И вот уже мальчишка стоит почти вплотную к Квирреллу и вынимает руку из кармана. Руку, в которой зажат пылающий яростным алым цветом философский камень. Самодовольно ухмыльнувшись, Квиррелл взял камень. Поскольку его левая ладонь все еще болела после ожога, а в правой была зажата палочка, то палочку он, секунду поколебавшись, переложил в больную руку. И в этот момент Гарри молча и решительно вцепился в его физиономию, туда, где находились глаза. Квиррелл страшно закричал, все его лицо мгновенно покрылось ожогами. Совсем забыв и о философском камне, и о палочке, и о самой способности колдовать, он попытался оторвать от себя Гарри, но его пальцы, едва сомкнувшись на поттеровских запястьях, стали распадаться серым пеплом. То же происходило с его лицом. Сказать, что Квиррелл кричал, значит, ничего не сказать. Он кричал до тех пор, пока не осыпался к ногам потрясенного Поттера, оставив после себя лишь горку нелепых фиолетовых одежек, да туманное, словно бы дымное, пятно в воздухе, смутно напоминающее очертаниями человеческое лицо с красными глазами. Настал черед Северуса: он снял крышку с небольшого, явно старинного серебряного сосуда, который все это время сжимал в левой руке, и произнес длинную, сложную фразу на древнеарабском. Дымное пятно с негодующим воем втянулось в сосуд. Гарри начал оседать на пол – Снейп едва успел подхватить его. Пришлось обоим опуститься на покрытые легким пеплом камни. Северус вытащил из своих бездонных карманов пузырек, подал Поттеру. — Укрепляющее, пей. Гарри смотрел на него непонимающим взглядом и не мог даже пошевелиться. Пришлось от души тряхнуть его за плечи (отвесить живительную оплеуху Снейп все же не решился: мальчишке и так сегодня досталось по полной). — Поттер! – рявкнул он, стараясь, чтобы прозвучало как можно более злобно. — Не вздумай уплывать! Дело еще не закончено. — Не закончено? – мальчишка все-таки прижал пузырек к губам и, поморщившись, выпил. Северус его отлично понимал: зелье было горьким. — Конечно. Ты что, исхитрился забыть пророчество? Именно ты должен победить Темного Лорда. — А разве… — Поттер показал глазами на серебряный сосуд, небрежно валяющийся на полу рядом с грязной подошвой северусова ботинка. — Да, — кивнул Снейп и взял старинную вещицу в руки. – Это древний арабский артефакт, созданный тысячу лет назад в Магрибе, чтобы держать в нем в плену джиннов – могущественных духов арабского мира. — Я знаю, кто такие джинны, — слабым голосом сказал Поттер. – Я смотрел «Аладдина». — Ты молодец, — почти серьезно сказал Северус, поддерживая мальчишку под плечи. – Но тебе придется сделать еще одно дело – покончить с ним раз и навсегда. — Как? – Гарри исхитрился слегка дернуть плечом, и Снейп с интересом опознал довольно точно скопированный свой собственный жест. На душе стало чуть-чуть теплей. — Нужно просто приоткрыть крышку и от души пожелать тому, кто внутри, исчезнуть. Навсегда. Видишь ли, обитатель этого сосуда просто обязан выполнить любое желание того, кто откроет крышку. Такое правило. Гарри недоверчиво покосился на него из-за треснувших стекол очков. — А как мы узнаем, что он исчез? — Узнаем, — ухмыльнулся Снейп. – Можешь мне поверить. Он и сам не понял, почему вдруг произнес эту последнюю фразу. С чего вдруг сын Джеймса Поттера должен верить ему, человеку, по чьей вине мальчишка остался сиротой? Просто… Просто вдруг ужасно захотелось, чтобы Гарри взял и поверил. Вот так, без всяких доказательств. На слово. — Тогда давайте уже покончим со всем этим, — кивнул тот. – А то я как-то… не очень… Голова кружится. Северус протянул ему сосуд. Детская рука с ободранными в кровь костяшками и обломанными ногтями крепко стиснула изящное горлышко старинного артефакта. Другой рукой мальчишка торопливо отвинтил крышку, украшенную крупным аметистом. Знакомый дымок начал формировать в воздухе некое подобие человеческой головы, когда Гарри отчетливо сказал, словно продавливая каждое слово сквозь упругий магический кокон: — Я хочу, чтобы ты исчез. Навсегда. Раздался едва слышный хлопок, и облачко растворилось, точно его никогда и не было. — Ну? – едва шевельнул обветренными губами Поттер, без сил сползая на пол, но все еще не решаясь выпустить из рук артефакт. Северус закатал рукав мантии, под которым скрывалось его личное рабское клеймо, знак ненависти и позора – Черная метка. Ему было все равно, что подумает о нем мальчишка: на кон оказалось поставлено слишком многое. Метка исчезла, об ее существовании напоминала лишь нежная розовая кожа, вроде той, что формируется на месте сильных ран и ожогов. Снейп прикрыл глаза. Все кончилось.