Мы могли всё исправить

Притворяясь спящей в течение двух часов, девушка всё-таки заснула. — Ты можешь всё исправить. Мы можем всё исправить. Вместе, — парень обнял девушку. — Мне страшно. Всё может измениться в любую сторону. Я боюсь перемен... — Не будет перемен, не будет развития. Ты же всегда хотела развиваться, становиться лучше, узнавать что-то новое. Давай делать это вместе. Девушка заплакала. Она боялась темноты, её пугала неизвестность. Но рядом с парнем было тепло и уютно, она начала чувствовать себя в безопасности, его объятия успокаивали. — Девушка, просыпайтесь, сейчас еду будут разносить, — Юля проснулась. Она не понимала, что происходит, в лицо бил свет закатного солнца из иллюминатора. Она протёрла глаза и попыталась сменить положение. Спина болела от неудобных позы и кресла. — Который час? — прохрипела девушка не своим голосом. Она хотела понять, сколько она спала и долго ли ещё лететь. — Половина шестого, — соседка, неохотно посмотрев на часы, отвернулась от рыжеволосой девушки. "Глупый сон. Никакого смысла. Ну разве что надо с парнями помириться. И с Сорокой, и с Шалуновым", — девушка уставилась в одну точку, пытаясь разобраться в приснившейся сцене. "Так, а кто был этот парень?", — Юля попыталась вспомнить его внешность и голос, но знала только то, что это был молодой человек, который о ней заботился. — О, Юлёк, ты уже проснулась? — Капризов, проходя мимо, остановился рядом с креслом девушки. Посмотрев на уставшее лицо Юли, Кирилл начал переживать. Он присел на корточки и внимательно посмотрел ей в глаза. — Как ты себя чувствуешь? — Я пять часов спала, скрючившись, в неудобном кресле после того, как поссорилась с лучшим другом. Всё просто прекрасно, — девушка всплеснула руками и вздохнула. Кирилл молча выпрямился и, прижав к себе, обнял девушку. Они не меняли позу в течение пяти минут, но потом Кириллу пришлось ненадолго отойти, так как бортпроводники разносили ужин. Как только появилась возможность с ними разминуться, Капризов вернулся к девушке. — Я разговаривал с Сорокиным. Причину вашей ссоры он не сказал, но у тебя я спрашивать не собираюсь, ваши дела меня не касаются. Просто Макс вроде тоже на тебя обижен, и я хотел спросить, как это у тебя получается? — парень виновато улыбнулся и посмотрел на журналистку, надеясь, что она не обидется на его вопрос. — Не знаю, — девушка глубоко вздохнула и погрустнела. — Это произошло как-то случайно, я не хотела. — Просто ты поссорилась всего с двумя парнями, это же может быть обычное совпадение... Вот если бы поссорилась с пятью, это было бы странно... Я подумал, что если виноваты они.., то я мог бы с ними поговорить, — хоккеист запинался и как будто стеснялся предлагать своё посредничество. — Они ни в чём не виноваты. Это моя и только моя вина. Я очень хочу с ними помириться, — в этот момент в её животе раздалось глухое урчание. — Но ещё больше я хочу есть, — Юля открыла коробочку с малоприятной самолётной едой и положила в рот кусочек помидора. — Кирюш, скажи им обоим, пожалуйста, что я приду мириться, когда поем. Чтобы они не засыпали или придумали отмазки, чтобы со мной не разговаривать. — Конечно, скажу. Приятного аппетита, —Капризов слегка улыбнулся, вздохнул и отправился к сокомандникам, услышав слабое "спасибо", отправленное ему уже в спину.