Мы могли всё исправить

— Сороооока, — девушка сжала в своих объятиях вратаря армейской команды. — Мы с тобой так давно не общались, почему ты мне не писал? — Юля обиженно скрестила руки на груди и надула губки. Так она выглядела совсем как ребёнок, что вызвало улыбку у парня. — Юлька, ну прости, — Илья умоляюще посмотрел на девушку. — Ты же знаешь, какой у нас сейчас плотный график, была целая серия с сильнейшими командами лиги, мы тренировались раза в два больше, я не успевал. Могла бы и сама написать, — теперь уже Сорокин смотрел на подругу с обидой в глазах. — Эй, не забывай, что я девушка, и, несмотря на то что сейчас двадцать первый век, всё равно ещё остались инстинкты, не дающие девушкам писать парням первыми. — Я думал, это относится только к парням, с которыми девушки встречаются, а не к друзьям, — Сорокин ухмыльнулся. — Это относится ко всем особям мужского пола, — было видно, что девушка не хочет слышать никаких возражений по этому поводу. — Ну ладно, ладно. Пусть будет по-твоему. В любом случае, у нас сейчас будет 12 часов, чтобы пообщаться, — Илья приобнял девушку за плечо и улыбнулся. Почему-то абсолютно все люди, особенно парни, с которыми Юля общалась, не могли не улыбаться, находясь рядом с ней. Она очаровывала каждого присутствующего своей энергетикой, за что парни-хоккеисты её просто обожали. — Какое у тебя место? Парень достал из рюкзака билет и долго пытался отыскать нужные ему буквы и цифры: — 22С. А у тебя? — Да что ж такое?! — эмоциональность девушки всегда привлекала к ней внимание посторонних людей, но Юля старалась этого не замечать. — Я далеко. Ну ладно, буду к вам приходить, Каприз недалеко от тебя сидит как раз.

***

— Какие вы все одинаковые, — девушка улыбнулась, посмотрев на сидящих на своих местах в самолёте хоккеистов. Из-за красной командной одежды они сливались в одно кровавое пятно. — Ой, а дайте я вас сфоткаю, — девушка опустила руку в рюкзак, пытаясь отыскать телефон среди тысячи "очень нужных" вещей, большей частью из которых она никогда не пользовалась. — Эй, а Шалунов особенный что ли? — хоккеист единственный из команды не смотрел на девушку и, казалось, спал. Но Юля знала, что это не так, потому что минуту назад Максим общался с Шумаковым. Юля взглядом попросила Серёжу толкнуть своего соседа, после чего незамедлительно последовал удар в плечо. — Ай, зачем так сильно? — Шалунов обиженно посмотрел на сокомандника и выражением лица показал, что очень хочет узнать причину беспокойства. Шумаков без слов кивнул в сторону Юли, и, когда 78-й номер посмотрел вперёд, журналистка сразу же нажала на затвор камеры телефона и успела сделать пару фотографий до того, как Максим резко отвернулся. Юля закатила глаза и перенесла всё своё внимание на более сговорчивых хоккеистов, которые были не против пообщаться с рыжеволосой девушкой.

***

— Так-с, кому я тут обещала общаться все 12 часов полёта? — девушка с улыбкой подошла к месту С в 21 ряду. — Ой, то есть не обещала, а угрожала, — Капризов и Сорокин, а также ещё несколько сидящих рядом хоккеистов засмеялись. — Если ты считаешь общение с тобой пыткой для нас, то это, пожалуй, лучшая пытка, которая только была в моей жизни, — Сорокин улыбнулся и сделал забавное движение бровями, похожее на волну, а затем вскочил со своего места, предлагая Юле сесть. Кирилл сделал то же самое. — Да вы джентльмены, — девушка сделала вид, что удивлена. — Спасибо, но я пока что постою, отдыхайте, — Юля опустила свои руки на плечи двух вскочивших хоккеистов и попыталась на них надавить, чтобы посадить парней в кресла, но не получила никакой ответной реакции на свои действия. — Я тоже постою, не люблю общаться с людьми, задрав голову, — Капризов был полон сил, поэтому стоять, а не сидеть в кресле, не было для него проблемой. Девушка залилась звонким смехом. Переставая смеяться только на секунду, она пыталась рассказать шутку о том, что выше Кирилла на два сантиметра, поэтому ему всё равно придётся задирать голову, но это ей удавалось с трудом. Нападающий обиженно смотрел на девушку, подняв левую бровь, и ждал, когда она закончит хохотать. — Ну прости, — девушка не до конца отошла от смеха, но уже могла нормально говорить. — Да, шутка не смешная, согласна. Я правда не хотела тебя обидеть, — Юля обняла Кирилла, чем всё-таки смогла вызвать его снисходительную улыбку. Сорокин внимательно наблюдал за происходящей сценой со стороны и, казалось, был чем-то озабочен. — Юль, я тут кое-что вспомнил, что хотел рассказать тебе ещё месяц назад. Ты не против, если мы с тобой отойдём и я тебе это поведую? — вратарь указал на свободное место в середине самолёта между двумя частями рядов. — А здесь не можешь сказать? Неужели это такой секретный секрет? — девушка посмотрела на Илью наигранно подозрительным взглядом. — Да, именно такой секрет, — он взял журналистку за руку и повёл туда, куда указывал ранее. — Извини, мы ненадолго, — обратился парень уже к Капризову. — Юль, тебе не кажется, что у тебя снова началась активная фаза? — Илья был очень взволнован, из-за чего на лбу у него появилась небольшая морщинка. — Какая фаза? Ты про что, Сорокин? — девушка непонимающе уставилась на друга. — Я же знаю про твою проблему. И мне кажется, что тебе нужно вернуться к приёму таблеток. — Сорокин, отстань от меня, со мной всё в порядке, — она пыталась отшутиться, хотя в глубине души понимала, что парень прав. К тому же вспоминался её недавний срыв, из-за которого она поссорилась с Шалуновым. Когда Юля вспомнила про Максима, улыбка окончательно сползла с её лица. Девушка задумалась. — Блин, что ты наделал? У меня было такое хорошее настроение, а теперь оно бесповоротно испорчено, — она осуждающе посмотрела на хоккеиста. — Ты понимаешь, что оно было нездорово хорошим? — Сорокин повысил голос и схватил девушку за руку. — У тебя был реальный приступ, и, если ты ничего с этим не будешь делать, можешь вообще с катушек слететь! — Как ты сейчас?! — Юля вырвала руку и повернулась, чтобы уйти, при этом хлестнув парня тяжёлой копной длинных рыжих волос. "Уже со вторым хоккеистом ссорюсь за эту неделю. И из-за чего? Из-за того, что они обо мне волнуются. Со мной определённо что-то не так," — Юля пыталась осмыслить, что же с ней происходит, из-за чего, не заметив обеспокоенного Кирилла, который видел сцену с Сорокиным, пролетела мимо него и тяжело упала в кресло. Девушка достала телефон в чёрно-белом чехле, на котором были написаны названия её любимых песен, подарок брата, и отключила авиа режим. — Чёрт, не ловит, — мимо проходила стюардесса, которую Юля поспешила остановить. — Девушка, скажите, пожалуйста, я могу позвонить из самолёта? — Нет, что вы? Мы же просили отключить телефоны. — Да, я слышала. Но мне срочно нужно позвонить. — Это связано с Вашим здоровьем? Я могу чем-то помочь? — стюардесса обеспокоенно посмотрела на Юлю. — Да, это связано с моим здоровьем, психическим. Вы мне помочь ничем не сможете. Мне нужно позвонить брату. — К сожалению, это невозможно. Через 10 часов мы прилетим во Владивосток, и, как только самолёт приземлится, вы сможете позвонить, — стюардесса направилась в глубь самолета, избегая тем самым дальнейших расспросов рыжеволосой девушки. Юля глубоко вздохнула и, свернувшись калачиком, попыталась заснуть. Ей этого не удавалось, однако на вопросы подходивших к ней хоккеистов она не отвечала, притворяясь спящей.