Притворись моей женой

Как Костя и ожидал, мать сразу бросилась в его объятия. И ненароком - она ведь сына почти четыре года не видела. Последний раз он к ним приезжал в один из своих отпусков, впервые надолго отключив мобильный и запретив говорить хоть слово о работе. И не надо ей знать, что отпуск Лисицын взял за свой счет сразу после внезапного исчезновения той девушки, с которой ей в ближайшее время придется познакомиться. Обниматься майору совершенно не хотелось, хотя бы из-за сложных и напряженных отношений с мамой, но сейчас он все же был счастлив. Воскликнув пару комплиментов, Марина Петровна выпуталась из объятий сына. Константин Львович протянул руку отцу. Соколова тем временем продолжала стоять позади майора и наблюдала сцену встречи. Ее глаза светились, а в сознании промелькнула мысль о том, что ей надо бы тоже навестить родных. Когда женщина все-таки насмотрелась на сына, она заметила чуть поодаль девушку. Сощурила глаза и оценивающе оглядела избранницу сына, еле слышно фыркнула. Юля же, поняв, что на нее наконец обратили внимание, слабо и неуверенно улыбнулась. Лисицын тоже повернулся к ней. На лице играла лучезарная улыбка. - Мам, пап, познакомьтесь, моя невеста - Юля, - сердце екнуло, когда он так назвал ее, по телу разлилось непонятное тепло, а он поднял руку, будто приглашая ее себе под крылышко, она же, не понимая его намеков, продолжала настороженно смотреть на "будущих" родственников. Уж очень ей не понравился взгляд его матери. - Солнышко, ну иди сюда, они не кусаются, - кивнул в сторону родителей. Оказавшись рядом с ним, девушка почувствовала себе несколько увереннее, но все же несмело представилась: - Юлия. - Приятно познакомиться. Марина Петровна, - ехидная улыбка, будто с надменностью и пренебрежением брошенная фраза. Хотя почему будто? Мать мужчины просто убеждена, что лучше Анечки быть никого не может, а вот эта рыжая девица - не чета ее сыну. Поэтому принимать Юлю, естественно, никто не собирался, так, посмотреть, еще раз убедиться и отговорить сына. - Лев Викторович, - отец Лисицына слегка кивнул и обворожительно улыбнулся. Про себя девушка ахнула, потому что это была его улыбка, такая родная и любимая, затем кивнула в ответ и солнечно, как умела только она, улыбнулась. Мужчина с первых минут вызвал у девушки симпатию, в отличии от мамы, с которой Юля чувствовала явно "под колпаком". Даже сейчас, не зная этих людей настолько близко, чтобы можно было судить, майор безошибочно определила, в кого пошел ее "будущий супруг". Теперь молчание было напрягающим, поэтому Лисицын-младший поспешил хоть как-то разрядить и без того накаляющуюся обстановку, вызванную презрением матери и чересчур пылким характером Соколовой. Хотя пока все еще было тихо, Костя понимал, что это явно ненадолго, потому что долго терпеть такое отношение к себе майор точно не будет. - Ну чего же мы стоим? Поехали домой, - и, забрав из рук папы чемодан, направился в сторону машины, все так же в обнимку с невестой, которая сначала предпринимала попытки выбраться из кольца цепких рук. Естественно, безуспешные. Майор галантно открыл переднюю дверцу автомобиля и заботливо усадил туда Юлию, что вызвало волну недовольства со стороны Марины Петровны, проявлявшееся в закатанных глазах и еле слышное фырканье, и улыбку Льва Викторовича. Следом распахнулась задняя дверь и в нее была усажена мама, правда, без такой трепетной заботы, а следом залез и папа. Закинув чемодан в багажник, Лисицын уселся за руль и повернул ключ зажигания.

***

Всю дорогу Юля чувствовала, что ее прожигают взглядом. И она даже не сомневалась, кто. Но девушка старательно делала вид, что ничего особенного не происходит, и любовалась вечерними огнями столицы. Добираться из другой части города, конечно, было неудобно, но уж очень красиво. На одном из перекрестков, уже на подъезде к дому Константина, Соколова поняла, что, должно быть, у закоренелого холостяка Лисицына в холодильнике шаром покати, а дома уж точно не убрано. Еле слышно простонала, чтобы никто не услышал, и подняла глаза к небу (небом в данном случае выступал потолок внедорожника). Что ж она за хозяйка такая, если даже уют создать в доме не может? А еще и ее вещей у Кости нет, поэтому нужно сейчас же судорожно придумывать оправдание, что, как и почему. Юлия понимала, что все эти дни ее будут придирчиво оценивать, сравнивать с другими и тыкать носом в каждый косяк, что, естественно, ей очень не нравилось. Но, казалось бы, что такого? Потерпи три-четыре дня, а дальше они уедут, и вернется прежняя жизнь майора Соколовой: бесконечные авралы на работе, постоянные выезды и легкий флирт с напарником. Хотя насчет последнего она сильно сомневалась. И все же, почему-то хотелось произвести хорошее впечатление. Не зная, что делать, девушка наклонилась к напарнику и еле слышно, чтобы услышал только он, прошептала: - Костя, у нас же ничего не готово к их приезду, - скосила глаза на задние сидения. - Ни ужина, ни постель, ничего. - Не переживай, Юльк, все будет хорошо, - так же шепотом ответил он, а затем звонко чмокнул ее в щеку. Подобное действие вызвало алый румянец и смущенную улыбку, как у школьницы, Юли и раздражение матери мужчины. Чтобы не позволять этим голубкам флиртовать дальше, Марина Петровна решила прервать их: - Юля, а где Вы работаете? - вопрос явно "на отвяжись", но что-то спросить все же нужно было. - Я майор полиции. Мы с Костей напарники, - холодно и безразлично, как разговаривает с допросной с преступниками. И только спустя мгновение поняла, какую ошибку совершила. - Ааа, служебный роман значит... - понимающе, но в тоже время осуждающе. Соколова насупилась и хотела было бросить какую-нибудь колкость, но Константин Львович ее опередил: - Ну все, мы приехали, - и, вынув ключ зажигания, пулей вылетел из машины и поспешил открыть дверь перед дамами. Затем схватил чемодан из багажника и зашагал к парадной.

***

Когда они зашли в квартиру, Юля ахнула вместе с родителями: квартира была будто вылизана, а с кухни тянуло чем-то очень вкусным. Щелкнув выключателем, Лисицын вошел в кухню и удовлетворенно оглядел ее. На плите в сковородке лежало мясо, рядом - такая же сковородка с тушеными овощами. В духовке запекался яблочный пирог, а на кухонном столе стояла огромная миска с салатом из свежих овощей. Следом вошла Соколова, а за ней - родители. Глаза стали огромными, как блюдца и девушка хотела была поинтересоваться, откуда все это взялось, но вовремя прикусила язык. Брови Марины Петровны удивленно взметнулись вверх, потому что сама Марина Петровна наконец поняла, что потягаться с невесткой будет трудно. Трудно, но не невозможно. Лев Викторович счастливо заулыбался, предвкушая грядущий ужин. - Юлька, умница моя. Когда успела только? Вроде же вместе с работы возвращались, - Лисицын притянул ее к себе за талию, посмотрел на нее и снова чмокнул в щеку. Расселись. Как и положено, молодые вместе, родители - напротив, тоже вместе. Пока Юля раскладывала ужин по тарелкам и сервировала стол, Костя притащил бокалы и достал бутылку хорошего шампанского. - Ну что, за приезд? - Константин глянул на родителей и получил одобрительный кивок. Его руку накрыла ладонь девушки: - Кость, завтра на работу. - Я у Рогозиной три выходных выбил, - перевел взгляд на нее, ожидая благодарностей. Она счастливо улыбнулась и легко коснулась губами уголка его губ. - Костя, почему я тебя так люблю? Спасибо огромное, - слишком хорошо вжилась в роль, но сейчас ей плевать на это. Ей действительно нужны были эти выходные. Как бы она не любила свою работу, ей уже осточертела эта ежедневная служба без перерывов на обед и выходных. Хотелось отдохнуть и разобраться в себе. Второе вряд ли осуществимо, но вот первое... Почему бы и нет?

***

Уже после ужина, когда тарелки были вымыты, а родители отправлены спать, Соколова с ужасом поняла, что сегодняшнюю и две ближайшие ночи ей придется провести в одной постели с майором. А ведь у него нет ее вещей. На ночь глядя ее никто не отпустит, поэтому эту ночь она будет спать... голой? Нет, это явно не входило в планы майора Соколовой. Мало ли, что между ними может случиться. Ночи-то длинные. Девушка стояла лицом к окну и будто что-то выискивала в пейзаже ночного города. На самом же деле она искала ответы на свои вопросы, которые мучили ее уже пару дней. Что происходит между ними? Почему так бьется сердце и сжимается узел в животе когда он рядом? И, главное, как быть дальше, когда весь этот спектакль кончится? Еще с утра она хотела, чтобы эти несколько дней пролетели как можно быстрее, а сейчас? Что изменилось сейчас? На талию внезапно опустились чьи-то сильные руки. Юля безошибочно определила, чьи. Майор поцеловал ее в рыжую макушку и полушепотом проговорил на ухо: - Юль, я там полотенце приготовил, - кивнул на край кровати, - и это, футболку мою. Ты же не взяла с собой ничего? - она повернулась к нему и отрицательно покачала головой. - Ну вот. Иди в душ тогда, и давай ложиться. Завтра трудный день. Девушка вновь кивнула и, выпутавшись из его объятий и не произнося ни слова, отправилась в ванную. Вернувшись в его футболке, которая уж очень забавно на ней смотрелась, увидела, что майор спит, заняв свою законную половину кровати. Бесшумно, как кошка, прошла к своей половине. Легла на самый край, чуть укрывшись одеялом. В тот же момент ее нагло притянули к себе за талию руки Лисицына*. Девушка опешила от такой наглости: на такую близость она не рассчитывала. - Костя, не переигрывай, - строго, с легкой угрозой. - Ну а вдруг зайдет кто? - пробубнил он и вновь уткнулся в ее шею носом, вдыхая такой родной аромат. Юлия вздохнула. Сопротивляться сейчас не были ни сил, ни желания. Уже через 15 минут их забрал в свои объятия Морфей. Забрал и не отпускал до самого утра.