Для каждой вещи срок и время

Сочельник 1946 года Добравшись до дома, он застает ее у двери. Она улыбается — улыбкой, которая, как он давно знает, означает, что надо ждать беды. — Добрый вечер, муж, — говорит она. Он опускает портфель на пол и склоняется к ней, чтобы поцеловать ее в губы. — Добрый вечер, жена, — улыбается он, позволяя ей обвить руками его шею. — Что ты такое замышляешь? — спрашивает он, обнимая ее за талию. — С чего ты решил, что я что-то замышляю? — невинно моргает она в ответ. — Мне слишком хорошо знакомо это выражение лица, — усмехается он, и она смеется, зарывшись лицом в его грудь. — Я это выражение лица давно знаю. Оно означало, что бригадный генерал Уильям Мельбурн влип по уши, и сейчас оно сулит мне новые неприятности. — Виктория отстраняется, не переставая сиять, и поднимает глаза к потолку. Проследив за ее взглядом, он замечает свисающую с люстры омелу. Омела. Он усмехается снова, качая головой. Виктория опять хихикает. — Теперь ничего не поделаешь, придется тебе меня поцеловать. — Ты думаешь, мне нужен повод, чтобы поцеловать собственную жену? — грозно щурится он, а потом наклоняется и целует ее в щеку. — Нужен? — Поцелуи спускаются ниже, пока его губы не находят ее шею, и он чувствует, как ее пронзает дрожь. — Н-нет, не нужен, — слегка задыхаясь, отвечает она. Слыша это, Уильям чувствует, как нечто собственническое поднимается в его груди, и снова приникает к ее шее. — Вот и хорошо, — шепчут его губы, касаясь ее кожи, заставляя ее шумно выдохнуть. — Признаюсь, мне удивительно видеть в нашем доме... как там было… веточку полупаразитической флоры, по воле американцев навязавшей неловкую близость людям, которые в иных обстоятельствах и не дотронулись бы друг до друга? — добавляет он, чуть отстранившись и глядя на нее, и смеется, заметив, как розовеют ее щеки и уши. — Что поделать, — усмехается она. — Я успела к ней привязаться. Смотри, что она мне подарила. — Эмоции в ее глазах бьют через край, так что ему приходится отвести взгляд, чтобы не совладать с собой. — Да, — кивает он. — А теперь подарит и кое-что еще, — тихо добавляет она. Уильям смеряет ее полным замешательства взглядом. Она так странно закусывает губу и смотрит на него с таким волнением, что замешательство достигает предела — пока на ее губах не появляется теплая полуулыбка, и только тогда в голове у него мелькает неожиданная мыль. Ох ты ж. Ох ты ж. Он смотрит на нее, боясь моргнуть, чувствуя, как бешено колотится сердце. Виктория кивает. Она беременна. У нее будет ребенок. Их ребенок. У них будет ребенок. Когда его взгляд наконец опять фокусируется на ее глазах, он видит, что она нежно улыбается, будто знала, какой будет его реакция. — У нас будет семья, — шепчет он. — Да, — кивает Виктория. Он притягивает ее ближе, прижимаясь лбом к ее лбу. — Семья. — Семья. Уильям снова целует ее, думая, что придется ей написать тому бедняге солдату из Вермонта и извиниться.