Семейное гнездо

      Майское утро было жаркое, но оно, как ни странно, расслабляло, а многих людей даже бодрило. Солнечные, ещё не такие сильные, лучи пробивались через окна в квартиру, а прохладный утренний ветерок сквозил по помещению, делая температуру менее высокой.       «Шикарно», — лишь и подумал Даниил, облокотившись на стенку возле окна и смотря через него на пробуждающиеся ото сна дворовые улицы, попивая недавно приготовленный кофе.       Даня Макаренко, двадцати трёх летний молодой человек, больше года назад окончил один из экономических институтов Москвы и буквально сразу же получил место работы, в большинстве своем благодаря тому, что во время учебы ходил на подработку в ту компанию, в которую его позже приняли. Он достаточно быстро перешёл от низковатой должности к более высокой, став одним из маркетологов той фирмы, в которой работал. Внешне он был довольно симпатичен и мил: светло-русые густые, но коротковатые, волосы на солнце иногда казались либо блондинистыми, либо переливались с неким оттенком мёда. Кожа была бледноватой, но приятного оттенка. Голубой и зелёный цвета красиво переливались в его глазах, которые по форме своей были в уголках заострённые, а взгляд их — проницательный. Нос небольшой и немного вздёрнутый, а губы выглядели миниатюрно и как-то по-детски, что, однако, не делало Даню младше своих лет. Парень обладал естественной красотой, хотя у него и не было орды поклонниц.       Взглянув на наручные часы, Даня понял, что пора ехать на работу. Вставал он всегда очень рано, так что никогда не торопился, боясь опоздать. Начальник всегда хвалил его за пунктуальность, что не могло не радовать парня.       Маяться долго не пришлось: он лишь брызнул пару раз своим любимым одеколоном, накинул пиджак и надел туфли, а затем, закрыв дверь в квартиру на ключ, направился во двор. Даня жил на девятом этаже из всех двенадцати, имеющихся в том доме, в котором он жил и который находился на Тёплом Стане, так что он частенько пользовался лифтом.       Едва он вышел на улицу, прохладный ветерок слегка обдул его лицо. Несмотря на хорошо греющее солнце, по утрам всё равно бывало прохладно.       Машина Дани стояла в тенёчке, под уже зазеленевшим деревцем, ветки которого слегка шатались от дуновения весеннего ветерка и пропускали солнечные лучи на поверхность автомобиля.       Быстрым шагом он дошёл от подъезда до своей машины, нажатием кнопки «разбудив» её, сел внутрь и завёл. Через какое-то время он выехал на дорогу со своего места парковки и уехал со двора своего дома.       Здание фирмы, в которой работал Макаренко, находилось на соседней станции от Теплака. Это была достаточно прибыльная компания, хоть и не сильно известная, кишащая умелыми, умными и трудолюбивыми работниками. Маркетологи, экономисты, финансисты, рекламные дизайнеры… Там было множество разных специальностей, что делало фирму более трудоспособной и фактически возвышающейся над своими конкурентами.       За рулём Даня особо не обращал внимания на утренние пейзажи природы и города, на проезжающие мимо машины или людей, направляющихся то ли на работу, то ли на учёбу. Впрочем, ему ехать было всего-то десять-пятнадцать минут, так что не удивительно, что его не привлекала окружающая его жизнь.       Когда-то он так же пешком ходил в школу, как эти люди, в институт, на подработку в свою нынешнюю компанию… Однако, даже в то время он шёл и не зацикливался на том, кто проходил мимо него, да и что творится вокруг. У него был собственный мирок в голове, в котором ему было уютно. Даня покидал его лишь на время работы.       Наконец парень завернул на парковку, выделенную для работников компании. Даня еле нашёл свободное место: машин было много, даже больше, чем обычно. Зимой и в начале весны многие предпочитали ездить на метро, либо, живя рядом с работой, ходить пешком. Но на дворе уже стало достаточно тепло и сухо, поэтому скрывавшиеся в своих берлогах водители вернулись в строй.       Когда место нашлось, Даня припарковался, и всё тем же быстрым шагом направился в здание. Несмотря на то, что торопиться ему было некуда, он шёл так, как ходит обычно. Длинноногий и широко шагающий парень иногда не мог уследить за тем, как быстро идёт, поэтому некоторым людям с ним приходилось трудно.       Зайдя внутрь, он вновь лицезрел большой входной зал с окнами от потолка до пола, белым плиточным полом, бело-серыми стенами, комфортной, но не помпезного вида, мебелью в основном голубой расцветки, небольшим количеством комнатных растений и широкими современными лампами над его головой. Как всегда, вдалеке от входа, у стены напротив, находилась стойка, где располагались помощники и иногда пребывали секретари и работники. По обе стороны от неё находились лестницы, ведущие на некий подэтаж между первым и вторым этажами, где располагались помещения, выделенные для уборщиков, складов, двух буфетов и ещё нескольких комнат для отдыха, помимо туалетов. По центру от окончания лестниц на том же подэтаже красовался широкий вместительный лифт.       Макаренко направился к правой лестнице, и, проходя мимо стойки, поздоровался с разговаривающими девушкой и мужчиной:       — Привет, ребят.       Взгляды их тут же обратились на него. Первая заговорила с ним девушка, старше Дани примерно на три-четыре года, кареглазая блондинка в строгом, но красиво сидящем на ней платье:       — Доброе утро, Данечка!       Мужчина, стоящий рядом с ней, молча кивнул русому. Ему было больше тридцати лет, как знал Даня, хотя выглядел намного старше. Возможно, за счёт своего строгого стиля в одежде и чуть ли не постоянного хмурого выражения лица.       Ничего более не сказав, Даня покинул их, продолжив свой путь. Уже через минуту он стоял у лифта, ожидая его появления.       Едва двери прибывшего лифта открылись, из него вышел мужчина, немного выше Дани. Его серо-зелёные глаза буквально стрельнули в Макаренко, но, видимо, когда мужчина узнал его, то взгляд его смягчился.       — Доброе утро, Даниил. — проговорил он, легко улыбнувшись и пожав руку парню.       — Доброе, Евгений Васильевич.       Головлёв Евгений Васильевич являлся по специальности финансистом. Помимо этого, он был хорошим организатором, экономистом и начальником. Иногда, он заменял главных директоров компании, что не могло не радовать рабочий персонал. Его считали самым лучшим, умелым и уважаемым работником из всех. Даня так же уважал его и питал к нему исключительно симпатию, как к человеку и даже хорошему другу. Сорока двух летний Евгений довольно легко взаимодействовал как со своими «ровесниками», так и с молодым поколением. Впрочем, ему сложно было дать пятый десяток: темно-каштановые волосы, никак не покрывшиеся сединой, были зачесаны назад, полностью открывая его немного островатое и слегка смуглое лицо, живые и уверенные глаза, мягкая и иногда ехидная улыбка, и немного худощавая для его роста фигура, но с широкими плечами, — всё это скорее делало мужчину моложе и намного привлекательнее. Да и по характеру он не был похож на уже «состоявшегося в возрасте мужчину»: на работе серьёзный, ответственный, трудолюбивый, а вне её — общительный, открытый, уверенный и даже, бывает, дерзкий человек, при этом ещё и острый на язык. За все эти качества его воспринимали исключительно хорошо, даже прозвали его среди молодых «Жека Головлёв». Он был наслышен об этом, но не было похоже, что он был против.       — Вы как всегда рано, — усмехнулся Евгений, уже давно выйдя из лифта и смотря на, наоборот, зашедшего в него Даню. — Многим вашим сверстникам стоило бы взять с вас пример.       — Мне льстят ваши слова, — улыбнулся Даня. — Но я бы предпочёл быть единственной ранней пташкой. Ленивые с утра совы изрядно меня выматывают.       Головлёв прыснул со слов молодого человека. Внутри Даня почувствовал себя крайне хорошо и практически гордо: всё-таки, мало было тех, к кому Головлёв относился так же хорошо и открыто, как к нему.       — Пожалуй, вы правы, мой дорогой птенец-трудоголик.       Макаренко улыбнулся ещё шире, и двери лифта наконец закрылись, отправляя его вверх.       Этажей в здании компании было пять, помимо подэтажа: первый выделялся для гардеробов и медкабинета, второй являлся территорией финансистов и экономистов, третий — маркетологов и рекламных дизайнеров, четвертый принадлежал главным директорам, начальникам и организаторам, а пятый служил местом для особо важных общих собраний, а иногда и корпоративов.       Когда лифт остановился на третьем этаже и его двери открылись, Даня проскользнул мимо заходящих в лифт пассажиров и свернул в сторону кабинетов маркетологов.       В первый рабочий день Макаренко умудрился несколько раз попасть не в тот кабинет. Он в принципе относительно долго не мог сориентироваться, поэтому ему приходилось либо с кем-то ходить, либо как-то выделять свой кабинет, чтобы точно узнать его. Несмотря на то, что прошло уже чуть больше года и он давно освоился в здании, дверь его кабинета всё ещё украшал тот предмет, который выделял его среди всех других: деревянный ромб, из-под боков которого слегка вылезали один чуть длиннее другого такого же материала лучики, в центре которого красовалась звезда. Как ни странно, предмет обладал всеми оттенками, в основном, насыщенного зелёного. Довольно странное выделение, но Дане это нравилось. Мало было в компании таких людей, кто мог иногда показать всем свою имеющуюся оригинальность.       Увидев свой ромб на двери, Макаренко уверенно подошёл к своей двери, дернул ручки и зашёл в помещение. В голове промелькнула мысль, что дверь почему-то открыта, но она улетучилась достаточно быстро.       Его кабинет был простоват, в нём царила некая нотка минимализма, помещение было даже немного просторным, но парню это было только в радость. Он не любил тесные и чересчур украшенные помещения.       Мысли о кабинете Дани вновь улетучились, уступив место вниманию. Он смотрел на свой рабочий стул, который стоял у стола к нему спинкой.       — И давно ты здесь? — спросил русый. Только один человек мог спокойно проникнуть в его владения, и он, зная это, всегда невозмутимо встречал своего иногда непрошеного гостя.       Стул мгновенно повернулся к нему, и теперь перед лицом Дани сидел светловолосый молодой человек с бледной кожей, в белой расстёгнутой на две пуговицы рубахе, черных, больше похожих на брюки, джинсах и такого же тона мокасинах, которые Даня разглядел благодаря тому, что левая нога гостя невозмутимо лежала на колене, как будто он был как у себя дома. Лицо его, беззаботное, как всегда улыбающееся по-особенному хитро и игриво, выражало всю уверенную и открытую натуру хозяина, а серые кристальные глаза искрились, выдавая всю душевную и позитивную энергию человека.       — Я рассчитал, когда ты соизволишь объявиться здесь, — проговорил парень, пристально наблюдая за Макаренко. — Знаешь, я еле успел. Я поднимался сюда и видел, как ты подъехал к парковке. Пф, твою привычку приезжать на работу чуть ли не раньше всех невозможно обыграть.       Усмехнувшись, Даня обошел стол и, сев на его широкое ребро возле посетителя, с обычным дружелюбием вновь обратился к нему:       — Ты как всегда в своём репертуаре, Кирюх.       Кирилл Бондаренко являлся лучшим другом Дани с начальной школы. Он всегда был ростом выше него и фигурой получше; люди тянулись к нему, поскольку он был поистине обаятельным человеком, умеющим внести огонёк и веселье в любую компанию людей. Иногда Макаренко удивлялся, как могли два разнохарактерных человека так сблизиться. Но он был только рад иметь такого друга, ведь так его жизнь была менее однообразной.       — Не хочешь сегодня съездить в какой-нибудь клуб? Выпить чего-нибудь…       — Можно. Я как раз сегодня освобождаюсь пораньше.       Кирилл, довольно улыбнувшись, наконец встал со стула и, подойдя к тумбе возле окна, взял в руки стакан со стеклянным кувшином и налил себе воды.       — Тогда договорились. — проговорил он, пригубив содержимого.       Даня пару секунд молча наблюдал за другом. Они виделись не так часто, как хотелось бы, но каждая их встреча оставляла яркие впечатления. Кирилл умудрялся превратить обычную прогулку в нечто невероятное и завораживающее, веселое и зажигательное, даже если вы решили в парке посидеть и уток покормить.       Наконец, Макаренко решил перейти на другую тему разговора, раз уж сегодняшняя запланированная прогулка уже была «обсуждена»:       — Как у вас там с Леной дела?       Опустошив уже половину стакана, Кирилл посмотрел на своего друга, мягко улыбнувшись:       — Да всё хорошо, — проговорил он. — Вот, стремительно готовимся к свадьбе. Ну, как. Стремительно готовится она, я же просто помогаю. Ленка не пускает меня к тем вещам, которые, по её мнению, я могу запустить в край.       Даня тепло улыбнулся, представив лицо этой милой и так горячо любимой Кириллом дамы.       Они познакомились с Еленой в самом начале обучения в институте. Каждый из них учился на разном факультете: Даня — на факультете маркетологии, Кирилл — рекламного дизайна, а Лена — на факультете бизнеса. С самой первой их встречи, Кирилл по уши влюбился в девушку, в милую, дружелюбную, приветливую и отзывчивую, а вместе с тем весёлую и жизнерадостную рыжеволосую голубоглазую красавицу, и долго ухаживал за ней, аж до середины второго курса. В конце концов, его старания не прошли даром: где-то к марту месяцу обучения на втором курсе, девушка призналась ему в ответных чувствах, сделав Кирилла на тот момент самым счастливым человеком на свете.       Около полугода назад он сделал ей предложение. Причём довольно оригинальным способом: всё началось с того, что Кирилл позвал Лену на свидание, а именно кататься на лошадях, что Лена безумно любила. Следом они посетили музей современного искусства, что так же впечатлило девушку, да и самого Кирилла не оставило равнодушным. К вечеру их ждало наикрасивейшее световое шоу, а после их ждало путешествие на яхте по Москве-реке. Там, после ужина, на десерт им принесли торт в форме обручальных колец, посередине которого красовалась коробочка с тем заветным колечком. Сказать, что Лена была счастлива — ничего не сказать. Даня был рад за своих друзей и долго смеялся с рассказов подруги о том, как иногда неловко вёл себя Кирилл, чуть не выдавая себя, особенно в момент, когда должны были принести сам десерт.       Порой, Даня задавался вопросом, сколько денег Кириллу пришлось тогда одолжить у отца (а он был из богатой семьи), но, так или иначе, всегда приходил к выводу, что это было не зря, ведь семья Бондаренко очень любила и уважала Лену.       От прилива воспоминаний Макаренко почувствовал на душе тепло.       — И когда же вы планируете устроить свадьбу?       — Через три месяца. — поставив стакан на место, ответил Кирилл.       Глаза Дани расширились от удивления. Конечно, с того дня прошло уже полгода, и они могли многое успеть, но всё же…       — Так скоро?       Кирилл, усмехнувшись, подошёл к другу:       — Мы решили не устраивать роскошное празднование. Всё будет скромно: в кругу друзей и членов семьи, но не прям всех родственников. Боюсь, я не выдержу.       Макаренко понимающе кивнул, хотя в глубине души был искренне удивлён такому решению молодожёнов. Всё-таки, Кирилл зажигательная душа…       Внезапно, Бондаренко замер и через пару секунд вдруг резко повернулся к другу. Тот непонимающе взглянул на него, в очередной раз за эти десять минут удивившись его поведению.       — Я чуть не забыл!       Не успел Даня моргнуть и глазом, как Кирилл вновь восседал на его кресле и уже включал его компьютер, слегка столкнув хозяина этого кабинета со стола.       — Кирюх, что происходит?       — Подожди пару секунд…       Русый недовольно фыркнул. Вот умеет же он заинтриговывать!       Кириллу потребовалось пару минут, прежде чем он повернул компьютер к Дане. Тот посмотрел на экран и увидел сайт с обзором какого-то огромного дома.       — И что это?       — Ты читать разучился, пока работал? — фыркнул Кирилл, а затем продолжил: — Помнишь наш относительно недавний разговор о том, что твоим родителям хотелось бы купить некий коттедж или особняк за городом?       — Ну, да, помню…       — Так вот… Мой отец же занимается сейчас риэлторством. Его работники занимались перестройкой сгоревшего много-много лет назад особняка… Занимались они этим где-то около двух лет, даже больше.       Даня внимательно слушал друга, уже понимая, к чему он ведёт.       — И ты предлагаешь мне его купить?       — Ну, во-первых, отец может сделать скидку, да и цена пока не дико высокая, так как особняк достроили буквально недавно. Во-вторых, господи, Макар, ты не поверишь, насколько шикарный это особняк! — глаза Кирилла заискрились, как у профессионального рекламодателя. Всё-таки, это была его сфера, помимо дизайна. — Там четыре этажа, но помещения там настолько огромные, просторные… Окна так же, как и здесь, от потолка до пола, сам дизайн полу-современный, полу-барокко. Конечно, больше в современный он уходит, но, так или иначе. Какие там спальни, какая гостиная… А какие столовая и кухня!       Слова друга всё больше заинтересовывали и убеждали Даню, хоть внутри ещё бурлили сомнения.       — И работники уже есть. Оказывается, парочка из них и раньше, ещё до пожара, работала в этом особняке на одну семью. Работники хорошие: их пока немного, но они трудолюбивые, ответственные и приятные в общении. Твоим родителям это точно понравится!       Даня молча опустил голову, раздумывая над предложением Кирилла. Деньги у него, в принципе, были: он давно копил их не только на себя, но и на дом мечты для родителей… Отец его любит современный стиль, а мать больше предпочитает барокко, так что они оба будут довольны… Насчет такого простора, который описывал Кирилл, Даня был не уверен. Вдруг, родители не будут от этого в восторге? Хотя, работники уже есть… Если ещё понадобятся, наймут.       — А где находится этот особняк? — спросил спустя какое-то время Макаренко.       — В Подмосковье.       — Ничего себе, за городом…       — Там есть посёлок, рядом с которым, в лесу, но ближе к дороге, и находится этот особняк. Плюс и магазинов куча поблизости, даже до торгового центра какого-нибудь недолго ехать придётся…       -… Сколько стоит?       Кирилл молча взглянул в глаза Дане.       — Смотря, как повлияет скидка на эту цену. Но пока могу сказать только примерно… Ну… Где-то, около двадцати миллионов рублей*.       «Так дешево?!» — пролетела мысль в голове Макаренко, будто бы пронзив его молнией.       — А не чересчур дешево?       — Я же говорю, его только недавно достроили. Это я ещё тебе со скидкой говорю. Так, конечно, в районе миллиона… И то, отец сказал, такая цена долго не протянет: будет повышать.       Даню мучили сомнения, что родителям может этот вариант не понравится. Мол, слишком помпезно, или слишком просторно… Да и как-то слишком дешево. Даня, конечно, хорошо относился к Бондаренко-старшему, но всё же… Точно ли он согласился бы дать не слабенькую скидку лучшему другу его сына?       С другой стороны, что-то из глубины его души подталкивало его, говорило ему, чтобы он согласился. Банальная картинка из интернета чем-то притягивала русого, но он не понимал, чем. Он чувствовал, что подсознательно хочет согласиться.       Он взвесил все «за» и «против» в своей голове.       — Ну, и каков твой ответ? Особняк долго ждать не будет.       Вновь посмотрев другу прямо в глаза и немного помолчав, Даня легко улыбнулся:       — Так и быть. Я куплю этот дом. Думаю, родители будут в восторге.       Последнее, что Даня запомнил перед тем, как окунуться в мысли лишь об особняке, было широко и довольно улыбающееся лицо Кирилла, который, по-видимому, говорил ему, что он не пожалеет о своем выборе, и он уже сейчас сообщит о его решении отцу.       С этого момента и началось его приключение… Приключение, которое окажется для него роковым.