Правда необычнее вымысла, потому что вымысел обязан держаться в рамках правдоподобия, а правда — нет. Марк Твен
— Это шутка такая? Знайте, юмор у вас поганый, — ляпнула в неверии я, но быстренько прикусила язык, взяв эмоции под шаткий контроль. — Вы утверждаете, что если бы вы не погибли, я бы была вашим с Деймоном ребенком? Елена кивнула, а я схватилась за голову, пытаясь расфасовать это дерьмо по полочкам. Дерьмо — это самое подходящее слово, которое очень ясно и точно описывает всю жесть данной ситуации. Тут никаких сквернословных слов не хватит, чтобы выразить весь клубок мыслей в голове. — То есть, чисто теоретически, я до сих пор являюсь вашим ребенком. Я, привязана, точнее, в какой-то степени, точнее… Черт! Ад с этим не сравнится! У меня что, три пары родителей? — В какой-то степени да, но сейчас твоя плоть и кровь, творение родителей Хару Миуры. А мы лишь пережиток прошлого, что ворвался в настоящее. Этого не должно было случится, — отвернулась Елена, вновь углубляясь в тяжелые воспоминания. — Когда я погибла, твоя душа должна была переродиться и очиститься. Точно так же должно было произойти, когда ты умерла в своем мире, но из-за моей воли, которая привязалась к тебе — этого не случилось. Поэтому тебя вновь притянуло в этот мир. Само пламя солнца приняло это решение. Хару, ты замечала, как оно понимает тебя? Как тянется к тебе? — Да… Бывало оно откликалось на мои чувства, поддерживало меня в трудных ситуациях… Его тепло в груди никогда не забыть. Но, — голос мой вновь дрогнул, но я все же спросила. — Тогда получается душа той, чье тело я заняла… — Она уже переродилась, — кивнула Елена, вновь повернувшись ко мне лицом. — Хару, ты не должна жалеть об этом. Тело это всего лишь оболочка, душа важнее всего. — Но это же чистое убийство! — Нет. Но я не могу сказать, что это случайность, ведь случайности — не случайны. Послушай, — она дотронулась рукой до моего лица, заставляя вздрогнуть от прикосновения и посмотреть в её красивые глаза. — Судьба играет в неведанные нам игры, но она никогда не желает нам зла. Она закаляет нашу душевную силу, чтобы мы могли стать сильнее и научиться ценить то, что дается нам. Ты должна сражаться за эту жизнь, Хару. Как бы я хотела тебе помочь, милая. Как бы хотела помочь… Ведь точно знаю, ты достойна счастья. Её глаза выражали сожаление, которое вызвало у меня приступ смеха. Она жалеет меня! Господи…. — Извините, Елена, — вытерев кончиками пальцев выступившие слезы, я мягко посмотрела на нее. — С жалостью, это, пожалуй, не ко мне. Вы ошибайтесь на мой счет, я ни капельки не жалею о том, что произошло и о том, что происходит. Да, бывает страх заползает в душу, но это от неизвестности грядущего. Но жалость, нет. Я никогда не буду жалеть, что оказалась здесь, что повстречала невероятных людей, и о том, что получала ранения, а также о своих ошибках и сомненьях. Ведь это всего лишь мелкие пустяки по сравнению с тем, что я обрела. Поэтому, сдаваться — это не про меня! Я Хару Миура, черт побери, или нет?! Если я попадаю в неприятности, то по-крупному, если защищаю друзей, то до конца, если люблю, то полностью и без остатка! Поэтому, Елена, я хочу, чтобы вы кое-что сделали, чтобы прекратить этот балаган в своей душе и в душе Деймона. Вы должны помочь мне. Вы согласны? Елена встала, протянула мне руку, помогая подняться на ноги, и лучезарно улыбнувшись, кивнула. Пришло время распутать клубок правды.***
От правды не убежишь. Как бы голова не разрывалась от истин, как бы руки не дрожали от услышанного, и как бы не срывался голос, но от правды нет спасенья. Рано или поздно она настигает всех. И тогда, оборачиваясь на пройденный путь полной лжи, мы всегда проливаем слезы и кричим, надрывая голос от своей слепоты, глухоты и тупости. Присутствующим не было возможности укрыться от неё. Молча и едва дыша, они слушали и слушали, всё, что говорила Елена. У неё было десять жалких минут, чтобы вернуть ясность в глазах многих людей, в том числе и тех, кто не желал рассеивать и менять свои убеждения. Столь мало времени, чтобы насладиться встречей с давними друзьями, увидеть и рассмотреть каждого из семьи Хару, и конечно же исправить то, что натворил любимый. Доч… нет, Хару Миура, умная девочка. Она знает грань между сладкой правдой и необходимой, поэтому слова, звучавшие из уст Елены, не казались столь жестокими какими могли показаться на первый взгляд. Хару многое предвидела и её предположения на счет Деймона и Энмы Козато оказались правдой. Оба сейчас находились в состоянии потрясения и большого шока. Адель, вынужденная прийти с Энмой, которого тащили сюда в панике и неразберихе, от услышанного и увиденного с трудом сдерживала слезы. Ложь. Вся их ненависть оказалась ложью и обманом! Все рухнуло в один миг, и только сейчас, прокручивая недавний разговор с Хару Миурой, которую осторожно и с некой заботой держал на руках первый хранитель облака, она осознала, что девчонка пыталась спасти и открыть им глаза на правду. Адель всегда думала о возрождении семьи Шимон, и благодаря её стойкому духу, упорству, усердности и лидерству, они смогли многого достичь и достигли бы, заполучив одну ценность, способную пробудить их настоящею силу, но это бы стало их роковой ошибкой. Историю, что поведала женщина, дала огромную трещину в их сознании, а человек стоящий перед ними, не только манипулировал ими, но и захватил под контроль тело одного из члена семьи. Но хуже всего было сейчас не Энме, который буквально час назад услышал от Савады одну шокирующую новость, которая в буквальном смысле спасла его от ужасных действий и приоткрыла глаза на правду, хуже всего сейчас было Деймону, чей мир перевернулся с ног на голову, уничтожив стены, выстроенные десятками лет из ненависти и жажды крови. А тем временем, песчинки отведенного времени утекали сквозь пальцы. Деймон стоял на месте и не мог отвести взгляда от Елены. Её очертания стали расплываться то ли от слез, то ли в действительности. Руки тряслись, моля прикоснуться к ней, ощутить её нежную кожу, почувствовать запах, и она, как будто услышав его желание, подошла. Но… осколки надежды разбились ещё раз. Рука прошла насквозь, а её улыбка стала ещё горче. — Деймон, — он вздрогнул, услышав так близко её давно забытый голос. — Деймон, хватит… Все закончилось уже давным-давно. — Не могу, — прикусив нижнею губу, он хотел отвернуться, порождая сомнения в её реальности, но увидев слезу, пробежавшую по её щеке, не смог. — Можешь, ты все можешь, Деймон. Я так давно жду тебя, а ты не возвращаешься ко мне, — прошептала Елена, не в силах сдерживать слезы, заглядывая в глубину его глаз. — Столько крови на руках. Сколько лжи на твоих губах. Но сердце знает правду. Ты не виноват в моей смерти, как и никто другой. Я буду ждать тебя, Деймон. Секундная стрелка дернулась в последний раз, и она смогла освободиться, скидывая с души камень сожалений. Остальное завершит Хару. «Спасибо, Хару».***
Я почувствовала, как раздался небольшой хлопок. Что-то лопнуло внутри меня, что-то оборвалось, и подобрав сопли, дрожа от холода, я попрощалась с ней. Надеюсь, Елена сбросила тяжкий груз с груди и ушла со спокойствием. Но сейчас, да, именно сейчас пора возвращаться. В груди стало зарождаться стремление, решимость и упорство. Я верила — все получится. Черт, да я уже желаю побыстрее получить под зад за это приключение от своих родных! Как бы не привыкнуть к этому… Сев в позу лотоса, постаралась максимально расслабиться. О да, стремления и решительности мне было не занимать, поэтому, я улыбнулась, вспомнив учителя Фонга. Истинный учитель, слова которого засели в глубь моего сознания и выручали не раз. «Силу невозможно потерять, как и свободу. Человек может выстроить стены, заковывая себя в цепи, лишая сил, но человек никогда не перестанет вырываться из оков, ведь его душа и есть свобода. Она никогда не позволит клетке ограничить её. Поэтому твоя сила всегда с тобой. Зажги свою решимость и возьми узды правления волей в свои руки, Хару. Тогда никто не посмеет отобрать твою свободу». Выдох, чтобы успокоить разум и прислушаться к мертвой тишине. Но мёртвой ли? — Мое солнышко… ласковое, нежное, любимое. Давай вновь согревать сердца других. Яро моё, я нуждаюсь в тебе, поэтому помоги хоть чуть-чуть, — прошептала я, пытаясь собрать остатки сил, чтобы вернуть утраченный контроль. Пот стекал ручьем, но я упорно, стиснув зубы, продолжала бороться. С каждой секундой становилось все теплее и теплее. Мне казалось я училась заново ходить, хотя точно знала, как это делается. Но затягивать с этим я не могла. Толчок, мне нужен толчок пламени, который ускорит восстановление контроля и поможет создать новый барьер. Но как это было сделать? Кто является частью меня, чтобы помочь и услышать мою просьбу? Кто… — СУРЬЯ!***
— Деймон, — голос Примо прозвучал, как гром, вырывая первого хранителя тумана из глубокой ямы мыслей. — Молчи, — прошипел Деймон. Его голова разрывалась от боли, а боль в груди усилилась, открывая старые раны. Он был обескуражен произошедшим. Он совсем потерялся в своих же мыслях, и из-за этого утратил контроль над телом. Туман рассеялся, и истинный обладатель тела взял давно утерянный контроль, выталкивая из своего сознания Деймона, который исчез в неизвестном направлении. Энма и Тсуна дернулись, не желая так просто отпускать врага, но их остановил птичий крик, оглушивший присутствующих. Сурья вырвался из кольца Хару, пролетая над головами замерших присутствующих. Алауди, почувствовав, как тело девушки вновь стало нагреваться, поспешил положить её на диван, и вновь отойти. В этот раз было что-то не так. Её тело накапливало пламя, а не выбрасывало. А ещё… — Сурья! — окликнул Савада Феникса, напряженно наблюдая за происходящим. Сурья вновь протяжно закричал, повышая пламенем комнатную температуру, и ринулся к хозяйке, превращаясь в один сгусток пламени, чтобы в следующую секунду слиться в одно целое. «Камбио форма — Слияние!». Ослепительный солнечный свет озарил комнату, лишая зрения и дара речи наблюдателей. Жарко. Адский жар не сравнится с жаром от настоящего солнца. Красивого, необходимого, но если приблизишься хоть на шаг к нему, то сгоришь. Длинная, пышная юбка из переливающихся перьев Феникса, с разрезом до бедра, открывала вид на красивые девичьи ноги. Грудь закрывал короткий топик на лямках, состоящий из фантастического легкого, но прочного материала под цвет юбки. А глаза… в глазах ярко сверкало утреннее солнце, и теплая улыбка не сходила с её лица. Богиня. Нет. Эта была полюбившаяся каждому девушка. Смешная, смелая, умная и слегка безумная. Даже Реборн облегченно вздохнул, почувствовав, как тепло разливается от сердца по всему телу. Она выиграла. Выиграла этот бой. Его девочка… Девочка? Реборн на миг смутился от своих мыслей. Она настолько стала близка, что теперь ему уже точно не отвертеться… Теперь улыбка с его лица тоже не могла сойти… Как же давно он не испытывал этого чувства. Да, Луче?***
Первое, что я сделала, это глубоко вдохнула, улавливая родные запахи. На лице расцвела улыбка от появления чувства защищённости в груди, и я распахнула глаза. В комнате были плотно зашторены шторы, и мягкий свет от настольных ламп, освещал комнату, даря уют и тепло. Не хватало только камина и звука горящих дров для полной идиллии. Повернув голову, я ещё шире улыбнулась, чувствуя, как мои скулы начинают болеть. Тсу спал на животе, нелепо раскинув свои конечности в разные стороны. Лицо было бледное, а под глазами залегли тени истощения. Похоже он уснул совсем недавно и вряд ли нормально ел. Я села. Руки дрожали от слабости, тело слегка из-за чего-то чесалось, а волосы были одной половой тряпкой. Господи, я ещё и пахла, как будто валялась в конюшне два дня. Сколько вообще прошло времени с начала грандиозного события? М-да, я зажгла так, как в пьяном состоянии не смогу. Выбора не было, я встала и цепляясь за каждый божий предмет, поплелась в ванну. В зеркало принципиально не стала смотреть, зная, что суперпопулярную красотку я явно там не увижу, а вот кикимору болотную вполне. Невероятное блаженство наступило лишь тогда, когда я сняла всю одежду, пахнувшую не цветочками, и залезла в теплую воду в ванной, откинув голову назад, простонав от блаженства. Кто мне теперь поможет вылезти из этого рая? Кто помоет меня? Жестоко, но рационально все эти вопросы решил желудок, громко заурчав от бездонной пустоты. Жестокая реальность, которая заставила взять в руки мочалку и мыло, и начать очищать себя от скопившейся грязи. У меня ушел целый час. Час, чтобы я смогла выйти в люди чистой, но одетой в то, что я отрыла в комоде. Черные, новые труселя, как я понимаю моего дяди, сели на мне, как шорты, правда пришлось резиночку подтянуть, чтобы они с меня не свалились, а то будет абзац. А наверх одела найденную рубашку, в которой я ясень пень утонула. Но вариантов не было, я просто закатала рукава и на цыпочках дошла до двери, пытаясь не потревожить сон Савады. Оказавшись в коридоре, осторожно закрыла дверь и только услышав щелчок, означающий, что дверь плотно закрыта, я выдохнула. — Сбегаешь? Зажав вовремя рот рукой, я подскочила на месте, повернувшись в сторону родного голоса. Не теряя ни миллисекунды, добровольно отдалась в его ловушку. — Висконти, — вдохнув запах одеколона и запах сигарет дяди, прошептала его имя. Он в свою очередь шокировал меня, поцеловав в макушку, а после и в щечку. — Я так давно мечтала о вашем поцелуе, и вот, едва не отдав коньки, вы преподнесли мне такой подарок. — Шутки шутишь? — усмехнулся он, оглядев меня. — Сейчас такая мода ходить в мужском белье? — Есть такое, — хмыкнула я, не желая выбираться из крепких рук, обнимающих меня. — У меня три вопроса, если не ответишь полезу целоваться. Во-первых, где Брау? Во-вторых, у вас есть еда или опять деньги на ней экономите? В-третьих, сколько я повалялась и что происходило? — А вариант, что я хочу быть зацелованным не рассматриваешь? — улыбнулся дядя, вновь прижав к груди. Я явно всех сильно перепугала, даже тех, кто свои эмоции прячет в крепкой скорлупе. Для меня наступит апокалипсис, когда проснется Тсу. Думаю, он согласен прикончить меня сам, чем вновь случится со мной что-то из ряда вон. — Все заснули час назад. Ваши друзья спят этажом ниже. С большим трудом их выпроводили отсюда. Ты спала два дня, — сказал Висконти и взяв за руку повел, как я полагаю наполнить мой урчащий желудок. — Церемония наследования, кстати, сегодня вечером. Остальное тебе расскажут позже. — Думаю, это затянется… Два дня в отключке… В принципе, это ещё цветочки. Так значит Тсуна согласился на церемонию наследования. Интересно, что он сказал Девятому об этом? А Энма здесь или нет? Блин, я ни хрена не знаю, а так охота выпытать все подробности… Но сначала жратва. Мясо…мясо… и ещё раз МЯСО! Поджаренное, со специями, с картошечкой и огурчиками… Стоп! Такую тяжелую пищу мне явно сейчас нельзя. Желудок сжался от истощения и порвется, если я туда впихну больше одного куска мяса. А дядя молодец! Привел меня на кухню и вытащил из холодильника свежевыжатый сок в графине и пару бутербродов с колбасой. — Заранее готовились? — давилась слюнями, наблюдала за тем, как медленно двигается ко мне тарелка. — Хм, теперь придется постоянно готовиться. С тобой по-другому нельзя, — хмыкнул Висконти, поставив под нос тарелку, и я моментально вгрызлась в бутерброд зубами, готовая зарычать, если кто попробует отобрать мой хлеб несущий. — Вот щас… КАК ЖЕ МАТЬ ВКУСНО… обидно. — Женщина, молчи и ешь, — фыркнул он, и подойдя к приоткрытому окну, закурил. Пф… больно надо. Главное и впрямь поесть, а там хоть стриптиз станцую, хоть в бой пойду. После пятого бутерброда и стакана апельсинового сока, я и впрямь поняла, что больше ничего не влезет. Фу… даже подташнивать начало. После такой голодовки и вправду нельзя наедаться, поэтому отставив все в сторону, пересела поближе к дяде, рассматривая в окне огни ночного города. Свежий ночной ветерок, подарил мне какое-то особое спокойствие, а Висконти-сан под боком — безмятежность. Где-то полчаса в такой тишине, давая время расфасовать и выстроить все по алфавиту и степени важности вопросы, я вновь стала засыпать, но упорно держалась, чтобы не разрушить тишь да гладь, да божью благодать. — Это ведь ещё не конец? — внезапно спросил дядя, повернувшись ко мне лицом. Надеюсь мой нервный смешок ответил на его вопрос. Конец? А он вообще существует? — Иди уже спать. Завтра трудный день. — Тогда, — соскочила со стула и подошла к Висконти, хитро глядя на него. — Что насчет поцелуя на ночь? — Ха-ха, — хохотнул он, — хитрая лиса. Мимолетный поцелуй в щечку и я, выхватив новую сигарету, которую дядя собирался выкурить, выкидываю её в форточку и смеясь, убегаю обратно в комнату, напоследок прося хранить свое здоровье, а то не увидит внуков. Надеюсь кашель, это знак согласия. Как же легко на душе. Я не против даже пустить слезу от облегчения. Да, Яро? В груди потеплело, и я крутанулась, как балерина от наслаждения, но на прыжки сил не хватило. Тсуна не меняя своего положения тихонечко сопел. Это к лучшему. Дядя прав, завтра, точнее уже сегодня сложный день, и мне до безумия интересно, как Тсуна решился на церемонию наследования? Я выключила все лампочки и открыла шторы, чтобы ночной лунный свет освещал комнату. Я не умею подбирать красивые фразы, чтобы описать свои ощущения внутри, но в данный момент, я готова была тысячу раз благодарить все невзгоды за то, что обрела взамен. Хм… Теперь я не готова понимать жизнь иначе. Не смогу принять обычную, серую и безвкусную жизнь. Хочется кричать на всю планету: «Люди! Оглянитесь! Присмотритесь к себе, к своей жизни! Неужели вам и впрямь нравится такая серая судьба? Неужели ваши страхи сковывают вас настолько сильно, что вы убиваете ваши эмоции, чувства и мечты, ради них? Девушки, ищите таких людей, которые будут ценить и заботиться о вас, как о нежном и хрупком цветке, но не забывайте сами стать цветком! Мы все сильные, но счастье не в силе. Счастье в умении быть ласковыми, нежными и любящими, и поверьте, знаю уже по своему маленькому опыту, мужчины тоже умеют расцветать, когда рядом с ними есть та, которая окутывает их любовью». — Проснулась? — нежно прохрипел Тсу, приоткрыв глаза. Я кивнула, пододвинувшись поближе, соприкасаясь своим лбом с его. Тсу, не скрывая своего облегчения, вздохнул и прикрыл глаза. В горле стал небольшой ком, а глаза наполнились слезами, когда по его щеке пробежалась одинокая слеза. Это больно. Слишком больно смотреть насколько я дорога ему. Наверное, в жизни, в нашей жизни нет большей ценности, чем это. А если бы все повернулось иначе? Если бы меня захлестнула ненависть к мужскому полу, к жизни и я бы впала в отчаянье? Смогла бы я, хоть на секунду ощутить эти чувства? Нет. — Как ты себя чувствуешь? Что-нибудь болит? — Нет, — помотала головой, не прекращая улыбаться. — Лучше и быть не может в этой жизни. Тсу… у меня так много вопросов, но видимо до утра придется потерпеть, поэтому, сделай одолжение. Обними меня. — Хару… Мой мужчина, ну… может ещё и ненастоящий, но уже мой. Даже представить не могу, что будет, когда мы ещё подрастем. Смогу ли я вообще оторваться от него? Эх… становлюсь какой-то самкой… Пф-ф… А может это и к лучшему? Не знаю. Главное, что Тсуна рядом и крепко меня обнимает. И теперь, я наконец-то могу спокойно поспать.***
— Брау, задушишь! — прохрипела я, стараясь выбраться из через чур эмоциональных объятий дяди, ворвавшегося в комнату именно в тот момент, когда я только позавтракала, и сейчас все содержимое готово было аккуратно вернуться на тарелку. А ещё чертов Ганауче-сан на пару со Шнитт-саном, ржали в стороночке, наблюдая за лицом мученика, моим лицом! Савада куда-то с утреца смотался, скорее всего домой, а то ведь Нана-сан все же человек и волнуется за своего ребенка. Вполне вероятно, что последние два дня, Тсу не отходил от меня и теперь ему предстояло выпутываться из ситуации. Впрочем, у меня ситуация похожая. — Дядь… Ты в курсе, что я без нижнего белья? Во-о! Теперь совсем другое дело, а то через одну рубашку чувствовать… кхм, так скажем многое, не очень кайфно. — Дурочка, — фыркнул Брау, потрепав по волосам. — Время поджимает, поэтому все вопросы потом. Переоденься, — пробормотал он, и вложив мне в руки стопку одежды, нехотя вместе с остальными вышел из комнаты. Теперь я чувствовала себя неловко. Хотелось самой крепко обнять его и успокоить, но видно придется потерпеть. Классическое черное платье-карандаш, без всяких вырезов на груди, с длинными рукавами. Короче, закрывает все и вся. К нему прилагалось черное белье и черный туфли на маленьком каблучке. Все официально и по нормам мафиози. Не церемония наследования, а похороны. Бр-р… Оставив волосы распущенными, я вышла из комнаты, натыкаясь на дядю. Оглядев меня с ног до головы, он улыбнулся, и достал из кармана тоненькую золотую цепочку, с небольшим кулончиком в виде янтарной капельки. — Так ещё лучше. — Да не нужно было, — улыбнулась ему, потрогав кулончик. — Спасибо. Так… какие там дальнейшие планы? — поинтересовалась я, пока мы двигались к лифту. — Мы едем в одно арендованное место, где и будет проходить церемония наследования. На машине около часа добираться, поэтому сможешь по дороге отдохнуть. — А потом? Сейчас около десяти, до вечера до фига времени, чем мне там заниматься? — Хару, — вздохнул Брау. — Просто отдыхай. Ты… — Что ты? — прищурилась я, посмотрев на притихшего дядю. Он стоял, прикусив губу, смотря себе под ноги и тут я поняла, что это я уже проходила только с Савадой. Дежавю, мать вашу. — Дядя, — встала напротив него, чтобы он посмотрел на меня. — Я жива, относительно здорова и мне по барабану, что ты на придумывал и не смей жалеть меня. — Хару, иногда я думаю, что ещё одно такое приключение и мы тебя потеряем. Понимаешь? — Понимаю, — кивнула ему, и все же не сдержавшись обняла. — Но и ты должен понимать, сидеть взаперти и ждать чуда, которое защитит меня от всего и всех — я не собираюсь. — Знаю, — слегка улыбнулся он, и схватив мои щечки, начал баловаться, как маленький ребенок, растягивая их. — Чудо в перьях. — Красивая хоть? — Очень.***
Подремать мне не удалось, ведь красивый вид за окном и болтливые соседи, не давали скучать, даже несмотря на мои выпадения из реальности, чтобы подумать и по отвечать на свои же вопросы. Странно, но слова дяди меня сильно зацепили. Он не злился и даже не скакал вокруг меня, как угорелый папаша, заботясь обо мне до посинения, он грустил. И это я еще не виделась с остальными. Как вы думаете, они арендовали кафе, ресторан, отель или загородное поместье? Нет! Целый замок! Ебать ЗАМОК! Что за безбожный выброс денег на свалку? Нет, ну Вонгола конечно богата и уважаема, но перебарщивать-то не надо! В общем, мой рот с трудом захлопнулся, а плечи напряглись, ведь суки красивые мужики в костюмах, под названием охрана, умеют впечатлять. Лапать… точнее осматривать меня конечно не стали, ведь уже знают кто я и по чем я обойдусь их здоровью. Хранители Девятого занятые люди, поэтому меня сразу же впихнули в первую попавшуюся на пути комнату, оказавшейся библиотекой и оставили коротать часы в одиночестве. Зато тут был разожжённый камин и мягкий ковер, собственно говоря на который я сразу упала. Уютная я скажу вам библиотека, правда пыльная слегка, но открытое окно, кресло и столик рядом, будили фантазию и детские мечты о таком месте, где можно, читая книгу, уплыть из реальности. За дверью постоянно слышался топот ног, иногда и разговоры проходящих мимо людей, и из-за этого желания что-либо почитать не было, а выходить и мешаться под ногами, я была не готова. Пришлось подойти к окну и рассматривать пейзаж. Вокруг замка был лес, который отделили от замка поляны с цветами. Солнце светило ярко, небо было чистое, и желание сидеть в библиотеке отпало, но прежде чем свалить, нужно было предупредить ответственных лиц за мою личность. Бумага и ручка нашлись в ящике стола и со спокойной душой, оставив записку, я выпрыгнула в окно и пошла на поляну. Лучше греться и набирать сил на солнышке, чем в пылюге. Осторожно присев на траву, стараясь не замарать платье, вздохнула. Замок очень красивый, как и человек плетущийся сюда, не скрывавшего свой любопытный взгляд. Блин… только вышла подышать свежим воздухом в одиночестве. — Адель? — слабо улыбнулась ей. — Вы уже здесь, а где Энма? — Он с другими в замке, а я… Хотела поговорить и поблагодарить, — слегка волнуясь сказала она, и присела рядом со мной. — Спасибо. — Я ничего не сделала, чтобы меня благодарить. Ты делала все правильно, защищала семью, и винить вас никто не собирается. — Ты не понимаешь. Мы были готовы убить вас и украсть кровь Шимон. — Что ещё за кровь Шимон? — удивилась я, посмотрев на Адель. — Это кровь первого главы Шимон, которая позволила бы нам восстановить былую силу колец. Её передают в Вонголе из поколения в поколение, но сейчас мы уже не знаем правда ли это кровь нашего предка или нет. Все стало настолько запутанно… Но теперь мы знаем правду о нашем предке благодаря тебе. Так поведала нам та женщина, Елена. И мы спасли от Деймона Спейда, Джули. — Подожди, Деймон управлял его телом и сейчас фиг знает где? — Да, — кивнула Адель, а я прикусила губу вспомнив, что говорила мне Елена. Соедините землю и небо и тогда сможете развеять иллюзию, то есть, нам все же придется его искать и только благодаря пламени неба и земли сможем отправить его на тот свет. — Знаешь, нам все же придется попробовать восстановить вашу силу, ведь Деймон все равно где-то рядом, а уничтожить его полностью сможет лишь Тсуна и Энма. Поэтому не волнуйся, мы попробуем это. Слушай, а вы же видели первое поколение? — Да, но не общались. Они ещё здесь, — улыбнулась Адель, поняв меня. Я облегченно вздохнула. Значит я смогу их поблагодарить и попрощаться. А Деймон, я думаю он сейчас в тяжелых раздумьях. Что же он предпримет дальше? Уверенна, встреча у нас точно состоится. — Все наладится, — улыбнулась я, подставляя солнцу лицо. — Все обязательно наладиться, ведь я хочу многое что сделать. Окончить наконец школу, утонуть в любви с Савадой, и родить детей от него… — Ах-ха-ха, — засмеялась Адель. А у неё довольно приятный смех, и он делает из неё прекрасную девушку, а не ледяную королеву. — Ты странная. — Не страннее тебя. А ты не хочешь этого? Уверенна, у тебя есть человек, которому ты нравишься. Ты красивая, кхм, грудастая… — Хару Миура, — строго сказала она, но в глазах плясали смешинки. — Что?! Я такой человек, говорю всегда правду и ничего кроме правда! Арбузы… Упс… — Язык враг мой, — засмеялась я, полностью ложась на траву. — Извини, меня бывает заносит, а уж спиртное мне и вовсе лучше не давать. Я как раз из-за него и впервые страстно поцеловала Саваду. Как же мне было стыдно на следующий день! Хотела сбежать в другую страну. — Он любит тебя. — Знаю, а также знаю, что приношу им много проблем, — громко вздохнула я. — Спасибо, что пришла. Стало легче, а то вопросов слишком много, а отвечать сейчас некому и некогда. А давай отметим нашу начавшуюся дружбу? Чего время-то терять? Выпьем чайка, перекусим чем-нибудь. Согласна? — Хм… Согласна.***
Кухню мы так и не нашли, зато оказались каким-то образом в винном погребе, где кроме спиртного нашли сухофрукты и разные орешки. — Господи, я жутко хочу есть и пить, а обходить замок по второму кругу я не рискну! — возмутилась я, чувствуя, как начинают ныть ноги. — Адель, тут есть что-то вообще не крепкое? Типа водички? — Я редко пью, но сейчас посмотрю. Пока я жевала орешки, которые очень хорошо перебивали голод, Адель принесла какую-то бутылку. — Я попробовала, вроде не крепко и на вкус, как вода. Держи. Кстати, уже скоро нужно идти к своим. Церемония наследования начнется через три часа. — Три часа?! Это же вечность! Лучше расскажи что-нибудь, — попросила её, не желая оставаться вновь одна. Адель и вправду хорошая девушка, и теперь, когда между нами не стоит её ненависть к Вонголе, мы можем нормально разговаривать. Как я и говорила ей раньше, мы с ней очень похожи. — Ик! Минутку, — почувствовала я что-то неладное. Во-первых, почему я начала икать, а во-вторых, почему Адель покраснела? — А это точно слабый алкоголь? Ик! Что там написано на бутылке? — Не знаю, там на другом языке, — пожала она плечами, отпив вновь из горлышка. В срочном порядке схватив бутылку, у меня отвисла челюсть. — Охуеть… Мы влипли. Продолжение следует…