Любовь знает о смерти больше, чем сама смерть. Ибо все начинается с любви, и все ею заканчивается. А жизнь и смерть — лишь часть ее наполнения. Лиан Луа
Я не дура, не овца, не блондинка и не кретинка. Но в тот момент, когда я произнесла те слова, не успев объяснить их значение, я почувствовала себя интеллектуальной ограниченной женщиной, кой я в веке не являлась. Не успев выслушать меня, на меня обрушился огненный шквал ярости присутствующих, которым не нужно было произносить ни слова, чтобы заставить меня согнуться пополам от напора их силы, за произнесенные мною слова. Клянусь, если бы я дернулась в тот момент, на меня бы сошла огненная лава из их слов. Но нутро солнца в тысячу раз горячее и сильнее, поэтому в груди стало зарождаться возмущение, ведь я не успела даже объяснить суть своих слов, как они направили на меня свой гнев. Едва я собралась все рассказать, как моей шеи коснулось знакомое пламя, слегка обжигая кожу. Я побелела. Кровь застыла в жилах, нет, она свернулась от ужаса и понимания того, чье дыхание щекочет мою макушку. Тело сковало льдом, а голова внезапно потяжелела, не желая оглянуться. Но с трудом пересилив себя, я неуверенно и медленно, насколько это было возможно, посмотрела на него. Гнев и ярость не подходящие слова, чтобы описать бурю, что явилась моим глазам. Темная, заполонившая все небо, не давая пробиться и лучику надежды, огромная масса бешенства отражалась в его потемневших глазах. — Только спокойствие, — прохрипела я, подобрав самые подходящие слова в данной ситуации. По крайней мере… мне так казалось. Но это стало полным крахом. Было больно, когда одним смазанным движением, меня грубо схватили и перекинули через плечо, крепко удерживая. — Савада! Успокойся! Твою мать, Савада! — вспыхнула я, и начав колотить его по спине руками, стараясь вырваться и пытаться все объяснить. Но не произнеся и звука, меня просто куда-то тащили. — Тсуна! Ты должен выслушать меня! — уже сильнее ударяя его, начав бить ещё и ногами, чтоб он хоть на секунду остановился и прислушался ко мне. И ведь получилось! Я упала на пол, больно ударяясь копчиком, чувствуя, что даже мягкость ковра, на который меня скинули, не предотвратил болезненный удар. Но я рано обрадовалась на посетившее Саваду благоразумие. Мы оказались в какой-то спальне, но разглядывать её дорогую обстановку мне было некогда. Я отползла в сторону, натыкаясь на кровать, наблюдая, как Тсуна закрывает плотно дверь, поворачивая замок на ручке. Я сглотнула, когда он повернулся в мою сторону и медленно, как мне казалось, стал стягивать свою толстовку. Я осознавала, что сейчас случиться что-то невероятно неприятное, поэтому встав на ослабевших ногах, я обогнула кровать, натыкаясь на тумбочку, на которой стояло несколько вещей, и первое, что я нащупала, оказалась ваза с цветами. — Тсу, успокойся, — произнесла дрогнувшим голосом, потому что Савада пугал своим поведением. — Все не так, как кажется на первый взгляд. Я правда-правда кину вазу, если ты не возьмешь себя в руки и не выслушаешь мой план. Два шага в мою сторону в молчании, и я кидаю вазу, которая разбивается о его перчатки, обливая его с ног до головы водой и цветами, находившимися там. Дальше в ход пошел телефон, который вдребезги разбился о стену, как и последующие два стакана с кувшином, наполненным доверху водой. Больше ничего не осталось, но я зацепилась взглядом за ещё одну вазу, стоявшую на другой тумбочке, с другой стороны кровати, поэтому устремилась к ней. Запрыгнув на кровать, успевая пересечь её, зацепила пальцем край вазы, как мою правую лодыжку болезненно схватили, резко дернув меня назад. Звук разбившейся вазы о пол стал последним, что я слышала, ведь дальше, настал маленький адский ураган. Мои руки завели над головой, крепко удерживая и сдавливая их настолько сильно, что даже извиваясь, как змея, стараясь освободиться, я не на миллиметр не могла освободиться от его захвата. Савада на мои действия, лишь сел на мои бедра, вжимая в кровать, полностью обездвиживая. Его левая рука сильно сжала мою грудь, вызывая вскрик, который он заглушил, заткнув меня поцелуем. Грубо, яростно, его губы и язык выражали весь гнев, что образовался от нашего недопонимания. Мне было больно и неприятно. Впервые чертовски неприятно от действий его рук и губ. Из глаз невольно выступили слезы обиды. Он даже не выслушал, не попытался выслушать, и сейчас делал это. Я понимала, что в данный момент Тсуной управляет ярость от услышанного, но от этого становилось ещё больнее. Поток слез усилился, когда он отодвинул в сторону воротник блузки и по-зверски сильно укусил в плечо. Я выгнулась под ним от боли, после чего перестала сопротивляться. Я просто не могла. Не могла что-либо сделать, пока он в таком состоянии. Непонятное мне ощущение, возникшее в груди, заставило зарыдать в голос. Жгучая обида решила полностью захватить мое сознание, а я не могла взять её под контроль, пока меня так яростно целовали. Казалось это продолжается вечность, но я не заметила, как тяжесть с моего тела исчезла, а мое имя стали шептать, укачивая на руках и стирая слезы губами. — Хару… Хару… Моя Хару… Прошу не плачь. Не плачь, пожалуйста. Хару… Я люблю тебя и никогда не причиню вреда… Прости. Прости, если напугал… Он все шептал, шептал и шептал, пока я не могла остановиться рыдать от несправедливости. Пока мой поток слез не уменьшился. Пока я не затихла. Желания кричать и ругаться не было. Я просто не могла это сделать, насколько бы не считала себя правой в своих действиях и мыслях. Слишком уж хорошо знала, что я не выдержу ссоры с родными, которые так просят прощения. — Ты не напугал, — прошептала я, всхлипнув носом, подбирая сопли, и схватив его руку, переплела наши пальцы. — Нет, — отрицательно покачал Тсу головой, вновь ловя своими губами мои соленый слезы. — Я напугал тебя. Прости. Прости. Прости. Его руки похолодели, а по щеке пробежало пару слезинок. Тсуну слегка затрясло, и я поняла, сейчас произойдет откат. Я предположила, что Саваду пригласил к себе Девятый, чтобы узнать о его согласие по поводу церемонии наследования, но он не ожидал, что я приеду к нему, как и Тсуна не ожидал, что, придя к дедушке, увидит меня там и услышит те слова. Его моментально окутала ярость, лишая трезво мыслить и сейчас, когда буря поутихла, он содрогается от страха и понимания того, что я собиралась сделать. Но это была не правда. Я понимала, если бы я услышала такое от Савады, я бы сошла с ума, но правда была в том, что я не собиралась умирать. Я НИКОГДА, теперь уже НИКОГДА не посмею оставить дорогих сердцу обретенных людей, одних. Ни за что, так просто и легко не покину их. Выбравшись из объятьев Тсу, надавила на плечи, заставляя его лечь полностью на постель. Пришла моя очередь успокаивать его и согреть. Стерев кончиками пальцев слезы, поцеловала Тсу, переплетая наши языки, чтобы отвлечь его от дурных мыслей. Мои руки тем временем пробрались под футболку, касаясь его кожи, приподняли ткань, оголяя его до ключиц. То, что я собиралась сделать, было впервые в моей жизни, но я уверенно начала это шаг. Поцеловала возле правой шейной артерии, после чего лизнула шею снизу-вверх, ощутив его выдох. Дотронувшись губами до ключицы, одновременно прошлась слегка ногтями по прессу, ощущая, как по его коже пробежались мурашки. Преодолев линию задранной футболки, и дотронуться губами до… до затвердевшего соска. Я коснулась его своим языком испытывая разные ощущения от этого действия. Не знаю точно, что это вызвало во мне, но одно я могу сказать точно, желание поиграть с ним, возбудило меня. — Хару… Хрипота, с которой он произнес мое имя, сбило мое дыхание, но я не остановилась. Поцелуи перешли на пресс, которого буквально год назад ещё не наблюдалось, но постоянные тренировки и бои сделали свое дело. Рука тем временем возжелала большего. Слегка дрожа, она пролезла под ткань джинсов и трусов, аккуратно и трепетно, словно боясь ступить на новую ступень отношений, дотронулась до его возбуждения, едва ли невесомо касаясь плоти. Смущение было перед чертой, которую она преодолела, а сейчас, сейчас это стало нуждой. К этой новой ступени никто не подготовит. Ни родители, ни книжки, ни картинки и ни рассказы друзей. Никто в этом мире не сможет помочь вам в преодолении этого небольшого страха. Кроме… любимого. Кроме человека, который задыхается рядом с вами. Кроме любви к нему. В тот момент я с огромной осторожностью пробовала то, что когда-либо читала. Он был горячим, это бесспорно, как и то, что был тверд, но чувства отторжения его плоть не вызывала. Я аккуратно подушечками пальцев, проводила то вверх, то вниз, наблюдая, что от такого действия, все его тело содрогается. — Хару, — медленно выдохнул Савада, перехватывая вторую руку, которая гуляла по его животу. — Остановись… Я боюсь сейчас… Резкий вдох оборвал его слова, когда я уже стала смелее, и полностью обхватила его плоть пальцами. — Знаю, — выдохнула я, ощущая, скопившийся жар внизу живота. — Не место… Не время… Рано… Но позволь… — вдох, — завершить, — я выдохнула. Тсу сам притянул меня за подбородок, чтобы подарить очередной поцелуй, а я тем временем ускорила темп. Это было до безумия странно, как звуки издаваемые нами, но хотелось ещё и ещё… Прервав поцелуй, он, задохнувшись, напрягся всем телом слегка выгибаясь, и задрожав, хватаясь за меня, как за спасательный круг, кончил. Глаза были прикрыты для того, чтобы заглушить и успокоить скачущее сердце, и сдержать вырывающийся стон удовлетворения из горла. А я просто лежала рядом, чувствуя удовлетворение душой, а не телом. — Что же ты сотворила со мной? — прохрипел Тсу, с трудом пытаясь собрать мысли в один комок. — Больше не делай так, это сводит с ума… Какого черта, Хару… Хару… Кого черта ты творишь? Я уже схожу с ума, а ты усугубляешь. — Это мои слова, — выдохнула я, повернувшись к нему лицом. — Теперь, ты сможешь меня выслушать, мое небо? — Хару, — тяжело вздохнул он, простонав мое имя. — Твои слова, словно черную дыру пробили в моей груди. Одна мысль о потери свела с ума. Чем ты думала, когда говорила о смерти? Там же твои дяди, которые любят тебя, да и другие хранители бы не остались в стороне, я уверен. О чем они должны были подумать, услышав это? Хару, умоляю, никогда так больше не делай и не произноси такие жестокие слова. Я думал умру… Кулаки сжались и прикусив нижнюю губу, я устало кивнула. Чуть позже… Я обязательно объясню ему свой план, а пока стук сердца Савады медленно, но верно стал приходить в привычный, медленный ритм, я провалилась в темноту.***
Жарко… Почему так жарко? Или холодно? Опять заболела? Все тело будто ломает… Черт… Кто-нибудь, включите свет. С трудом встав, я попыталась нащупать выключатель, но моя рука постоянно попадала в пустоту. Я шла, шла и шла, но не смогла наткнуться не на один предмет, находящийся в комнате. Меня опять трепало, как недавно, когда я заболела и солнце не грело, я его вновь не ощущала. Стало страшно, но я упрямо пыталась сдержать панику. Остановившись, я вдруг осознала, что это пространство мне знакомо. — ТВОЮ МАТЬ, ЧТО Я ДЕЛАЮ В СВОЕМ СОЗНАНИИ?! Прикрыв глаза, я попыталась проснуться, но ничего не получалось! Комок страха застрял в горле. В голове все перемешалось в кашу и возникло миллион вопросов, но боль в теле вновь усилилась, и я упала на колени, хватаясь за живот. Я была, как в огне. Мое тело ломало от боли. И я закричала, пытаясь выразить то, что меня сковало. Из глаз побежали слезы, а я начала молить, чтобы это на миг прекратилось. Мне нужно к друзьям. Я не могу терять времени на новые проблемы, нужно рассказать все им. Про Энму. Тсуна должен знать, что это он обладатель пламени земли! Я же догадалась, сопоставив два явных факта. Все благодаря Джотто-сану и его рассказу о близком друге. Тсуна же не знает об этом… Нужно успеть рассказать о моем плане до церемонии наследования. Нужно спасти семью Шимон, пока Деймон не воспользовался ими. Черт! Деймон… он же где-то рядом. — Почему… Почему я в своем сознании? — Потому что барьер, сдерживающий твое пламя, разрушили, — раздался женский голос позади меня. Мои глаза заметили слабый свет, и я обернулась. — Елена…***
— Звоните ему и доставьте сюда, быстро!!! — прокричал Девятый в трубку, когда его вновь оглушил девичий крик. Она кричала, метаясь из стороны в сторону, а температура тела зашкаливала все возможные нормы. Пламя сходило с ума. Оно убивало её. Судьба зла. Ведь недавние слова… — Девятый! — в комнату влетел хранитель грозы, Ганауче. — Через десять минут прибудут остальные хранители Десятого, но они по просьбе Дечимо притащат сюда еще двоих членов семьи Шимон. — Хорошо, — кивнул Девятый и посмотрел в сторону бледного Брау Ни Младшего, лежавшего на диване, но в отличие от Хару, он был в сознании. — Девятый! — обратился к нему Койот Нуга. — Сообщение от Скуало Суперби. Они здесь. Так же в Намимори прибыл босс семьи Каваллоне, на церемонию наследования. Стоит ли сообщать о проблеме? — Да, — вместо Девятого ответил Реборн. — Нам нужны те, кто обладает пламенем неба. Новый душераздирающий крик, сжал у всех сердце.***
— Елена? Как? Что происходит? — Ты в своем сознании, Хару-чан, — грустно улыбнулась она, а мне стало еще хуже. — Почему я вас вижу? — дрогнувшим голосом спросила я, желая, чтобы мои догадки остались лишь догадками. — Твое пламя вышло из-под контроля. Барьер, который ты поставила, когда открыла в себе силу, был разрушен намеренно. — Объясните, мать вашу, понятнее!!! — прорычала я, не в силах терпеть боль, которая с невероятной скоростью расползалась по телу. Она выворачивала и мешала трезво думать. — Когда Ямамото-сан рассказывал о высвобождении пламени, он говорил, что без кольца в таком раннем возрасте его опасно высвобождать. Только когда хранитель взрослеет пламя со временем вживается, стает частью хранителя. Именно поэтому мы ставили барьер на него, чтобы пламя солнца не сожгло меня. — Да. Ты права. Но твой барьер разрушили и сейчас твоя сила убивает тебя. Поэтому я так свободно могу разговаривать с тобой. Ты находишься на грани. — Кто? Деймон? — Нет, — покачала она головой. — Человек, который спас тебя в будущем. Твое существование противоречит миру, поэтому ты должна умереть. В этом есть моя вина, ведь твоя воля образовалась от моей. — Подождите, Елена, — усмехнулась я, осознав один факт. — Моя воля? Разве не ваша? Разве не благодаря вашей воле я могу общаться с вами? Она отрицательно покачала головой. Я закашлялась… Кровь. Я кашляла кровью. — Это моя вина, — присела она рядом, стерев с уголков рта кровь. — Я не могу защитить тебя уже второй раз. — Я не понимаю…***
— Тсуна! — в комнату влетел хранитель дождя Дечимо, озираясь по сторонам, но когда увидел дядю Хару, лежащим на диване, бледного, с приложенным ко лбу пакет с водой, которая до недавнего времени была льдом, он сильно нахмурился. За ним зашел Хибари Кёя, таща на плече Сасагаву Рёхея, которому внезапно стало плохо, когда они зашли в отель. Всё его тело горело, и он тяжело дышал. Реборн нахмурился. — Почему он в таком состоянии? — спросил Реборн, осмотрев Сасагаву с ног до головы. — Как только зашли в отель, он едва не грохнулся в обморок, — ответил Кёя, положив парня на другой диван, как услышал крик. Они вместе с Ямамото рванули на крик Хару, готовые помочь в любой момент, но когда влетели в комнату, их окутал невероятный обжигающий жар пламени. От увиденного округлились глаза, и они немедля хотели подбежать поближе, но их остановили хранители первого. — Приблизитесь еще на пару шагов и от ожогов не отделайтесь, — сказал Алауди-сан, и кивнул на их хранителя урагана, стоявшего у двери. Его правая рука до локтя была покрыта страшными ожогами. Хару вновь завизжала от боли, выгибаясь, но ее крепко держал Тсуна и Примо, пытаясь хоть как-то помочь. Пламя неба — это гармония, поэтому мощное пламя Хару, не причиняло им вреда, и они старались его успокоить. Ее тело горело, а сила бесконтрольно вырывалась наружу. Но когда она стала закашливаться, и они увидели кровь, никто из хранителей не остался в стороне, и все приблизились к кровати.***
— Я не понимаю… — Хару, — прикрыла глаза Елена. — Ты помнишь, как ты умерла? — Умерла? — переспросила я, напрягая память, и в шоке от осознания, я уставилась на неё. Я не помнила. Я не помнила… Как? Что-то связанное с кипятком? Нет? Не помню. — Ты не помнишь, правда? — спросила Елена. — Попробуй вспомнить. Это важно. Твоя душа должна помнить.***
— С днем рождения! — прокричала Лиза, выбегая из буфета, налетая на меня. — Кто тут именинница? А? — Лиза, не веси на мне, — поморщилась я, пытаясь расцепить ее руки. — У меня пары в другом корпусе, минут через пять начнутся, поэтому отпусти, я же опоздаю. — Неа, — хитро подмигнула подруга, достав из сумки листок, на котором написано было заявление на освобождение с пар, где неведанным мне образом стояла моя фамилия с моей подписью. — Кто у тебя самая лучшая подруга, а? Ты права, это Лиза! — Но как? — в шоке уставилась на неё. — Секрет, — подмигнула она, и потащила меня к выходу. — Сначала мы в кафе, потом по магазинам, а потом на дискотеку! — Подожди-подожди… — попыталась остановить ошалевшую и взбудораженную подругу. — Я согласна, но давай зайдем ко мне. — Зачем? — грозно прищурилась она. — Ну как же, — покачала головой, щелкнув по ее носу, недоумевая, что она не поняла с первого раза. — Нужно ведь достойно выглядеть в день рождения. Не идти же мне в драных джинсах и выцветшей футболке на дискотеку? — Е-е! Узнаю свою подругу!***
— Врой!!! — влетел Скуало, таща на спине Луссурия, потерявшего сознание, как только они приземлились на крышу отеля. — Какого черта! — обратил он внимание на еще двух хранителей солнца, валящихся едва живыми на диванах. Двери вновь распахнулись и в комнату под предводительством Занзаса, вошли остальные члены Варии. Занзас обвел обстановку, игнорируя Девятого и его хранителей и пошел на звуки исходящие со стороны спален. Навстречу ему выбежал Такеши Ямамото, и пробежал мимо, скрываясь возле лифта. — Занзас! — привлек его внимание Савада Тсунаеши. Он поморщился от его тона, но заметив мощь пламени солнца, исходивший от девчонки, направился к нему и не задавая лишних слов, спросил: — Что делать? Тем временем Реборн, узнав, что Луссурия упал в обморок, как только они прибыли в здание, понял причину ужасного состояния хранителей солнца. Он сказал, чтобы всех хранителей солнца вывели в срочном порядке из здания, но что упертый Рёхей, что Брау Ни Младший, отказались, не желая оставлять Хару одну, зная, что именно из-за её пламени, они находились в предобморочном состоянии. Но они не собирались сдаваться.***
— Лиз, пятнадцать минут, и я спущусь. — Пять, и я поднимаюсь. Вообще не понимаю, почему не пускаешь? Сестрицы на учебе, отец на работе. Кого бояться? — Пожалуйста, — попросила ее, жалобно посмотрев. Закатив глаза, она прошептала, чтобы я пошевеливалась. Улыбнувшись, я поднялась на последний этаж и, зайдя в квартиру, сразу направилась к шкафу. Было у меня припрятано в самом дальнем углу одно платье, которое я купила на распродаже для очень особого случая. Беленькое, на красивых кружевных лямочках, с юбкой полусолнце до колен. Оно делало из меня настоящую девушку, а не существо. Заскочив в ванну, переоделась и посмотрев в зеркало, сама себе подмигнула. Настроение достигло небес. На следующие неделе я закрываю сессию, переезжаю к Лизе и перевожусь на филологический. Это было трудным решением, но я, пересилив себя, решила и впрямь сжечь мосты. Хотелось стать нормальным человеком и жить для себя. Сомнения до сих пор грызли меня, но мама Лизы уверила, что они смогут защитить себя и меня, в случае проблем с сестрами и отцом. Парень у Лизы, как раз заканчивал факультет юриспруденции. Шел на красный диплом. Его звали Дима, и он и впрямь был хорошим и умным парнем, поэтому я была рада за подругу, как и за её маму, которая нашла в себе силы, вновь встречаться. Они нашли очень добропорядочных и умных мужчин, которые могли за них постоять. — Да, Женя… Ты прям как невеста, — улыбнулась я своему отражению, и схватив сумку, быстренько забежала на кухню, чтобы выпить воды, но не найдя чистого стакана, начала пить прямо из горлышка. Уже было хотела уходить, как наткнулась взглядом на конверт, лежащий на кухонном столе. Не знаю, что в тот момент меня дернуло, но я подошла и взяла его в руки. На нем было четко написана фамилия моего отца и наш адрес, но адрес отправителя мне не был известен. Внутри оказался небольшой листок бумаги, написанное на котором выбило из меня весь воздух. Чайник закипел на плите, и я повернулась, стараясь вспомнить зачем я ставила разогреваться чайник. Он все свистел и свистел, а я не могла встать со стула, сжимая в руке конверт с письмом. Что-то разбилось, выдёргивая меня из оцепенения, и я наткнулась взглядом на затуманенный взгляд отца. Пил! Он выпил вновь… — Дрянь…***
Трое обладателей небо едва держались на ногах. Джотто-сан, стал прозрачнее, чем был, от истощения пламени. Занзас, давно оставшись в одной рубашке, упал на стул, пытаясь восстановить дыхание, а Тсунаеши, как сидел на краю кровати, так и сидел, упрямо оставаясь в сознании. У них получилось гармонизировать пламя Хару на время, и теперь она спокойно лежала, тяжело дышав, но ее рисунки на теле никуда не исчезли, что означало - это не конец. — Я набрал ледяной воды, — сказал Асари-сан, выйдя из ванны, — нужно остудить ее тело, пока есть возможность. — Тсуна! — в комнату вбежал Ямамото. — Я привел их. — Иду, — сказал Савада, попытавшись встать, едва не упал на пол, но Гокудера успел вовремя поймать его. — Я помогу, — сказал Хаято, закидывая руку Джудайме на плечо, помогая идти. — Хару, — прошептал Тсуна, не желая оставлять её одну, но его перебил Алауди-сан. — Мы проследим, — сказал он, пройдя мимо Дечимо, и подняв девушку на руки, понес в ванную. За ним последовал Хибари, скинув по пути пиджак и закатав рукава рубашки. Осторожно, они опустили девушку в воду, которая при соприкосновении с ее телом начала испаряться и придерживая ее голову, стали тщательно наблюдать за состоянием. Никто не задавал лишних вопросов, все просто старались сделать все возможное, чтобы спасти жизнь члена семьи.***
Стало легче дышать, но теперь я задыхалась от слез. Меня убили… Это не было случайностью! Чтоб он сдох тысячу раз! — Вспомнила? — спросила Елена, присев рядом. Её рука дотронулась до моей головы, и начала гладить по волосам, стараясь успокоить. — Когда человеческая душа умирает, она перерождается. Очищается от нитей судьбы, от отпечатков, которые оставляет на тебе жизнь и люди. Когда малыш зарождается в утробе матери, его душа уже находиться там, даже когда нет сформированного тела. Именно в этот момент появляется первый отпечаток, первая ниточка, которая связывает тебя с миром живых. Первая ниточка — это всегда мама. Ты всегда стремилась найти эту ниточку. И когда ты вновь погибла, твоя душа должна была вновь переродиться, но… Елена остановилась, а я, слушая её рассказ, затаила дыхание. — Но? — дрогнувшим голосом спросила, а по теле пробежала дрожь. — Ты видишь меня, ты слышишь меня и у тебя есть воля, продолжающая мою, потому что моя ниточка не исчезла. Хару... Это все из-за того, что ты, мой не родившийся ребенок. Поэтому твою душу притянуло в этот мир. Поэтому ты можешь слышать меня. Из-за этого барьер разрушили, чтобы вернуть естественный порядок вещей. Из-за меня, та ниточка не исчезла. Я была беременна тобой, когда умирала. И моя воля, она решила не оставлять тебя, противореча законам...***
— Где она?! — прошипел он, уже даже не пряча свой настоящий облик. Какое-то странное чувство сдавливало его сердце. Страх перед этим большим сборищем знакомых и сильных людей, исчез. Сколько оружия было направлено на него, сколько злых взглядов, но ему было все безразлично, если он потеряет её во второй раз, то… — Деймон Спейд… Как ты посмел появиться перед нашими глазами, — прошипел Савада, с трудом державшись на ногах. — Подожди, Дечимо, — остановил его Примо. — Это твоих рук дело? Это ты разрушил барьер, сдерживающий её силу? — Ты думаешь это кому-то подвластно? — горько усмехнулся он, сжимая кулаки. — Ты думаешь я позволю себе, потерять во второй раз Елену? Мне следовало бы забрать её раньше от вас, пока вы не убили её во второй раз! — Ты же знаешь, то что произошло тогда в резиденции, это случайность. — Ну-фу-фу, о чем ты говоришь? Случайность? Когда я пытался донести то, что Вонгола нуждается в военной силе, ты не стал меня слушать! Ты стал на сторону пацифизма и отказался увеличения наших вооруженных сил! Из-за этого… из-за того, что ты не прислушался ко мне, наши враги напали на резиденцию и Елена погибла! Если бы я не прислушался к тебе, Примо. Если бы в наших руках была сила и власть, этого бы не произошло! И теперь, я вновь ощущаю её смерть! — Эй, — в комнату вошел Хибари, обращая внимание присутствующих на себя и на Алауди, державшего Хару, которая наконец-то мирно спала на руках Алауди-сана. — Еле… — прошептал Деймон, но проглотил дальнейшие слова, ведь позади них появилась до боли знакомые очертания фигуры. — Елена… Продолжение следует… Ну, как то так. Перебирала множество вариантов развития событий, но остановилась на этом варианте. Рассказывать о новой личности в тени не буду, а то вы сразу все поймете. Очень надеюсь, что в главе все понятно и у вас не взорвался мозг вместе с моим. Кстати, кто считает, что весь сюжет продуман с самого начала, тот глубоко ошибается (≧◡≦) . Он развивается вместе со мной и с вами. Но приходиться держать в голове многие детали, а иногда и перечитывать некоторые моменты, чтобы все было логично. И ещё кое-что, когда фик будет закончен, выйдет глава с теми кусками сюжета, которые точно не вошли в фик, например, как смерть Брау. Ну вот и все. До следующей встречи. П.с жду комментов.