На горке дует свежий ветерок, и Ежику холодно. Но он все равно ходит взад и вперед по самой верхушке и ждет рассвета. — Ну же! — бормочет Ежик. — Где же ты? Мне уже холодно!.. А рассвета все нет. «Где это он задерживается? — думает ежик. — Он, наверно, проспал!» И сам ложится на землю, свертывается клубочком и тоже решает немного поспать, а потом сразу проснуться, когда придет рассвет. И засыпает… А рассвет приходит синий-синий, в белых клочьях тумана. Он дует на Ежика, и Ежик шевелит иголками. — Спит… — шепчет рассвет. И начинает улыбаться. И, чем шире он улыбается, тем светлее становится вокруг. И когда Ежик открывает глаза, он видит солнышко. Оно плывет по уши в тумане и кивает ему головой.
Полпятого утра. Четыре, мать его, тридцать, утра! Объясните мне, что я делаю возле спортивного зала в такую рань?! Не хочу к ёжику, хочу в постельку! Мягкую, родную, теплую, и без ёжика! Когда я выкрикивала слова о том, что надеру ему пятую точку, то явно не соображала, что в тот момент несет мой рот. Сейчас моё тело просто было не готово к банальному избиению, оно хотело спать! Я готова улечься прямо на пороге школы и сделать то, о чем мой мозг сигнализировал в три утра. НО НЕТ! Я же упрямая, да, и если быть честной с самой собой, то заслужила этого. Навалившись на стенку возле двери, я стала ждать. 4:50 5:00. 5:30. 5:47. 6:00. Веко левого глаза самовольно начало дергаться, косясь на циферблат часов. Значит, война? Ладно. Где это там кабинет ГДК? Быстренько добравшись до заветной двери, я дернула за ручку. Закрыто! Так, думай, Хару, дверь — это единственный вход и выход, но есть… Окно! Точно! Хибари редко его закрывает, предпочитая свежий ветерок в кабинете. Заглянув в соседний кабинет, который, на славу богам, не был заперт, я открыла окно. Ура! Хибари, спасибо за новый предоставленный способ залезть к тебе в кабинет без фейсконтроля. Вот это удача! Забравшись на подоконник, я глянула вниз. Зря. Нет, было не так высоко, но комок в горле появился из-за другого. Угадайте, кто по закону подлости решил соизволить явиться? Правильно. Красивый и обворожительный ГДК. Блин! Времени мало! Дотянувшись до выступа, я встала на него на носочки, крепко вцепившись в подоконник. Сделав пару шажочков по направлению к заветному окну, потянувшись правой рукой до оконного проема, поняла, что не хватает пару сантиметров, чтобы уцепиться за него. Шумно выдохнув, я отцепилась руки от подоконника и рванула вперед. Нога сорвалась с выступа, но, ДА, я смогла вцепиться в подоконник. Подтянувшись, перелезла через оконный проем, и с грохотом упала на пол кабинета. Сердце громким стуком отдавало в ушах от пережитого адреналина, а ноги перестали слушаться. — Чёрта с два я сейчас остановлюсь! — выкрикнула я, со злостью вспомнив о своем замысле, при этом умудрившись со всей дури долбануть кулаком об пол, в знак подтверждения своих слов. Поднявшись, крепко вцепившись в кожаное кресло, чтобы не грохнуться снова на пол, прошлась взглядом по идеально чистому кабинету. На губах расцвела дьявольская улыбка, не хватало ещё кроваво-красных глаз, для полного образа дьяволицы. На поводу эмоций я жадно облизнула в предвкушении губы, а солнышко поддержало мои начинания. — Ну что ж… попляшем?***
— Йо, Хару-чан! — Доброе утро, Такеши. А где Тсуна? — спросила я его, оглянувшись на пустующую парту Савады и Гокудеры. — Я сегодня пришел пораньше, чтобы потренироваться, наверное, ещё идут в школу, — ответил Ямамото, положив сумку на парту. — Наверное, — согласилась с Ямамото и неожиданно обратила внимание на перебинтованное запястье левой руки. Вскочив на ноги, я метеором оказалась возле Такеши, схватила его за пострадавшую конечность и, закатав рукав его рубашки лицезрела бинты до самого локтя, даже чуть выше. — Что это? — обеспокоенно, но твердым голосом спросила я, заметив, как Такеши стал серьезным от моего тона, но это отразилось лишь на мгновение в его глазах. На лице была все та же доброжелательная улыбка, которой в этот раз я не верила. — Ничего страшного, просто небольшой ушиб. Хибари сегодня в скверном настроении. Похоже, кого-то ищет. Ударив себя по лбу рукой, мне стало противно от самой себя. Я не подумала о ребятах, когда устраивала тот срач в кабинете Хибари. Черт! Ну почему мы не можем заранее думать о последствиях своей дурости? Где справедливость? — Ах-ха-ха! Ребят, вы слышали? — в класс залетел наш самый болтливый одноклассник, остановившись, пытался отдышаться. Похоже, летел он сюда быстро. Позади него я заметила, как Тсуна высовывает свой нос через плечо парня, пытаясь пройти в класс, но тот его не замечал из-за маленького роста, пока Хаято не сдвинул парня, пропуская Десятого в класс. — Так что там? — спросил другой парень в классе, отвлекая внимание возмущенного одноклассника от наглости Хаято. — Ах. Вы не слышали?! В кабинет ГДК кто-то проник и перевернул там всё с ног до головы! Там такой бардак! Ещё ему оставили послание: «Я пьяна. В квартире срач. Айм хасл эвридэй! P.s. Тайный любовник». «Моя фантазия — ты бредишь! Я вообще зачем это написала? Детство в жопе заиграло? Где здравый смысл, Хару? Ещё и пламя довольно совершению злобного замысла. Дайте мне стенку, я хочу получить сотрясение головы, чтобы вся дурость вылетела оттуда. Дура! Какая же я дура! Зачем повелась на поводу эмоций? Эх, Боже, помоги мне». — Такеши, ты сам руку обмотал бинтами? — Э? — удивленно посмотрел он на меня, тем самым спрашивая, как я догадалась. — Криво намотан бинт. Даже не буду спрашивать про обработку ран. Ты идешь за мной в медпункт. — Хару-чан. Доброе утро. — Доброе, Тсуна, — натянуто улыбнулась ему, проходя мимо. Удивился. — Что случилось? — нахмурился Хаято. — Да я случайно… — решил продолжить Такеши свою идеально отработанную игру с улыбкой. Не спорю, он всегда такой улыбчивый, но искренняя улыбка точно не такая. Её не заменишь, Ямамото. — Мы идем в медпункт. Прикройте нас на первом уроке. Хаято, думаю у тебя это лучше получится. Пошли. Я уверенно вышла из класса и потопала в медпункт, зная, что Такеши послушно следует за мной. От утренней эйфории не осталось и следа. Я была зла. Очень зла на себя и Хибари, который не смог включить свои мозги, а пошел сразу избивать учеников. Это недостойный поступок Главы Дисциплинарного Комитета, а также Хранительницы Солнца! Войдя в мед. кабинет, в нос сразу ударил запах спирта и лекарств. — Да что за дебильная медсестра! — притопнула ногой, в который раз замечая, что этой женщины опять нет на месте. — Садись, — указала на пустую кушетку, достав из шкафчика бинт и мазь. Подойдя к Ямамото, который молча разматывал свои бинты, я заметила два крупных, ярко-фиолетовых синяка. — Хибари! Черт тебя побери! — Хару, почему ты так разозлилась? Это же просто синяки. Я таких множество получаю на тренировках. — Я виновата в их появлении, — прошипела сквозь зубы, выдавив побольше мази, стала легонько наносить на пострадавшие участки. — Я разозлила Кёю, не подумав, что кто-то может из вас пострадать. Не шевели рукой. В тишине я обмотала бинтом его руку, чтобы другие не видели этот ужас. Стыдно перед Ямамото. Почему я не умею залечивать раны других, а только создаю повод их появления. — Перестань. — Что? — не поняла я, взглянув на Ямамото. Он улыбался. Улыбался своей обычной, простой, но заботливой улыбкой. Не той, которая была до этого. Та была притворной, а эта настоящей. — Перестань так заботиться. Мне, конечно, приятно, но ты перебарщиваешь. — Нет. Я же виновата, — грустно усмехнулась я. — Да, — беззаботно отмахнулся Такеши от моих слов. — Я готов принять ещё тысячу таких ударов. Обращайся, — подмигнул Ямамото, а я треснула локтем ему по животу, расслабившись от его слов. — Дурак! Постарайся обходиться без ранений. Это, знаешь ли, заставляет волноваться близких людей. — Хару-чан… — Ладно, — хлопнув в ладоши, я встала и пошла на выход. — Мне нужно решить ещё одно дельце, а ты иди на урок. Окей? — Будь осторожна! — донеслось вслед. — Как всегда…***
По-моему, это уже было. Знакомая, устрашающая дверь кабинета ГДК, и я перед нею. Интересно, сколько раз я буду стоять перед этим кабинетом и содрогаться от мыслей о человеке, что сидит за шикарным столом и на прекрасном, удобном кожаном кресле. Стоп! Поправочка. За бывшим столом и на бывшем кресле. Я их капельку испортила. — Можно войти? — спросила я, постучавшись в дверь. А сейчас он спросит: «Кто там?» «Это я, почтальон Печкин. Принес вам аппетитное блюдо в виде виновницы в ваших бедах и адских страданиях. Соизвольте открыть дверь и лицезреть рожу блудной дочери». «Заносите!» — Входите, — произнес до боли уставший, но такой красивый и ледяной голос. Дверь тихо скрипнула и открылась, открывая мне обзор на моё творчество. — Не до тебя, травоядное, — лишь на миг пробежавшись по мне взглядом, Хибари вернулся к разбору перемешенных бумаг, которые я так тщательно кидала по всему кабинету напевая песню Земфиры «Жить в твоей голове». Та самая надпись: «Я пьяна. В квартире срач. Айм хасл эвридэй! P.s. Тайный любовник» до сих пор красовалась, написанная ярким красным маркером на одной из стен, где в дополнение был нарисован злой ёжик. Кресло было украшено всевозможными скрепками, стикерами, булавками, которые я с удивлением нашла в выдвижном ящике в столе Хибари, а стол заваливался на правый бок, ибо подпиленные ножки не выдержали ненависти Хибари, судя по внушающей вмятине на столе. Теперь мне начинает казаться, что я единственная, кто одновременно боится Кёю, в то же время создает всевозможные ситуации, в которых он особо жестким образом желает меня убить, растерзать, зарезать, уничтожить. Медленно подойдя к Хибари, сидевшему на диване для гостей, я тихонечко присела рядом, осматривая бардак, созданный вот этими руками. М-да. — Прости, — тихо прошептала я, уткнувшись взглядом в пол. — Травоядное, я же сказал, мне не до тебя. — Это я устроила здесь апокалипсис. Судя по сломанной пополам ручке, которую до этого он держал в левой руке, до ГДК дошло, что извинялась я не просто так. Зажмурившись, я ждала удара, но после двухминутной тишины последовал лишь тяжелый вздох. «А бить уже не собираются?» Приоткрыв один глаз, я распахнула сразу второй. Хибари Кёя сидел, оперев голову на свою ладонь, и сверлил меня своими серебряными глазами. Он не зол? Обычно, когда Хибари злится, то его цвет глаз темнеет. — Убьешь? — Загрызу. — Извини. Я как-нибудь оплачу принесенный ущерб. Прости меня, мои мозги совсем не думали о последствиях, — виновато произнесла я, рассматривая его расслабленную позу. — В следующий раз не бей моих друзей. — В следующий? — прищурился он. — Нет-нет-нет, не в этом смысле! Ты не о том подумал. Я имела ввиду, что не нужно бить невиновных людей. Лучше сначала выяснить все факты и найти виновного, а уже потом и за оружие хвататься. — Хм. — Блин! Ну хватит меня прожигать взглядом, Кёя. Я виновата. Я осознала свою ошибку. Можешь даже сжечь результаты моих контрольных и закопать их на кладбище, после чего станцевать на их могиле, только перестань на меня смотреть так спокойно и задумчиво. Это, знаешь ли, заставляет человека чувствовать себя не по себе, — нервно передернула плечами, скидывая тяжесть мучительного ожидания. — Скажи уже, что мне сделать? Как искупить вину? Вылизать кабинет, пробежать сто километров или дать себя избить до смерти? — Свидание. — ЕБНУЛСЯ?!!! — в шоке от сказанного САМИ ЗНАЕТЕ КЕМ, я в переносном смысле выпучила на это чудо света глаза. — Ты что-то имеешь против, травоядное? — грозно спросил он, наклонив голову чуть набок, придавая себе вид самца-доминанта. — Нет! — прокричала я, замахав руками перед носом, засмущавшись. — Ты, конечно, красив, талантлив, силен и сексуален, но, — на этом НО, Хибари удивленно приподнял брови, желая услышать продолжение. — Но, не в моем вкусе, — закончила я, отведя глаза в сторону. — Хм. Просто прогулка, травоядное. Ничего более, — сказал Кёя и, встав с дивана, подошел к своему рабочему столу что-то ища в выдвижном ящике. — Ну, если просто прогулка, то я согласна. — Ведь он не собирается меня насиловать, почему бы тогда просто и вправду не погулять с ним и не узнать его получше? — Но скажи, почему ты не пришел сегодня на тренировку, хотя сам звал меня к пяти утра? — Появились дела, — коротко, без объяснений и извинений, хотя последние явно не были уместны после случившегося.— Протяни руку, — сказал он, подойдя ко мне. Сделав, как Хибари попросил, ни о чем не спрашивая, вытянула правую руку перед ним. — Браслет? — удивилась я, смотря, как он застегнул простой, с разноцветными небольшими камушками, элегантный браслет. — Зачем? — Завтра зайду в шесть вечера. Если снимешь браслет раньше времени, убью! — пригрозил он, показав свои идеально сверкавшие тонфу. — А теперь, прочь, травоядное! — Может, всё же помочь с уборкой? — предприняла ещё одну попытку помочь ему в наведении порядка. — Прочь! — прорычал Хибари, сверкнув своими уже потемневшими глазами от раздражения, я вылетела ласточкой за дверь кабинета ГДК. Я испортила всю нервную систему Хибари Кёи, и его заглючило. У меня начинает складываться ощущение, что хранители облака могут получать от солнца солнечный удар, или от меня исходит странное излучение, которое на прямую влияет на наше облачко. «Боже ты мой. Что я творю?» — устало помассировав виски, я тяжело вздохнула, обдумывая произошедшее. — Хару-чан? — неожиданно прозвучал голос Савады, из-за чего я подпрыгнула на месте. — Тсуна? Что ты здесь делаешь? Почему не на уроке? — Он уже закончился, — ответил Тсуна, странно поглядывая на меня. — Что-то случилось? Ты чем-то обеспокоен? — Это… просто, ты ушла так быстро и… не сказала… я заволновался… — неуверенно пробормотал он, почесывая затылок, что выдавало его смущение. «Мой милашка», — с умилением смотрела на попытки Тсуны объяснить, что он беспокоился. — Я почувствовал, что ты расстроена и… и попросил Гокудеру прикрыть меня на физкультуре. «Почувствовал? Опять?». — Ты что? Тсуна, ты же знаешь, тебе нельзя пропускать уроки. — Хару, я волновался! — уверенно заглянул Тсуна в мои глаза. Карамельный цвет в его глазах чуть потемнел, выдавая недовольство Савады, что было большой редкостью. Вот ведь… Он беспокоился, волновался, а я, как мамочка, ругаю его за то, что он пропускает уроки. Дожила. — Прости, — виновато улыбнулась я, дотронувшись до его волос. — Не хотела тебя заставлять волноваться. Раз уж мы пропускаем уроки, то пойдем прогуляемся? — Угу…***
— Хару-чан, ты уверена, что мы правильно поступили с ребятами? — Да всё ОК. Я написала, что мы свалили. Тем более, Тсуна, я же обещала тебе, что мы обязательно когда-нибудь проведем вместе время, только вдвоем. Поэтому не хочу слушать твои возражения, раз уж так сложилась ситуация. — Но Гокудера и Ямамото… — Сами сегодня будут развлекать себя. Да не волнуйся ты, — улыбнулась Тсуне, чтобы он хоть на миг расслабился. — Мы давненько не оставались вдвоем и нормально не могли поболтать. Поэтому ты сейчас идешь переодеваешься, и мы идем в парк. Смотри, уже пришли. Э, кто это? Возле дома Тсуны собралась целая банда мужчин в черных костюмах. К нам пожаловали люди в черном? Тут инопланетяне завелись? — Десятый! — заметив нас, они как по струнке встали вдоль заборов, открывая нам путь до дома Савады. — Вот это уже прикольно, — усмехнулась я, рассматривая сие представление. — Хару-чан, — дернул за рукав пиджака меня Тсуна своей трясущейся рукой. — Пошли быстрее. — Угу. «Вот бы Брау поржал над трясущимся Десятым при виде своих же подчинённых, в некотором смысле». В дом Савада затащил меня силой, ибо я все время оглядываясь на этих мужчин. Это будоражило кровь. Ну согласитесь, когда видишь людей из мафии в таком количестве, это любопытно и офигенно! Хочу увидеть настоящий пистолет! — О, Хару-чан, Тсу-кун, проходите. У нас гости, — поздоровалась с нами Нана-сан, выглянув из своего излюбленного места — кухни. «Я уже усвоила один урок. Новые гости — новые проблемы. А гости Реборна это смертельно опасное оружие, направленное на Саваду». Переглянувшись с Тсуной, мы потопали наверх, ибо комната Савады имела волшебные свойства портала. Там всегда возникали странные личности. — Реборн! Что ты опять учудил?! -ворвался в свою комнату Тсунаеши, опять предвидя новые шалости и проблемы от аркобалено. Правда, вместо него Тсуну встретили двое устрашающих рож, кхм, лиц, принявшие наиболее грубые черты лица. Они что, специально так их коверкают, чтобы казаться крутыми? Одного из них я, кстати, узнала. Дяденька в очках и с усами. Это же правая рука Коня! — Мы тебя ждали, Тсуна, — раздался как всегда предвкушающий детский голосок Реборна. — Чаос, Хару. — Реборн, что тут происходит? — Приветствую тебя, Десятый. На черном кожаном кресле, непонятно откуда взявшемся в комнате Савады, напротив Реборна, сидел молодой парень, а точнее, уже босс одного из кланов Вонголы. Блондин с шикарными волосами и карими глазами. На нем была темно-зеленоватая куртка, а на левой руке татуировка, которая скрывалась дальше под рукавом куртки. — Я босс семьи Каваллоне в десятом поколении, Дино. — Каваллоне? Тоже мафия?! — удивился Тсуна. Дино грозно прищурился, что-то разглядев в Тсуне, от чего последний мелко задрожал от страха, но неожиданно Дино засмеялся, ставя в ступор Саваду своим поведением. — Вот простота душевная, — сказал он и, встав со своего кресла, подошел к нам. Я напряглась. В душе что-то резко засигналило в предчувствии, что следующее, что собирается сказать Дино, будет неприятно как для меня, так и для Тсуны, поэтому, не ожидая от себя, я загородила Саваду собой и со всей серьезностью сказала успевшему удивиться Каваллоне: — Вы босс одной из семей, поэтому будьте любезны, как БОСС, думать над тем, что в следующее мгновение собирайтесь произнести. Ведь это может вам аукнуться. — А ты Хару-чан? Реборн, — обратился он к киллеру. — А она? — Солнце. — О-о, понятно. Приятно познакомиться, Хару-чан. Но все же, я должен сказать, Десятый, — проигнорировав мое предупреждение, Дино обратился к Тсуне. — Аурой и не пахнет, на смелого мужчину и не тянет, огонька в тебе нет, да и не предвидится. — А ещё у него ноги короткие и денег нет, и силы тоже, — решил добить Реборн, за что получил мой осуждающий, тяжелый взгляд. — И выглядит он как в воду опущенный, у него нет и шанса стать Боссом. — Пф! — не сдержалась я, и все же засмеялась с последней фразой. Тсуна? И нет шансов стать Боссом? Не смешите мои подковы! Он супер классный, сексуальный и мега-крутой будущий Босс Вонголы! А когда Савада применяет пламя предсмертной воли, он БОГ ЭТОГО АНИМЕ! — ах-ха-ах, вот это бред! Тсуна, слушай, а давай-ка сейчас продолжим наши планы и оставим старых маразиков придумывать дальнейшую бредятину! — Хару-чан, — с испугом посмотрел на меня Тсуна, не на шутку перепугавшись от моих слов. — Реборн, прости, конечно, но у нас были планы с Тсуной. — Планы? — спросил он, не обратив внимания на колкость в их с Диной сторону. — Да, поэтому у вас есть двадцать минут, а я пойду помогу Нане-сан с обедом, после чего мы уйдем, Тсуна. — Дерзкая, — прошептал Дино, и я отчетливо почувствовала его заинтересованность в моей персоне. — Тсуна, жду тебя на обед, а вы поговорите пока. Дождавшись утвердительного кивка, я вышла из комнаты, плотно закрыв за собой дверь. «Фуф. Что за день такой? Сначала Кёя, потом Дино. Что там по плану дальше? Встреча с Варией или сразу с Бьякураном, чтоб уж наверняка добить меня. Стоп. А чего это я так раздражена? Вроде встреча с Каваллоне — это хорошо, а я так разнервничалась, что даже живот прихватило. Живот… Живот… А?» — Нана-сан! — влетев на кухню, где мама Тсуны снова нарезала какие-то овощи, я подбежала к ней. — Что-то случилось, Хару-чан? — Да-да. Простите… это, а у вас нет… прокладки? — засмущалась я, нервно теребя кончик рукава блузки. Мне 18 лет! Было, точнее. А смущаюсь, как будто мне сейчас проводят лекция по половому созреванию и рассказывают про все аспекты половой жизни. Дожила. — Ох, — прикрыла она ладошкой рот, из-за чего я еще больше занервничала, но Нана-сан быстро взяла себя в руки и, улыбнувшись, повела в свою комнату. Впервые я оказалась тут. Небольшая, светлая комната с двуспальной кроватью, на которую я грустно взглянула, представив, как женщина спит одна. Комод, шкаф и фотографии, где изображены Тсуна, Нана-сан и их отец. Я подошла к одной из них. Маленький Тсуна, глаза которого так и святились счастьем и детской невинностью. Они манили, заставляли улыбаться ему в ответ. Чистый и невинный ребенок. Рядом с ним стояла Нана-сан с длинными волосами, а рядом с ней легонько и нежно обнимал её отец Савады. Счастливая семья. — Хару-чан? Держи. Голос Наны-сан заставил меня оторваться от их семейной фотографии и обратить на неё внимание. Мама Тсуны, протянула мне небольшую пачку прокладок, за что я благодарно ей кивнула и поспешно отвернулась. Мне резко захотелось домой. Окунуться в тоску и одиночество, но, одернув себя, я поспешила в туалет, который назло оказался занят Ламбо. Черт! — Нана-сан, извините меня, я хотела остаться и помочь вам, после чего погулять с Тсуной, но, боюсь, мне нужно домой, — не найдя выхода из ситуации, я поклонилась, очень сожалея об этом. Боль в животе только усиливалась и вряд ли я смогла бы пойти гулять с Савадой. — Я все понимаю, Хару-чан. Не бойся, это останется только между нами, — мило улыбнулась она и помахала рукой на прощание. — Звони, если будет нездоровиться. Я предупрежу Тсу-куна. — Спасибо!***
«Я уже говорила, что это идиотский день? Сегодня случайно не пятница 13-го? Ай-яй-яй, больно!» Прибежав домой, я первым делом порылась в аптечке и приняла обезболивающее. После, сделав все гигиенические дела, завалилась на кровать. — Вот ведь, дьявол! Какого черта так плохо-то? Раньше никогда такого не было. ЧАС! Целый час я провалялась, ноя от боли. Меня подташнивало, поясница болезненно ныла, живот крутило. Именно сейчас я проклинала, что я девушка. У парней таких заморочек не было. Везунчики. Я бы и дальше помирала, если бы в дверь не позвонили. Кряхтя и согнувшись пополам, как старушка, я доползла до двери и с видом мученика, готовая обматерить человека, нарушившего мои адские страдания, открыла дверь. — Хару-чан! — радостно заключив меня в объятья, этот человек явно намерился меня задушись. — Брау, если ты меня не отпустишь, меня стошнит, — проблеяла я, пытаясь остановить хранителя солнца. — Что ты вообще делаешь в Японии? — Меня отпустил Девятый на пару деньков погостить, ну, и уладить кое-какие дела, — туманно сказал Брау Ни Младший, заходя в дом. — А родителей дома нет? — Ты наверняка уже все разузнал о их местоположении, — грубо сказала я, но сразу же одернула себя. — Прости. — Ты какая-то бледная, — обеспокоенно осмотрел меня хранитель, заглядывая в глаза. — Помочь? — А можешь? — смутилась я, представив, как тринадцатилетняя девочка рассказывает о своей женской проблеме мужчине. Но, думаю, возраст не имеет значение, общаемся мы с ним на уровне старых приятелей, в чем подсобило нам наше пламя солнца. — Проходи. Так на сколько ты приехал? — Хм, думаю, деньков на пять, — сказал он, осматривая гостиную, после чего присел на диван. — Но сама знаешь, могу сорваться в любой момент. — Понятно, — поморщившись от новой волны боли, я тяжело упала на кресло, растекшись в нём лужицей. — Что болит? Разве пламя не помогает? — прищурившись, сканируя меня, спросил хранитель. — Не знаю, — уклончиво ответила я, уперевшись взглядом в потолок. Хм. Босс семьи Каваллоне в Намимори, девятый хранитель солнца в Намимори, случайность или совпадение? Дела мафии или ещё что-то? — Хару-у-у? — протяжно протянул моё имя Брау. — Сама скажешь или под натиском пыток? — Брау-у-у, — повторила в его же манере. — Это женское. — И всего лишь? — фыркнул он. Что? Всего лишь? Это адские мучения не сравняться даже, если я попаду ногой меж твоих ног! — Ложись на диван. Я посмотрю. Мозг явно заработал не в том направлении, ибо картинка, как я раздвигаю ноги перед хранителем, предстала перед моими глазами и не желала уходить. Смутившись донельзя, я вскочила резко на ноги, из-за чего перед глазами все поплыло. — Ты чего? — удивленно спросил Брау Ни, придерживая меня за плечи. — Извращенец, — прошипела я, присев на диван. — Ах-ха-ха, — заржал он, схватившись за живот. — Господи, Хару-чан. О чем ты вообще подумала? — не прекращая своего истерического смеха, спросил он. — О гинекологе, — призналась я, сморщившись от неприятных воспоминаний. Что за долбанутые мужики выбирают эту профессию? Ответ один — только извращенцы! Кто вообще нормальных захочет ковыряться… кхм, вы поняли, сами знайте где. — Ты из меня делаешь педофила, — смутившись, почесал затылок Брау. Я лишь горько усмехнулась при слове педофил и растянулась на диване. — Я всего-навсего хотел убрать пламенем боль и проанализировать твое состояние. — Да-да, — с сарказмом ответила ему, прикрыв глаза. — Давай уж, начинай, раз приехал. Максимально расслабившись, я ощутила тепло в районе живота. Приоткрыв один глаз, я увидела, как глаза хранителя закрыты, и он сосредоточенно водит рукой над моим телом. Желтое, красивое, теплое и ласковое пламя окутавшее его руку, нежно соприкасались с моим телом. — Кстати, — отвлекая от созерцания сего действа, спросил Брау. — Когда начнешь тренироваться? — Думаю, скоро. А что? — Начнем завтра. У тебя же выходные? — Угу. Ты не ответил на вопрос. — Понимаешь, ты активировала пламя без кольца, и сейчас оно потихоньку накапливается внутри тебя, а ты не даешь ему высвободиться. — То есть, — сделала вывод, — если я в ближайшее время не буду тренироваться, то бочка переполнится, и будет неконтролируемый выплеск силы? — Да, — кивнул он, открыв глаза, и присел на журнальный столик, рядом со мной. — Кто тебя позвал в Японию? Явно не повидаться приехал. — Ладно-ладно, раскусила, — тепло улыбнулся хранитель. — Меня позвал Реборн, но это совпало с делами в Японии. — Поэтому тут босс семьи Каваллоне? Тогда кто ещё с тобой приехал? Вряд ли тебя отпустили одного. — Висконти. Сейчас он в Токио и готовится к собранию. — Понятно. — Свалил все дела на облако, а сам приехал ко мне. Что ж, мило. — Спасибо. — Не за что. — Только завтра я не смогу тренироваться. У меня встреча, — вспомнила о обещании Хибари. С чего бы он так резко позвал меня погулять? Может, его что-то гложет? — Сейчас тебе легче? — А? — почувствовав, что боль прекратилась, я кивнула. — Тогда начнем прямо сейчас. — ЧТО?! А как же мой отдых? Мои испорченные нервы? А моя лень? Дин-дон! — Ты кого-то ждешь? — спросил Брау, направив взгляд в сторону прихожей. Пожав плечами, я встала и направилась открывать дверь. Перед ней стоял Тсуна. — Хару-чан. — Тсуна? — удивленно произнесла я, наблюдая за его нервной позой. — Ты так резко ушла, что я волновался. Все в порядке? — обеспокоенно заглянул мне в глаза. — А, да, — удивившись такому позднему визиту ответила ему. — Не хочешь прогуляться? — спросил он, заставляя приоткрыть рот от удивления. Тсу позвал меня гулять? Я случайно не сплю? — Конечно, — выдавила из себя я. — Подожди только. Я ключи возьму. Заскочив обратно в коридор, я наткнулась на улыбающегося Брау, который явно нажрался сметаны. — Что? — опешила я. — Иди-иди давай, — хитро прищурив глаза, сказал он, протягивая мне заветные ключи. — Папочка нашелся, блин, — буркнула я и потопала обратно к Тсуне.***
— Так, как прошло знакомство с Дино-саном? — спросила я, наслаждаясь вечерней прохладой и безлюдностью в парке. — Он хороший. Заботится о своих подчинённых. Был учеником Реборна. — Но? — спросила его, заметив, что Савада чего-то явно не договаривает. — По сравнению с ним я и вправду Никчемен, — грустно улыбнувшись, Тсуна остановился. — Перестань, — прервала его размышления на счет своей жизни. — Я буду повторять, сколько потребуется. ТЫ. НЕ. НИКЧЕМНЫЙ. Ты Савада Тсунаеши, простой мальчик. Мой друг. — Хару-чан… Спасибо, — улыбнувшись, Тсуна наконец-то расслабился. — Я устала, — натянуто улыбнулась ему.— Пошли присядем? — Конечно. Дойдя до скамейки, мы присели и взглянули на чистое небо, усеяное звездами. Завтра предстоит ещё один безбашенный день, а сейчас можно и расслабиться. — Хару-чан? — Ум? — Что имел ввиду Реборн, когда Дино-сан спросил про тебя? — В смысле? — не отрывая взгляда от созерцания неба, спросила я. — Он сказал, что ты солнце. ОПА! РЕБОРН! УБЬЮ МЕЛОЧЬ ПУЗАТУЮ! Продолжение следует…