— Солнце сияет, речка полна, Значит, пришла к нам снова… — Хана! ВиКи. Девушки со странностями
Ладно, я наврала на счет обморока, но свалилась я точно… с дерева, правда. Это была секундная паническая атака, вызванная присутствием киллера. Грохнулась я, скажем так, предсказуемо эпично, на руки девятого хранителя облака, спасшего моё лицо от трагической смерти расшибиться в лепешку. Стук сердца до сих пор отдавался настойчивым звоном в ушах, а руки крепко вцепились в рубашку хранителя, шокировано уткнувшись взглядом в будущую причину моей головной боли. Что я несу, киллер уже стал головной болью! — Спасибо, — сжав зубы, прошипела я, неотрывая взгляда от маленького ребенка, рассматривавшего своим пристальным взглядом нашу странную парочку, ведь я так и не удосужилась слезть с рук хранителя. — Вы можете меня отпустить? — Хм, — выдал Висконти, ставя меня на ноги на твердую, родненькую землю. Оглядев себя на наличие целости и сохранности, не считая морального ущерба, я заметила, что моё пламя исчезло. Класс! Я пересралась настолько, что не удержала контроль. — Ну что ж, поздравляю тебя, Хару Миура, — прозвучал детский голосок аркобалено, из-за чего я нервно сглотнула, переведя взгляд на Реборна, который улыбался в преддверии так предполагаемого веселья. Неспроста девочка ему показалась странной, но информаторы так и не нашли ничего подозрительного в её семье. Родители работают в Токио, изредка приезжая в Намимори, чтобы проведать дочь. Единственное, чего он и правда не понимал, как они могут спокойно оставлять её одну в городе, и почему бы им полностью не переехать в Токио? С Ямамото-саном он поговорит позже, а вот… — Реборн, — дрогнувшим голосом заговорила я, прерывая поздравления в тоне «ты попалась». — Прости. — Реборн, не будь с ней строг, — подошел к нам Ямамото-сан, попытавшись облегчить мою участь. — Странно, что я сразу не ощутил твоё пламя. Моя ошибка. Могу лишь похвалить, Хару, я не сразу догадался о том, что тебе известно. Значит, ты солнце? — Да. Я… Извиниться во второй раз за то, что оставляла его в неведение, я не успела. Перед глазами всё резко расплылось, слабость накрыла моё тело с огромной силой, и я начала заваливаться на бок, стремительно приближаясь к земле. Надеяться, что после пробуждения пламени я буду скакать, как зайчик, и радоваться появлении силы, было бы глупо и абсурдно. Поэтому, теперь, уже точно провалившись в темноту, я была спокойна.***
— И кто же инициатор высвобождения пламени без кольца, Ямамото-сан? — Реборн, это под моей ответственностью. Я не мог отказать Хару-чан, да и выбора не было. Она бы не отступилась, и сама попробовала бы воспользоваться пламенем, что привело бы к ужасным последствиям. — Второе солнце, значит, — покосился киллер на палатку, в которой лежала без сознания девочка. Всё это было очень странно и не складывалось в логическую цепочку. Тринадцатилетняя девочка, у которой вся родословная никак не связана с миром мафией, знает слишком многое, даже для киллера. Могла ли она быть связана с неизвестным врагом или это случайное совпадение. К Никчемному Тсуне Хару слишком привязана, как и он к ней, значит, первый вариант отпадает. — Что она говорила? — Убьет любого, кто причинит вред Саваде Тсунаеши, — устало произнес Брау Ни Младший, стараясь не показывать, насколько он слаб после неожиданного пробуждения пламени Хару, которую он буквально вытаскивал из дерьма. — Хару-чан была довольно убедительна. Даже я бы не стал с ней спорить. — Хм…***
Привет всем! Меня зовут Хару Миура, и, если вы ещё не поняли, я в… Ай, да ладно, вы всё прекрасно знаете. Жизнь — это жопа, а жопа — это жизнь. Грубо? Зато правдиво. Сейчас я нахожусь в самом центре этого жизненного каната. Один неверный шаг, и я в жопе, а если колесо фортуны, спустит на меня свою благодать, то я доживу до завтра. Есть третий вариант избежать смерти, пока не поздно — это открытое окно в моей комнате, которое так и нашептывает мне: «Я в твоем распоряжении. Просто сигани в меня и улети в закат жизни, но, как ни печально, Реборн пристрелит тебя до того, как ты доберёшься до моего красивого подоконника». Бред! Во-первых, я не собираюсь убегать. Во-вторых, я не оставлю Тсуну одного! Ну, и в-третьих, Брау всё равно растреплет обо мне Девятому. Есть ещё в-четвертых, это киллер, внимательно изучавший меня с ног до головы, и перебиравший в голове варианты жестоких пыток для хранительницы солнца. Уберите от меня этого маньяка! Может, вариант с окном ещё прокатит? — Итак. — Всё, теперь поздно метаться. — Я готов выслушать твои объяснения. — Реборн, мне правда жаль, что ты так узнал обо мне. Я хотела рассказать, но чуть позже. — Ты признала Тсуну своим небом? — Это правда. Реборн, прошу тебя, только не прогоняй. Ребята для меня всё. — Что за глупость, Странная Хару, — улыбнулся малыш, признавая слова Брау. — Меня интересует лишь информация. «Он хочет узнать, откуда мне всё известно? Врать нельзя, и сказать правду тоже». — Я не могу. Скажу лишь то, что кроме меня никто ничего не знает. — Хм. Реборн слез со стула и подошел к окну, запрыгнув на подоконник. Он думал. Решал для себя и принял решение. — Добро пожаловать в семью, — заключил киллер и исчез. «Добро пожаловать в семью? Добро пожаловать в семью…» По щеке от облегчения пробежала слеза радости и счастья. Меня принял Реборн?! Может, я до сих пор сплю? Ай! *хлестанула себя по щекам* Вроде нет. Реальность. — А-А-А-А-А!!! — закричала я, подпрыгнув на кровати. — Реборн! Я тебя люблю! Спасибо!***
— Хм. Stupida, UnaStranaHaru. (Глупая, Странная Хару)***
— Кто ты такой, я Ламбо! Кто я такой, я Ламбо! Теленочек Ламбо с бомбой шагает! — пел хранитель грозы, шагая по ограждению забора, вооружившись по полной, как и полагается семье Бовино. С хранителем грозы мне всё же удалось познакомиться, когда Тсуна в очередной раз опаздывал в школу. Пока я его дожидалась, успела позавтракать и поболтать с Реборном и узнать о хранителе грозы. С киллером у меня установились приятельские отношения. Мы оба понимали, что ни у меня, ни у Тсуны нормальной, спокойной жизни не будет, поэтому был один путь — стать сильней! Поэтому, по поводу жестких тренировок для Тсуны, я была единодушна с его решениями. С Брау Ни теперь у меня была связь, ведь он оставил свой телефончик и иногда писал смс, частенько спрашивая про тренировки, которых после того похода не было. Не то, чтобы времени мало, просто я решила чуточку повременить по наставлению Реборна. В тот же день я познакомилась с ещё одним новым членом семьи. Внешне 5-летняя И-Пин очень напоминала мальчика. Её голова, похожая на яйцо с одной косичкой, была намного больше её тела. Одета в красный традиционный китайский костюм для ушу, которому, я так полагаю, обучал Фонг — её учитель и аркобалено урагана, с которым мы, наверняка, ещё встретимся. — Какого хрена ты тут забыл-то? — возмутился Гокудера, косо поглядывая на маленького хранителя. — Да ладно тебе, Хаято, — толкнула его локтем в бок, чтобы тот успокоился. — Хару-чан передала Ламбо-куну яблоки с карамелью. Ламбо-кун любит Хару-чан, — счастливо облизнулся он, продолжая маршировать рядом с нами. — Вообще-то, ты у меня их вырвал прямо из рук, — прокомментировал Тсуна. — И, кстати, как ты можешь гулять с таким оружием!? — Ах-ха-ах, — засмеялся Такеши, — клевые у него игрушки. «Ямамото думает, что они игрушечные», — переглянулись мы с Тсуной, безнадёжно посмотрев на Такеши, который до сих пор считает, что мы играем в мафию. — Парни из клана Бовино прислали мне это, зная, что у меня нелегкая работенка здесь, — как ни в чем не бывало, сказал малыш Ламбо, показывая свой оружейный арсенал. — Реборн, где же ты? — осмотрелся он вокруг в поисках киллера. — Ты звал меня? — раздался голос Реборна, и мы остановились, оглядываясь по сторонам в поиске источника звука. Появился киллер возле забора, замаскировавшись под его цвет благодаря его волшебной ящерке, Леону. — Реборн! — возрадовался Ламбо, приготовив оружие к атаке. Ламбо и Реборн — вечные, неисправимые соперники. — Готовься! — Мама Тсуны просила передать тебе пирожное, — прервал его Реборн, достав пирожное с клубникой, показав Ламбо, который не мог без сладкого и дня прожить, что и являлось его слабостью, поэтому в следующую секунду оно оказалось в его рту. — Люблю песочное пирожное, — облизнулся хранитель, слопав все за раз. — Только вот оно с сюрпризом, — улыбнулся Реборн, показав в правой руке чеку от гранаты. В следующую секунду Ламбо улетел, далеко и надолго. — Как безжалостно! — пропищал Тсуна, и я была полностью солидарна с ним. — Реборн, и правда. Это чересчур, — поддержала Тсунаеши, с осуждением взглянув на аркобалено. Ламбо ещё такой ребёнок, правда, очень капризный и непослушный, но он не заслуживает такого обращения. — Нормально, — как будто ничего не случилось, сказал Гокудера. Ему только в радость было избавиться от надоедливого источника шума. Сегодня Хаято явно пребывал в состоянии пофигизма, даже не сиял, как обычно, рядом с Тсуной. Не выспался что ли? — В наши дни и такие игрушки выпускают? Так и инфаркт можно схватить. «Такеши, инфаркт будет, когда ты поймешь, что это всё по-настоящему!» — А-а-а, — закричал Тсуна, схватившись за голову. — Что-то случилось? — спросили мы, остановившись, не понимая причину, повлиявшую на такую реакцию у Савады. — Я вчера обещал Киоке-чан, что приду пораньше. Мы с ней делаем свободное исследование. — А, то самое, — припомнила я. — Мы, кстати, тоже должны придумать тему, — обратилась к Гокудере и Такеши. Мы в одной группе. — Что же делать? Я обещал ей. Даже если пойду быстрым шагом, то всё равно опоздаю, — впал в отчаяние Тсуна. — Не узнаешь, пока не попробуешь, — сказал Реборн, превратив ящерку в пистолет. — Даю тебе силу, беги в школу! — Одну сек… — договорить Савада не успел, в него выстрелили, и он грохнулся на асфальт. Сегодня массовый пофигизм, потому что никто из нас, смотря на это действо, не дернулся. Либо мы привыкли к выкрутасам Реборна, либо просто устали из-за последних прошедших контрольных, к которым мы готовились до истощения. — Даю тебе силу возрождения, беги в школу! — Реборн! — поднялся с земли Тсуна, разорвав одежду в клочья. — Со мною сила! «Опять. Тсуна, мне искренне тебя жаль. Мукуро, милый, дорогой, ненаглядный мой, где ты?» — подумала я, ударив ладошкой об лоб, желая, чтобы он поскорее избавился от этого «возрождения». — Он крут, даже когда на нем эти дурацкие трусы, — прокомментировал Такеши. — Согласна. А давайте ему на день рождения все вместе подарим нормальное белье? — Женщина, не неси чепухи, — фыркнул Гокудера. — О, Десятый сумку забыл. — Боже мой, он такой растяпа, — сказала я, подняв вещь с асфальта.***
— Тсуна!!! Мы с ребятами бежали изо всех сил, чтобы успеть отдать ему сумку и одежду, и, похоже, не зря. — Господи, ты такой балбес! Как ты мог сумку-то забыть? — спросила я его, отдав ему вещь. — Хару-чан, ты такая быстрая, — сказал Ямамото, пытавшийся рядом привести в норму дыхание. — Могли и не бежать, — пожала я плечами, и только тогда обратила внимание на рядом стоящего человека с Тсуной. Смуглая кожа, светлые короткие волосы и серые глаза. На носу лейкопластырь, а также шрам вдоль правой брови, а руки обмотаны бинтами. Да, это Сасагава Рёхей. «Опа! Ну привет и тебе, солнце Вонголы. Похоже, встреча наконец-то произошла». — Кто это? — спросила я Тсуну, заинтересованно разглядывая Сасагаву. — Это брат Киоко. — Меня зовут Сасагава Рехёй, — уважительно поклонился он, как будто я старше него. — Ты же Хару Миура? — Да. Мы знакомы? — удивленно посмотрела на Рёхея. Не ожидала, что он знает меня. — Ты ЭКСТРЕМАЛЬНО быстро бегаешь! Мои ребята из клуба многое о тебе слышали и рассказывали. — Приятно знать. — Не ожидала, что я популярна в клубе бокса. — Савада Тсунаеши, после уроков я буду ждать тебя в спортзале, — сказал Сасагава и убежал в свой класс. — Ну и во что ты успел вляпаться? — покосилась на Тсуну, опущенного, как в воду. — Ну, Хару-чан, я не виноват…***
После уроков… — И как же помягче отказать? Ведь бокс — это не моё, — спросил меня Тсуна, прямо вымаливавший из меня ответ на его проблему. Мы стояли перед дверьми клуба бокса и топтались на месте из-за сомневающегося Тсуны. Хотя, признаюсь, в последнее время он стал собранней, да и трусить стал меньше, капельку совсем. — Решай сам. Придумать, как я думаю, он ничего не успел, потому что в следующую секунду открылась дверь, и на пороге появился Рехёй. — О, ты пришел! — А, я… — попытался сказать Савада, но договорить ничего не успел. Сасагава затянул нас в клуб. — Ребята? — удивилась я присутствию Бьянки, Такеши, И-пин и Ламбо. — Что вы здесь делаете? — Мы пришли посмотреть на битву. Реборн нас попросил. «Ах, да. Как я могла забыть об этом маленьком дьяволёнке». — Хару, тебя искал ГДК, — улыбнулся Такеши, доложил мне о такой прекрасной новости. — Я сказал, что ты зайдешь сегодня в клуб бокса после уроков. Сердце с грохотом упало в бездонный колодец отчаяния, а руки зачесались отблагодарить святого Ямамото! Я столько дней успешно скрывалась от Хибари после обещания расправы над моим телом и мозгами, а ты, БЛИН, взял и кинул в мусорку все 50 техник исчезновения моей личности с глаз ёжика и его свиты! Такеши, ты труп! Рванув к выходу, не замечая непонимающих взглядов друзей, я схватилась за ручку, открывая дверь, чтобы в следующую секунду лицезреть аристократическое взбешенное лицо Кёи. — Извращенец! Это женский туалет! Ходят тут странные ёжики, подглядывать за невинными девицами! — выдал мой шокированный мозг, захлопнув дверь прямо перед носом моей личной смерти с тонфами. «Это точка. Конец. Финал. Капут. Какие нужны ещё слова, чтобы завершить рассказ про мою недолгую жизнь? Окна слишком маленькие, чтобы через них сбежать, друзья вряд ли помогут. Принять смерть что ли? Хибари всё равно не отстанет от меня». Тяжело вздохнув и собрав всю свою волю в кулак, я открыла перед ним дверь, которую Кёя собирался как минимум испепелить свои взглядом. — Тсуна, ребят, извините, но мне нужно отойти. Эй, Тсу, — впервые сократила имя Савады до неприемлемой близости, которую могли позволить себе только очень близкие люди, например, как Нана-сан. — Удачи, — напоследок подмигнула ему и закрыла дверь, отрезая нас с Хибари от лишних взглядов. — Ладно-ладно, пойдем отойдем и поговорим. — За мной! — скомандовал ГДК, холодно окинув меня взглядом. Шли мы в его кабинет. При приближении к заветной двери, ладони стали потеть, явно сигнализируя мне и напоминая, что нервные клетки не восстанавливаются, поэтому нужно взять себя в руки! Но, всё же, это надоедливое чувство вины меня не покидает. Признаю, я провинилась, забыв и не сообщив ему, что я не приду на тренировку. Мой прокол. — Итак, травоядное, — присев за своё излюбленное рабочее место, прищурился Хибари, ожидая от меня объяснений. — Прости, — виновато опустив голову, стала пристально рассматривать пол кабинета. — Я забыла, что должна отрабатывать своё наказание в тот день. Мне пришлось уехать… — Травоядное, — зашипели на меня. «Так, похоже, я не с того боку зашла. Ему что, наплевать на мои извинения? А не обнаглел ли он часом? Я тут трясусь, как банный лист, подбирая слова, а ёжик шипит?» — Что?! — Сядь! Сказано-сделано! Ноги все равно подкосились от его угнетающей ауры и стального голоса. Черт! Ну не могла же я так сильно его взбесить? Или могла? — Травоядное, если завтра тебя не будет в пять утра в спортзале, то все свои результаты по контрольным можешь считать не зачтёнными. — ЧТО?!!! — от этой неслыханной наглости я вскочила и подлетела Хибари. — Это шантаж! Ты не имеешь права, Хибари! Я же извинилась перед тобой минуту назад и тебе этого мало? — Травоядное, ты не пришла отработать наказания. Прими последствия. — Ты! Ты! Ты! Самый наглый, бесцеремонный, нахальный, беспардонный, колючий ёжик! — разбушевалась я не на шутку. Не ожидала от ГДК такой подставы! Да кто он вообще такой, чтобы портить мой труд с ребятами, ведь мы столько часов просидели вместе, готовясь к этим контрольным! Ну всё, ты разозлил моё солнышко! — Я приду завтра и надеру тебе твой колючий зад, Хибари! Запомни это! Вылетела я из кабинета быстрее падающего метеорита. Как же он меня взбесил! Пошло все к черту, Хибари! Игра по твоим правилам? Ладно-ладно, посмотрим кто кого… Продолжение следует…