Ситхоаналитик

      Когда, пройдя полкилометра от станции, Мол и Фрина оказались у подножия исполинской конструкции заброшенного завода, доктор в который раз испытала страх. Первое, поразившее ее в вызванной хмелем панике, чувство при виде мрачного зиккурата металлургического производства, вопило, что Сарин все-таки затихоренный маньяк и что он заманил свою глупую жертву прямиком в свое логово, где наиболее жестоким образом и будет намерен с ней расправиться. Но он пошел внутрь первым, ни разу не оглянувшись на нее, и до одолевающего ее испуга ему не было совершенно никакого дела, как и до того, последовала она за ним или нет. Но ведь это она, совершенно не обдуманно попросила его показать жилище. А раз так, поздно идти на попятную. И она шагнула в металлический мрак вслед за своим пациентом.       Оказавшись в ледяном гробу из стали, в непроглядной темени, рассекаемой загробным воем ветра, она окликнула его, но после второй попытки чья-то рука крепко, но не грубо, схватила ее запястье и потащила куда-то. Доктор была нема, слыша на фоне заунывной песни ветра лишь дыхание Сарина и шарканье своих подошв по пыльному полу. Наконец, зрение уловило тусклое свечение где-то вдали, которое по мере хода становилось все ярче, и, наконец, забрак вывел женщину в просторный цех с высоким потолком и рядами мертвых механизмов.       - Это мой дом, - произнес он и отпустил Фрину.       Она прошлась по залу, то и дело кутаясь в свой плащ, чтобы защититься от промозглого ветра.       - Здесь ужасно холодно! Вы не разыгрываете меня?       - Я прожил здесь пятнадцать лет, - раздался уже откуда-то из глубины цеха ответ, тон которого исключал какие-либо сомнения в искренности.       Да, уж, подумала Фрина, созерцая безликий индустриальный интерьер этого унылого, холодного и неприветливого места, живя здесь всю жизнь, можно лихо заработать себе депрессию. Ни о каких-либо памятных предметах, способных предоставить информацию о прошлой жизни пациента, не могло быть и речи: голые стены, голый пол, холод и мрак. Вот и весь Кэмер Сарин.       Она заглянула в закуток, бывший когда-то кабинетом: на полу лежал смятый спальник, рядом на стене – маленькое зеркало с выщербленами, и под ним – тумба с какими-то принадлежностями.       - Почему вы выбрали именно это место?       - Я не выбирал. Это сделал учитель. Когда я оказался в его руках, у меня не было ничего. Он дал мне все. И я был благодарен.       Его голос звучал степенно и твердо, без малейшего намека на внутреннюю борьбу, и Фрина, как специалист, впервые столкнувшийся со столь занимательным случаем, не устояла перед соблазном продолжить сеанс, что называется, в поле.       - Вы сожалеете о том, как поступили с ним? - спросила она.       - Нет.       - Почтение, которое я слышу в вашем голосе, когда вы говорите о нем, не оставляет сомнений, что вы дорожили этим человеком. Как же случилось, что вы приняли решение его убить?       - Доктор Фортис, - пациент устало вздохнул, - вам известно что-нибудь о ситхах?       - Древняя раса с Коррибана, вымершая много столетий назад, - ответила она. – А почему вы заговорили об этом?       - Да, так…       Мол расслабленно опустил плечи. За ту секунду, что он успел произнести слово, что когда-то вызывало в нем благоговение и гордость, а ныне – сожаления и пустоту, он не успел обдумать, к каким последствием приведет раскрытие этой тайны перед посторонним. Но тайны-то уже давным-давно и нет. Как и ситхов.       - Хотя… - доктор потерла подбородок, копаясь в памяти, – я слышала легенду о братстве темных воителей, противопоставляющих себя джедаям, которые так же именовали себя ситхами.       - Когда-то они составляли братство, - отозвался Мол так внезапно, словно его сознание, бьющееся о прутья клетки, в которое было заточено десятилетия назад, наконец, сумело выбраться. И, если не взлетело, то хотя бы сделало шаг вовне. - Но время армий прошло. Ситхи извели себя, как пауки, запертые в банке, и единственный уцелевший пришел к выводу, что должно быть их двое, ни больше, ни меньше… Так удобнее действовать в тенях, и таково было веление темной стороны.       - Темной стороны? – Фрина застыла посреди холодного цеха, обуреваемая жаром адреналина. Могучий мужчина в черном на другом конце помещения смотрел ей в глаза не мигая, и свечение его дьявольских радужек не предвещало ничего хорошего.       - Вам не понять этого доктор, - произнес он и не спеша двинулся к ней. - Обращаться к вам было ошибкой.       - Вы… - когда Мол подошел вплотную, Фрина приложила всю свою волю, чтобы не сбежать, и дрожащим голосом, выдающим ее волнение, сказала: - Вы ситх?       Мол окинул ее внимательным взглядом: ее губы – пухлые и бледные, густые светлые волосы, тонкую шею.       - Теперь это и впрямь легенда, - сказал он и отвернулся.       - Но как это связано с убийством вашего приемного отца?       - Наша доктрина предполагала уничтожение учителя по обретении учеником должного уровня могущества. Я был учеником, и я достиг могущества. И исполнил волю темной стороны.       Уходите.       -Но…       - Проваливайте отсюда!       - Мистер Сарин!       Она звала его еще несколько раз, но Мол исчез, бесследно растворившись во мраке. Проблуждав в потьмах несколько минут, Фрина по памяти отыскала путь, каким пришла и, еще раз окинув взглядом монолитное сооружение из металла, крепость, на подобии той, что воздвиг вокруг своей души Кэмер Сарин, выдвинулась в направлении станции аэрорельса.