Я ищу тебя в ком-то, каждый раз...

      Пробуждение было ранним. Всему виной холод и полностью затекшее тело. Мужчина спал сидя на полу. Не накрывшись одеялом. Но почему-то в голове крутилось много странных вещей и непонятных мыслей, не дававших ему покоя. Решение о том, что он желает сделать последний месяц ее пребывания максимально хорошим, пришло резко. От неожиданности он даже осел.       «Хммм… А как можно ее развлечь? Если подумать… То удивить ее можно и обычной пиццей. Но ведь этого мало… Хочу, чтобы за мной тоже числилось хоть одно доброе дело. Верно… О, ее футболка… Господи Мирон, она всего одну ночь в ней поспала, и теперь это ее футболка?»       Мужчина носил в руках черную футболку, которую обещал сдать в аренду девушке на месяц. Пока он ходил по комнатам с сигаретой в зубах, он приметил уже третью пару туфель. Все они лежали в разных комнатах, а это значит, что она скидывала обувь сразу по приходу к нему. А забрать не успевала.       «Интересно, а как она уходит? В дыму растворяется, наверное… Постоянно приходя ко мне, шваркается об пол… Хах. Надо может постелить чего помягче? Где-то в кладовой был надувной матрац. Не забыть стоит сегодня. Может ее по Питеру ночному протащить? Точно!»       Окси радовался своей гениальности. И пока он жевал кусок вчерашней пиццы, в голове начали всплывать новые рифмы. Это его немало удивило, поэтому пришлось скорее записать, дабы не забыть. Полдня мужчина провел за творчеством. Впервые за все время, что он называл кризисом. Опомнившись часам к четырем дня, он решил, что стоит кое-что успеть купить, пока магазины еще работали. Поэтому до вечера Мирон дома не появлялся.       22:00. Сумерки. Ночи становятся темнее ближе к августу. Звезд все больше, но из-за фонарей в городе их не видно.       «Твою мать снова об пол, приготовиться к удару…»       Мысли девушки, раз от раза не менялись. Всегда было так, что она хорошенько отбивала то бедро, то колено, а о руках и говорить нечего. Но не в этот раз. Удариться, конечно, получилось. Но это было настолько незначительно, что она удивилась. — Что это? Мягкое такое? — Привет фея, как посадка? — Ликовал Мирон, понимая, что затея с матрасом удалась, ведь больше всего он боялся, что поставит его не туда, и она пролетит мимо. — Это что? Матрас? — Девушка, от неожиданности села, ощупывая место приземления. — Ну да. Знаешь, стремно мне, если Ты вдруг сломаешь себе что-то, а повесят на меня. Не хочу разряд в гриву. — старался не выдавать ликование Окси. — Ахахах, спасибо за заботу… — Агата крепко обняла мужчину, от чего Окси аж поперхнулся. Он просто не ожидал такого. — Знаешь, что я слышу? — резко начала Агата, — Звук пера, которым начали творить! Ты что-то пишешь!       Девушка ликовала как ребенок, прыгая на матрасе и раскидав снова очередные золотые башмачки.       «Ну и откуда в ней такие бесячие перемены настроения? Но больше интересно, как она поняла, что я что-то пишу? Хотя о чем я… Она и все другие, по сути, существовать не должны…» — Ну, выходит ты не такая уж и бракованная, раз поняла, что я пишу что-то… — Мужчина спокойно подошел к девушке, снимая ее с матраса, и убирая его к стене. — Давай показывай уже! — Не унималась девушка, дергая его за рукав. — А ну, спокойнее! — Мирон старался держать спокойствие, хотя самому не терпелось поделиться творением, пусть и сырым, — всему свое время. Сначала, иди, переодевайся. В комнате все найдешь. Давай скорее. — М, ты футболку мою унес? Ну ладно, сейчас.       Пока Агата, озадаченная ушла в спальню снимать очередной блестящий костюм, которым даже Киркоров не мог похвастать, Мирон замер в ожидании. Ведь сюрпризы не заканчивались.       Когда девушка вошла в спальню, на кровати красовался женский спортивный костюм, нежно розового цвета. Больше он бы подошел для хип-хоп Барби, но все же размер был как раз для Агаты. Обычная белая футболка и носочки, два милых бонуса, которые красовались рядом. Девушка закрыла рот руками от восхищения. Она не помнила, что бы ей делали подарки, уж тем более такие красивые. Мигом, переодевшись, она встала в ступор. Брюнетка не знала, как вести себя теперь. Она не понимала, что поменялось со вчерашнего вечера. Столько внимания ей льстило. Но Мир решил поторопить девушку, поэтому, постучал в дверь. — Агата, ты одета? Я вхожу? — и, не услышав Отрицаний, заглянул в комнату.       Синеглазая стояла, опустив голову и теребила край толстовки, явно переживая. — Ты чего? Тебе не понравилось? — мужчина обеспокоился ее поведением. — Нееет! Что ты! Очень понравилось, просто такие красивые вещи… И просто для меня… — слезы предательски наворачивались на глазах. — Хэй, ты что, не надо плакать, просто не думаю, что прикольно будет ходить по ночному городу в твоих театральных платьях — парень прижал к груди это розовое чудо, по-доброму смеясь над ее чувствительностью. — Мы куда-то пойдем? — неожиданно и наивно спросила она. — Ну да… Подумал, что скучно сидеть дома уже вторую неделю, да и ты думаю, оценишь ночной Питер? Не против? — Нет, что ты! — Тогда идем?       В зале девушку ожидала еще одна коробка с сюрпризом. Новые белые кроссовки, которые были последним дополнением образа. Снова Окси пришлось унимать этот слезный фонтан, объясняя, что ходить удобнее в кроссовках, нежели на каблуках, которые обычно были частью образа. — Мне пришлось брать твои туфли с собой в магазин, потому что на твоей обуви не написан размер ноги. Со спортивной одеждой проще. Она широкая и ее можно утянуть под твой размер, но видела бы ты, как на меня смотрели консультанты в магазине, когда я из рюкзака достал твою туфлю в блестках и перьях. Я никогда не сгорал от стыда так, как в этот раз. — Мир рассказывал эту историю, смеясь над своими приключениями, а Агата все это время с интересом, не отрываясь, смотрела на своего подопечного.       Ночной город немного пугал и одновременно притягивал к себе девушку. Светящиеся улицы в живую очень отличались от тех, которые она видела в окно квартиры Мирона. Последнему часто приходилось ловить ее за капюшон на светофорах, лишь бы она не попала под машину. Редкие прохожие с интересом наблюдали за поведением девушки, которую восхищал любой фонарик или вывески, если они светили ярче зажигалки. Мирон с терпением относился к такому поведению и объяснял все, что было непонятно. — А куда мы поднимаемся? — Не терпелось узнать синеглазой, пока оба поднимались по пожарной лестнице в одном из подъездов какого-то дома. — Все сама увидишь, только аккуратно, не сорвись, хотя ты как кошка, на четыре лапы приземляешься, я заметил — сдерживая смех говорил Окси, — Так, а теперь, пришли.