Семнадцать осколков души

Главная опасность, от которой необходимо оберегать детей, — их родители. Б.Шоу

      — Поверьте, мистер Паркер, это крайняя мера, — разместившись на отодвинутом немного в сторону стуле, чтобы освободить доступ к Нилу, оправдывающимся тоном говорил Чарльз. За наполняющей шприц содержимым небольшой ампулы Самантой он не наблюдал, полностью сосредоточившись на застывшем истуканом пленнике. — Я уверен, будь у нас больше времени, мы бы смогли найти общий язык, но, увы, мне нужен результат уже сегодня.       Сидящий напротив мужчина молчал. На разглагольствующего о нехватке времени Чарльза пленник реагировал не больше, чем на попискивающего над ухом комара. Гораздо больший интерес вызывали действия невозмутимой Саманты. По его позе и выражению лица было трудно понять, о чем он сейчас думает, но было видно, что перспектива опробовать на себе действие неизвестного препарата его не прельщает.       Девушка, наполнив шприц, профессионально щелкнула по нему несколько раз пальцем, наблюдая за всколыхнувшейся жидкостью. Удовлетворенная результатом, Саманта с немым вопросом во взгляде оглянулась на своего работодателя и, дождавшись его утвердительного кивка, приблизилась к капельнице. На введение препарата ей потребовалось не более нескольких секунд.       — Ваш гость готов будет пообщаться с вами через час, — улыбнулась она, поднимая взгляд на своего начальника.       — Что ж, дадим ему время и пространство собраться с мыслями, — с показным кряхтением поднимаясь со своего стула, отозвался Чарльз. — Думаю, мистер Паркер не обидится, если мы на некоторое время оставим его. Я бы хотел кое-что с тобой обсудить.       Саманта, понятливо кивнув, неспешно покинула комнату вслед за своим начальством.       Оставшись один, Нил прикрыл глаза.       Вдох. Выдох.       Затаив дыхание, бывший консультант ФБР с тревогой прислушался к своим ощущениям.       Ничего.       Вдох. Выдох…       Открыл глаза. Осмотрелся вокруг. Зрение не утратило четкости. Это хорошо.       Вдох. Выдох.       Ничего не болит. Лишь, как и прежде, ноют запястья, недовольные длительным заточением. Голова ясная. Может быть, потяжелела самую малость.       Вдох. Выдох.       Вдох. Выдох…       Вдох…       — Мистер Паркер…       Нил сонно моргнул и нахмурился. Когда это он успел заснуть? Ведь совсем недавно… Или?..       — Я не займу много вашего времени, мистер Паркер, — расплывающееся лицо Чарльза, расположившееся напротив, было донельзя довольным. — Вы готовы говорить? Как вы себя чувствуете?       Нил сонно моргнул и не ответил.       Чарльз нахмурился и перевел вопросительный взгляд на стоящую рядом девушку. Саманта пожала плечами.       — Дайте ему немного прийти в себя, босс.       Мужчина кивнул и, скрестив на груди руки, приготовился ждать.       Нил чувствовал себя странно. Никаких неприятных ощущений он по-прежнему не испытывал, однако мысли ворочались в голове очень медленно, словно после общего наркоза. Тошноты не было, только почему-то все время хотелось закрыть глаза.       Вдох. Выдох.       Сейчас не время для слабости. Нужно взять себя в руки. Чарльз думает, что он все просчитал. Нужно доказать ему, что не всегда планы осуществляются так, как задумываются.       — Мистер Паркер, поверьте, я бы с радостью посидел в вашем обществе еще несколько часов, но вынужден настаивать на вашем внимании.       Вдох. Выдох…       Нил Кэффри горько поморщился и поднял взгляд на пристально наблюдающего за ним мужчину.       — Вы готовы говорить? — повторил свой вопрос Чарльз.       — Да, — с трудом разомкнув пересохшие губы, нехотя выдохнул бывший консультант ФБР.       — Вы догадываетесь, почему вы здесь?       Нил глубоко вздохнул, намереваясь придумать правдоподобный, но неверный ответ, однако неожиданно сам для себя медленно кивнул. Совершенно внезапно разболелась голова, и Кэффри поморщился, пытаясь стряхнуть с себя странные ощущения.       — Как вас зовут?       «Дэниел Паркер…» — мысленно отозвался Нил, однако вслух произнес совершенно другое:       — Нил.       Сердце, скованное страхом, гулко застучало в груди. Почему он сказал не то, о чем думал?       — Значит, Нил, — расплылся в довольной улыбке похититель. — Нил, что заставило вас заинтересоваться смертью Патрика Бейли?       Голова заболела невыносимо. Нил шумно задышал, отчаянно не желая отвечать. Сдержать неожиданный порыв рассказать абсолютно все стало крайне тяжело. Чтобы напомнить себе, где он находится, Кэффри напряг запястья, позволяя веревкам еще сильнее впиться в кожу, и со всей силы сжал кулаки.       — Кажется, понадобится еще одна ампула, — долетел до Нила задумчивый голос Чарльза и тут же сменился восхищенным замечанием. — Потрясающе! Не думал, что кто-то может сопротивляться так отчаянно…       Нил слышал, как кто-то прошел мимо него. Слышал, как звякнула, открываясь, очередная ампула. Слышал, как острая игла вошла в ответвление капельницы. Слышал, как заинтересованно затаил дыхание начальник Саманты…       Время растянулось, как мыльный пузырь. Головная боль прекратилась, вместо нее пришло странное ощущение полусна. Нил не чувствовал скованных запястий, не чувствовал твердого стула под собой. Исчезли абсолютно все ощущения, лишь вкрадчивый голос Чарльза витал в дымной пустоте.       — Почему вы заинтересовались смертью Патрика Бейли, Нил?       — Полиция ошибается, считая, что он погиб от передозировки…       Нил с трудом узнал собственный хриплый шепот.       — Вот как. А вы считаете иначе?       — Да…       — Поделитесь со мной, Нил. Как, по-вашему, погиб мистер Бейли?       Нил не хотел отвечать. Он не желал идти на поводу у похитителей. Но сознание и тело словно отделились друг от друга, и бывший консультант ФБР с ужасом понял, что более не имеет власти над собой.       «Только не Ники… Не спрашивайте о Ники…» — отчаянно забилась одна единственная мысль…

***

      Нил с трудом разлепил веки и поморщился. Голова гудела нестерпимо. Чем бы ни было содержимое тех ампул, побочные эффекты оказались куда противнее, чем его основное действие.       Кэффри вздрогнул, пытаясь вспомнить, о чем его спрашивал Чарльз. В голове был ужасный бардак. Мысли путались, ударяясь о черепную коробку и отзываясь звонкой болью в висках.       Сквозь прорехи заколоченного окна в комнату просачивались холодные лунные лучи. Ужасно захотелось оторвать руки от подлокотников и броситься в ледяную воду, чтобы холод забрал это странное оцепенение, эту давящую боль в висках, смыл это гадкое ощущение чего-то непоправимого.       Что же такого Нил рассказал Чарльзу и Саманте, что теперь, едва лишь пришел в себя, не может успокоиться? Память недружелюбно молчала. Воспоминания ворочались неохотно, словно тяжелые камни, не желая всплывать на поверхность.       «Вспоминай, Нил… Это важно…»       Нил закрыл глаза, пытаясь вспомнить минувший день.       Саманта, со скучающим видом сидящая напротив и ожидающая приезда своего босса…       Чарльз, пытающийся играть в любезность…       Попытки Кэффри увильнуть от прямых ответов…       Ампулы…       Капельница…       Вопросы…       Вопросы…       Вопросы о Патрике Бейли… Вопросы о причинах приезда сюда… Вопросы о International Leader… Вопросы о собранных данных… Вопросы о… посвященных в дело людях и семье…       Бывший консультант ФБР закрыл глаза и запрокинул назад голову, пытаясь побороть накатившую неожиданно тошноту. Закружилась голова. Стало тяжело дышать. Казалось, сердце бьется так быстро и сильно, что вот-вот разорвется на части.       Нил застонал, не в силах контролировать нахлынувшие на него ужас, чувство беспомощности и отвращение к самому себе.       Ники… Бедная Ники…       Он не справился. Подвел ее. Снова…       «Прости, милая… Пожалуйста, прости…»