Нечисть в ассортименте

Вволю наобнимавшись, несколько истерически нахихикавшись и почти успокоившись, все дружно решили держаться подальше от реки и какой бы то ни было воды вообще, пока не задумываясь о том, что рано или поздно жажда все-таки заставит их приблизиться хотя бы к роднику или ручейку. – Что дальше? – спросил Жданов. – Не знаю, дядька, я надеюсь, он все-таки послушает доброго совета. Не зря же говорят, что не только внешность от характера зависит, но и характер от внешности. Вдруг подобреет? Милко пожал плечами, в целом придерживаясь схожей точки зрения, но не уверенный, что она приложима к жабоподобным. А Роман с Андреем переглянулись, очередной раз чувствуя, что женская логика, по крайней мере в исполнении Кристины Воропаевой, им недоступна. – Я имел в виду – что мы дальше делаем, – уточнил Жданов. – Бежим, – ответила Марьяна, вцепляясь в Милко, как самого знакомого из присутствующих. Тропинку перегородила неизвестно откуда возникшая женщина. При очень высоком росте она была худощава, бедно одета и кривобока. А ее единственный глаз горел истинно плотоядной радостью при виде такого количества вкусняшек. – Я вижу, вы заблудились, – произнесла женщина с плохо скрытым удовольствием. – До деревни я вас довести не могу, но сама-то живу здесь неподалеку, изба у меня большая, места всем хватит. Отдохнете, переночуете, а поутру, – она облизнула полные губы, – пойдете на звук пастушьего рожка. Малиновский, которого подташнивало при виде глаза, расположенного посреди лба незнакомки, старался всё же за ситуацией по возможности следить. – А разве на вечерней зорьке пастухи стадо собирают в тишине? – спросил он. – Вы нам подскажите, в какую сторону идти, где их можно встретить или откуда хотя бы расслышать, а то зачем вам лишние хлопоты с ордой гостей. Женщина насупилась, что, впрочем, можно было принять и за обиду гостеприимной хозяйки. – Утром коров выводят на заливные луга, что за песочной балкой, поэтому их от меня слышно. А к вечеру уводят за покосы, на клевер, далеко отсюда. Кристина улыбнулась и, выговаривая слова раздельно, как в радиопередачах для самых маленьких, сказала незнакомке, что солнце стоит прямо над темечком, и это явно ближе к утру, чем к вечеру, однако ничего они не слыхали – ни рожка, ни свирели, и даже не видели ни одной коровьей... Кристина чаще жила за границей, чем дома, говорила там всегда без переводчика, а чтоб не забыть родную речь, читала классиков, в том числе своего любимого Набокова. – Никому из нас не попалась под ноги ни одна коровья... эээ... Классики с заданием не справились, но Марьяна спокойно подсказала: – Лепешка. Женщина помрачнела. Обвела уже откровенно злым взглядом компанию. – Ну что ж, сами выбирайте: или ко мне в гости, или в лесу пропадете. – Да почему ж пропадем? – возмутился Андрей. – Деревня не так уж далеко, если стадо от вашей избы слышно. Не набредем на пастухов, так всё равно рано или поздно к людям выберемся. – Рано или поздно, – кивнула одноглазка. И было что-то в ее тоне, каким она произнесла слово "поздно", настолько холодное и страшное, что Марьяна всхлипнула и захотела домой, или пусть даже к злобным теткам в Зималетто. Она попыталась снова уцепиться за Милко, но тот легко стряхнул ее руку, полностью поглощенный созерцанием платья из грубой холстины, которое было узко в проймах, мешковато на бедрах и не выровнено по подолу. – Нет, мы, наверное, могли бы заглянуть на полчасика, – растерянно сказала Кристина и обернулась на остальных. – Но как-то неловко с пустыми руками. У нас ни к чаю ничего нет, ни сувенирчика мелкого. – Точно, – подсобил Роман, – вы нам покажите, в какой стороне ваша изба, мы следующий раз обязательно вас навестим, с пирогами, знаете, с мочеными яблоками. – Ему на язык лезла "бутылочка водки", но героическим усилием он ее одолел. – Вы нам скажите, чего не хватает, коли вы на выселках живете. Ну, может, меду принести, молочка парного? – Мяса! – рявкнула женщина так, что у всех по спинам пробежали морозные мурашки. Роман торопливо сделал пару шагов назад. И облегченно выдохнул, не ощутив препятствия. Новенькая модель хоть и невеликого ума девушка, но верно сказала, что надо бежать. Эта страхолюдина кособокая вряд ли их догонит. Да и что она может им сделать, вообще-то? Их пятеро, а она одна. Высокая, но не великанша, силушке держаться не в чем. И волшебством, как водяной, не владеет. Тронув друга и показав, что пора двигаться, Роман развернулся и быстрым шагом пошел прочь от неприятной собеседницы. И чуть не споткнулся сам, а затем едва не был сбит затормозившим об него Андреем, когда в мгновение ока одноглазка снова оказалась у них на пути. – Что за людишки нынче пошли, в детстве непоротые, в гости приглашаешь, а они отказываются! – Я на вас пять минут смотрю, а у меня уже глаза болят и аура испорчена, – воскликнул Милко, нервно покручивая на пальце ножницы, волею случая прихваченные из мастерской при перемещении. – Мне нельзя такое видеть, скоро будут новые ткани и мне надо творить красоту, а вы хотите, чтобы я вот на такой непотребный ширпотреб до завтрашнего утра всё смотрел и смотрел? Жданов и Малиновский с интересом, смешанным с долей испуга, следили за своим дизайнером, подбиравшимся всё ближе и ближе к опасной женщине. – Я не буду говорить об уме того, кто платье сшил. Сшил! Да топором проще скроить, лучше бы сидело. Ни одного шва правильного, ластовица в подрезе рукава перекошена, вытачек нет! Но какими курячьими мозгами надо быть, чтобы так себя изувечить? Одноглазка прищурилась и начала судорожно чесать свой кривой бок. – Такую фигуру прятать надо, а вы что делаете? Вот тут карман бы с листочкой, шлевку для пояса. – Увлекшись, Милко свободной рукой ухватил подол платья и размахивал над ним ножницами, будто намечая необходимые изменения. – Понизу шлицы, ну хоть одну... Женщина гулко охнула, превратилась в пылевой столб и с невероятной скоростью умчалась от них сначала по тропинке, а потом и прямо через еловый молодняк. Первой от ступора оправилась Кристина, рванувшаяся к опешившему Милко. – Молодец, дядька, дай я тебя обниму! – А чё произошло-то? – телячьи похлопала густо накрашенными ресницами Марьяна. Андрей и Роман сохраняли более умный и солидный вид, но вопрос их будоражил точно тот же. К счастью, им его задавать не пришлось. Словоохотливая Кристина пояснила, что Лихо Одноглазое, как и многие нечистики, боится колющих и режущих железных предметов. То есть, именно про Лихо она не знала раньше, но теперь это выяснено опытным путем. – Спасибо, что в Зималетто ножницы отечественные, а не китайские убожества из алюмосплавов, – скупо похвалил сам себя Жданов и нервно поправил очки. – Пошли отсюда. – Как можно быстрее и как можно дальше, – поддержал его Роман. – Кто знает, могут ли одни ножницы защитить всех, если Лихо вернется.