Нечисть в ассортименте

В семь минут третьего Малиновский понял, что его раздражает акцент Милко. И сам дизайнер тоже. Как, впрочем, и щебетание милых дам. И, разумеется, постоянно съезжающая с растерянной физиономии Жданова маска умного парня, у которого всё под контролем. – Так, заткнулись все! – рявкнул он и с интересом прислушался с многократному эхо, с явной издевкой разнесшему его слова по окрестностям уютной опушки, на которой они расположились скромным биваком. Три пары глаз уставились на него с неизреченным укором, Кристина же спокойно сказала: – Ромочка, не меняй амплуа, ты всегда был мозгоклюем, а не грубияном. Жданов засмеялся, но, наткнувшись на разъяренный взгляд друга, срочно разразился оглушительным кашлем. Эхо, как отметил про себя Роман, дублировать кашель не пожелало. – Подняли головы и посмотрели на небо! – тоном, далеким от светского, продолжил Малиновский. И для особо непонятливых ткнул пальцем, уточняя, куда же все-таки посмотреть. – Внимательно! – Солнышко, – Кристина слегка наморщила нос, щурясь на не по-осеннему яркое светило в зените. – Ромио, не морочь нам головы, там ничего интересного, самолет если и пролетит, то высоко, а вертолет мы услышим, глазеть не надо, – недовольно буркнул Милко, не удостоив взглядом ни голубой простор, ни приставучего вице-президента. – И зачем мы только ушли с того места? Нужно было искать обратный путь, а не тропки в этом одичавшем лесу. Марьяна промолчала, чуть надув пухлые губки. В начале она еще пыталась привычно строить из себя несчастную, но героическую деточку, однако никто из спутников не рвался обеспечить ей достойное существование, и она притихла, хотя и выжидала все же случая воззвать к чьим-нибудь лучшим чувствам. Не получилось пробудить защитников и добродетелей в зималеттовцах – так встретят же они других людей? В Подмосковье рано или поздно к жилью выйдешь. Что они могут быть вовсе не в Подмосковье, Марьяне и в голову не приходило. – Жданов! Андрей дернулся от резкого окрика друга. Он привык к жизнерадостному и терпеливому Малиновскому, а новая версия ему совершенно не нравилась. – Не ори, я думаю... – Думать надо было, когда в колокольчик звонил. Кристина, собиравшаяся что-то сказать, быстро сжала губы и отвела взгляд. Стеклянный колокольчик с забавными ушками привезла она. И она же, смеясь, дала его в руки Андрею. И даже не успела рассказать, что купила его не за границей, а на подъезде к Москве, в забавном таком раскрашенном под хохлому ларьке у дороги. Легкий и чистый звон еще таял в воздухе, а диванчик, вешалки с коллекционными нарядами, стены – всё исчезло. Уютную мастерскую дизайнера сменил лес с вековыми елями и скромным подлеском. – У солнца есть лучи, прямые, – неохотно проговорил Жданов. – И? – Небо странное. – Твердое. Твердь, чтоб ее, небесная! – Роман встал и покосился на большой трухлявый пень метрах в семи от них. Он готов был поклясться, что тот за ними внимательно наблюдает. – Это мир, которого не может быть. Милко пожал плечами, Марьяна робко улыбнулась, сочтя, что Малиновский шутит, Кристина просто ждала продолжения. Андрей же, наконец, расслабился, его отпустило жестокое напряжение, в котором он пребывал весь последний час, с момента, когда заподозрил, что лучший друг при переброске из Зималетто в лес был либо подменен, либо мозгами тронулся. – Не может быть, но есть? – усмехнулся он и тоже встал. Ящерка, скользнувшая по его ботинку, только добавила хорошего настроения. – Жесткий диск придется переформатировать? Непривычно свирепый взгляд Малиновского уже не пугал. После веселой ночи в отделении милиции, случившейся в первый же год их знакомства, Андрей раз и навсегда усвоил, что Роман не переносит ситуаций, выходящих из-под его контроля. А тут не одна задрипанная ситуация, а целый мир! – Может, мне всё снится, – огрызнулся Роман и спиной почувствовал, что происходит нечто важное. Обернулся. По краю опушки, задорно помахивая хвостом, бежал пес дворянской породы, довольно крупный, едва не метр в холке, но вида беззлобного. Кристина тут же двинулась в сторону животного, приговаривая что-то вроде "пёс-пёс-пёс" и умильно улыбаясь. Дизайнер качнул на пальце ножницы и пожалел, что с ними волею случая оказалась старшая Воропаева, а не Кира, которая была бы намного полезнее своей чудаковатой сестры. – Собачка! – радостно закричала взбодрившаяся Марьяна. – Деревня где-то близко, она же не могла далеко заблудиться, она же с носом... – девушка запнулась, – ну, то есть, с нюхом. Надо пойти с ней, так мы обязательно людей найдем. – Если они будут такими же, как небо, лучше не находить, – мрачно каркнул Малиновский. Возможно, ему бы удалось заразить остальных своим дурным предчувствием, но тут пес остановился и посмотрел в их сторону. – Это к удаче, – авторитетно заявила Кристина, одолевшая тем временем половину расстояния от компании до пса. – Наступает год Собаки, значит, ничего плохого в этом быть не может. Остатки хорошего воспитания помешали Малиновскому сказать вслух то, что он подумал. Зато Жданов принялся загибать пальцы: – Во-первых, неизвестно, домашний ли это пес, ошейника же нет. Во-вторых, может, он только что вышел на прогулку по своим делам и не намерен возвращаться в деревню раньше вечера. В-третьих, как только мы с поляны вернемся в чащу, нам за ним не уследить и не угнаться. Возможно, он нашел бы и "в-четвертых", но пес приветливо гавкнул, подлетел к Кристине и стал кружиться у ее ног, а затем, дав пару раз себя погладить по лобастой голове, медленно пошел прочь, постоянно оборачиваясь. Понятно было, что он их зовет. Неясно лишь – куда и зачем. Роман предпочел бы идти своей дорогой, Андрей готов был его поддержать, но большинство захотело поверить в то, что вот-вот хотя бы часть проблем будет решена. Минут через десять они выбрались на берег реки, не особо широкой, но с быстрым течением. Только неподалеку выделялось темным цветом округлое пятно совершенно спокойной воды. Пес куда-то исчез так, что они и не заметили, в какую сторону он побежал. Березы клонились низко, два-три ствола висели почти под прямым углом к невысокому обрыву. Несколько уток вспорхнули из прибрежного ивняка, тревожно крякая. Внезапно по ушам всем ударил громовый хохот, Марьяна завизжала и будто в ответ ей кто-то захлопал в ладоши. Большие такие, наверное, как двери. Жданов, не отрываясь, смотрел на утиное перышко, неестественно замершее посреди спокойного пятна. "Омут", – прошептал он. Малиновский, не то услышав его сквозь громкие звуки с реки, не то отвечая на собственные мысли, бросил короткое: "Водяной!" – Никогда не видела водяного, – восторженно обернулась к нему Кристина. – Тотчас увидишь, – сказал Милко, правильно оценив высунувшуюся из воды зеленоватую руку с перепонками между пальцами. Марьяна пискнула и впервые в жизни испытала потребность упасть в обморок, но это оказалось намного труднее, чем распродать за день 16 кило маргарина "Тёлочка". Так что ей пришлось стоять и расширившимися от ужаса глазами смотреть, как из реки на берег выбирается старик со вздутым животом. С непомерно длинными тощими ногами и бородой до колен. Голый. Зеленый. Местами прикрытый бородой, но всё равно голый. Кристина всплеснула руками и быстрее, чем кто-нибудь из мужчин успел бы ее остановить, подлетела к страшилищу. – Знаете, для своих лет вы неплохо выглядите, но, водяной вы или нет, так запускать свою фигуру... – Я Водяной хозяин! – заорал старик и глаза его, за миг до крика бывшие узкими щелочками на опухшем лице, устрашающе выкатились и округлились, отчего он стал напоминать жабу. Все вздрогнули, кроме Кристины, которая поняла, в чем заключается ее миссия и отступать не собиралась. – Простите, конечно, водяной я и имела в виду хозяин, – зачастила она, – перепоночки эти миленькие и придают вам индивидуальности, но вот с лицом очень даже можно помочь, у меня есть феноменальный пластик, он вот тут уберет, а тут аккуратно очень подтянет. Глядя на Кристину, воодушевленно показывающую на себе, где и что подлежит исправлению скальпелем пластического хирурга, Жданов мог только тихо радоваться, что она не вздумала водить пальцем по лицу водяного. А то без руки бы уже осталась. Малиновский же, после долгих лет знакомства пришедший к выводу, что старшей Воропаевой не повредит даже пребывание в эпицентре ядерного взрыва, за ее безопасность не переживал. А вот то, что отойти назад хотя бы на пару шагов не получалось, весьма его удручало. – Господин Хозяин, а мы вообще не к вам, мы за песиком шли, – нетвердым голосом сказал Милко, путая все возможные ударения. Он тоже успел попробовать отступить. Старик немедленно горделиво подбоченился и тряхнул тинистой бородой. – Да уж, болотник бы вас так не провел! А за мной вы как ниточка за иголочкой. Через молодые осинки проскочили, через кипрейную поляну протопали, не глядя по сторонам, надо было вас по бурелому протащить, да я уж пожалел! – Он захохотал, пугающе широко открывая рот. – Сами в омут попрыгаете или мне вас туда по одному утаскивать? – Песик мне нравился больше, – взгрустнул Милко. И тут же соврал, сохраняя выражение лица Пьеро: – А плавать я не умею. – Ничего, тонуть все от рождения умеют, – подбодрил его и остальных Роман. – Бывает, кое-что не тонет, – невозмутимо добавил Андрей, обхватив на всякий случай правой рукой березку. – Ну, если кое-кто становится кое-чем, то конечно, – подвел итог философской дискуссии Роман, посмотрел на своего президента и тоже покрепче обнялся с соседней березкой, хотя надежд от этого не прибавилось. – Мамочки... – прошелестела Марьяна, кусая губы, чтобы не расплакаться. Ну где этот ветеринар! Водяной, конечно, не совсем лягушка, но где-то около – может, Захарчик сумел бы с ним поладить? Она попробовала вызвать знакомый номер, но мобильный был глух и нем, как кусок бесполезного камня. Кристина тем временем сделала три глубоких вдоха на один мелкий выдох, распределилась по опорным точкам задачи и сосредоточила всю свою энергию в зубе мудрости. – Послушайте, Хозяин Водяной, я как раз собираюсь в Амстердам, уверена, вам там понравится, будете просто как у себя дома, там каналы с кучей воды, и даже гостиницы есть плавучие, представляете? Да и в клинике бассейн! Уверяю, вам там красоту вернут... – Она обернулась и махнула рукой замершим мужчинам. – Дядьки, ну подтвердите вы ему, что мне равных нет по этой части. В Европе не осталось пластика, которого бы я не знала. – Последний раз, по-моему, был в Майами, – уточнил Жданов, который в качестве жениха Киры вынужденно обзаводился совершенно ненужной ему информацией о неугомонной будущей родственнице. – Андрюша, ну ты подумай, как наш очаровательный старичок перенесет столько часов в воздухе? У водяного задрожали ноги и он присел на корточки. Значение слова "очаровательный" он помнил смутно, но был совершенно уверен, что так его никто не называл, кроме, может быть, пары пьяных русалок. И то в те давние времена, когда самогон был как следует крепок. А Кристина не умолкала. Присев рядом, она заботливым тоном рассказывала склизкому зеленому чудищу, что некрасивых людей не бывает, а значит, и нелюдей тоже. Просто есть те, кто еще не нашел свой стиль. Потому что природные данные всегда можно если не победить, то достичь с ними перемирия. Например – йога для начинающих. Ножки-то соразмерными сделать не сможет, но мышцы наберутся, выглядеть станут получше, а уж если пресс покачать, всё будет супер, можно даже без тренажеров, она знает одного парня, надолго отдать его не может, но самые, "понимаете, самые-самые основные" упражнения он покажет. Водяной часто моргал и стремительно покрывался фиолетовыми пятнами, которые, наверно, заменяли ему смущенный румянец... или краску гнева. Он попытался что-то снова сказать про свой омут, но Кристина, будучи истинной женщиной, обладала несомненным даром поддерживать беседу, нисколько не нуждаясь в собеседнике. Она продолжала расписывать прелести Амстердама, включая национальный морской музей и квартал красных фонарей, убедительно поглаживала водяного по костлявому плечу и временами поглядывала на перепонки, растопыривая свои пальцы и думая, что надо будет посоветоваться со знатоками насчет возможности сделать такое стильное дополнение к образу "леди со странностями". Милко вздыхал и плавно отодвигался назад, Марьяна шевелила губами, считая до ста и обратно, а березки, за которые ухватились Жданов и Малиновский, мелко дрожали – судя по лицам друзей, от того, что энергия смеха из неуместной звуковой формы была переведена ими в кинетическую. – Мальчики, – прошептал Милко как можно тише, сливаясь голосом с шорохом травы, – можно уходить. Они замерли. – А Кристина? – Догонит. Они переглянулись, и Малиновский, стоявший ближе, потянул Марьяну за рукав. Шаг за шагом, медленно-медленно, осторожно, испуганно и обнадеженно. – Вы читать-то умеете? Ах, хотя мне и записать не на чем, – спокойно продолжала Кристина, сосредоточившаяся на водяном, но краем глаза отлично видевшая маневры своей компании, – тогда, знаете, придется вам запомнить, в крайнем случае там вам любой покажет, если только главное не забудете: доктор Даан Холендрехт, а клиника вот прямо на канале, недалеко от Тейссепарка, вам понравится, не будь я дочерью своего отца. А еще, знаете, хорошо бы сменить диету, я не специалист, но я интересовалась этим вопросом, вот вы что кушаете, морская рыба полезнее речной... С громким криком, который можно было бы и воем назвать, водяной, не вставая с корточек, совершил обратное сальто и, взметнув тысячи брызг, ухнул в свой омут. Кристина же со всех ног помчалась прочь от берега под радостные аплодисменты маленького отряда зималеттовцев.