***
Тёмное помещение с размещёнными в нём столами и освещёнными люстрами прямого света над ними. Зелёное мягкое покрытие позволяет шарам кататься по этим столам бесшумно, издавая лишь приятные пощёлкивания от встречи друг с дружкой после того, как прицелившийся игрок совершает удар кием. Последний шар, загнанный в лунку, сопровождается громким матом и последующим смехом дружков, наблюдающих за игрой. — Блять, Пак, да как так-то?! — Намджун готов сломать кий о собственную ногу, но вовремя останавливается и просто кидает предмет в сторону, сильнее раздражаясь от едкого смеха друзей, едва не обливаемых пивом из-за этого акта. Снова проигранная партия, и не укладывается в голове, как этому мальцу удаётся обойти ум хакера. — Так, не портить имущество, — пытаясь сделать серьёзное лицо, Джин поднимает кий. — Сегодня не твой день, дружище, — хлопает проигравшего по спине, отгоняя от стола, но вручая при этом его недопитую банку пива в руки. — Эй, Тэ, хорош уже дымить и гони сюда свою ленивую задницу, — подзывает очередного игрока, укладывая шары в треугольник. Ким бурчит очередную порцию мата, бросая угрозы порвать Чимина в следующий раз, отпивая алкоголь из бутылки Джина, пока победитель ухмылялся, довольный собой, облокачиваясь на стену, принимаясь наблюдать за игрой. Комфортная атмосфера для парней, даже несмотря на все угрозы, сыплющиеся в адрес друг друга. Приглушённый свет, смех друзей и расслабляющее действие пива — благотворно влияют на нервную систему Мина, ещё не до конца успевшего отойти от встречи с бесчувственной особой. Оголённые ключицы и ноги девушки засели глубоко в мыслях похлеще вида на нижнее бельё белого цвета. Она ненавидит его — знает, чувствует, но ничего уже не может поделать с собой. Пускай смирится, ведь он не собирается оставить её так просто в покое. Ещё тогда, в детстве, когда их родители подвели друг к другу для знакомства, её ладошка цеплялась за руку матери, и лишь толчок в спину к нему ближе сорвал улыбку с губ, тихо прошептав «Привет». Эта девчушка с двумя хвостиками поразила резкими переменами, стоило родителям отвлечься, успокоившись, что дети найдут общий язык, её улыбающиеся губки вытянулись в тонкую полоску, бровки нахмурились, а руки сложились перед собой, горделиво приподнимая прямой носик. Тогда он не понимал причину, но со временем стал осознавать, какое особое положение стал принимать, зная её настоящую, или просто надеялся, что знает, но то, что Ли засела глубоко в нём, как бы упрямо не отталкивала, тем только больше притягивала. Запивая всё это алкоголем или имея очередную девушку на ночь, не могло освободить от её оков, которые, кажется, надела с первого взгляда, не давая нормально мыслить и спать. «Чёртова плутовка с её дурным характером». — Юнги, ты меня слышишь? — Джин окрикивал его уже второй раз, пока тот уставился в одну точку, удобно устроившись в кресле неподалёку, удерживая в руках свою банку тёмного и периодически совершая глотки, ощущая терпкий вкус питья. — Что? — приподнимает взгляд на парня, совершавшего в это время прицел и недовольно шикающего, когда шар прокатился мимо цели. — Он издевается, что ли? Я тебе тут уже минут пять как впариваю про наше дельце, а он и ухом не ведёт. — А, ты про это. Ну и чего там? — глоток пива, постукивая пальцами по банке. — Так ты в деле? — Ким опирался на кий, дожидаясь ответа. Он очень надеялся на безбашенность Мина, на которую способен только он, и видел азарт — любит он делишки, приносящие прибыль, но не понимал причину, почему медлит. Прекращая постукивания, сводя брови вместе, Мин упирается одной рукой на подлокотник кресла, помогая себе подняться, и отправляет банку на соседний стол. Совершая потягивания, желая выйти из комнаты: — Я по нужде. — Эй, ты не ответил, — не оставляет попытки Джин, пока остальные просто смотрели ему в спину. — Ничего не поделаешь, природа зовёт, — сложенные два пальца вместе, откинутые ото лба, как жест, ухмыляясь, отдаёт честь компашке, скрывшись за углом. Он бредёт по коридорчику, поправляя косуху на плечах, облегчив душу от переполненного мочевого пузыря, и сейчас желает спуститься к бару, в котором его и его компашку знает каждый официант и симпатичные официанточки. Пиво слабо помогало вышибить Нару из головы, призывая к более решительным действиям — повышение градуса. Паренёк-бармен тут же подходит к нему, широко улыбаясь. Мина раздражает его улыбка, зная, что этот парнишка никогда не оставляет попыток затесаться в их компашку «крутых парней», но они ему не по зубам, а сейчас просто остаётся кивнуть в знак приветствия, попросив рюмку коньяка с долькой лимона. Бармен удаляется под звук ругательств только что вошедшего незнакомца, разговаривающего по телефону, по-видимому, со своей пассией, судя из разговора. — Сука! — кричит он, сбрасывая вызов, совершая тяжёлые шаги, присаживаясь у барной стойки возле Юнги, когда ему принесли заказ. — Херовый день, — решает поделиться незнакомец с парнем, который даже не посмотрел на него, а лишь залпом выпивает всё, слегка поморщившись, прикусывая кислую дольку. — Все девки проститутки, — новая попытка завести разговор, но Мин лишь просит бармена повторить. — У тебя есть девка? Если нет, то не заводи, одни убытки, вынесенный мозг, и трахаются со всеми направо и налево. Юнги всё же повернул голову в сторону к тому, кто пытается найти в нём собеседника, но незнакомец выбрал не тот день и не того человека. Ухмылка играет на его лице, одновременно с приятным ощущением теплоты, растекающимся по глотке от крепкого алкоголя, а парень, оказавшийся крупнее его, расширяет глаза и едва не ломает телефон, что всё это время удерживал в руке. — Ты, — рычит он, не сводя глаз с блондина. — Я, и что дальше? — лениво произносит, поворачиваясь обратно, когда парнишка-бармен принёс очередную рюмку и теперь как-то странно поглядывал на них. — Это ты переспал с моей девушкой! — утвердительно подскакивает на ноги, сжимая кулаки, но Мин продолжает его игнорировать, изучая содержимое рюмки золотисто-коричневого оттенка, словно лучики, попадающие, создавая красивые переливы коньяка, намного сильнее завораживают, чем возможность не самого лучшего расклада нарастающего разговора, хотя, возможно, и он не выйдет, учитывая, как завёлся незнакомец. — Возможно, — спокойный тон, — но проблема в том, что я не помню всех девок, с которыми трахался. Ты хочешь поговорить об этом? — Ублюдок, — угроза с последующим резким ударом по челюсти Мина, сбивая со стула. Придерживая больное место рукой с усмешкой и знакомым чувством дерзости, адреналина и предвкушения, разливающимся по венам вместе с алкоголем, приподнимается на ноги. — Видимо, — протягивал он, снимая свой любимый предмет одежды тёмно-зелёного цвета с серебряными пряжками, бережно вешая его на спинку стула возле ближайшего столика, — разговора не получится…Глава 3
25 апреля 2018 г. в 18:22
Пошарпанные от времени стены. Слишком тесно стоящие полки с заваленными на них книгами, облупившимися обложками и с кое-где уже стёртыми буквами на страницах, покрытые пылью. Библиотека не привлекала внимание, чтобы заглянуть в неё и побродить между стеллажами в поисках необходимого учебника, а скорее, наоборот, отталкивала, вынуждала прибегать к современным технологиям. Помещение, пожалуй, нуждалось в приличном ремонте, но руководство пока отмахивается от бедной бабулечки-библиотекаря, капающей им на мозги, обещая взяться за её территорию в следующем году. А пока студенты так и будут по-прежнему обходить её стороной и посмеиваться над винтажем, не способные оценить этот стиль по достоинству, в отличие от одной девушки.
Ли Нара сидела на привычном для неё месте возле окна, чтобы рабочая площадь была лучше освещена, и листала учебник «Маркетинг и поведение потребителей», выводя красивым почерком всё необходимое в тетради, пока Рина скучающе прокручивала браслет с бусинками на запястье, вытягивая губы трубочкой.
— Нара-а-а, — протягивала девушка, раздражая подругу, углублённую в учёбе, совершенно не подозревая, что сбила её планы, решив увязаться следом, — ты сегодня едва не опоздала на первую пару, это слишком непохоже на тебя, — опускает голову на руки, вытянутые перед собой, наигравшись с бусинами, теперь разглядывала выбившиеся пряди волос Ли, не подмечая, как её ручка едва не проткнула чистый лист бумаги от сильного нажима. — Почему?
Нара приподнимает взгляд на надоеду, которую порой хотелось просто прихлопнуть, как одну из многочисленных мух, потирая лоб от напряжения. Не прошло и полдня, а её уже всё, мягко говоря, задолбало. Почему? Да потому что желание отбить все конечности одному уроду мешало прийти в себя, а сейчас вообще вынуждена улыбаться липучке, накручивающую короткую прядь волос на собственный палец, в то время как причина посещения библиотеки было далека от истины сидения за учебниками. Давно подмеченный укромный уголок в этом обшарпанном помещении позволял в спокойствии и одиночестве, не боясь быть обнаруженной, пропустить пару сигареток, и даже запах табака тонул в пыли, что делало это место идеальным.
— Меня задержали, — спокойный тон, но нервный выдох, опуская взгляд обратно к уже выведенным строчкам.
— Наверняка очередной поклонник подловил, — коварная улыбка подруги, вызванная любопытством её любовных похождений, которых и в помине нет, а которые есть, ей знать необязательно.
Лучше бы глуповатый поклонник, а не тот блондинчик, каждый раз нарывающийся остаться без яиц.
Глаза Нары прикрываются, переводя очередную дозу кислорода, упирая голову в кулак. Тема, от которой её нервная система кричала «SOS». Рина последние два месяца словила фишку сводить её с тем контингентом парней, вечно пропадающих в качалках и разглаживая при этом последние извилины с каждым подъёмом штанги. Все эти красавчики — нарциссы, от которых непроизвольно подступали рвотные рефлексы, желая заполучить её как свою девушку. Глупо и неуместно, а порой даже слишком жалко. Они ведутся не на ту, на кого думают, та маска, что вынуждена носить — фальшивка, и ни один не сможет её снять, чтобы увидеть эмоции отвращения к самовлюблённым идиотам.
— Ты же знаешь, я не интересуюсь подобным, — мягкий тембр с твёрдым упором на намёк не желая говорить об этом.
Девушка с короткой стрижкой ненадолго задумалась, вновь погружая библиотеку в тишину, а Нару в душе вскрикнуть: «Аллилуйя!»
— И всё же, я не понимаю тебя, — Хван не улыбалась, а смотрела на неё прямо, с лёгким удивлением из-за расширенных глаз и приподнятых бровей. — Неужели ты никогда не хотела гулять за ручку, ходить на свидания, целоваться и заниматься сексом? Неужели ты никогда не хотела влюбиться?
Выводя уже странно замысловатые узоры синей пастой на белом листе, последнее слово резко тормозит процесс фантазии, всё же проткнув насквозь ничем не провинившийся лист.
Влюбиться? Глупое и бессмысленное слово, как всё то, что несёт за собой по смыслу и всеми его составляющими. Она любила однажды, но сейчас уже не может утверждать, что это была именно любовь, учитывая малолетний возраст на тот период. Последний класс средней школы и отличник, идущий на золотую медаль. Он ничем не выделялся примечательным, возможно, только если красивые глаза, прятавшиеся за оправами очков, которые она успела разглядеть, сняв с носа, чтобы впервые поцеловаться — неловко и без глубоких проникновений, сухое касание сомкнутых губ. Он привлёк её именно умом, который слишком редок в наше время, а она тем, что проявляла активность к такому ботанику. Но всему первому, нежному и трепетному тоже рано или поздно приходит конец. Теплившаяся надежда ощутить первые симптомы первой влюблённости разлетелась прахом, даже не успев перед этим разгореться хорошенько. Мин Юнги владел особой способностью разрушать всё, что даже не успевало зарождаться, жестко пресекая попытки. Имея в то время чёрные, с лёгким оттенком седины, пряди, ему стоило лишь угрожающе прищуриться в сторону ботаника, чтобы он прижал хвост, даже не попытавшись бороться, испаряясь из жизни Ли, окончательно разочаровывая в мужском поле — трус. Сейчас это кажется смешным и нелепым. И лишь вражда с Мином осталась неизменной, только укрепившись, пустив глубже корни.
Нет, Ли уже давно никого не подпускает к своему сердцу, прогрызая глотку каждому, кто осмелится это сделать. Построенная речь культурного «посылания на хуй» — овладела в совершенстве.
— А я бы с удовольствием раздвинула ноги перед Юнги, ему лишь стоит попросить, — не дождавшись ответа, Хван мечтательно произносит фразу, не подмечая, как Нара сдерживает порыв усмешки от её отвратительно желания.
«И этот человек говорит о чувствах?»
Секс с Мином — последнее, о чём она могла бы подумать, находясь при смерти, и то слишком сомневалась подумать об этом.
— Я не понимаю тебя, ты не понимаешь меня, думаю, мы в расчёте.
Улыбка более саркастическая, но засчитывается Риной, когда она облокачивается на руки, перенося на них вес, наклоняется через стол ближе к ней:
— В расчёте, — улыбалась подруга пухлыми губами. — Нара, — осторожно начинает, заставляя ощутить эту тонкую грань желания чего-то попросить, — на днях открыли новую кафешку, пойдём со мной. Ну, пожалуйста, — прибавляются молящие нотки, — пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — контрольное детское канючество, и Нара укладывает ручку на тетрадь, желая потереть виски от такого давления ребячеством.
— Ладно, ладно, — сдаваясь, поднимает руки кверху, лишь бы эти щенячьи глазки не раздражали, снимая риск «случайно» толкнуть особу под мимо проезжающий грузовик при прогулке.