***
Пейзажи нового мира не отличались разнообразием. Всё та же раскаленная земля, жар отовсюду, и ни одного живого создания в зоне видимости. Даже огня нигде не было видно — только последствия его разрушительного действия. — Я думал, здесь огонь везде, — задумчиво проговорил Локи, оглядываясь по сторонам. Айза лишь засмеялась. — Ну да. Ещё скажи, что мы из него дома строим. Ты же сам видел — огонь опасен и для нас. Далеко не все обитатели Муспельхейма — те самые огненные демоны, о которых ты наверняка слышал, точно так же, как и не все жители Асгарда — боги. Но в каждом доме горит священный огонь. Мы ему поклоняемся, живём благодаря ему. Но, конечно же, мы им не окружены. Раньше и здесь было пламя, — девочка кивнула на выжженную землю, — но лорд Сурт и его верные слуги укротили огонь и загнали его под землю. Теперь здесь можем жить мы — потомки других рас. — Так ты тоже полукровка? — Не совсем. Мои родители родились здесь, и всегда здесь жили, и поэтому они считаются муспельхеймцами. Но мать рассказывала, что её предки сбежали из Ванахейма во времена войны асов и ванов, а отец даже не знает, откуда он родом. Мать шутит, что он мидгардец, но он с этим не согласен. — Теперь мне ещё больше хочется познакомиться с твоими родителями. И можно считать, что важная часть культурного просвещения уже выполнена! — Надеюсь, ты им понравишься, — Айзу веселье приятеля явно не вдохновляло, — они отвлекутся на твои расспросы и не будут слишком сильно меня ругать. Кстати, мы уже почти на месте. На горизонте действительно замаячило подобие поселения. Локи, уже немного уставший в пути, сразу приободрился и, обхватив девочку за плечи покрепче, направился вперед. Айза засеменила за ним — вырываться из такого захвата было бессмысленно. Да и, в общем-то, глупо.***
— Где тебя йотуны носили? И кто это с тобой? Парень фыркнул, неприязненно разглядывая мужчину, который распахнул перед ними дверь дома. Судя по выражению лица Айзы, это и был тот самый суровый папаша. — Моё имя Локи, и это я тот самый йотун, который её носил, — ехидно представился он, убедившись, что Айза сейчас и слова из себя не выдавит от вполне закономерной обиды. — Если вас интересуют подробности, можете обсудить их со мной, а Айзе позвольте отдохнуть с дороги, будьте так добры. Мужчина явно не ожидал такого резкого ответа, и Локи, воспользовавшись моментом, осторожно оттеснил его в сторону, пропуская Айзу в дом. Отец муспельхеймского семейства наконец-то пришел в себя и сурово прорычал: — Да что ты себе позволяешь, парень? Кто ты такой? — Я тот, кто вернул вашу дочь домой, — вздохнув, констатировал факт рыжий. Понятно, радушной встречи не будет. Айза, конечно, преувеличивала злобный нрав своего отца, но не так сильно, как ему казалось изначально… — Пап, — возмутилась Айза, едва не плача, — он меня спас вообще-то! — От чего? От твоего неуёмного любопытства? Эльд мне рассказывал, как ты полезла в огонь! Исследовательница йотунова! — А Эльд вам не рассказывал, — Локи чувствовал, что лезет не в своё дело, но тон мужчины его совершенно вывел из себя, — как он трусливо сбежал, поняв, что сестре угрожает опасность? Вместо того, чтобы радоваться — дочь вернулась домой живой и здоровой, хотя у неё был не один шанс умереть, вы ругаетесь? Айза уже и так натерпелась, можно ей хотя бы дать отдохнуть перед тем, как начинать свои воспитательные речи? Я даже не прошу о благодарности за то, что я бросил свой мир, семью и друзей, не зная, вернусь ли обратно — только для того, чтобы помочь Айзе на пути домой, но можно я хотя бы не буду выслушивать оскорбления в сторону моего народа после этого? Или вы настолько не любите свою дочь, что предпочли бы радоваться её смерти в йотунхеймских снегах? Он даже не ожидал, что его тирада окажет какое-то воздействие на мужчину. Сам бы он на его месте наверняка просто захлопнул бы дверь после предпоследней фразы — не хочешь слушать, не слушай, убирайся прочь, вот тебе рецепт счастья, благодарности не нужно. Но отец Айзы только задумчиво посмотрел ему в глаза и через несколько мгновений посторонился. — Проходи, присаживайся. Поговорим. Айза, — он обернулся к дочке, — иди к матери. Она волнуется. Локи послал подруге ободряющую улыбку, и печаль почти мгновенно пропала с её лица. Она дома, отец успокоился, друг в хорошем настроении — что ещё нужно для счастья? И Айза умчалась искать мать. Парень лишь грустно вздохнул, переводя взгляд на её отца. Внушать оптимизм другим легко, а вот себе… Похоже, разговор будет не из легких. — Меня зовут Глод, — без тени улыбки, но и без прежней злости в голосе, представился собеседник. — А теперь расскажи мне честно, что тебя сюда привело? — Я ведь уже сказал, — пожал плечами Локи. — Я нашел Айзу и спас, хотел убедиться, что она успешно доберется до дома. Поэтому и решил сопроводить её. Вам этого недостаточно? — Можно на ты, — поморщился Глод. — Послушай, мальчик, я знаю йотунов. Ваше племя покидает свой мир только в случае войны, и не способно на привязанности настолько сильные, чтобы так рисковать ради почти незнакомой иномирянки. Ты не похож на йотуна — ни внешностью, ни словами, ни поступками. Расскажи о себе, парень. Мне любопытно. — Вы… ты, — исправился Локи под насмешливым взглядом собеседника — трудно было тыкать тому, кто в отцы годится, — тоже не похож на огненного великана. И мне любопытство тоже не чуждо. Обменяемся историями? — Да я и сам не знаю, кто мои родители, — хмыкнул Глод, — мать погибла, когда я был ещё ребенком, а отец не пришел в этот мир — и я даже не знаю, почему. Меня нашли и воспитали альвы, но когда я подрос, то… не сошелся с ними характером. Локи не выдержал и рассмеялся. Глод тоже улыбнулся. — Ну, а ты что скажешь? — Мой отец — йотун, а мать, как он говорит, из Асгарда. И ты прав — я пришел сюда не только ради Айзы. Всегда хотел увидеть огонь. Кстати, — парень вспомнил слова подруги и прищурился, — а можно мне взглянуть на ваше священное пламя? Я-то думал, что в землях Муспелля огонь везде, и пока что разочарован. Или это очень личное? — Не настолько оно священное, чтобы не пускать к нему иномирян, — ответил Глод, поднимаясь и приглашая Локи следовать за ним. — Но неужели ради огня стоит так сильно рисковать, путешествуя между мирами? Эта причина кажется мне ещё более странной, чем желание убедиться в безопасности Айзы. — Это не просто прихоть, а, можно сказать, мечта — с того момента, как я впервые о нём услышал, — признался Локи. — И миры повидать — тоже мечта. Так что в этой вылазке все мои желания осуществились. — Теперь и помирать не страшно? — хохотнул Глод, приподнимая крышку люка на полу и осторожно спускаясь вниз по леснице. Локи последовал за ним, лишь на миг усомнившись. Конечно, после такой фразы совершать столь рискованный шаг в никуда было слегка страшно, но парень рассудил, что если это ловушка, то он попал в неё ещё в тот момент, когда переступил порог дома. Глод довольно хмыкнул, убедившись, что гость к нему присоединился. — А ты действительно храбрый, мальчик. Я думал, не рискнешь спуститься. — Я могу за себя постоять, — Локи широко улыбнулся в ответ, пытаясь вспомнить хоть что-то из показанных ему отцом перед путешествием приёмов. Люк был достаточно широким, чтобы осветить подвал, и парень увидел огромный металлический куб, стоящий на полу. Глод направился к нему, подавая сигнал оставаться на месте. Одна из граней куба осторожно отодвинулась в сторону, и языки пламени вырвались из плена. Нижней грани у куба не было — стихия рвалась на волю прямо из-под земли. Конечно, здесь, как и в случае со стеной, что-то ограничивало огонь, не позволяло ему заполнить собой весь подвал, дом, мир… Но что? Локи, как и прежде, завороженно глядел на движение пламенных волн и переливы оттенков, но не мог не задать вопрос: — Что его сдерживает, Глод? И… как он вообще появляется? Из рассказов отца я думал, что огонь уничтожает всё, что есть рядом, чтобы жить, но здесь он ведь ничего не сжигает? — Магия, — почти благоговейно ответил хозяин. — Здесь огонь укрощен магами самого Сурта, но Муспельхейм — его родина, и здесь он существует без подпитки. В других мирах с ним сложнее — я слышал, что талантливые маги могут его создавать и там, но он долго не проживёт просто так, ему нужно либо дать пищу, либо заставить его исчезнуть. — А если упустишь момент? — Тогда он сожжёт своего создателя.