Обещание

Омния аккуратно заполнила светящимся порошком выбитые в мраморной плите линии магического круга. Она знала, что ей нет необходимости проводить столь сложный обряд, надо было лишь дождаться момента, когда богиня сама снизойдёт до неё. Но Омния не хотела ждать. Не сегодня. Расставив свечи и возложив сухие цветы на алтарь, жрица плавно призвала свой посох. Металлический ворон материализовался и жадно сверкнул глазами, в которых тлел мёртвый зелёный огонь. Проведя металлической птицей над тушками мёртвых животных, Омния позволила своему ритуальному оружию собрать остатки живого духа, по которому оно так изголодалось за это время. Затем Омния аккуратно поднесла ворона к линям круга, в середину которого поспешно вошла, поджигая порошок живой энергией. Круг замыкался, заключая в свои объятья жрицу. Запах жжёного пороха мгновенно заполнил воздух, частицы пыли горели даже под сводами храма. Становилось неестественно светло. Прочерчивая в воздухе штрихи древних рун, Омния запела. И это пение было прекрасным. Наполненное великолепием смерти и скорби, оно взывало вовсе не к небесам. Скорее к недрам и душам, сокрытых в них. К тому, что было вне этого мира, но вошло в него, заняв своё место. - Ты позвала меня весьма необычным способом, - прошелестел голос Милэтэйли под каменными сводами храма. Из горящей пыли постепенно материализовался образ богини смерти. Однако на это не было воли высшего существа, поэтому силуэт женщины остался размытым и неясным. - У тебя нет возможности прийти ко мне по первому зову. Ты здесь и не здесь одновременно. А у меня есть вопросы. Поскольку я не имею права покидать это место, то могу задать их только тебе, - Омния чувствовала более сильное присутствие матери, чем обычно, хоть и не видела её. – Ты знаешь всё о живых и мёртвых, ведь все они припадут к твоим ногам. Меня же интересует лишь один. - Который? - Ардин Изуния. Стены храма содрогнулись. По ним пронёсся словно вздох. Тяжёлый и печальный. - Мама? – испуганно спросила Омния, ощущая подобное впервые. Будто стойкость, мудрость и спокойствие матери пошатнулись. Будто она на миг стала более… человечной. Милэтэйли заговорила снова, скрывая в голосе волнение: - Забудь о нём, Омния. Ни твоя кровь, ни твоя плоть, ни твой разум – ничто от тебя не должно коснуться его. Никогда. Договор, что скрепляет меня, не позволит ни мне, ни крови и плоти моей, ни крови ни плоти от крови и плоти моей встать у него на пути. Это будет делом королей, а не богов. Долг, что платит король своим подданным. Долг, в котором боги не принимают более участия. - Но ведь я… - Ты не королева, Омния, - перебила дочь Милэтэйли. – Ты рождена от союза бога и человека, но место твоё не на троне. В тебе иное предназначение, дочь моя. И когда придёт время, ты познаешь его. А сейчас ты здесь, потому что так надо. - Это жестоко, - поджала губы Омния, чувствуя, как мать оставляет её одну. – Не знать. Быть одной. Не суметь помочь. Лишь ждать. Жестоко, отправлять его в такое путешествие. Жестоко говорить о судьбе, в которой я вижу лишь тьму. Омния не видела, как затухают горящие ярким зелёным светом линии магического круга. Жрица плакала, закрыв лицо ладонями. *** Следующий день в Харсисе ознаменовался всеобщим беспокойством. Люди толпились у радиовышки, с тревогой в глазах слушая последние новости. Омния была слишком далеко от собравшейся толпы, поэтому до неё донеслись лишь обрывки фраз диктора. Этого вполне хватило, чтобы понять суть происходящего. Омния не стала приближаться к людям. Она долго стояла в стороне, наблюдая за тем, как волнение охватывает жителей Харсиса. Это волнение, однако, было немым и каким-то пассивным. Никто не стал комментировать услышанное. Никто не видел в этом смысла. Как и в криках и стенаниях. Это было смирением. Женщины быстро пересчитали детей, толпившихся рядом. Мужчины окинули тоскливым взглядом узкую улицу, ведущую к главной дороге. Какой-то старик пошёл в сторону леса. За ним позже рубить деревья отправились остальные. Пришло время делать доски, чтобы заколотить ими окна и двери в очередной раз. Такими оживлёнными Омния видела людей Харсиса впервые. И не грядущие праздники были тому причиной. Лишь надвигающаяся новая беда. *** - Джентьяна говорила загадками. О водном глазе, - это звучало, как усмешка. – Как часть водного человека, если бы это могло быть шуткой. - Да, ей трудно принимать нашу речь, - согласилась Омния. – Что она сказала ещё? - Она говорила о том, где Луна, но я понял лишь нечто про водный глаз, - признал Ноктис свою недалёкость в вопросах понимания языка некоторых женщин. – Правда, долго мне мучиться не пришлось. Я получил послание от Луны. - Что? – сначала Омния почувствовала страх, а затем быстро взяла себя в руки. – Что она сказала? - Она ждёт меня в Альтиссии. - Вот тебе и водный глаз, - улыбнулась жрица, чувствуя искру задора в собственных словах. – Альтиссия должно быть прекрасна. Я видела её раньше на картинках. Там много воды. Будто это город на дне океана. - Хотел бы я отправиться туда с тобой, - вздохнул Ноктис. «Тогда бы там случился конфликт между богами. Некоторые из них меня плохо переносят», - невольно подумала Омния. - Ты молчишь, - заметил он. - Я подумала о том, что немного боюсь таких объёмов воды, - медленно выговорила Омния. – Когда-то давно мы летели с Гаро над океаном. Мы летели несколько дней. Я думала, что этот полёт закончится неприятным плаванием. Но обошлось. - Он же ящерица, вода ему, как дом родной, - отмахнулся Ноктис от проблем дракона. - Я не хотела купаться. Гаро, может, и поплыл бы, но, к счастью, он может лететь очень долго. - Я помню, он даже спит в воздухе. Просто чудо-дракон, - прыснул парень, едва не ляпнув «дракон на все руки». - Это я тоже умею, - она засмеялась. - На его спине это не слишком удобно, - Ноктис помнил, как ему пришлось однажды пережить этот ужас. Гаро будто пытался скинуть его, но не смел, потому что на его спине ещё спала и Омния. - Дело привычки. Всё-таки летать – это удивительно. - Как думаешь, Омни? Когда-то давно Джентьяна сказала мне, что дружба между оракулом и королём спасёт этот мир. Но, знаешь, я почему-то так не думаю. Особенно в последнее время, - посетовал бывший принц на свои нелёгкие думы. Омния неслышно вздохнула, чувствуя, как холод окутывает её. - Что навело тебя на эту мысль? – спросила она тихо. - Я видел странный сон, - Ноктис не был уверен в том, что хочет рассказывать о подобном. Когда он говорил о том, что в его голове раздаётся голос Архея, закончилось это дракой. – В нём мне пришлось сражаться с солдатами Нильфхейма. Я был так зол, что глаза горели красным, будто я призываю бога. Врагов было много, и я переставал уже различать, кто есть кто. А потом… Всё было в темноте. И я не понял, как она появилась, - он не мог подобрать слова, потому что из памяти уже ускользнули важные обрывки воспоминаний мучительного сна. – Я убил Луну. Во сне. Но я убил её… Я не хотел… Поэтому я думаю, что мне лучше водить дружбу с ведьмами, а не с оракулами. И даже больше. Мне лучше держаться от Луны подальше. Эти слова ввели Омнию в замешательство. Равномерно дыша, она боролась с поднимающимися чувствами тревоги внутри себя. Оставаться спокойной становилось тяжелее. - Тебя огорчают эти слова? – спросил он тихо, не зная, стоило ли ему рассказывать всё это. Смерть оракула даже в его сне была куда хлеще голоса Архея в голове. В случае Ноктиса сработала сила привычки. Бывший принц всегда делился своими переживаниями с женой. Он никогда бы не стал ей жаловаться на то, что ему было тяжело в бою, что он устал, а все вокруг порой страшно его бесят, не давая прохода. Нет, это всё было для его головы, потому что не являлось чем-то значимым. Однако такие вопросы, как эти сомнения, как этот путь, что он преодолевал, были важны. Ему нужно было просто поговорить. - Отчасти, - созналась она, не имея привычки врать. – Я подумала о том, что в детстве мы все верили, что можем дружить с кем угодно. Только бы человек был хороший. Ты хороший, Нокт. Если ты думаешь о том, что не хочешь сделать больно своему другу, если желаешь ему добра, если стоишь на его стороне, то этого уже достаточно, чтобы дружить. Лунафрейя твой друг и твой союзник. Оракул стоит на другой чаше весов, противоположной моей. И если ты рядом со мной, на стороне тьмы, ты всего лишь участвуешь в балансе. Тьма ли создала нас, свет ли породил, это всё неважно. Это не делает нас хуже или лучше. Ты хороший друг, Нокт. Постарайся защитить своих друзей. И они помогут тебе, став светом. Даже если вокруг станет слишком темно. «Хочу я быть за яркий свет, но тьма придёт», - невольно подумала Омния. В мрачном парке среди голых стволов был виден свет, который зажгли люди вдали. Темень была повсюду, но не мрак. Зло окутывало землю, оставаясь чистым. - В меня верит так много людей. Но знаешь, вера жены даёт куда больше сил, - он вздохнул. - Хоть как-то я могу помочь. - Я бы отдал сейчас всё, что угодно, чтобы оказаться с тобой рядом… Просто рядом… А-а-а, хватит этой сентиментальности. Мне же неловко, - Ноктис покраснел, не понимая, что сам себя вогнал в краску. - Ты сам начал. Но мне приятно, что ты меня так любишь, - Омния улыбалась, не понимая, почему ей так тяжело это даётся. Демоническая мгла уже накрывала этот город, подбираясь к нему всё ближе и ближе. - Омни, завтра мы выдвинемся в путь, - помехи слегка исказили голос Ноктиса. – Я надеюсь, что будет не так много неприятностей. К вечеру я постараюсь быть на связи. Жрица ощутила тяжесть внутри себя. Женщина невольно положила руку на беременный живот. Её дитя испытывало страх. Пора было уходить. - К сожалению, Нокт, мне придётся переждать какое-то время в храме. Совсем скоро здесь пройдёт отряд империи. Люди прячутся. Некоторые покидают свои дома, чтобы укрыться в пещерах гор. Я лишь верю, что Харсис не будет стёрт с лица земли. - Что? В смысле? – сначала не понял юноша, но затем быстро взял себя в руки, начиная думать о других вещах. – Храм точно будет в безопасности? Может, Гаро отнесёт тебя в Асланд? Там, конечно, холодно, но… - К этому храму даже мёртвые не подойдут, ты же знаешь. - Да что это за место такое? - Под этим храмом врата в одно очень неприятное место, которое-то и местом назвать трудно. Из всех храмов Милэтэйли я выбрала самый неприятный. Но он мне подходит. На врата наложены печати и заклинания, которые отпугивают и живых, и мёртвых. Поэтому я в безопасности, - именно так себя ощущала Омния, находясь внутри этой могилы богов. - Отклонялись бы ещё бомбы от этих заклинаний, - Ноктис зашагал по комнате, чувствуя, как внутри него растёт напряжение. - Честно говоря, я начинаю в это верить, - девушка поправила прядь волос, упавших на её плечо. Она поднялась с места, направляясь на выход из старого парке. – Над храмом даже дождь не идёт. Гаро спит прямо над ним, он свил себе новое гнездо. Оно было сухим после дождя. - Знаешь, меня это пугает ещё больше. Это точно безопасно для тебя и ребёнка? - Я жрица, такие места созданы для меня. И малыш… он чувствует себя хорошо, - невольно Омния улыбнулась. Мысли о ребёнке были ей невыразимо приятны. – Когда всё утихнет, я напишу тебе. Скажи, ты видел имперского канцлера? - Э… нет, - соврал Нокт. Впервые он врал своей жене. - Это хорошо. Будь сильным, муж мой. Моя вера всегда с тобой. - Скоро я буду рядом, Омни.