Хорошо смеется тот, кто стреляет первым!

Едва закрывается дверь, я, поморщившись, съезжаю вниз по стене. Глаза так и закрываются, во всем теле слабость. Ужасно хочется пить, язык как кусок наждачки. Я боюсь снова закатать рукав, чтобы посмотреть, что стало с раной на руке. Уняв дрожь в коленях, появившуюся после быстрого спуска по дьявольской лестнице, я быстрым шагом пересекаю парковку, следуя по разметочным полосам. Нужно быть предельно осторожной. Джоанна сказала, что бояться нечего, но об этом легко говорить здоровому человеку, обвешанному оружием с головы до ног. Тревожные мысли подталкивает меня вперед. Что стало с Кенни, где Клементина, Омид или Криста? Дерил. Невидимое шоссе манит вперед, заставляя шевелить ногами. Возле ярко-желтого рекламного стенда на земле обнаруживается зомби с неестественно вывернутыми ногами и туловищем. Кажется, его придавило. Едва заслышав шипение под ногами, я приседаю возле него с ножом. Реакция все еще при мне, это не может не радовать. Серое небо с белыми клочками облаков, высохшие колосья пшеницы, по бокам дороги растет выжженная солнцем высокая трава, а вдалеке виднеются столбы электролиний. Впереди на горизонте через плотные тучи пробиваются лучи солнца, и я упрямо шагаю на этот ориентир. Дорога пустынна, только ветер гоняет по ней травинки и поднимает в воздух песок. Нет ни машин, ни людей, ни мертвецов. В горле першит от пыльного облака, брошенного порывом ветра прямо в мое лицо. Встав посреди дороги, я долго всматриваюсь в оба ее конца. Кругом поля. Это место будто бы находится от города на тысячи миль, отрезано от остального мира. Я отхожу к обочине и, сев прямо на теплый асфальт, отмахиваюсь от мошек и прочей гадости, которая кружит над дорогой целыми тучами. Каждая минута тянется целую вечность. Раздается слабый шум, и я не рискую выйти раньше времени из укрытия трав. Только когда шум превращается в отчетливый автомобильный рык, а потом слышен удар захлопывающейся дверцы, я понимаюсь на ноги. Внутри все дрожит от нетерпения, в груди до предела натянута невидимая струна. Дерил, чья фигура довольно далеко от меня, через окно заднего сидения достает оттуда спортивную сумку, которую ставит на капот машины, потом выуживает арбалет, закидывает на плечо. Он не видит меня. С замиранием сердца я вижу мелькнувшую стрелу с синим оперением. Когда Дерил приставляет ладонь козырьком ко лбу, выискивая сосредоточенным взглядом Джоанну, я выхожу из укрытия. Несколько секунд он вглядывается, потом меняется в лице. Я бегу к нему. Арбалет с грохотом летит на капот, и Дерил бежит мне навстречу, придерживая рукой крепление ножа у ноги, бьющее по ногам. Как бы не зарезал... Лицо и шея его покрыты ровным слоем дорожной пыли, на рукаве куртки засохшее пятно черной крови, еще одна полоса спускается от глаза к подбородку - вернувшись домой, он даже не потрудился привести одежду и себя в порядок, как делал после каждой вылазки. Дерил, уже на ходу протянув руку, притягивает меня к себе, сгребает в охапку, я уже не обращаю внимания на боль многочисленных синяков, пусть меня и стискивают изо всех сил. Не знаю, как описать те звуки, с которыми я утыкаюсь в его куртку. Дерил опускается на колени, словно силы разом покинули его, я следом, потому что даже пальцем пошевелить не могу, мы едва не падаем на асфальт. Дерил берет мое лицо в ладони, большими пальцами размазывая по щекам слезы, пыль, кровь. Его глаза так и бегают по каждой ссадине, каждой царапине, и останавливаются на моих глазах. - Ты хоть знаешь, о чем все думали, ты... - зло выпалив это, Дерил хватает меня за подбородок и притягивает к себе, не договорив. Я нахожу его губы и вцепляюсь ледяными пальцами в высокий воротник куртки. Вот так, я больше не отпущу, не дождешься! - Ну чего ревешь, чего, - отстранившись, бурчит он, похлопывая по лопаткам, растирая спину, будто я смертельно замерзла. Дерил не выносит женских слез, это обезоруживает его. Иначе был бы мне сейчас полный кирдык. Примем еще одну черту его характера к сведению. На будущее, так сказать, мало ли что. А что, если это просто временная отсрочка расплаты за побег, и Диксон отложил мое убийство до тех пор, пока уже имеющиеся синяки не заживут? - Я не реву, - тяну в ответ. Я на самом деле не плачу, просто вжалась в Дерила, что он каждый мой судорожный вздох расценивает по-своему, но и я могу чувствовать, как из-за частого дыхания напрягаются мышцы, горячее дыхание на своем лбу. От него исходит такая сила, такая теплота, надежность. - Не реву, ты что, - повторяю, - Конечно нет. - Все хорошо, теперь все, - выдыхает Дерил. Переживаний как не бывало, и вот он уже накидывается на меня: - Зачем ты ушла из дома, черт подери?! - Ты тоже ушел. И ничего не сказал! - вскидываюсь я, не удержавшись и заехав ладонью ему под ребра. Столько переживаний, столько тревожных мыслей! Хочу встать, Дерил с рыком хватает меня поперек живота, словно кошку, тащит назад. Я когда-нибудь перестану пугаться, когда он так делает? Сразу превращается в кого-то другого, одновременно знакомого и нет. Есть в этом что-то...зверское. Как говаривала моя мама: "они должны помириться хотя бы для того, чтобы потом разругаться окончательно". Попытки вырваться успехом не увенчиваются. Хочется задать так много вопросов, спросить, что стало с Кенни, где Омид и Криста, как дела "дома", нашел ли Рик план дороги, по которой мы отправимся... Я подыскиваю, какой задать первым, и все разом кажется таким незначительным и не требующим внимания. Что-то заметив, Дерил тянется к моему рукаву, но я сразу перехватываю его руку. - Подожди. Смотри! Солнце появилось из-за туч, осветив каждое светлое облако в теплые красно-оранжевые цвета. Раскидистое дерево неподалеку от края дороги раньше не привлекало моего внимания, но сейчас, когда от него отделилась тень, я всматриваюсь в него, в низкую фигуру. Проследив за моим взглядом, Дерил вскакивает на ноги. - Клементина! Девочка, руки которой безвольно висят вдоль тела, поднимает голову. В ее ладони зажат пистолет, а светлое платье в крови, словно девочку специально мазали потрохами. Она идет, раздвигая руками траву и устало сгорбившись - расстояние отсюда до отеля значительное, судя по всему, она прошла его пешком в одиночку. Содрогнувшись, я вдруг понимаю, насколько мне... - Хреново, - вырывается громко, и я заваливаюсь набок. Дерил застывает, не зная, к кому броситься, и я машу на него рукой, забираясь на заднее сидение автомобиля. Дерил подхватывает не сопротивляющуюся Клементину на руки, пистолет из ее рук со стуком падает на дорогу. Туда же планирует бейсболка девочки. Диксон возвращается и поднимает ее, устроив Клементину в кресле рядом со мной. Девочку бьет дрожь, и я не решаюсь спрашивать ее о том, что ей пришлось пережить, мысленно задаваясь мыслью, из ее ли все-таки пистолета была пуля, которая прекратила мучения обращающегося в зомби Ли. Отняв у Дерила куртку, я накрываю ею девочку, даю попить воды, найденной в сетчатом кармашке кресла, и перебираюсь вперед, чтобы она могла лечь. Пока Диксон заводит машину и перекладывает вещи в багажник, он спрашивает про Джоанну, и я отвечаю, что она не придет. Двигатель фыркает, но заводится. Приступ тошноты и головокружения, которые атаковал меня, проходит также внезапно, как и появился. Может, это сотрясение? Проверяю зрачки - вроде бы одинакового размера. Я откидываюсь на спинку кресла и закрываю глаза. Ладонь Дерила лежит на моем колене, будто он боится, что я распахну дверцу и снова куда-нибудь убегу. Клементина трясется под курткой, на ее лбу выступила испарина. Я с жалостью смотрю на ребенка, не зная, чем могу помочь. - Куда мы едем? - хрипло спрашиваю я, замечая, что Дерил гонит машину вовсе не в направлении дома на Элм-стрит. Он косится на меня. - Все уже погрузились в машины и отбыли. - Куда? - я даже привстаю в кресле от удивления. Дерил говорит, теперь не отрывая взгляда от дороги: - Вспомни, какие предположения выдвигал Омид насчет эвакуационного пункта. - Все это неправда, ты же сам слышал, - я поднимаю бровь. Дерил уставляется на меня самым суровым из своей коллекции взглядов, и я начинаю бормотать, вспоминая: - Ну...Он предполагал, что могут быть укрепленные и огороженные территории, включающие в себя здания, что-то вроде защищенного поселения выживших... - Чего нет, того нет, в этом мы убедились. Еще. - ... Домишки на проселочных дорогах, исправные самолеты, прибывающие сюда с островов, пристани с причальными офисами... - Вот! - Дерил поднимает вверх палец. - О чем ты? - возражаю я, - вы уже были у причала, и ничего там нет кроме ловушек и сломанных лодок. - Достань карту. - Зачем? - Просто. Достань. - раздраженно бросает Дерил. Я подчиняюсь и достаю из кармана карту, и Диксон косится на меня с изумлением. Потом я понимаю, почему он удивился - не знал, что у меня есть собственная карта города. Под креслами на заднем сидении в ряд выстроились холодные бутылки с водой, мешок и походный рюкзак, сверху лежит компас сложенная вдвое карта. Дерил полагал, что я возьму ее. Он говорит найти шоссе, потом произносит вслух, откуда и куда двигаться от него. Я преодолеваю это расстояние, скользя пальцем по гладкой поверхности карты, и в конце концов останавливаюсь в точке на побережье рядом с городом. - И что это? - приподнимаю бровь. - Закрытый порт, его даже не отмечают на картах нового образца. Место давно заброшенное, его могли оцепить. - Вся группа снялась с места и отправилась туда, не зная толком, подтвердятся ли надежды? - спрашиваю я, - Это будет жестоко, Дерил, если там ничего и никого нет, еще один удар по нашим ожиданиям. Почему кто-то не отправился проверить, разузнать обстановку? - Один раз уже разделились, и ты видишь, что стало, - неожиданно жестко отрезает Дерил, затем успокаивается, - Гленн видел людей на улице возле дома. Кто знает, откуда они и с какими намерениями. После произошедшего с Клементиной все на взводе и хотят убраться отсюда как можно скорее. Я вернулся, а они уже паковали вещички. Ждали меня, надеясь, что принесу хорошие вести о девочке, но мне нечего было сказать, - Дерил кидает быстрый взгляд на заднее кресло, потом на меня, - Зато теперь им будет чему радоваться. Уже столько дней люди в группе мрачнее тучи, ваше появление вселит надежду. Я с удивлением смотрю на Дерила - редко когда доведется выслушать от него столь длинную тираду. - И ты бы планировал поехать за ними после встречи с Джоанной? - спрашиваю я. И тут меня осеняет, зачем в машине столько припасов, да еще и в походных сумках. - Хотел снова отправиться на поиски девочки? Дерил хмуро глядит в мою сторону, затем снова устремляет сосредоточенный взгляд на пустую дорогу. Не только на поиски Клементины. Меня тоже. Он не верил, что я могла погибнуть. Столько очевидных знаков - не верил. Наверное, если бы продолжил искать, рано или поздно нашел меня, не сделай этого Джоанна раньше. - Если на том побережье нас вновь поджидает неудача, люди переждали бы там одну ночь, а после мы махнули бы дальше, на Юго-Восток Орландо или к Лейкленду. - Ты намеревался искать нас всю эту последнюю ночь, - тихо произношу я. Молчание Дерила служит мне ответом. Его пальцы сжимают мое колено сильней. Мы приближаемся. Переулки в милю, заброшенные строения, ухабистая дорога - все выглядит так, будто бы мы попали в городок-призрак, не иначе. Путь преграждает низенькие ворота, которые способны выдержать натиск мертвецов, но не живых людей. Интересно, кто построил эту преграду? Дерил выходит, поспешно открывает ворота и снова залезает в автомобиль. Колеса машины с шорохом скользят по песку. Я приоткрываю окно и едва не подпрыгиваю от громкого звука, но выясняется, что это лишь скрип вывески магазинчика, подхваченной ветром. Тишина гробовая. Где все наши? Дерил сказал, что они будут здесь. Вот он и сам в напряжении озирается по сторонам. Когда в поле зрения уже появляется пирс, а машине дальше не проехать, слышен свист. Я замечаю Гленна, который машет рукой подъезжающему автомобилю. Дерил высовывается из окна и знаками показывает, что нужна помощь. Он помогает выбраться из машины Клементине. К нам бегут Рик, София и Гейл. Остальные из группы маленькими точками маячат у самых мостков. Все думали, что мы уже мертвы, и появление меня и девочки вызывает бешеную бурю эмоций. Клементина сразу попадает в бережные объятия Софии, Гейл подхватывает меня и даже кружит в воздухе, заработав недовольный взгляд Дерила, а у меня самой снова вызвав головокружение. Я понимаю, что голодна, как зверь, поэтому первым делом налетаю на консервы, и только утолив голод, вспоминаю о нашей цели. Люди разложились в прямом смысле этого слова "на машинах", очевидно, пересчитывали количество запасов. Холодный бриз добирается даже сюда, в окрестностях ни души, только там и тут лежат искореженные тела тварей. Пока я ела, Дерил успел уйти, поговорить и вернуться и даже принести мой рюкзак, который лежал в багажнике машины. Я стою у самого берега, прислонившись к деревянному столбу, облепленному тиной и потому болотно-зеленоватому. - Нет? - спрашиваю, устремив взгляд в безмятежную гладь воды, колышущуюся слабыми волнами. Можно и так догадаться, по гнетущей тишине. Какие-либо признаки живых людей здесь отсутствуют. - Нет. - со вздохом отвечает Дерил. Я даже не надеялась, поэтому не очень расстраиваюсь. Все мы очень устали. От постоянных перебежек, коротких часов сна, чувства опасности, ран. Так хочется забиться в безопасный уголок и проспать несколько суток подряд, но даже это - роскошь, которая нам пока не дана. На горизонте солнце все ближе подбирается к воде. Интересно, сколько утонувших мертвецов обитает в этих мутных водах? Прикрываю глаза при возникновении в голове отчетливой яркой картины, где по песочному дну, еле переставляя ноги, плетутся по черной воде живые мертвецы с темными провалами вместо глаз - съели рыбы. Плетутся, сами не зная, куда. Как и мы. Еще один суматошный ужасный день подходит к концу, сколько еще будет таких дней? Мы с Дерилом в молчании шагаем по деревянным доскам туда, где под навесом на улице обустроились наши люди. Я стараюсь не прихрамывать, чтобы никто не волновался обо мне. Из-за заброшенности места количество мертвецов здесь смехотворное, но наш караул - Гейл, Гленн, Рик, сначала обошедшие периметр пристани, зорко следят за всем, что творится в округе. У Бэт случилась истерика. Без конца всхлипывая, да так, что услышал и прибегает Гейл, она рыдает, обхватив руками белый в красную полоску спасательный круг, который раньше служил украшением одного из столбов. - Все бесполезно, - выдавливает девушка, обхватив себя за плечи, - Удача отвернулась от нас, преследуют несчастья! Станет еще хуже, когда кончится еда, мы не сможем жить, кочуя по большим городам! Бэт снова заходится в плаче. Кто-то, например, Гейл, успокаивают ее, остальные молча занимаются своим делом, в душе, должно быть, разделяя ее мнение. - Все будет хорошо, Бэт, - ободряюще произношу я. - Н-не будет, - возражает она, окончательно сникнув. А на мое лицо падает тень. Я поднимаю глаза. Раздается громкий пронзительный гудок. Лицо Бэт вытягивается, когда она поворачивает голову. На звук сбегаются остальные, Дерил как-то незаметно оказывается рядом со мной. - Паром, - выдыхает он. Приоткрыв рот, я смотрю, как белый корабль средних размеров плывет к берегу, вдоль борта по носовой части двигаются его пассажиры, ветер доносит наконец стук двигателей. Нас уже заметили - человек на балконе машет остальным. Я вижу женщин в платьях, мужчин в простой, но чистой одежде. У некоторых оружие. Все мы пребываем в ступоре до того самого момента, как белоснежный паром останавливается у берега, и по трапу не спускаются люди. Бэт испуганно отходит назад. - Кто вы? - обращается к нам невысокий темнокожий человек с серьгой в ухе, вышедший вперед остальных. Он в синей рубашке и жилетке, оружия не видно, и мне сразу начинает казаться, что где-то здесь должен быть подвох. За его спиной тут же появляется пара вооруженных людей, еще один мнется позади остальных в тени. - Мы просто...ищем укрытие, - громко и четко произносит Рик, опомнившийся раньше всех, выходя вперед остальных, потом требует ответа: - А вы? Откуда вы? Как вам удалось привести в действие паром? Темнокожий напяливает на голову белую капитанскую фуражку и неожиданно улыбается. Поводит руками, и люди , державшие нас на прицеле, опускают оружие. Мы заметно расслабляемся. - Мое имя Цинна - произносит мужчина, явно намереваясь добавить что-то еще, но его прерывают звонким: - Капитан! Из тени выходит высокая мужская фигура, а я, не веря глазам, слыша знакомый голос, едва не споткнувшись, тащусь вперед. - Финник. Финник Одэйр! Светловолосый поднимает на меня глаза, и после недолгой заминки (как же, меня, наверное, после трех таких лет и мама родная не узнала бы) я слышу знакомое, напрочь исковерканное звучание собственного имени с характерной французской особенностью произношения - каждая фраза у них звучит как вопрос. Моряк-француз, которого спасла я, и которого врачевала Прим. Три долгих года.. Если бы у меня спросили, думаю ли я, что он уже мертв, я бы ответила: "да". Я едва не падаю на доски от удивления, потом из груди вырывается какой-то нервный смех, и Финник, не веря глазам, спускается к нам по трапу. С каждым годом мир становится все теснее. С палубы парома раздается надрывный, но радостный женский крик. Слышится громкий топот, и по мосткам к Гейлу бежит женщина, а за ней ребятишки. С гудящей и кружащейся от восторга и удивления головой, я узнаю Хейзел Хоторн, вижу улыбающееся личико Пози, сестренки Гейла. Мать бросается обнимать непутевого сына, орошая его слезами, прижимая к себе, целуя в обе щеки. Гейл сгребает в охапку всех вместе: ее, братьев, сестру. С корабля внезапно доносятся аплодисменты, люди выстраиваются вдоль борта. Я могу разглядеть, что место на палубе, где должны стоять во время перевозки автомобили, наполовину пустует, а другую часть занимают вольеры и клетки. В некоторых видны очертания животных и даже птиц. Цинна деловито вертит в пальцах трубку, взявшуюся будто из ниоткуда, затем с удовольствием ее раскуривает. Я не могу оправится от шока. Впрочем, и остальные тоже. Паром, сияя белоснежными боками, лесенками и лицами людей, сверкает в лучах закатного солнца.