Хорошо смеется тот, кто стреляет первым!

Мужчина мимолетно оборачивается на задние сиденья из-за спинки водительского кресла. Он ведет машину и я не разрешаю ему остановиться. - Поторопись, пожалуйста. Прим, резко вздохнувшая, будто тонущий человек, устремляется вперед, пытаясь встать, но я удерживаю ее за плечи и снова укладываю на сидение. - Гони! Она жива. Она жива. Жива. Жива. - Да, Прим.. - я по-прежнему сижу на коленках, подложив руки сестре под голову, чтобы ее не трясло на ухабах, - Ты у нас живучая. Где мы с тобой только не побывали, в каких переделках. И сейчас справимся.. Сестра хлопает слипшимися ресницами, и я осторожно стираю комочки земли с ее лба. - У вас ведь найдется обезболивающее? - тихо спрашиваю я, повернувшись к Дерилу. - Я не знаю. - Черт. Мимо в окнах автомобиля, который движется на бешеной скорости, пролетают старые полуразвалившиеся здания неизвестного назначения. Я думала, что останусь здесь, пока Прим оказывают помощь в убежище группы Диксона, но сейчас понимаю, что просто физически не смогу отойти от сестры. И так колотит тремор, а в неведении дойдет до такой степени, что даже лук не смогу в руках держать, чтобы отделаться от одного-единственного ходячего. Эта будет самая глупая смерть - умереть из-за дрожи в руках. Я буквально вжимаюсь в кресло, пока цепь зданий не оказывается далеко позади на дороге. И я безумно благодарна Дерилу, что он не остановил машину. Кладу голову на сидение напротив лица Прим и больше не смотрю на дорогу. Почему еще вчера ничего не предвещало беды, а уже сегодня мы без крова, с половиной потерянных вещей, а сестра уже два раза побывала на грани жизни и смерти? Я должна была заботиться о ней, но вся моя забота выходит нам боком. По крыше машины начинает барабанить противный дождь, и в незакрытый люк падают капли воды. Я даже не пытаюсь стереть их с лица, спрятать его, наоборот подставляю мелко постукивающим каплям лоб и щеки, будто предоставляя этому раздражающему явлению таким образом хоть как-то наказать меня за глупость. Машину, с ее-то стертыми шинами, несколько раз заносит на скользком асфальте, а мне все равно кажется, что скорость недостаточно большая. Наверное, если бы я сидела за рулем, мне было бы ужасно плохо от осознания того, в насколько бешеном движении находится автомобиль, но на водительском месте Дерил, а не я. Снизу вверх смотрю на арбалет, который висит на спинке пассажирского кресла и первый раз трогаю его рукой, взвешивая на ладони. Какой тяжелый! Быстро подношу руки к лопаткам. Колчан еще у меня. Лук валяется в ногах. Вздыхаю с облегчением. Было бы очень плохо остаться на дороге без оружия. Правда, половины стрел нет. Нужно будет смастерить как можно больше, пока медик группы будет осматривать Прим. И, как только она поправится.. а она точно поправится, сразу одергиваю я себя, мы уедем своей дорогой. Придется снова просить сделать нам последнее одолжение - поделиться с нами бензином. Машина есть. Все не так плохо, как кажется. Слышу звук автоматически открывающегося стекла со стороны водительского сидения. Звук дождя сразу становится громче, и в спину дует холодный ветер снаружи. - Эй! - кричит Дерил. - Открывай! Я позволяю себе только посмотреть в сторону Дерила, на его спину, напрягшуюся от того, что он наполовину высовывается в окно, упершись в него рукой и снова кому-то что-то кричит. Раздается металлический лязг, машина проезжает еще некоторое расстояние и останавливается. Открывается левая дверца и с той же стороны в салон летят холодные капли. - Хватит уже щуриться. Вылезай. Я хватаюсь за спинки кресел, выпрыгиваю из машины и украдкой кидаю осторожный взгляд вокруг. Высокое блочное здание с множеством решетчатых заборов по периметру. В воздухе повис запах мокрого бетона. У забора с кольцами колючей проволоки наверху, опоясывающего корпуса здания, смотровая вышка, прикрывающая подходы к воротам. Одна мысль пронзает мой мозг. Тюрьма! Еще одной компании заключенных нам не хватало! Дерил залезает в машину, чтобы заглушить мотор, и тут же выпрыгивает с обеспокоенным выражением на лице. Он быстро шагает к широким воротам, через которые мы попали внутрь, выглядя даже рассерженным. Я удивляюсь еще больше - у них, приводя в устойчивое положения какие-то железяки, очевидно, заменяющие когда-то автоматический замок, стоит светловолосая девочка в тонкой розовой кофте, шарфе и сапогах на босу ногу. На вид ей лет тринадцать. - София! - восклицает Дерил, совершая оставшийся путь до девчонки бегом и наваливаясь на замок, чтобы закрыть его до конца, в то время как снаружи на ворота наваливается ходячий. - Почему ты снова одна на улице?! Где Гленн? Почему не дежурит? Я замечаю, что за воротами бродит еще около десятка мертвяков. Слава богу, через забор им не пробраться. Я вспоминаю о Прим. - Дерил, медик! - Сейчас. - рычит он в ответ и снова поворачивается к Софии: - Остальные внутри? - Да. - звонко отвечает девочка. Я бы на ее месте заволновалась, если бы на меня с ТАКИМ недовольным выражением лица посмотрел Диксон, но девчонка, похоже, привычная. Дерил, трясет мокрой головой, совсем как собака, затем с категоричным: "Стой здесь" бежит куда-то внутрь корпуса. Я остаюсь под дождем в обществе Софии. Заваливаюсь на какую-то деревянную конструкцию неподалеку от ворот. Меня трясет. София походит и смотрит на меня своими карими глазищами. И взгляд такой...понимающий, совсем не детский. Она кладет руку мне на лоб, что я даже вздрагиваю. Совсем как Прим тогда, в доме. - У тебя лоб горячий. - никакого недоверия, настороженности, как когда-то было с Дерилом и Мэгги на шоссе. Словно доверчивый лесной зверек, который даже от многочисленных встреч с охотниками не утратил прежнего характера. Я думала, все дети после Апокалипсиса уже давно перестали быть детьми. В том смысле, что никакого счастливого детства они получить не могут. И остается только взрослеть и черстветь, глядя на весь этот ужас, творящийся кругом. Стоит вспомнить, как я восприняла это - едва не свихнулась. А тут передо мной прямо Бэмби. Я киваю, опустив глаза. Откуда-то вновь появляется Дерил. На его лице озабоченность. И почему у меня такое чувство, будто это не связано с моей раненой сестрой? За Диксоном следует какой-то человек в некогда светло-коричневой рубашке, а теперь замызганной до невозможности, будто владельцу уже совершенно наплевать, что и как он носит. Он идет, вытирая руки о джинсы. Я вскакиваю. Заметив меня, незнакомец останавливается, кидает вопросительный взгляд на Дерила, и получив в ответ кивок, хмурится. Тем не менее они вместе подходят к автомобилю и осторожно вытаскивают из нее Прим. Моя куртка, которую я накинула на сестру еще в машине, сползает на пол. Дерил поднимает ее. Он смотрит, как его товарищ берет на руки Прим. Затем они перекидываются парой быстрых слов и расходятся. Незнакомец почти бежит с моей сестрой на руках к бордовой двери самого маленького корпуса, а Дерил идет ко мне. - Куда он понес ее? - тут же задаю я вопрос. - К Хершелю. Нашему медику. Я хочу идти следом, но налетаю на Диксона, преграждающего путь. Он перехватывает мой локоть, когда я хочу обойти его. - Подожди. - Эй, ты чего? - Нужно поговорить. Я непонимающе хмурюсь и выдергиваю руку. Сзади к нам подходит девочка, теребящая край своей кофты. - София, марш внутрь. И скажи Гленну, чтобы занял вышку. Девочка кивает и убегает. Я смотрю на Дерила. - Не здесь. Пошли. К моей радости, он ведет меня к той же двери, за которой пару секунд назад скрылся тот человек с моей сестрой. Диксон открывает скрипящую дверь. Мы оказываемся в помещении с низкими потолками, серыми стенами и цементным полом. Вопреки всем стереотипам тюремного антуража, здесь светло и чисто, и пахнет вовсе не сыростью или запустением, а чем-то съестным, по-моему, овощной похлебкой. Мы спускаемся по решетчатым ступенькам, проходим мимо поста надзирателя корпуса. Дерил молчит, и я заговорить не решаюсь. Вроде как чужая тут. Боязно. Особенно после взгляда того мужика. Определенно, нужно будет убраться отсюда, да как можно скорее. Я уже давно уяснила правило, что опасаться живых в нашем мире нужно наравне с мертвыми. Если не больше. Коридор ведет мимо бывших ПКТ, помещений камерного типа. Все выглядит так, словно уже давно обжито. Грубые шконки устелены чистыми тряпками, на табуретках лежат мелкие вещички. Но где же люди? - Здесь слишком холодно, нужно обосновываться дальше от выходов. Глубже в тюрьме. - неохотно поясняет Дерил на мой взгляд. Одно помещение сменилось другим, почти таким же на вид, но я замечаю, что здесь действительно теплее. - Закрывай дверь, София! - кричит женский голос. Из камеры, с уютно повешенной занавеской у входа, видимо, выполняющей роль двери, выглядывает коротко стриженная женщина средних лет в накинутом на плечи теплом пальто. Она роняет на пол книжку в мягком переплете, сложенную пополам и шумно выдыхает: - Дерил! Я осознаю, что Диксон пропал для своей группы уже на два дня. Разумеется, они не могли не волноваться. Дерил подходит к женщине, и они обнимаются. Я слышу, как он называет ее: "Кэрол". Кэрол что-то говорит, уткнувшись лицом Диксону в плечо. Из камер выглядывают остальные обитатели тюрьмы. Я отступаю подальше в угол, чувствуя себя лишней на этом празднике жизни. Сначала мне кажется, что народу здесь очень много. Кто-то одобрительно кивает Дерилу, кто-то сразу засыпает его вопросами, где тот пропадал все это время. Но потом насчитываю не больше пяти человек. Я замечаю среди них Мэгги, которая подозрительно косится на меня. За ее спиной стоит черноволосый парень-кореец в дутой куртке. Позади всех, сидящие на вытянутой на середину коридора тюремной кровати, закутавшись в два колючих одеяла, перешептываются молодая худенькая девушка со светлыми волосами, собранными в неаккуратный, но не портящий ее хвостик, и мальчик в несуразной для него шляпе с широкими полями. И все как один, вздохнув с облегчением при возвращении Дерила, уставляются на меня. Я не осуждаю их за подозрительные взгляды. Но все равно становится не слишком комфортно от такого количества глаз, устремленных в мою сторону. Я всегда была незаметной, на мне сложно было зацепить взгляд. Мама говорила, что у меня аура такая. "Отталкивающая". Смех да и только. - М... Привет. - тихо говорю я. - А что, Рик не проходил здесь? - скрашивая неловкое молчание, обращается Диксон к Кэрол. Я смотрю на Дерила. Интересно, почему его девушка, Мэгги, его не обнимет? Да и к ребенку, которого держит на руках в одеяле девушка с хвостиком, он не подошел, не посмотрел, как там сын. Или дочь. Не разберешь, а спрашивать как-то...неловко. - Нет. - удивленно отвечает Кэрол. - А должен был? - Я столкнулся с ним на выходе из корпуса. У нас раненая. Девчонка молодая. Хершель в библиотеке? - Да, провел там все утро. - Значит, Рик прошел другим путем. Идем. - добавляет Дерил мне. Он подталкивает меня обратно к выходу, и когда я выхожу за дверь, слышу вопросительную интонацию в голосах присутствующих. "Потом, все потом." - приглушенно отмахивается Диксон, и выскакивает ко мне, закрывая за собой массивную дверь. Рядом незаметно материализуется София. Дерилу приходится с ворчанием распахнуть перед ней дверь и пустить внутрь. Мне жарко и холодно одновременно. Зубы будто отыгрывают ритм какого-то марша. Мы доходим до двери в помещение библиотеки, и я вижу большое пространство, оборудованное на манер медицинского кабинета. Наверное, сюда и перетащили устройства из помещения медобслуживания тюрьмы. Помещение разделено на несколько частей сдвинутыми шкафами с книгами, бывший стол заведующего библиотекой сдвинут к стене и завален книжками, вырезками, баночками и всякими блестящими врачебными инструментами. Видимо, кто-то раскладывал их по назначению. На койке, покрытой былым покрывалом, все чин чином, почти как в настоящей больнице, лежит Прим. На полу валяются ее сапог. Над ее ногой склонился пожилой седоволосый мужчина в очках-половинках и с пышной белой бородой, которой позавидовал бы даже Санта-Клаус. Рядом подвижная металлическая подставка с инструментами. Дедуля зашивает рану, которая сейчас, не скрытая одеждой и повязками не выглядит так ужасно, как я думала. А может, просто потому, что кровь больше не идет. Старичок проделывает всю операцию так осторожно, так бережно, что у меня в душе сразу поселяется если не доверие, то расположение к нему точно. У изголовья койки стоит тот самый мужчина в коричневой рубашке. Рик, кажется. - Хершель ввел ей ледокоин. Обезболивающее. - говорит он и переводит взгляд из-под нахмуренных бровей с меня на Диксона. - Дерил. - коротко произносит он, будто одно это сказанное слово имеет какое-то важное значение, понятное им обоим. - Да. - Диксон поворачивается ко мне: - Видишь, с твоей сестрой все будет в порядке. Наш Хершель и не таких выхаживал. - он на секунду останавливается, будто что-то жует, - Мне придется отвести тебя в камеру, Эвердин. Как я сказал, позже тебя ждет неприятный разговор. Кое-что произошло здесь, в тюрьме, пока я в лесу участвовал в гонках с ходячими. Рик считает, что ты имеешь к этому отношение.