И снова Чёрный Камень

…Эстель продолжала вспоминать. Раминус Полус, советник архимага, ведавший зачислением в Университет новых учащихся, перебирал только что полученные рекомендации, изредка отрываясь от них и поглядывая на сидевшую напротив хрупкую девушку-бретонку, о которой ему писали. Эстель с видимым равнодушием то оправляла ожерелье, то приглаживала растрепавшиеся от долгой скачки волосы, но на самом деле не спускала с советника глаз, словно стараясь прочесть его мысли. Заканчивая просмотр бумаг, Раминус даже слегка закашлялся – ему давно не приходилось читать столь хвалебных отзывов. Пожалуй, и вовсе не приходилось. Талантливый алхимик, искусная целительница, квалифицированный специалист иллюзии, изменения и мистицизма… Пожалуй, только Тикиус из Коррола писал чуть сдержаннее остальных, отмечая, что стажёр Гильдии, Эстель Петит, хоть и на весьма высоком уровне владеет магией призыва, но избегает использовать её в отношении существ, ограничиваясь неодушевлёнными предметами. - Что же, - обратился он к ней наконец, - двери Университета открыты перед тобой, и у тебя есть возможность заняться действительно серьёзными делами. Полагаю, ты уже видела худшее из того, чем располагает гильдия. Хотя мы и стараемся поддержать честь нашего сословия, нельзя забывать, что наши маги – всего лишь люди. Надеюсь, ты всё же вскоре убедишься в том, что не разобщённость и корысть – характерные черты членов Гильдии. Гильдия также может добиваться впечатляющих успехов. «Худшее из того, чем располагает Гильдия…» Что или кого он, интересно, имел в виду? Союзника некромантов Фалкара, который едва не утопил её в колодце, отправив туда за каким-то якобы очень нужным ему «Кольцом тяжёлой ноши»? Предателя Келтара, укравшего у старой Дэгайл из Лейавина её Амулет провидца? Ещё кого-то, кого ей посчастливилось не встретить? Как бы то ни было, она уже довольно давно поняла одно – здесь ей тоже придётся держать доспехи в образцовом порядке, а меч – хорошо наточенным. Возможно, Арена в этом смысле была даже лучше – противники на ней сходились лицом к лицу, а не наносили удар в спину. - Университет Волшебства служит нам домом уже много лет, - ласково продолжал советник. – Сейчас ты можешь немного освоиться здесь, а когда будешь готова – приходи, мы поговорим о том, что ты будешь заниматься дальше. Университет показался ей огромным. Кроме уже знакомой ей башни архимага, где располагалась приёмная, обсерватория и Залы Совета, там были лустраториум для занятий алхимией, хироназиум, где работали зачарователи, роскошные мистические архивы, завораживающие обилием книг, комнаты для практических занятий, общежитие… Лекции проводились то в аудиториях, то на открытом воздухе, во внутреннем дворике – должно быть, вечерами там было бы так хорошо гулять в саду… …Учёба у старших волшебников давалась ей легко – заклинания она схватывала на лету, зелья уже могла приготовить даже из самого ограниченного набора ингредиентов, тонким искусством зачарования владела в совершенстве. Впрочем, школу призыва она по-прежнему не любила, а Раминус Полус, видя это, смеялся и говорил, что она, видно, сходится убеждениями с нынешним архимагом, который тоже относится к этим заклинаниям настороженно, не желая подчинять себе живых существ и ограничиваясь только предметами. Помимо учёбы, у неё появились и другие обязанности: советник довольно быстро понял, что ученице не привыкать обращаться с оружием и носить броню, и временами отправлял её в Имперскую сторожевую башню – нести дежурства среди других боевых магов. Там она сдружилась с эльфийкой Талфин, главой патрульного отряда, обучавшей её боевым заклинаниям. Раминус Полус был неизменно ласков и приветлив с ней, называл её гордостью Гильдии и Университета, но со временем что-то в нём всё-таки стало настораживать Эстель. Она даже сама не очень понимала, что именно… Ей казалось – и, видимо, небезосновательно – что Раминус как будто придирчиво испытывает её, не доверяет ей… Попав в ученицы к Трейвену, она ощутила подлинное блаженство. Первый раз, поднимаясь в его покои в башне, она даже немного оробела. Как-никак сам глава Университета! - Ганнибал Трейвен, архимаг Гильдии, - очень просто, но с достоинством представился ей седовласый волшебник, - добро пожаловать, магистр . Я надеюсь, ты верно служишь нашей Гильдии. Смущённо кивнув, она подняла голову и нерешительно взглянула на архимага. Тот подошёл и положил руку ей на плечо. Странно, но она почти перестала волноваться. Архимаг смотрел на неё, как мог бы смотреть родной отец. Ей никто не говорил, что архимаг Трейвен – её земляк, но его красивое, чуть округлое лицо с глубокими карими глазами бесспорно выдавало в нём уроженца Хай-Рока. Прекрасные густые волосы были белы, как снег, но высокий лоб едва тронули морщины, а худощавая фигура оставалась юношески сильной и гибкой. Он был величав и одновременно кроток. Мягок и прост в обращении, но за этой мягкостью чувствовалась внутренняя сила. Наконец, его внимание к ней было нежным, даже трепетным, и в нём не было ничего искусственного или навязчивого, а одно тихое «Береги себя», произнесённое на прощание и сопровождаемое благословляющим жестом руки, тронуло её сильнее, чем все пышные славословия Раминуса. Удивительно ли, что вскоре она бесконечно привязалась к нему – так, как только и могла привязаться сирота, никогда не знавшая родительской любви. Учитель, наставник, утешитель, друг, отец – всё это был он, Ганнибал Трейвен… …Срок ученичества подходил к концу. Приближался день, когда она должна была стать специалистом Гильдии. Раминус объяснил ей, что в этот день ученик получает в Университете свой волшебный посох, зачарованный Гильдией – этот посох служит ему и магическим жезлом, и особым знаком отличия. - Тебе тоже будет нужен такой посох, - улыбнулся он. – Деревья для их изготовления растут в роще Неистощимый Источник за городом. Когда придёшь туда, поговори с Элеттой и Зарашей, они сделают всё, что нужно. Это хранительницы рощи, они всегда вырезают заготовки посохов для наших выпускников. А потом отдашь эту заготовку Делмару в Хироназиум, и он зачарует тебе настоящий посох волшебника – какой сама захочешь. Она мечтала об этом как о светлом, торжественном дне. Но было довольно пасмурно, когда она направилась в рощу, да и сама роща была как-то настораживающе тиха и темна. Вступив под деревья, Эстель заметила на траве что-то тёмно-красное. Пройдя ещё несколько шагов, она замерла: от зрелища, представшего её взору, даже её сердце, привычное к крови Арены, похолодело от ужаса. Обе хранительницы деревьев были зверски убиты – их растерзанные тела лежали на земле. У несчастных вырвали сердца. Тихий шорох за спиной – она стремительно обернулась: промедли она ещё несколько мгновений, занесённый кинжал уже оборвал бы её жизнь. Эстель оказалась лицом к лицу с тремя убийцами – людьми в каких-то странных чёрных робах с вышитыми на них черепами. …Многолетний опыт Арены спас её и в этот раз – ей почти что удалось уклониться от первого удара, метнуть в нападавших слабый огненный шар и, воспользовавшись их замешательством, выхватить свой кинжал… …Три тела убийц лежали рядом с телами их жертв. Борясь с дурнотой, Эстель сидела на земле, тяжело опираясь о ствол дуба. Зажимала рукавом платья льющуюся кровь, жевала растущую поблизости лечебную траву, лихорадочно шептала целительные слова, мысленно кляня себя за беспечность и ручаясь, что больше ни в одно место, куда бы ни послал её Раминус, она не отправится без полного комплекта брони, верного меча и хорошего запаса лечебных зелий в походном мешке. Наконец, она почувствовала, что достаточно окрепла, чтобы встать. Сорвав и положив на тела хранительниц несколько диких цветов, она медленно побрела обратно в Университет. Выслушав её рассказ, Раминус резко поднялся, смертельно побледнев: - Что? Некроманты – здесь, в Имперском городе? В нашей роще? О них уже давно не было слышно – чёрные искусства запрещены во всём Сиродииле. Я должен немедленно доложить об этом Трейвену и другим членам Совета! Эстель рванулась было за ним, но он остановил её: - Нет, я расскажу сам. А ты ступай пока что к Жульен Фанис, в лустраториум, да попроси у неё исцеляющих зелий… и отдохни… Некроманты… так вот кто они были! Она и не поняла сразу. Приняла этих людей за обычных бандитов, которые часто селятся в пещерах близ городов. Но правда… эти чёрные робы с черепами – бандиты в таких не ходят… А ещё та фраза, которую кричал ей один из нападавших: «Я заставлю твой труп танцевать!» Она была слишком измучена, чтобы спорить. С трудом добралась до лустраториума – Жульен перепугалась, увидев её в таком состоянии, но всё же быстро принесла лекарства, затем проводила её в общежитие, уговорила лечь и сидела с ней до тех пор, пока Эстель не забылась тяжёлым сном – то ли от крайнего утомления, то ли от успокоительных зелий, поданных Жульен. Проснувшись, она снова направилась в приёмную: вопреки обыкновениям, у Раминуса был сам Трейвен – он выглядел крайне встревоженным и печальным. - Эстель, - обратился к ней Полус, - ты должна показать нам место, где нашла их тела . Мы отправляемся после полудня. На случай нападений нас будет сопровождать отряд боевых магов, но тебе я тоже советую вооружиться. Она кивнула в знак согласия. - Я думал, что некромантия практически искоренена в Сиродииле, - горестно произнёс Трейвен, - похоже, я был слишком наивен и глубоко заблуждался. - Я не припомню, чтобы некроманты вели себя так нагло…так открыто, - покачал головой Раминус. – Нападения на членов Гильдии? Такого не бывало уже сотни лет! - Прежде всего, Раминус, мы должны удостовериться в том, что это именно они… После полудня скорбное шествие отправилось в рощу. Эстель, в полном вооружении, шла впереди, указывая дорогу. Трейвен и Полус, о чём-то тихо переговариваясь, следовали за ней, приотстав на несколько шагов, в окружении боевых магов. Талфин замыкала шествие. - Вот, - только и произнесла Эстель, приблизившись к месту, где накануне произошла её встреча с некромантами. Пять тел лежали среди деревьев. Трейвен, не сдерживая себя, бросился к ним и, опустившись на колени, стал осматривать погибших женщин. Полус, с искажённым ужасом и отвращением лицом, подошёл к одному из людей в чёрных робах. Талфин, не приближаясь, тихо утирала слёзы – она явно не хотела плакать на людях, но не могла их удержать. Её друзья столпились неподалёку, стараясь не мешать остальным. - Что скажете, архимаг? – наконец нарушил молчание Раминус. Трейвен тяжело выпрямился. - Тела хранительниц сопроводить в Университет. Этих людей похоронить где-нибудь подальше от рощи. Их оружие забрать для исследования. И отрежьте по куску с их роб – на одеждах тоже могут быть какие-то чары. - Да легче просто раздеть этих головорезов, архимаг, - ворчливо произнёс один из боевых магов, направляясь к телам. - Нет, - твёрдо сказал Трейвен. – Не хотите же вы похоронить их как диких зверей, без одежды, пускай они и наши враги? - Так это действительно некроманты? – встревоженно переспросил Полус. - Да, Раминус. В этом не может быть сомнений – эти тела они намеревались использовать для своих нечестивых ритуалов. Лицо советника словно застыло. Он резко повернулся и медленно пошёл вглубь рощи, оглядываясь по сторонам, словно желая найти ещё какие-то следы. Боевые маги занялись своим делом. Эстель хотела было им помочь, но Трейвен оставил её подле себя. - Тебе не привыкать к борьбе, дитя, - тихо, чтобы не слышали остальные, промолвил он после долгого молчания, - и поэтому я пока скажу тебе одной – я боюсь, это только начало. Гильдию ждут тяжёлые времена. Мы выступили против сил тьмы, и они ополчились на нас. Когда-то я написал, возможно, в безумии, что приветствую открытую вражду и предпочитаю явное противостояние лжи и лицемерию, обману и скрытности. Я предполагал и тогда, что это может обернуться для нас жестокой войной, но… всё же сегодняшний день показал мне, насколько я недооценивал опасность. Это я виноват в том, что они погибли. Я считал, что делал должное, борясь против тёмных искусств. Но их жизни… Эстель, замерев, ничего не ответила. Она вспомнила, о чём он говорил. Когда-то её поразили эти строки о некромантах: «Некроманты всегда будут среди нас - я не настолько недальновиден, чтобы думать иначе. Это природа самого нашего существования в этом мире. То, к чему стремлюсь я, не было желанием искоренить, но отстранить их. Единственный путь остановить надвигающуюся тьму лежит в том, чтобы повернуть детей её против неё. Тьма подползает к нам со всех сторон, и лишь дрожащие огоньки наших сердец сдерживают это движение. Такое пламя никогда не должно погаснуть, или мы навеки будем обречены блуждать в неведомом, потеряв дорогу к дому»*. - Конечно, я сожалею, что твоё посвящение пройдёт при таких скорбных обстоятельствах, - Раминус вышел вдруг из-за деревьев, держа в руках деревянный жезл, - но я обнаружил, что твой посох, Эстель, всё же успели сделать. По-видимому, они позаботились о нём заранее. Держи. Отнесёшь его Делмару. И, по законам Гильдии, с того момента, как у тебя будет настоящий посох мага, ты – специалист Университета. Эстель вздрогнула – в этот момент ей было совсем не до посоха. Сдержанно поблагодарив Раминуса, она приняла резную заготовку и медленно пошла прочь из рощи… …Разумеется, архимаг Трейвен не ошибся: случай в роще был лишь началом. Нападения повторялись то в одном, то в другом месте, и самое печальное, что это происходило всё чаще. Дежурства Эстель пока ничем не омрачались – по-видимому, атаковать Университет всё же не осмеливались, но ночи стали по-настоящему «боевыми»: её друзья не балагурили, не перебрасывались шуточками, как когда-то, а молча, с тревогой вглядывались вдаль – не появятся ли откуда-то люди в чёрных робах. Мирным исследованиям довольно скоро пришёл конец. Айледские руины, где они вели поиски древних реликвий, алхимические изыскания, упражнения в иллюзии – всё было забыто. Теперь Раминус то поручал ей искать вместе с Тар-Миной книги о некромантии в Мистических архивах, то посылал в какие-то тайные места наблюдать за их ритуалами, а однажды, отправив её в Скинград к графу Гассилдору, заманил в самую настоящую засаду – тогда она едва-едва, да и то с помощью самого графа, отбилась от его слуг-некромантов. «Почему? За что? Как Вы могли не сказать мне правду?» - только и могла она спросить его, вернувшись. «Я не мог объяснить тебе сразу, что подозревал и его в практике тёмных искусств», - ответил ей Полус, пряча глаза. Впрочем, столь доблестное и усердное служение не могло остаться незамеченным: вскоре она стала чародейкой, а затем и волшебницей, имевшей право доступа в залы Совета. Раминусу столь быстрая её карьера была как будто не слишком по нраву, но он словно чувствовал, что уже не может без неё обойтись. Там, в залах Совета, она познакомилась, а затем и сблизилась с коллегами Полуса – эльфийкой Караньей и имперцем Ирлавом Джаролом. Каранья… Эстель спрятала лицо в складках одеяла, словно силясь закрыться от света. Почему всё должно было закончиться так?! Да, сначала эльфийка довольно высокомерно отталкивала её, но потом… «Мой или Ваш огонь сильнее? В зал скоро потребуется новый тренировочный стенд?» «Вы как будто устали, леди? Вам непременно должно помочь моё новое зелье восстановления сил!» «А Вам следует опробовать моё – для повышения очарования. Ручаюсь, Вы станете неотразимой!» «К Трейвену! Кто быстрее?!» Эстель вцепилась зубами в простыню, подавляя стон… …Ирлав был куда серьёзнее и спокойнее, чем Каранья. Он принял её сразу. Мудрый исследователь айледов, знаток древней письменности, такой открытый и приветливый… И всё же было в нём что-то неразгаданное, как и в тех древних реликвиях, которым он посвятил жизнь. Что-то, что он унёс с собой в лучший мир… Зачем, зачем он уехал в Телеман? Зачем покинул Университет? Он же был учёным, а не воином… Он хотел… он думал, что может спасти их всех, если разгадает тайны Шлема Червя. Но он погиб сам, и его тело даже не погребено в Университете… Рядом с ней раздались едва слышные шаги. Она приподняла голову. - Выпейте, госпожа, прошу Вас, - Мари подала ей на подносе небольшой кубок. – Это прислал для Вас сам господин архимаг. - Я очень благодарна ему, - улыбнулась Эстель и пригубила из кубка. – Очень вкусно… Она пила медленно, небольшими глотками. Затем поставила пустой кубок обратно на поднос. Мари пристально глядела на неё. Через минуту она заметила, что печальное, напряжённое лицо волшебницы стало понемногу разглаживаться. Взгляд стал более умиротворённым, глаза моргнули, потом ещё раз и… закрылись. Голова упала в подушки. Дыхание стало ровным и тихим – Эстель погрузилась в глубокий сон. - Надо же, сработало, - прошептала Мари. Через минуту она поднялась к архимагу: - Госпожа уснула, учитель. - Вот и хорошо, - Трейвен улыбнулся. – Спасибо тебе. С утра ещё раз заглянешь к ней, чтобы помочь со снаряжением. А пока ступай, ложись тоже. Спокойной ночи, Мари. - А если я просплю, учитель? Может, мне лучше остаться здесь? - Ни в коем случае. Я не хочу, чтобы ты переутомлялась. Ступай и спи спокойно. Тем более что, - в глазах Трейвена заискрился смех, - если ты всё сделала правильно, она не проснётся раньше десяти. Мари низко склонилась перед ним – он ласково обнял её, потрепал по тёмным волосам и отпустил, благословив на прощание. *Цитируется по "Личные записи архимага Травена" (игровой источник)