Ну и что это за счёт, Леся?
13 июня 2018 г. в 14:16
– Ну и для чего был этот цирк?
Мы всей нашей бандой идём на какой-то лёд, который выбрал Илья. Я держу на руках маленькую Веронику, а справа держу за руку Рому. Прям чувствую себя воспитательницей яслей. Не знаю каким боком, но Капризов как-то отвязался от Маши. И теперь идёт слева от меня.
– Ты про что? – не, я конечно прекрасно понимаю о чем он, но все же. – Ай, Рома!
Малыш Войнов наступил мне на шнурок, и он развязался. Так ещё и я чуть не упала. Отлично. Пытаюсь поставить на ноги Веронику, но она только крепче хватается за моё плечо. Ну чёрт. Трудно наверное быть мамой.
– Ну, Вероника, постой ты на земле. А-а-а-а-а.
Знаете, я конечно все ожидала от этого придурка, но завязывать мне шнурки на глазах своей девушки, это явно аморально. Со шнурками он справляется на удивление быстро, при этом все время не отрываясь Капризов смотрел мне в глаза. И слава богу, мы шли сзади всех, поэтому, вроде, этот жест не кто и не заметил. Ну и хорошо.
– Я про завтрак. Так для чего это было? Неужели ревность, Олеся?
Кто-нибудь дайте мне ружьё, я убью его. А ведь он прекрасно знает, что я ненавижу когда меня называют "Олесей". А потом не смейте говорить, что он не мудак.
– Ревность? Нет, этот цирк ради тебя, Кирюша, – делаю явный акцент на последнем слове.
Пальцами показываю ему 5:3, и быстрым шагом отдаляюсь от него. Чувствую спиной, как он прожигает своим взглядом мне поясницу. И даже не оборачиваясь, я знаю, он зол. Ну ничего, Мария его успокоит.
***
– Леся, а ты умеешь делать тройной аксель? Меня окружила Кристина, Каролина и Алиса. Я плохо поняла кто меня спрашивал, ибо смотрела я не на девочек, а на Машу, которая пыталась научиться кататься на коньках, и в этом ей помогал наш любимый Капризов. Не то, чтобы меня волновало, чем они занимаются, но не смотреть на них я не могла. И только сейчас я понимаю, что девочки все это время ждут от меня ответа. Каролина явно не маленькая и глупенькая девочка, поэтому сразу же находит объект, на который я пялюсь уже минут пять. Как же я надеюсь, что ей хватит совести не говорить об этом Николь, ну или Гусеву, и я даже не знаю, что хуже. – Леся! – Алисе явно надоело ждать от меня ответа. – Что? – Леся, ты умеешь делать тройной аксель? – Кристина повторяет вопрос. Тройной аксель. Такое, вроде, обычное словосочетание, но такое противное. Вспоминаю как Лариса Ильинична ругалась на меня, чтобы я наконец научилась уже делать это долбаный аксель. Но я так и не научилась. Но, наверное, самое страшное было то, что она заставляла лишь меня его делать. Я уже говорила, что она ненавидела меня? Скорее всего да. – Неа. – А двойной аксель? – Алиса решила присоединиться к этому опросу. – А двойной аксель умею, – я передразниваю Алису. – А покажи. – Кристин, ты же, вроде, сама занимаешься фигурным катанием, так вот и покажи. – Ну я же не такой профессионал, как ты. – Ахах, – проезжающий рядом с нами Гусев, начал резко умирать от смеха. – Леся и профессионализм, это две несовместимые вещи. – Гусев, сейчас в глаз получишь. Едь куда ехал. – Да ладно, ладно, не психуй. Гусев уезжает с поднятыми руками, а-ля я сдаюсь. – Ну, Лесь, ну покажи ты подрастающему поколению, как надо кататься. А и вправду, что со мной? Ведь лёд моя стихия. – Ну ладно, так уж и быть. Я разгоняюсь в сторону свободного места на льду. Некоторое время скольжу на правой ноге, после чего делаю, так скажем, выпад. Если быть точнее, то я разворачиваюсь вперёд и наступаю на левую ногу, одновременно приседая на ней. И опять же скользя на левом коньке, я выпрыгиваю в воздух. Дальше я быстро делаю что-то типа группировки и прокручиваюсь два с половиной раза. А затем уже приземляюсь на правую ногу и поднимаю руки в сторону, чтобы это выглядело ещё красивее. Из-за чего моё худи поднимается, и оголяет живот. – Вау, – Кристина явно удивлена от того, что я тут сделала. – Ковальчук, перед детьми понтуешься? – да твою мать, как же ты мне надоел. У тебя, что девушек мало, к которым можно полезть? – Ой, Капризов, у меня хотя бы есть чем попонтоваться, в отличие от некоторых. – Это сейчас был намёк на то, что ты у нас такая крутая, а я никто. – Ну не знаю, решай сам. – Тогда, может посоревнуемся? – Звучит как вызов, Капризов. – Так и есть. – Ну и в чём же заключается наше соревнование? – А вот в чем. Мы наперегонки должны проехать из одного конца льда, в другой. – А что? Мне нравится. А! Мои уши! Пока мы тут кидались колкими фразочками друг в друга, я совсем забыла о существовании этого охереть какого интересного мне человека. – Ну не знаю, это как-то легко. Ты ведь у нас шёл на защитника, так что давай кто быстрее проедет спиной. – А давай. Я подъезжаю к нему, и мы пожимаем друг другу руки. Его такие тёплые ладошки соприкасаются с моими холодными. И в самый последний момент я спохватилась. – И что же будет тому, кто выиграл. – Ну не знаю, давай тот, кто проигрывает выполняет желание того, кто выиграл. – Окей, – я смотрю ему в глаза, и он мне подмигивает, Господи, дай мне сил. – Только мы вместе нормально не сможем проехать, поэтому, предлагаю по одному. – Тогда я уступаю даме первой. – Гусев, включи таймер, все равно ничего не делаешь. – Давай, готовься. На счёт три начинай. Раз. Два. Три, – эхом по арене отдался голос Гусева, и я начала ехать к другому концу льда. Если верить Никите, я уложилась за 26 секунд. Ну не плохо, не плохо. – Давай, Каприз. Тоже на счёт три. Раз. Два. Три, – снова голос Никиты отдался эхом. – Ну что? За сколько? – Капризов подъезжает к бортику где стоит вся наша компашка. – Молодец, Кирюха, 21 секунда. – Вуахаха. Поняла кто здесь мастер? – Фломастер, блин. Один раз выиграл и всё, сразу крутым себя возомнил. – Да какая разница? Факт того, что ты должна мне желание, остаётся фактом. – Ну и какое же твоё желание? – Посмотрим. Я пока ещё не придумал. Но ты будь наготове. – Обязательно. – Кстати, 4:5, – его лицо выражает радость, но уже через пару секунд он меняется в лице. Ведь это было сказано не совсем уж и громко, но достаточно, чтобы услышали все. Идиот. Ну теперь-то у меня есть полное основание его зарезать. Боковым зрением вижу переглядки Гусева и Ковальчука. Мне конец. Только вот вопрос от кого? От Ильи или Николь? Одно из двух. И скорее всего второе. Ибо Илья не захочет говорить со мной о парнях. Хотя, кто его знает? Не выдерживают эту гробовую тишину, поэтому, разворачиваюсь и иду к своему портфелю. – Лесь, ты куда? – первым нарушает тишину Илья. – Пить.***
Через час или полчаса мы закончили. Обратно опять же шли пешком. Только теперь на моих руках Рома, который, к слову, уже засыпал, прислонив свою голову к моему плечу. Я бы тоже сейчас на кого-нибудь залезла и уснула бы. Но я старая и тяжёлая. Прям грустненько как-то стало. Платона, же, с Алисой мы отвели обратно в отель, ещё минут десять назад Как только мы заходим в отель, ко мне подбегает Марта и забирает спящего Рому. При этом ещё и успевает дать подзатыльника Славе, за то, что он скинул Рому на мои, как она выразилась, хрупкие плечи. Как только все уходят по своим делам, я сразу же убегаю к себе в номер. Ибо, знаю, Ковальчуки быстро расплетут Николь об этом долбанном недоразумении. С ростом метр восемьдесят. Поэтому, решаю, что переждать в номере – это, лучшая идея за весь день. Зайдя в номер, я включаю фильм «Лабиринт Фавна». Первые 15 минут всё было как не на есть лучше. А потом... – Ковальчук, дверь открыла, – я чуть ли не подскакиваю на диване, из-за резкого стука в дверь и крик Николь. Кажется, вот и моя смерть пришла. – Неа. – Лесечка, ты же прекрасно понимаешь, что долго от меня ты бегать не сможешь, поэтому, я все равно тебя достану. Облегче и мне и себе жизнь, открой дверь. – Нет. – Хорошо. Скоро увидимся.***
Фильм оказался неплохой. Как только я его досмотрела, время было уже полседьмого. Поэтому я начала собираться. Заявив свои волосы и нанеся лёгкий макияж, я начала одеваться. Одела я чёрные джинсы на высокой посадке, обычный чёрный свитшот, белая шапка, серая куртка с эмблемой OAR* и белый шарф с такой же эмблемой. Уже полностью одетая, я еду в лифте, попутно вызывая такси. Да, я могла бы поехать на машине Ильи, но нет. Ибо, на открытие также едет и Николь, а лишних вопросов мне не особо то и надо. Я знаю, рано или поздно Николь меня настигнет. И мне придётся рассказывать ей, ровным счётом, все. Начиная с 3 января, и заканчивая сегодняшним днём. Я стою возле выхода из отеля, и кажется, я сейчас умру от жары. Я могла бы, конечно, выйти на улицу, но боюсь, тогда, я опять же умру, но на этот раз от холода. Ведь на улице где-то под 25 градусов. Блин, надо было в номере сидеть. В холле отеля сейчас такое скопление людишек в одинаковых курточках. Именно из-за этих курточек, можно узнать сборную России. А если быть точнее сборную OAR. – Далеко собралась, Ковальчук? – Не поверишь, Гусева, на открытие олимпиады. Я поворачиваюсь на пятках, и смотрю на Марину. – Мне Никита рассказал... – Марин, пожалуйста, не надо. Я не хочу об этом говорить. Если вам прям сильно надо знать, что это за счёт, то спрашивайте Капризова. – Ладно, прости, что потревожила. – Да ладно, ничего не случилось. – Ладно, я пойду, а то Никита с Вероникой в машине заждались. А ты на чем? – Я на такси. – Так поехали с нами. – Не, прости, такси уже подъезжает, отменить нельзя. – Ну ладно. На самом-то деле, такси можно было отменить, но я хочу побыть в гордом одиночестве. Через 5 минут приезжает такси. Поэтому я выбегаю на улицу, и холодный ветер сразу же дует мне в лицо. Из-за чего я съёживаюсь. Стараюсь как можно быстрее добежать до машины. Называю адрес стадиона, где и будет проходить открытие, включаю музыку в наушниках, и мы начинаем движение. В наушниках Shaw Mendes поёт «Stitches», и хорошая музыка окутывает меня. Доезжаем мы быстро.
