Гарри Поттер и экспресс "Хэллоуин-Хогвартс"

Воскресное утро осветило спальню гриффиндорских первокурсников белым блеском, особенно ярким после облачной хмари последних недель и ночного дождя. В комнате было холодно, но Гарри всё-таки выбрался из-под тёплого одеяла и, накинув халат, подошёл к окну. Окрестности замка под безоблачным небом сверкали первым снегом, чистым, как шерсть единорога. — Зима, — тихонько сказал Гарри. — А если наступила зима — значит Рождество близко. — Ага, — отозвался сонный голос с кровати Дина Томаса. — Елки, гирлянды, омелы, индейки… — Санта, подарки… — в тон голосу добавил Гарри. — Ой, Гарри, только не говори, что ты всё ещё веришь в Санту, — захихикал Дин. — Я не верю. — Пожал плечами Гарри. — Я знаю. — Ну ты приколист, — продолжал веселиться Дин. — Что ж тебе с утра не спится, жаворонок ты наш? — Я… кто? — Жаворонок, ну, так называют человека, который рано встаёт и другим спать не даёт. Там что-то про суточные ритмы… я сам толком не знаю, это британские учёные придумали… маггловские само собой. — Кстати, — Гарри хищно прищурился на Дина, — ты ведь среди магглов рос. Значит не хуже Гермионы можешь мне подсказать как там за своего сойти. Дин смачно зевнул. — Для начала смени свои кошмарные труселя на что-нибудь более современное. — Да что не так с моими труселями? — обиделся Гарри. Салли — отличная швея и замечательная девушка, даром, что зомби. Она позаботилась о том, чтобы у Гарри были не только костюмы и мантии, но и две дюжины комплектов белья: нижние рубашки и трусы. Всё отличного качества: ирландское полотно, перламутровые пуговицы, завязки из плетёного шнура. Умеренной длины — до колена. Салли хотела ещё обвязать нижний край крючком, чтобы было похоже на кружево, но папа Джек сказал: «Не стОит». Гарри до сих пор не мог понять, почему Дин и Симус, когда они увидели его бельишко, долго ржали и хлопали по плечам. Вот и сейчас Дин опять пакостно захихикал. Гарри сделал вид, что обиделся: — Чем смеяться — лучше бы объяснил. Не Гермиону же мне о таком спрашивать. — Ладно, — согласился добродушный Дин и вытащил из тумбочки потрёпанный журнал. — Иди смотреть. Журнал был, как все Диновы журналы, о футболе. Гарри ещё в сентябре послушал рассказы об этом маггловском спорте и не очень понял, где повод для фанатизма. Игра, она и есть игра. Гарри сам любил поиграть в квиддич для азарта и разминки. Поболеть за свою команду на школьном матче — тоже весело. Но пускать слюни над турнирной таблицей профессиональных команд, как Рон Уизли, не видел смысла. Так что спортивные страсти — по квиддичу там, или по футболу, не слишком сильно волновали Гарри. Но сейчас, если Дин говорит, что на этих неподвижных, хотя и ярких маггловских картинках можно увидеть что-то полезное, то почему бы не посмотреть. Дин открыл журнал сразу на середине. — Вот — это спортивная форма. В ней играют. Футболка, шорты, гетры. А здесь — реклама белья. Это — нормальные пацанские трусы. А у тебя — панталоны, как у моей бабушки. — Да иди ты, — возмутился Гарри. — Как это вообще носить? Они совсем узкие, короткие, всё обтягивают, везде натрут. Дин заржал. — Не натрут, не боись. Это трикотаж. Я сам такие ношу, нормально. — Да? — озадачился Гарри. — Ладно, надо попробовать. Где такие купить? — Слышь, модник, — послышался недовольный голос с кровати Симуса. — Я кузине напишу, чтобы прислала каталог мужской одежды. Она в магазине работает. Там выберешь, заплатишь, тебе по почте пришлют. Только дайте поспать, извращенцы. — Чегой-то мы извращенцы? — обиделся Дин. — А кто ж ещё? С утра уселись на одну кроватку и о трусах болтаете. — Ах, ты-ы-ы!.. В Симуса врезались сразу две подушки. Симус ответил броском с левой руки. Гарри подхватил подушку со своей кровати и пошёл в рукопашную. Подушечная битва отлично заменила утреннюю зарядку и подняла настроение всем, кроме Рона. Но он вообще не любил рано вставать. Пока привели себя в порядок, пришло время завтрака. Первокурсники Гриффиндора дружно помчались в Большой зал. Яичница с беконом сама себя не съест. Девочки уже чинно сидели за факультетским столом. Невилл и Гарри плюхнулись на лавку рядом с Гермионой, поздоровались и наполнили свои тарелки. В этот момент в зал влетели почтовые совы. Одна из них скинула свой груз перед столом преподавателей и свечкой взмыла к окну. Красный конверт лопнул как спелая слива и заговорил очень громко хорошо поставленным женским голосом: — Альбус Дамблдор! У тебя есть пять минут, чтобы открыть мне камин! Если ты опять сделаешь вид, что не видел и не слышал моего сообщения, то я не поленюсь прийти через ворота и тогда мы поговорим по-другому! Время пошло. Директор Дамблдор подавился утренним кофе. Суетливо вскочил и бормоча что-то вроде: «Ах как неудобно заставлять даму ждать», поспешно вышел из зала. — Бабуля, — безнадёжным тоном протянул Невилл. — Приехала... И поспешно стал уничтожать содержимое своей тарелки. Сытому переносить тяготы жизни как правило легче. Лонгботтом успел допить тыквенный сок, когда в зал в сопровождении директора вошла пожилая волшебница. Она была укутана в зимнюю тёмно-зелёную мантию с оторочкой из меха лисицы. На голове красовалась старомодная шляпка, украшенная чучелом хищной птицы. В руке посетительница сжимала чёрный зонт-трость. Не понижая голоса, дама высказывала директору: — И ещё раз напоминаю, если забыли — члены Попечительского совета имеют право явиться в школу в любое время дня или ночи. Через камин или ворота. Вместе или поодиночке. Администрация школы обязана предоставить доступ и все необходимые для проверки документы. А также возможность побеседовать с учениками. — Только в присутствии декана, — перебил даму директор. Дама кивнула. — Или родителей, а также опекунов. Ну что, долго мы тут будем друг другу устав Хогвартса цитировать? Дама повернулась к столу преподавателей. — Аврора, дорогая, как поживаешь? Профессор Синистра поспешно промокнула губы салфеткой и вышла из-за стола. — Очень хорошо, миссис Лонгботтом. Прекрасное утро, не правда ли? — Какая дивная погода сегодня, настоящая зима. — Но совсем не холодно! Так — лёгкий морозец. Демонстрируя свои манеры и доброе расположение дамы минут пятнадцать обсуждали на разные лады погоду, толщину снежного покрова, оттенки неба и игру солнечных лучей. Директор переминался рядом, излучая гостеприимство каждой морщинкой на лице. Спустя четверть часа миссис Лонгботтом наконец добралась до цели своего визита. — Могу я побеседовать с первокурсником Гриффиндора Невиллом Лонгботтомом? — Несомненно, — любезно улыбнулась Аврора и, посмотрев на обеденный стол вверенного ей факультета, сделала приглашающий жест рукой названному первокурснику. Невилл с тяжёлым вздохом выбрался из-за стола и пошёл сдаваться. Слегка поклонившись, почтительно приветствовал бабушку. Миссис Лонгботтом окинула внука печальным и неодобрительным взором. Невилл хотел привычно ссутулиться, потупить глаза, но вдруг от браслета-оберега по руке, по спине разошлась волна тепла. Как будто кто-то дружелюбный и сильный похлопал по плечу. Лонгботтом вспомнил, как стрелял жалящими по акромантулу, как разбил нос противному Малфою, и выпрямил спину, расправил плечи. Бабуля хмыкнула. — Расскажи ещё раз, Невилл, как это ты ухитрился сломать волшебную палочку. — Вчера утром мы вышли прогуляться… — начал свой рассказ Невилл. Ничего сенсационного в этой истории не было. Хотели три первокурсника утром в субботу погулять по берегу озера. В тумане сбились с тропинки, случайно вышли на опушку леса. Увидели единорога. Наверное, он тоже заблудился в тумане. Зверь подошёл к Гермионе. Невилл засмотрелся на живую картину «Дева с единорогом», споткнулся, упал. Сломал волшебную палочку, которая была в кармане мантии. Единорог убежал. Дети собрали его шерсть с веток терновника и вернулись к озеру. Эта история была вчера тщательно согласована, отредактирована и отрепетирована всеми участниками прогулки. Кроме единорога. Никакой перекрёстный допрос не выявил бы расхождения в показаниях. Невилл даже позволил себе шаркнуть ножкой и застенчиво добавить: — Бабуля, ты же знаешь, какой я неловкий. Миссис Лонгботтом уже привычно вздохнула: «О, Невилл!». Предупредила декана, что забирает внука до обеда — для покупки новой волшебной палочки. Получила любезное разрешение директора воспользоваться камином в его кабинете… Но тут в Большой зал ввалился Хагрид. И старательно зашептал профессору зельеварения: — Профессор Снейп, я это… принёс… одной лапки не хватает, Клык, пёсик мой утащил, а так всё как есть. Шёпот Хагрида был слышен в самом дальнем уголке зала. Профессор Снейп поспешно бросил салфетку. — Конечно, Хагрид, пойдём, я покажу, куда убрать… В этот момент лесник увидел непоприветствованную даму и решил проявить общительность и хорошие манеры. — Доброго утречка, миссис Лонгботтом! Как ваше здоровьечко? — Всё хорошо, Хагрид, — светски кивнула дама. — Как твои дела? — Да всё как бы так у нас… у меня. Вот ингредиенты профессору Снейпу принёс, вчерась кто-то акромантула прибил в лесу. Так не пропадать же… — Действительно, не пропадать же, — протянула миссис Лонгботтом. — Директор, а дети у нас тут не начнут пропадать? Если акромантулы тут как к себе домой ходят? — Что вы, Августа, дорогая, — зажурчал Альбус Дамблдор. — Хогвартс самое безопасное место во всей Британии. Этого акромантула ведь не на опушке нашли, да, Хагрид? — Не-не-не, за овражком, вот там, наискосок. — Хагрид указал азимут широким взмахом рукава своей кротовой шубы. Миссис Лонгботтом, возможно, хотела обсудить этот вопрос более подробно, но в этот момент в зал вошёл запоздавший к завтраку профессор Моуди. Хагрид воспользовался этим моментом, чтобы сбежать от неприятного разговора. — Августа, дорогая, как я рад тебя здесь видеть! — взревел отставной аврор. — Неужели вы решили лично навести порядок в старом Хогвартсе? — Прекрасное утро, Аластор, не правда ли? — несколько неуверенно отозвалась миссис Лонгботтом. — Отличное, Августа, — с энтузиазмом откликнулся Аластор. — И оно стало ещё лучше, когда я увидел вас! Вы же позавтракаете с нами? — Простите, но мы с внуком очень торопимся! — решительно заявила миссис Лонгботтом. — Аластор, Аврора, всего доброго. Альбус… — Прошу вас, Августа! — И Дамблдор в сопровождении миссис Лонгботтом направились в сторону директорского кабинета. Невилл вприпрыжку поспешил за ними. К обеду Невилл вернулся, прижимая к груди коробочку с волшебной палочкой. — Вишня и волос единорога! — похвастался Лонгботтом друзьям. — А как она меня слушается! Невилл был счастлив. Он немного стыдился этого чувства, но перестать радоваться не мог. Прежняя палочка принадлежала его отцу и очень плохо слушалась Невилла. Бабуля несколько раз заводила сегодня разговор о том, как она разочарована тем, что Невилл сломал отцовскую палочку. Но всякий раз тепло оберега поддерживало мальчика. Он чувствовал себя сильным, а с новой палочкой… — Тебя ждут великие свершения! — уверенно заявил Гарри. — Кстати, Невилл, а почему профессор Моуди так обрадовался, когда твою бабушку увидел? Лонгботтом слегка покраснел. — Они старые знакомые. Профессор Моуди за бабулей вроде как ухаживать пытается… на свой лад. Гарри изобразил вздох умиления. — Что ж, как говорил один иностранный поэт: «Любви все возрасты покорны!»