Игры воображения

Пронзающая боль в левом боку была уже ничем по сравнению с тем клубком боли, что поселился в груди. Эмма… И Майлз… И… сын… Боже… Он откинулся головой на спинку дивана и крикнул снова: - Врача, быстро! Но врача не могли найти, и он продолжал сидеть один, истекая кровью и умирая от боли, где-то в глубине того, что осталось от его души, изъеденной сомнениями, несчастьями и предательством. Задержав дыхание, он поднялся и, вытащив из стола аптечку, рухнул обратно, переведя дыхание. Стоящая рядом бутылка виски стала антисептиком… Пинцет… И дрожащая рука… Странно, но боли он не чувствовал. Неужели смерть Эммы так притупила всё остальное?.. Пинцет погрузился в рану, и боль, наконец, явила себя во всём своём великолепии. Он зарычал, сжав зубы, но продолжил нащупывать пулю… И вдруг его руку накрыла другая, влажная от алкоголя рука. Монро поднял голову и сквозь слёзы и боль, он увидел… - Майлз…- голос получился хриплым, слова с трудом вырывались из горла. Это был Майлз с его худыми острыми плечами под тонким свитером, внимательными чёрными глазами и костлявыми руками. «Это чёртов сон» - вертелось в голове Монро. Не мог Майлз, даже на лошади, так быстро добраться до Филадельфии. Просто глюки. - Давай,- рука Мэтисона сжала его руку, и снова боль, ослепляющей вспышкой. - Глубже…- хрипит Майлз, и Монро, направляемый рукой брата, наконец, нащупывает пулю. - Вооот. Молодец. Терпи… Терпи. Басс дышит быстро и шумно, а потом зажмурил глаза и ткнулся лбом в плечо Майлза. Давно забытое ощущение: Майлз. Здесь. И всегда можно попросить помощи. У него одного. - Помоги мне, Майлз,- хриплым шёпотом просит он. - Сейчас…- шепчет Мэтисон.- Всё. Вот и пуля. Но Басс не хочет видеть пулю. Он хочет вечность сидеть вот так, никуда не отпуская от себя Майлза… Рану будто обожгло огнём, и Монро зарычал, стискивая предплечье Мэтисона. Стук бутылки о столик, и прохладный порыв воздуха ласкает открытые края раны. - Глотнёшь?- спросил Майлз, отмеряя нить. Монро не ответил, вдыхая абсолютно новый запах Майлза, стремясь насытиться его присутствием. Когда первый раз игла проколола плоть, Монро дёрнулся, втягивая воздух. - Терпи… Терпи,- прошептал Майлз. Как когда-то раньше… - Эмма сказала, что у неё есть сын,- прошептал Монро, пряча слёзы в его воротник. - Вполне логично,- сосредоточенно ответил Майлз.- Она – взрослая женщина. - От меня. Ни единый мускул не дрогнул. - Майлз,- позвал Монро, поднимая голову, опасаясь повисшей тишины. Мэтисон сосредоточено кивнул, и игла вновь прошила край раны. Басс зажмурился и с шумом втянул воздух. - Майлз, я не нарочно,- зачастил он, боясь, что собьётся и больше уже не начнёт.- Мы тогда… Майлз… Слова, которые он так долго хотел сказать, растерялись. В голове, затуманенной болью, алкоголем, не остывшим пылом схватки и близостью потерянного друга, словно не осталось ни единой мысли. - Тише, брат,- Майлз взялся за его руку, которой Монро стиснул нож, и клинком перерезал нить.- Всё хорошо. Тёмные глаза прямо смотрели в светлые, и Майлз не торопясь, договорил: - Мы все взрослые люди. Если так произошло, то так тому и быть. Не скажу, что меня порадовала эта новость, но это прошлое. Я хочу смотреть в будущее, где у меня есть Рэйчел. - Она согласилась?- свистящим шёпотом спросил Монро, чувствуя, как отступает. Отступает последняя напряжённость, которая возникла в его сознании после слов Эммы. Майлз скривился и покачал головой из стороны в сторону: - Согласится в конце концов. Монро кивнул, нащупывая горячую руку друга и стискивая её так сильно, как мог: - Да, брат. Согласится. Тебе ни одна девчонка не могла отказать. - Ага. Но в итоге самые классные всё равно оказывались в твоей постели,- усмехнулся Мэтисон. - В этот раз не претендую,- засмеялся Басс и тут же поморщился, прикрывая болезненно вспыхнувшую рану рукой. - Тише, придурок,- Майлз убрал его ладонь от зашитого бока.- Где чёртов Бейкер, кстати говоря? - Наверное, ищет провалившегося куда-то врача,- Монро прерывисто вздохнул, ощущая, как друг рукой заставляет Басса опустить голову ему на плечо. Оно такое же костлявое, как тогда, давно, когда Себастьян, не спавший почти трое суток, самым бессовестным образом уснул в засаде, привалившись к другу. - Нет, Майлз,- он попробовал запротестовать, но с Мэтисоном хрен поспоришь. Это знают все. - Спи, Басс,- откликнулся тот.- Всё дерьмо, которое могло случиться, уже случилось. - Уверен, оно не случилось ещё даже на половину,- проворчал Монро, послушно устраиваясь удобнее. - Ага, твоё знаменитое чувство юмора,- ядовито ответил Мэтисон.- Как я мог забыть. - Пошёл ты,- из последних сил слабо улыбнулся Себастьян, прежде чем провалиться в такую долгожданную темноту сна без сновидений... Утро вернулось болью в простреленном боку и спине, затёкшей от неудобной позы. Монро вскинулся, оглядываясь. В кресле у входа похрапывал, запрокинув голову и перегородив своими длиннющими ногами дверь, Бейкер. Больше в комнате никого не было. - Майлз!- скорее на пробу позвал Монро, уже понимая, что никакого Майлза здесь нет. И не было. Иногда шутки воспалённого сознания так жестоки. Зато на звук встрепенулся всегда чутко спящий Джереми. Щурясь со сна, он поднялся и подошёл к дивану: - Генерал, доброе утро. Как… - Он ушёл?..- глупая, по-детски глупая попытка, но он не мог не спросить. - Кто?- Джереми нахмурился.- Когда я пришёл с этим тугодумным доктором, Вы были один. - Один…- прошептал Себастьян, глядя на зашитую рану. События прошлого дня обрушились немилосердной лавиной, и Монро прикрыл глаза, переживая вернувшуюся боль. Отнюдь не телесную. - Кувшин с водой. Чистую одежду. И всех на собрание через час,- твёрдо приказал он, открывая глаза и глядя на Бейкера. - Так точно, сэр,- быстро кивнул тот и просочился за дверь. Монро проследил за ним, потом с трудом поднялся и тяжёлой поступью подошёл к окну, за которым начинался ещё один день, не сулящий ничего хорошего.