Отголоски

Глава 5. В понедельник началась обычная рабочая неделя. Жданов с Полянским улетели в Японию, Роман засел в мастерской дизайнеров – кто-то должен готовить новую коллекцию, Зорькин взял отгул, чтобы провести его с женой и детьми – в выходные он, по словам жены, недостаточно внимания им уделил… Частично это было правдой, и он решил не доводить дело до скандала. Младшее поколение продолжило учебу – Катенька с радостью, Андрюша – смиренно, а Полянский-младший большую часть учебного дня провел на заднем дворе школы – там кучковались курильщики и те, кто не считал посещение занятий делом обязательным. Здесь ему было комфортнее – никто не лез в душу с нравоучениями, никто не интересовался его жизнью… Вообще-то он хотел, чтобы интересовались, пусть бы и нравоучения читали, но чтобы было это не по обязанности, а искренне. Так бывает дома, в семье…А где она, его семья? С кем? Пожалуй, надо решиться и поговорить с отцом. Вот приедет из Японии, и поговорить! Если и ему он не нужен, тогда… Что будет тогда, он не знал. Он надеялся на отца… Трудности в семье Ждановых начались раньше, чем предполагала Катя – Андрей, он вообще думал, что проблем с беременностью не будет. Но сорок лет, это не двадцать. Уже после первого посещения врача, она пришла расстроенная и с кучей направлений на анализы. Врач отнеслась к ее беременности настороженно – долго выспрашивала, не повторный ли у нее брак, не молодой ли муж, и, в конце концов, призналась, что не понимает надобности в этой беременности – муж «старый» во все смыслах: и по статусу, и по возрасту, дети есть… А после получения результатов анализов, она и вовсе не захотела брать на себя ответственность, отправила Катю к заведующей. Та тоже не понимала,….и косвенно отговаривала рожать – напрямую делать это никто бы не решился на фоне демографического кризиса в стране. Но Катя не была бы Катей, если бы послушала их! Их сомнения только усилили ее решимость родить – характер-то у нее известный. Но решимость решимостью, а сомнения ее врачи тоже усилили – она же человек образованный, понимает, что к чему, чем грозит отклонение в том или ином анализе – а отклонения были! Андрей внешне был спокоен, старался развеять ее страхи, но по ночам часто сидел в кабинете и под предлогом срочной работы, искал в интернете ответы на терзающие их вопросы. Первая Катина беременность прошла под опекой матери, Елены Александровны, а у той одно правило: никаких лекарств, особенно «химии»! Организм сам справится! И действительно справился! Но тогда Катя была почти вдвое моложе… А теперь вдруг всплыли даже детские, давно забытые болезни – ревматизм…осложнение на сердце после ангины… студенческий гастрит…и доставшаяся в наследство от родителей – оба страдают от давления – гипертония. Напуганная непонятными медицинскими терминами в заключениях врачей, Елена Александровна самоустранилась – пусть сами решают, они взрослые, а ее взгляды устарели… Инициативу перехватила Маргарита Рудольфовна. Она развила бурную деятельность по сохранению Катиной беременности – если сын хочет ребенка, она сделает все! Свекровь устраивала Кате консультации у лучших врачей, укладывала ее на обследования и лечение в лучшие клиники – там поддерживали здоровье не только матери, но и еще не рожденного ребенка. Практически всю беременность Катя провела вне дома: в больнице, в санатории, в дневном стационаре, и опять в больнице… Андрей разрывался между домом, офисом и больницами – и за детьми надо приглядеть, и работа без него застопорится, и любимую жену надо навестить – вместе надумали ребенка родить… Ему помогали: и родители, и теща с тестем, но это не освобождало его от обязанностей отца и мужа. В результате, к завершающему этапу они пришли вконец измотанные. Елена Александровна слегла с давлением, Валерий Сергеевич без нее совсем растерялся. Оказывается, громогласно командовать он умел только в присутствии жены, озвучивая ее решения – проявлять инициативу сам он не умел. Ждановы-старшие вынуждены были улететь в Лондон – там наметился крупный контракт, и присутствие Павла Олеговича было необходимо. А у детей экзамены на носу. Андрей похудел, осунулся – не помнил, когда высыпался в последний раз, - и все равно не успевал. Оказывается, жена так много забот берет на себя… Андрюша запустил учебу – и контроля нет, и непонятные вопросы не с кем разрешить. О пятерках уже не было и речи, а ведь год назад ему прочили медаль! Он все больше замыкался в себе, ходил хмурый, погруженный в размышления. Какие мысли бродили в его голове? Некому было обратить на это внимание… Катюшка училась хорошо и без контроля, но ей не хватало общения с матерью. Бывало, по вечерам они уединялись в укромном уголке – это могла быть любая комната в их большой квартире: на кухне, за мытьем посуды, в гардеробной, разбирая по полкам выглаженное белье, или в родительской спальне, когда отец уезжал в командировку. Главное, чтобы им не мешали, не отвлекали, а лучше – вообще их не видели. Они тихонько шептались – Катюшка поведывала матери свои девичьи тайны, а та на полном серьезе выслушивала детские еще размышления о жизни и ненавязчиво направляла их в нужное русло. Теперь матери было не до нее, а проблемы накапливались, требовали решения. И она уже тайно ненавидела братика (будет мальчик, сказали врачи) за то, что тот отнимает у нее мать. Глава 6. После памятного осеннего уик-энда, Катя с Юлианой долго не встречались – у одной проблемы с беременностью, у другой – любовный треугольник с острыми углами. Они, конечно, виделись, и не раз – невозможно работая в тесном контакте не видеться, но это были сугубо рабочие отношения: каждый выпуск новой коллекции Зималетто рекламировало и устраивало агентство Виноградовой, а все экономические вопросы решались чаще всего с Катей. Но поговорить по душам не получалось, и они обе расценивали это как отсутствие встреч. Не получалось пообщаться как прежде еще и потому, что обе не знали, как вести себя. Катя не могла решить, нужно ли ей говорить Юлиане о своем разговоре с Александром, а Юлиана в свою очередь опасалась того, как воспримет Катерина ее открытое признание в измене Малиновскому – а не признаться нельзя, если она хочет иметь подругу в лице Кати. Это произошло только весной. Зималетто выпустило новую коллекцию летней одежды – Милко торопился «застолбить» на подиуме высокой моды свои идеи. Действо было шумное, многолюдное – пригласили и партнеров, и конкурентов, и нужных людей, и просто завсегдатаев таких мероприятий. Катя устала, неважно себя чувствовала, а Жданову надо было работать – фуршет после дефиле – самое удачное время для заключения контрактов и просто неформальных договоренностей. Катя хотела вызвать такси, но Юлиана, оказавшаяся рядом, вызвалась подвезти ее – сама она тоже на фуршет не оставалась. Она не только довезла Катерину, но и зашла на чашечку кофе… Разговорились. Так бывает: казалось бы, не в самый удобный момент, без всякого на то повода, возникает потребность раскрыть душу, поделиться наболевшим. - Катюш, давно хочу спросить тебя: ты меня осуждаешь? - О чем Вы, Юлиана? - Не говори, что не знаешь! Все знают… И Рома даже знает… - Это…о Воропаеве? - не сочла возможным прикрываться неведением Катя - О нем, родимом… Знаю, осуждаешь меня… Я и сама себя осуждаю! И Рому жалею. Он бедный все терпит. Знает, и молчит! Лучше бы накричал, ударил , ушел в конце концов! А он терпит… Надеется, что все пройдет, я вернусь к нему сердцем и душой. И от его благородства мне еще горше! Последней дрянью себя чувствую… А сделать ничего не могу… Не могу я отказаться от Александра! Не могу… - Юлиана… Но…Вы же знаете, какой он…Он не стоит Вашей любви! Он… - Ничего не говори! Это все наговоры! На самом деле он хороший! Он любит меня! Любит! По-своему… Эта ее горячность, попытка уверить себя в том, чего нет – она же умная, опытная женщина! Она всегда жила по правилу: «или по-моему, или без меня». Но умными мы бываем, когда дело касается не нас. Кате стало невыносимо жалко подругу – она ослеплена своим чувством, она как змея за дудочкой факира тянется за Воропаевым, а он… Он пользуется ее любовью и только…Это же так лестно - чувствовать, что тебя любит такая женщина, иметь над ней мужскую власть! И в порыве этой жалости, желания освободить дорогого человека от столь унизительной, раболепной зависимости, она решилась рассказать подруге все о ее избраннике. - Юлиана, я не могу спокойно смотреть на то, как он относится к Вам… Разве это любовь? Помимо Вас он заводит связи с другими женщинами… -Они сами на него вешаются… И кто это видел? - Я видела! Он обольщал Тропинкину, звал на обед в загородний ресторан…в мотель, наверное… А с Клочковой…в конференцзале обнимался, и если бы не зашел Зорькин… - Это все не серьезно… Это не те женщины, которых стоит опасаться. - Может быть… Может быть… - Катя все еще не решалась сказать главное, и если бы не последние слова Виноградовой, все могло закончиться по-иному. – А я? Что Вы думаете обо мне? Я – серьезная? - Ты-то причем? - Он… он предлагал мне… в любви объяснялся… - Он?! Тебе?! Может, пьян был? Или перед Андреем решил покрасоваться… - Андрея не было. И это было не один раз! Он звонил мне, даже когда вы были вместе в ресторане… - И чем это закончилось? Или…не закончилось? - Ничего и не начиналось! Я сказала, что между нами ничего не может быть! И не только потому, что я люблю мужа, а еще и потому, что я дорожу дружбой с Вами… А Вы его любите… - Ты сказала ему о моих чувствах? Зачем!? Мы взрослые люди, мы сами разберемся… - Юлиана… я хотела как лучше… - Хотела, чтобы он пожалел меня? А меня ты спросила, нужна ли мне эта жалость? - Я хотела бы, чтобы он любил только Вас. Тогда бы я смирилась с изменой Роману… Любовь – это святое. Этого нельзя запретить или пересилить…Это данность, посланная свыше. Но тогда любят оба! А если один играет в любовь… - Тебе ли этого не знать! - Зачем Вы так, Юлиана? Хотите сделать мне больно? Да, в моей жизни был такой период, когда Андрей играл в любовь, но он полюбил меня, и я ему поверила, и мы счастливы! Если Александр Вас любит… полюбит… я буду только рада. - А ты и Верочку Жданову простила? - Вы…знаете? Откуда? - Роман рассказал…С мужчинами бывает такое в порыве страсти… - Юлиана! Я прошу Вас! – Катю уже не интересовало ничто, кроме спокойствия в ее семье,- Пожалуйста! Мы сами расскажем… - Да не переживай ты так ! Никому я не скажу – что я, враг что ли… Такой вот вышел разговор – вроде не поссорились, и вроде помирились… Но осадок остался – теперь они старались обходить тему Воропаева, не касаться его отношений с Юлианой. Соответственно, и о Романе не упоминали…Говорить только о Жданове тоже было неприлично. А о чем еще могут говорить женщины, как не о своих мужчинах? Есть еще излюбленная тема: дети, но и здесь игра могла быть только в одни ворота – у Юлианы детей не было… Дружба теплилась на разговорах о работе, причем чаще говорили о Юлианиной – ее работа была разнообразнее, касалась порой таких непохожих сфер: и рестораны, и художественные выставки, и презентации ювелирных изделий. Есть о чем поговорить! Но можно ли считать это дружбой? Что греха таить, иногда они даже «прятались» друг от друга – делали вид, что не заметили, сворачивали в сторону, чтобы не встретиться… Но такое бывало не часто, только в особо напряженные моменты – когда Катя в очередной раз уличала Воропаева в неверности, а Юлиана знала об этом и ей было стыдно и за него, и за себя… Катя родила раньше срока, накануне выпускного вечера у сына. Андрей почти сутки провел в больнице. У Кати началось отхождение вод, он привез ее и ждал, смогут ли врачи остановить процесс. Такое у нее уже было неделю назад, тогда это сделать удалось, и он увез жену домой, а на этот раз не получилось – начались преждевременные роды. Все закончилось благополучно, и мать и дитя были вполне здоровы, вот только на выпускной вечер сына он не попал…