Цель (не) оправдывает средства

Натали Санкер отлично понимала: от того, чтобы войти в спальню спящего Габриэля и снять с пальца босса Кольцо Неудачи, её сдерживало только одно — страх. Натали неловко переступила с ноги на ногу, застыв перед дверью комнаты Агреста-старшего, и поджала губы. «Да что же я так боюсь?» Какое-то шестое чувство вопило, перекрикивая голос разума: «Нельзя! Не надо! Не заходи!» Натали зажмурилась, сжав кулаки. «Нужно просто снять с руки месье Агреста это проклятое кольцо! Просто снять! Это легко!» Или сложно?

***

Горилла, проходя мимо, одарил коллегу удивлённым взглядом. Действительно, удивляться было чему: вечно строгая мадам Санкер, железобетонная, безэмоциональная, стояла на одном месте, в нерешительности моргая и сжимая-разжимая кулаки, целых семь минут. — Давай же! — Натали потянулась к дверной ручке. — Давай! Дверь открылась. Натали сама отрезала себе пути к отступлению. — ЛедиБаг, как же мне сейчас пригодилась бы Ваша удача, — выдохнула женщина, быстро, но бесшумно проскальзывая в спальню.

***

Габриэль Агрест, накрытый одеялом, лежал лицом к стене. До Натали донеслось ровное, умиротворённое дыхание спящего, которое так резко контрастировало с её собственным — сбившимся. Медленно-медленно секретарь приблизилась к кровати Габриэля. «Я сделаю это, и Адриан сможет вернуться домой. Адриану больше не будет угрожать опасность, ведь его отец лишится мощнейшего Камня Чудес» — такая мысль подбодрила Натали, и Санкер робко коснулась руки Агреста, лежащей на одеяле. Лучше бы не касалась. — Я так и знал, — хмыкнул внезапно проснувшийся, а точнее, и не засыпавший месье Бывший Моль, неожиданно схвативший негромко вскрикнувшую помощницу за запястье. — Долго же Вы заставили себя ждать, Натали. — Ч-что? Месье Агрест… — Натали, запаниковав, попыталась выдернуть конечность из стальной хватки Габриэля. — Вы… Вы же больны, — неуверенно протянула она. Безрадостный смех отца Адриана послужил отрицательным ответом на полувопрос-полуутверждение Санкер. — Я притворялся, — одними губами проговорил мужчина, и Натали против своей воли ахнула. — Я так и думал, что Вы не на моей стороне, мадам Санкер. Натали поняла, что если сейчас она не наберется отваги, не примет равнодушное выражение лица, то все полетит в пропасть, все её прошлые спектакли лишатся смысла. — Притворяясь больным, Вы заставили меня нервничать, месье, — псевдоспокойно промолвила Натали, выдернув-таки свою руку из тисков Агреста-старшего. — Зачем Вы устроили, извините за выражение, цирк? Совершенно на Вас не похоже, месье. Никогда не подумала бы, что Вы — симулянт. — Натали, ты же умная женщина, — Габриэль одним рывком поднялся на ноги, и Натали сделала шаг назад, дабы не оказаться к «больному» слишком близко. — Ты и сама уже догадываешься, что я притворялся сумасшедшим, чтобы подловить тебя на попытке украсть Кольцо и напугать одного своего заклятого врага, тем самым лишний раз отведя от себя подозрения. — Какие подозрения? — выпалила Натали, позабыв обо всем на свете и растеряв напускную строгость. — В чём ЛедиБаг должна Вас подозревать? Всё равно Вы лишились Талисмана Бражника! — Натали прикусила язык, но поздно: Габриэль уже поднял брови, значительно ухмыляясь. — Ах, так брошь в моем сейфе — поддельная? Впрочем, я и сам это уже проверил. Но я никак не ожидал, что это Вы меня так подставите, Натали Санкер. Мне казалось, мы… сообщники? — Я никогда не была Вашей сообщницей, — тревожно помотала головой Натали, делая ещё шаг назад и натыкаясь на стол, установленный в самом центре комнаты. Сжав край стола похолодевшими ладонями, несостоявшаяся похитительница Камня Чудес тихо добавила: — И точно не буду. Габриэль опустился обратно на кровать и потёр виски, пытаясь поймать бегающий взгляд Натали. — Натали, я не желаю зла ни Вам, ни тем более Адриану. Санкер почувствовала, что все внутренности задрожали от непонимания и возмущения. — Если Вы не желаете зла Адриану, тогда зачем хотели стереть ему память? — воскликнула она, больше не размышляя о том, что нужно быть суровой, каменной. — Причём память о том, что делало Вашего сына счастливым! Вы всё говорите, что хотите счастья в первую очередь не для себя, а для сына, но при этом лишаете Адриана этого самого счастья! Да что Вы за человек-то такой? — в отчаянии выдавила она, сверля помрачневшего Габриэля необъяснимым взором. — Счастливым? — пробормотал месье, оставляя виски в покое. — Вы правда считаете, что девчонка, безжалостно отвергающая чувства верного напарника, делает моего сына счастливым? — теперь уже Габриэль взирал на сжавшуюся Натали непонимающе и возмущённо. — Адриан бы забыл девицу, которая ежедневно разбивает ему сердце, я бы вернул его мать, и вот тогда и только тогда мой сын был бы по-настоящему счастлив! — Но он любит её! Адриан любит ЛедиБаг так сильно, что ему всё равно, взаимны ли его чувства или нет! — отняла ладонь от лица Натали. — Вы не осознаёте, Габриэль, как сильно Ваш сын похож на Вас? Он готов любить до конца своих дней, даже если любовь приносит ему страдания… Молчание, повисшее в помещении, почему-то давило на плечи и царапало горло. Натали с трудом проглотила подступивший комок, опустив глаза в пол и не смея посмотреть на Габриэля Агреста, застывшего, скрестившего пальцы в замок и уронившего подбородок на этот самый замок. — Я не верю Вам, — вдруг заявила Натали, решительно поднимая глаза. Потрясённый Габриэль дёрнулся, разжал руки. — Я понятия не имею, что творится у Вас внутри. Как я могу быть уверена, что Вы не обманываете меня?.. Вы обязаны поклясться мне, что не станете стирать Адриану воспоминания, если Ваш сын вернётся домой. — Поклясться? Хорошо, — согласился Габриэль, странно глядя на Натали. — Я могу поклясться чем угодно. — Поклянитесь своей любовью к… к Вашей жене, — прошелестела Натали, показав на висящий в спальне огромный портрет Эмили Агрест. — Поклянитесь и… отдайте мне Кольцо Кота Нуара. — Я клянусь любовью к Эмили, что больше никогда не причиню боль своему ребёнку, — шёпот Габриэля прозвенел громче любого вопля. — Но Кольцо я Вам не отдам. — Почему же? — с вызовом поинтересовалась Натали, тщетно пытаясь спрятать ощущение жалости и сострадания к Габриэлю где-то глубоко внутри. — Почему бы Вам его не отдать, если Вы не собираетесь стирать Адриану память? Агрест секунду колебался, но потом признался: — Я тоже не верю Вам, Натали. Теперь не верю. Вы можете лишить меня последнего Камня Чудес, а затем, бессильного, сдать полиции и ЛедиБаг, и не отрицайте моей правоты. Вы можете. Вопрос лишь в том, воспользуетесь ли Вы такой возможностью. — Не верите? Я сдам Вас? — где-то внутри, там, где прятались жалость и сострадание, зашевелилось ещё кое-что. Обида. Горькая, глупая. — В таком случае… — терять было нечего. Натали скрестила ледяные руки на груди, словно защищаясь от напряжённо рассматривающего её Габриэля: — В таком случае, месье Агрест, я увольняюсь и покидаю этот дом. — Вас не волнует судьба Адриана? — Мне не обязательно быть Вашей помощницей, чтобы волноваться об Адриане, — огрызнулась Натали, всё меньше и меньше походя на прошлую, непроницаемую Санкер. — Отдайте Кольцо, месье, или я правда уйду. Лицо Габриэля исказилось; мужчина сгорбился, будто борясь с самим собой, а затем выпрямился и отчеканил: — Я не отдам Вам Кольцо. Ни за что. — Тогда подайте мне бумагу и ручку, я пишу заявление о своём уходе, — потребовала Натали, никого и ничего не боясь. — Нет, — уголки уст Габриэля Агреста дрогнули. — Натали, Вы совершаете ошибку. Останьтесь. — Это Вы совершаете ошибку. Много разных ошибок, — процедила Натали, на каблуках разворачиваясь к выходу. — Прощайте, месье Агрест. Не трудитесь писать моё рекомендательное письмо — работодатели и так будут за меня драться.

***

Если бы Габриэль был чуть менее горд, он бы бросился вслед за уходящим бывшим секретарём. Но Агрест-старший лишь тяжело вздохнул, когда за мадам Санкер закрылась дверь, и подошёл к портрету супруги. — Если бы ты была жива, Эмили, — Габриэль прижался лбом к красивому полотну, — если бы ты была жива, всё было бы по-другому, было бы лучше в тысячу тысяч раз. Если бы… Если бы, если бы, если бы. Ещё немного — и он задохнётся от всех этих «если», преследующих его абсолютно везде. Если бы Эмили была жива, он не стал бы Бражником, Адриан не стал бы Нуаром, ЛедиБаг никогда не появилась бы в жизни Адриана, Адриан бы не исчез, Натали… Габриэль со свистом выдохнул воздух из лёгких. — Эмили, если бы ты была жива, я бы даже не посмотрел на Натали Санкер и не начал сомневаться в своих чувствах к тебе. Я бы никогда не мучался, не разрывался на части, не зверел… Я бы… Натали и не подозревала, насколько она важный человек в жизни Габриэля Агреста. Габриэль горестно усмехнулся, отстраняясь от нарисованного лика погибшей жены. Его почти тошнило от самого себя. — Эмили, если… если ты забрала Адриана к себе, я никогда тебе этого не прощу. Никогда не прощу этого себе… — Габриэль в отчаянии кинулся к столу, чтобы выдвинуть верхний ящик и найти в нём… — Пора покончить… со всем, — Габриэль схватил пузырёк необычной формы, в котором находилась мерзкая жёлтая жидкость.

***

«Вернуться. Надо вернуться». Натали храбро шагала вперёд, прижимая к груди папку с документами. Она ещё толком не соображала, куда именно идёт, но что-то больно-больно кололо ей в области сердца, вынуждая остановиться, чтобы, скривившись от неприятных ощущений, передохнуть от ходьбы повышенной скорости. — Не вернёшься. Натали, ты туда не вернёшься, — сказала себе женщина, крепче прижимая к груди папку. — Натали, продолжай идти. «Габриэль без меня не справится» — Справится. Вряд ли он совершит ещё какую-то ошибку, — возразила собственным мыслям Санкер. — И вообще, я не должна заботиться… «Габриэль совершит очередную глупость, и Адриан снова будет переживать. Габриэль сейчас остался совсем один, и это целиком и полностью твоя вина» — Вернусь, — Натали, было продолжившая идти, остановилась, словно наткнулась на невидимую стену, и уронила папку. — Я вернусь! — напугав прохожих, закричала женщина.

***

— Не смейте! — чей-то пронзительный визг вывел его из наваждения; чьи-то руки выбили из его рук склянку с ядом. — Ты не врала, когда говорила, что месье Агрест не в себе, — проворчал кто-то совсем рядом. — С чего бы мне врать? — сказал некто, дотронувшись до плеча упавшего на колени Габриэля. — Месье? Месье, Вы меня слы… — ЛедиБаг? Рена Руж? Габриэль! — лишь когда в дверном проеме появилась Натали, бледная, трепещущая, отец Адриана Агреста очнулся, понял, где пребывает, что делает. — Мы как раз вовремя, — Лисица, ворчавшая пару секунд назад, нервно покрутила в пальцах флейту. — Опоздали бы буквально на миг — и всё… — Может, и не всё, — ЛедиБаг, не отпуская плечо Габриэля, осторожно потрогала ногой осколки склянки, которая упала на пол и разбилась, — смотря какой яд был там. Впрочем, неважно. Надеюсь, моё Исцеление устранит… остатки… — Леди закусила губу, разглядывая образовавшуюся ядовитую лужу. — Будьте осторожны, не наступайте сюда! — Что мы будем делать, подруга? — еле слышно промолвила Рена, пододвигаясь к нахмурившейся Баг. — Ступайте в мой кабинет, — очень твёрдым голосом предложила Натали, взявшая свою истерику под контроль и профессионально скрывшая все рвущиеся наружу возгласы. — Я попытаюсь объяснить Вам ситуацию, но сначала мне нужно кое-что сказать месье Агресту. Две супергероини переглянулись и одновременно направились к двери. — Зовите в случае… опасности, — негромко велела Рена Руж, проходя мимо Натали. Леди молчала. — ЛедиБаг не дала главному злодею Парижа убить себя, — заключил Габриэль, когда Баг и Руж вышли. — Я бы тоже не дала, если бы пришла чуть раньше, — прошептала Натали, огромным усилием сдерживая слезы. — Зачем? Агрест-старший встретился с ней взглядом; то был взгляд страдающего и сломленного человека. — Может быть, моя смерть послужила бы тому, чтобы сбежавший Адриан вернулся в родной дом. — Вы идиот! — эмоции все-таки вышли из-под контроля. — Я обещаю, я верну Вашего сына, но не смей… не смейте… повторять подобное. — Иногда мне мерещится, что из нас двоих начальник ты, Натали, — фыркнул Габриэль, косясь на лужу яда. — А ещё я, похоже, действительно становлюсь безумцем. Натали присела на корточки, дабы оказаться одного роста, одного уровня с Габриэлем Агрестом, и, не дыша, протянула боссу свою ладонь. — Вставайте, месье Агрест. Нас ждут героини Парижа. Мы обязаны рассказать им… — Правду? — Нет, ту ложь, что я сочинила только что на ходу. Или Вы хотите похвастаться тем, что два года терроризировали столицу? — Я не верю своим ушам, Натали, — Габриэль непривычно мягко сжал ладонь помощницы, поднимаясь с пола. — Своим ушам или мне? — беззлобно улыбнулась Натали. Габриэль вдруг остро ощутил, что он жив.