Te quiero "моя малышка"

Каким бывает ожидание? Томительным, невыносимым, напрасным, терпеливым или наоборот. Я полночи не спал, переживая по поводу ночного поведения Мариссы, заснул только под утро. Как только проснулся сразу же позвонил ей и дозвонился. Она так просто ответила, что всегда уходит, не попрощавшись! Я хотел злиться на нее, но не мог. Мы договорились увидеться через час, и я на лету, быстро собрался, принял душ за рекордные десять минут, и приехал в парк на пятнадцать минут раньше. Решил купить цветы для нее. Яркие, как она сама. Давно такого не чувствовал. Момент предвкушения встречи, когда я вновь увижу ее удивительные чувственные глаза, и ее заразительную улыбку. В ней была какая-то детская непосредственность, которая вновь притягивала меня. Я прекрасно помню, какой она была. Вроде бы ничего не изменилось, но вела она себя совершенно иначе. Как-то по-юношески кокетничала со мной и мне это нравилось. Может это лишь мое восприятие поменялось, и я повзрослел. Она так наиграно рассказывала про своего попугая. Я сразу понял, что не было никакой птицы, а Ману кажется в какой-то момент поверил. Я видел перед собой отличную игру женщины-подростка, которая эмоционально жестикулировала и закатывала свои большие глазки. Думаю, если она признается в своем обмане, Агирре ей все простит, поскольку не простить ее невозможно. И вот я стою, весь нервный от нетерпения, весь взвинченный от ожидания, казалось уже прошло два часа, а ее все нет, и слышу ее голос. - Бустаманте! Я тебя тут полчаса ищу! – я поднял глаза и плохое настроение от ее опоздания мгновенно улетучилось. Она стояла в своей воздушной короткой юбке, в джинсовой куртке и возмущалась. Умеет же Андраде вылезти из ситуации сухой, еще и обвинит тебя самого за свое несвоевременное появление! Я подошел и поцеловал, от нее, также как от моего букета, пахло цветами. Пожалуй, она смутилась от моего цветочного внимания. Я предложил ей поехать к нам домой, чтобы посмотреть все фотографии в спокойной обстановке. Страха, что она увидит наш с Агирре творческий бардак в квартире, не было, потому что вчера у нас была женщина, которая делает генеральную уборку один раз в месяц. Вообще, нас с мексиканцем не назовешь засранцами. Он аккуратен и чистоплотен, да и я вроде бы тоже. Она спросила не стал ли я маньяком, и я занервничал на секунду. Со вчерашнего вечера, как только я увидел ее, меня не отпускает желание затащить ее в укромное местечко и любить до умопомрачения. А теперь, когда она стояла в своей коротенькой юбке я сильно старался контролировать себя, чтобы не прикоснуться к ее стройным красивым ножкам. Между нами уже была близость, но это было так давно, и мы были совсем юными, чтобы по-настоящему понимать, что значит любить и доставлять друг другу истинное удовольствие. Тогда юнцом я сдерживал себя, чтобы не обидеть ее своим круглосуточным желанием заниматься любовью. Как бы там ни было, эти воспоминания одни из самых приятных для меня на данный момент. Ее нежные ручки я чувствовал сквозь рубашку, они заставляли мой организм содрогаться от влечения. Я сильнее держался за руль и старался сосредоточиться на дороге. Заведя ее в наше холостяцкое логово, я видел, как она изучает все вокруг. Не скрывая своего любопытства Марисса разглядывала статуэтки, фотографии, награды, диски, немного посидела на диване. Говорят, любопытство признак любознательности, который проявляется благодаря повышенному интересу к определенному объекту. Мне приятно было осознавать, что она таким образом проявляет свое внимание ко мне. Мануэля я вычеркнул из списка претендентов. Я включил свой ноут и начал показывать ей свои работы. Она сидела так близко, что я ощущал ее пьянящее тепло. Моя гостья останавливалась на тех фотографиях, которые нравились мне самому. Я ещё и раньше замечал наше взаимопонимание во многих вещах. Я немного отсел. Интересно было наблюдать за ее выражением лица сбоку. Я заметил, что в ее очертаниях небольшие изменения, которые ей очень шли. Скулы стали мягче, румянец ярче, волосы придавали ее образу больше женственности. Я откинулся на диване и молча наслаждался, тем как меняется ее взгляд. Фотографии были на очень разные темы, в ее больших карих глазах попеременно отражались настроения, уловленные на́ изображениях: грусть, печаль, сочувствие, радость, восторг и лукавство. - Все эти фотки твои? – спросила она, не поднимая своих больших шоколадок. - Да. - Бустаманте, тебе кто-нибудь говорил, что ты очень талантлив! – сказать честно она меня смутила. - Есть тут один восторженный критик, который живет со мной. - Наш мексиканец прав. У тебя золотой глаз. Это надо уметь фокусироваться на некую особенность в простых вещах, находить в обыденности ее гениальность. - Да не преувеличивай! – я приблизился к ней и взял мышку в руки. - Давай я тебе помогу найти нужные фотки. - Так получилось, что я накрыл ее ладонь своей, и клянусь, мы оба почувствовали электрический заряд между нами. Она быстро убрала свою руку. Прости моя девочка, я не специально! Я щелкал по экрану, а она смотрела сменяющиеся картинки с людьми, и просила отмечать наиболее понравившиеся. - Правда говорят, что поколение, ходящее без шапок зимой, сменилось поколением, ходящим в шапках, но без носков. – сказала она как будто самой себе, рассматривая людей на картинках. Должен с ней согласиться. Меняется все и меняемся мы. Прежний Пабло давно бы полез за поцелуями к ней, нынешний ценил эту зарождающуюся нежность между нами и оттягивал приятные ощущения. Чтобы отвлечься от навязчивых мыслей, я предложил ей заказать пиццу домой. Она кажется уже выбрала себе фотографии и хотела скопировать себе, чтобы добить статью в офисе. С этим я был не согласен, отпустить ее рано не было в моих планах. Обещая помочь написать статью, я уговорил ее остаться. Пока мы пытались скомпоновать текст и фото, в дверь позвонили. Я пошел принимать пиццу, и на обратном пути заметил, что она включила свой телефон и разговаривает с кем-то. По отрывкам разговора я понял, что она договаривается встретиться с кем-то. Нехорошее это чувство неведения, порождающее ревность. Внутри все заскребло, я ведь так и не спросил есть ли у нее кто-нибудь. Это был банальный страх, что она подтвердит наличие у нее своего парня. Я откладывал этот вопрос и отгонял эти мысли от себя. Я желал думать, что она свободна и что она обязательно будет моей. Я зашел в комнату, когда она заигрывающе попрощалась со своим собеседником. Наши взгляды встретились и я уловил в ее глазах неловкость. Значит ревность моя обоснована. Она на минуту замялась, а потом двинулась в мою сторону. - Ну что наша еда пришла?! - Да. – я не мог остановить свое испортившееся настроение. Надо было отвлечься. – ты закончила свой текст? - Да. Я даже сохранила все. Спасибо тебе ты мне очень помог. Мы молча ели и смотрели на изображения. Я запустил автопросмотр. Говорили между едой о работе, коллегах и о пустяках. Она призналась, что придумала про попугая. Я так и знал! Она такая чумовая, когда так громко смеется! Похоже, мое сердце навсегда безнадежно приковалось к этой хрупкой девчонке с неординарными мыслями в голове. - Мари, я хотел спросить у тебя. – надо было решиться спросить о том, что не давало мне покоя со вчерашнего вечера, и отбросить прочь свою нерешительность. - О чем? – кажется, она насторожилась. Я заметил в ее глазах легкую тревогу. Она что боится меня? Или у нее точно есть парень! - У тебя есть кто-то? – выдал я на одном дыхании. - В смысле? – она все поняла, но решила убедиться все-таки. Я вижу, что она занервничала. - У тебя есть парень? – Марисса вскочила со своего места на диване и заходила по комнате. - Нет. – я не ожидал, что она заговорит так быстро, - Пабло, я понимаю, что ты не просто так спрашиваешь. Но хочу тебе сказать сразу, между нами ничего не может быть. - Почему? – я не мог понять, почему между нами ничего не может быть. Я ведь не слепой и не дурак, чтобы не чувствовать, что ее тоже ко мне влечет. - Потому что, Пабло! Мы уже переросли наши отношения. Все что было между нами – это уже было и было давно в детстве. Сейчас мы можем быть только друзьями. - Ты мне нравишься Мари, почему я не могу быть тебе парнем? – дурак, зачем я сказал, что она мне нравится?! Я должен был сказать, что влюблен в нее снова, черт возьми! - Потому что! Я могу предложить тебе только дружбу, если ты не согласен мы не будем общаться. – она начала быстро собираться, а я сидел и переваривал ее слова. - Мне пора. Спасибо тебе за помощь! - Подожди! – я подорвался со своего места, быстро придя в себя. Увидев, как она направляется к выходу, я подошел к ней близко-близко. Я взял ее за руку и прижал к себе. Не понимаю, зачем я так сделал. Словно прощался. – Я согласен. Будем друзьями. Она ушла. = На следующий день, я встретил ее в коридоре в редакции. Она весело чмокнула меня в щеку и еще раз поблагодарила за помощь. Я рад, что она сдала свою работу. Через пару дней нам удалось пообедать втроем с ней и с Мией. Меня немного отпустило и я был рад, что согласился хотя бы на дружбу. Так было легче видеться и шутить, иначе она бы избегала меня. Я все ходил в догадках, почему она сразу же отказалась от отношений между нами. Может она все еще не забыла наши подростковые конфликты. В этом случае, у меня была маленькая надежда, что ее сомнения пройдут и мне удастся добиться ее расположения. Мы часто виделись в столовой, я отвозил ее домой несколько раз, и еще пару раз мы ездили фотографировать объекты и людей по нашей работе. Нам было весело вдвоем. Она также кокетничала со мной, наверно сама того не замечая, а я был доволен любому вниманию с ее стороны. Надо сказать, порой мне приходилось играть друга и обсуждать вместе с ней парней-моделей и всяких мужчин вокруг. В отместку, я пытался несколько раз советоваться с моей новой подругой о девчонках и испытал разочарование от ее вдохновленных советов. Моя личность, казалось, теряет интерес в ее глазах. И только крохотная надежда появлялась, когда ко мне реально подходила какая-нибудь коллега, а Андраде специально уводила меня подальше от нее. В эти моменты я чувствовал, что нужен ей не просто, как друг и позволял себе вновь мечтать. Грезы мои и надежды разбились через две недели, когда около офиса я увидел, как ее привез какой-то брюнет и страстно поцеловал на прощание. Все иллюзии разрушились, как карточный домик. А в глазах осталась только тяжесть.