Освобождение / Breaking Free

– Насчёт жемчуга Вы оказались правы, Старлинг, – сказал Джек Крофорд и покачал головой, словно в знак опровержения, не желая верить доказательству, что лежало перед ним на столе. – Рентгеновское исследование показало, что жемчужины все натуральные, ни одной искусственно выращенной. А цепочка, если Вам интересно, сделана из чистого золота, 18 карат. Ювелир не выпишет нам товарный чек без ордера, однако он был очень рад, подсчитывая даже примерную стоимость этого подарка. Речь идёт о нескольких тысячах долларов. Всё ещё считаете, что никто не сходит с ума по Вас? Клариса выпрямилась и чуть придвинулась вперёд на стуле, стараясь усилить значение того, что хотела сказать. – Не думаю, что мы должны воспринимать стоимость именно так. – В каком смысле? – В таком, что у доктора Лектера весьма обширные финансы, и он имеет к ним доступ, поскольку суд поместил его в психиатрическую лечебницу вместо тюрьмы. Мы с Вами уже знаем, как он покупает подарки и как платит за них – через своего адвоката. Эти сведения были получены через Отдел психологии поведения. Без отрыва от основной работы Клариса продолжала сотрудничать с мистером Крофордом в рамках их маленького проекта, а он информировал её о том, как продвигается дело, на каждой их встрече в его кабинете раз в месяц. – Итак? – Крофорд нетерпеливо кивнул, ожидая, когда она продолжит начатую мысль – В тюрьме ему от денег никакого проку: Чилтон вряд ли разрешит устроить ремонт в камере, а на свободу его не выпустят никогда, особенно после попытки побега в Мемфисе. А какое у него теперь появилось новое ежемесячное развлечение? – Вы. – Я. Клариса остановилась, переводя дух и собираясь с мыслями, чтобы выдать свои аргументы как можно чётче. Каждый разговор с мистером Крофордом был подобен прогулке по минному полю, где один неверный шаг мог взорвать все её планы на будущее, а уж разговоры с мистером Крофордом о докторе Лектере – и вовсе были минным полем с удвоенным количеством мин. Как странно, подумалось ей, а ведь разговоры с самим доктором она бы такими не назвала, несмотря на то, что Ганнибал Лектер – куда более опасный собеседник. – Представьте, Ваша тётя дарит Вам свитер на Рождество, а в следующий её приезд Вы этот свитер надеваете. Зачем? Затем, что это проявление учтивости. Не то чтобы у Кларисы действительно была тётя, от которой она могла получить подарок. Однако такая метафора вполне подходила. – Доктор Лектер ценит учтивость и знает, что мне об этом известно. Он посылает мне в подарок блузку, и я надеваю её в свой следующий визит. Он посылает мне диск с музыкой, а затем подробно расспрашивает о моих впечатлениях. Он заказывает для меня обед, потом просит описать для него каждое блюдо. И если он решил подарить мне украшение из жемчуга, значит, он ждёт, что я приду в нём на следующую встречу. – То есть, объект его страсти вовсе не Вы? – произнёс мистер Крофорд медленно, словно взвешивая и примеряя каждое своё слово. – Именно так. Доктору Лектеру нравятся определённые вещи, те, что приятны глазу, слуху и вкусу. А я – единственное доступное средство насладиться этими вещами. Я посредник. Поэтому ничего личного. Это как... манекен на витрине. – Однако последняя строчка его письма... Это уже личное, Старлинг. – Неужели? – спросила она, не устояв перед искушением изобразить непонимание. – У доктора Лектера действительно отличное чувство стиля. И, если он так говорит, я тоже уверена, что на Вас, сэр, жемчуг смотрелся бы отлично. – Не надо дерзить, Старлинг. Вы прекрасно знаете, какую строчку я подразумеваю. Ту, где он практически открытым текстом заявляет, что хочет Вас. Он не смотрел на Кларису, когда произносил эти слова, и она впервые всерьёз задумалась, что доктор Лектер мог быть прав: Джек Крофорд боится её, а ещё фантазирует о том, как... – Вы уверены в этом, сэр? А мне вот ничего подобного в голову не пришло. К тому же, Вы упустили из виду ключевое слово – «если». Её доводы явно не убедили Крофорда. Она и так это понимала, даже если бы не заметила выражения скептицизма на его лице и покровительственного взгляда, которым он смотрел на неё. – Доктор Лектер очень осторожно подходит к выбору слов, сэр. И он никогда не говорит что-то прямо, а только гипотетически. Рука мистера Крофорда покоилась на крышке пластиковой коробки, куда складывают вещественные доказательства. Коробка стояла перед ним на письменном столе. Его пальцы шевельнулись, постучав на крышке раз, другой, третий... Клариса снова подала голос: – Мне понадобится эта вещь, если я собираюсь и дальше вешать ему лапшу на уши. Она подавила в себе чувство вины, не уверенная до конца, чем оно было вызвано: самим фактом лжи по отношению к мистеру Крофорду или тем, что она подобрала заведомо неправильное слово, чтобы охарактеризовать свои беседы с доктором Лектером. Сам доктор, скорее всего, не обиделся бы на эту ложь, даже одобрил бы. Но это не значит, что я нуждаюсь в его одобрении. – Итак, если моя теория верна, он ждёт, что я надену его подарок. Это всё же был веский аргумент. Мистеру Крофорду пришлось признать своё поражение и без дальнейших возражений передать ей в руки уже знакомый футляр, обитый бархатом и хранящий в себе драгоценное содержимое. Поблагодарив Крофорда, она удалилась, распространяя вокруг себя шлейф уверенности, чем-то похожий на сияющую броню, в ношении которой её недавно обвинил доктор Лектер. Однако он был прав: броня не может защитить от того, что уже внутри. Доктор когда-то упоминал об этом, в августе. Зайдя в ванную, Клариса смотрела на себя в зеркало – долго, очень долго. Пока воспоминание не пришло к ней. Если. Чудесное маленькое слово, за которым можно спрятать всё, что угодно. – Вопрос в том, что именно Вы пытаетесь спрятать, доктор? Но зеркало не могло дать ей ответа.