Гематит

       «Вчера. Что было вчера?» — первое, что пришло Мари в голову. Открыв глаза и тут же сощурившись от яркого света и белизны родной комнаты лазарета, она лишь недовольно нахмурилась, с трудом пытаясь принять сидячее положение. — Я бы не советовал этого делать, — казалось, что голос Индро был знаком девушке с рождения. Это, конечно, не так, но раздражал он так, будто это являлось истинно верным. — У тебя вновь был приступ, хотя я говорил тебе больше не использовать свою магию.        Индро был лечащим врачом Пяты русалки, только каким образом он сумел им стать — большая загадка для всех до сих пор. Но девушка никогда особо и не задавалась этим вопросом, потому что кого будет интересовать молодой, эрудированный, красивый и одинокий врач в женской гильдии? Правильно, только людей нетрадиционной ориентации. Поэтому для Мари он являлся тем, кто каждый раз своим присутствием будто гнобит её существование и веру в то, что она самостоятельный и независимый от чужого мнения человек. Возомнивший о себе невесть что хер с горы. — А я говорила тебе не называть это «приступом», — наплевав на его советы, девушка всё-таки села и тут же стала осматривать свои руки, на которых не было ни одного живого места. Сплошные гематомы закрывали лишь окровавленные бинты, которые, казалось, навсегда будут приклеены к её рукам. — И долго я…? — Игралась? — Мари поморщилась. — Ладно, ладно. Ты же знаешь, что я всегда должен сохранять позитив, — Индро улыбнулся, вставая из-за своего рабочего места и перемещаясь к стеллажу с медикаментами. — Я точно не знаю. Кагура принесла тебя сюда вся взлохмаченная и взволнованная. Я её такой не видел давненько, знаешь ли.        Большего намека для Мари и не нужно было; она обязательно позже попытается разъяснить всё Кагуре в более мягкой форме. Ей ли не знать, насколько это ужасное зрелище. — Она хотя бы не пострадала? — взволнованно и немного нервно спросила девушка, явно желая услышать исключительно отрицательный ответ.        Индро лишь пожал плечами, неся в руках все необходимое для повторной обработки ран. Он настиг Мари, словно коршун. Парня частенько бесило подобное её мышление: каждый чертов раз она заботится обо всём, кроме как о самой себе и своей магии, будто не замечая того, что эти две вещи по уши в дерьме. Он каждый раз намеревался вбить в её дурную голову то, что ему должно быть жалко этих чертовых спреев, мазей и бинтов, а не её саму, ведь: «По-твоей логике было бы легче, если бы ты сдохла где-нибудь в подворотне». — Ей, похоже, повезло. Она встретилась с твоим жеребцом… — Аму, — перебила его волшебница, хмуро глядя в глаза Индро, который мог бы и запомнить имя уже её духа. — Аму, Ому, Иму — какая разница? — сев на край кровати девушки, парень аккуратно сложил препараты рядом с ней и нежно, стараясь не вызвать боль, взял её руку, подмечая про себя, что тут придётся потрудиться. Вновь. — Главное, что это был не Исо. — Оси, — усмехнувшись, Мари лишь покачала головой, понимая, что этот брюнет просто безнадёжен.        Индро же лишь по-доброму взглянул на лицо девушки. Он уже и сбился со счета, сколько раз она так сидела перед ним, сколько раз он предостерегал её и сколько раз она его ослушивалась, хоть и бессознательно. Но каждый раз парень лишь печально подмечал про себя, что ей всё хуже и хуже, о чём было легко судить по некогда приятному веснушчатому лицу, некогда живым, карим глазам с бесинкой внутри и ярким, словно огненным, рыжим волосам. Это всё бесследно пропало в еле живой девушке. У него всегда было такое ощущение, что стоит ему коснуться её, как она тут же рассыпается в острые, чёрные осколки — остатки от некогда былой прекрасной магии созидания. Но это не так, потому что он знал: она ещё та живучая стерва, которой посильно абсолютно всё. Кроме как избавиться от вредной привычки постоянно кусать свои губы и вздыхать, отпуская чувства. — Мари, я знаю, что, возможно, тебе это говорили и другие, но я скажу ещё раз, — от резко переменившегося тона Индро, рыжеволосая вздрогнула, внимательно слушая. — Лакрима, что находится внутри твоего тела перекрывает часть сосуда, не давая твоей магии полностью накопиться, вытесняя её излишки чужеродной. Из-за этого в твоём теле происходит дисбаланс. Сосуд не знает, какую магию следует применять в момент выброса, поэтому вытесняет абсолютно все, что имеет: как в себе, так и вне. Вследствие чего твое тело не успевает справиться с резким давлением и перенаправить магию из себя в столь короткий срок. Ты будто взрываешься изнутри, разрывая осколками свои руки или другие части тела — в зависимости от того, в какую зону был выплеснут поток. Именно поэтому я и говорю тебе, что пользоваться магией на данный момент крайне опасно. Ты можешь спокойно убить себя.        Девушка слушала его так, словно он приводил ей приговор на всю её жизнь, от которого она никогда не сможет очиститься. Частично это являлось правдой, поэтому было мерзко вдвойне. — И единственный способ хоть как-то исправить положение, это, — Индро остановился на полуслове, наблюдая за реакцией Мари, дабы знать: а стоит ли вообще это продолжать. — Это извлечь лакриму из моего тела, — закончив за него, Мари принебрижительно, даже брезгливо вырвала свою руку из руки парня, которая частично была освобождена от тисков бинтов, кожа которой дышала, явно с болью при каждой вздохе. — Но загвоздка в том, что никто, мать его, не может сказать, где именно в моем теле находится эта лакрима, из-за чего создаётся огромный риск попросту не пережить операцию. Ни один здравый лекарь, знахарь или врач не возьмется за моё прямое убийство, — недовольно и резко размотав оставшуюся часть бинтов, которая присохла к ране, не смотря на боль, рыжеволосая лишь устало взглянула в бирюзовые глаза Индро, ища так хотя бы каплю поддержки. — Я это знаю лучше кого бы то не было, Индро. И прекрасно осознают ситуацию, просто вчера был особый случай. Во мне просто разыгрались эмоции, и я не сдержалась. Скорее всего снова начала делать эти тупые украшения по эскизам, а после призвала Аму, который также разбушевался не на шутку. Ничего нового, ничего феноменального.        Волшебница откровенно не понимала, к чему ведёт Индро. Правда, это было впервые, как он столь откровенно решил выложить все карты на стол, словно бы сдаваясь и признавая поражение в этой бессмысленной игре «слепых». — Именно, — обведя руку девушки взглядом, брюнет лишь мысленно махнул на её разум чёрным платком. И стал обрабатывать раны, которые от столь небрежного отношения открылись и начали обильно кровоточить. — Поэтому тебе стоит уйти, так скажем, на пенсию. Уйти из Пяты русалки, вернуться к матери и отцу, а после жить с ними до конца своих дней в спокойной обстановке и забыть всё то дерьмо, что было когда-то. Для многих подобное является мечтой, а ты, имея возможность, лишь отмахиваешься от неё, словно от надоедливой мухи. — Но я не могу забыть. — Можешь, просто не хочешь.        А дальше они замолчали, отмечая про себя, что на сегодня с них хватит подобных разговоров. Мари подумала, что, возможно, у них будет шанс продолжить, когда они напьются и решат переспать на дурную голову, перед этим излив друг другу душу. Тогда, возможно, она скажет ему что-нибудь такое, отчего ему захочется заткнуть её. Но после же просто вслух хихикает от этих мыслей, тем самым напрягая парня. Рыжая стерва понимает, что этому никогда не бывать: Индро не умеет пить, а она натуралка до мозга и костей.

***

       После того, как «самый лучший и красивый врач за всю историю Фиора» до конца обработал раны Мари вдоль и поперёк, девушка приняла обезболивающее и ушла вольной птицей искать новые земли и ощущения. Индро же на это сделал хорошее замечание, любезно оповещая, что на данный момент уже идёт второй день ВМИ.        Поэтому сейчас Мари не спеша шла в сторону арены, то и дело вдыхая ужасный одеколон парня. Он также любезно одолжил ей свою чёрную кофту, дабы она не волновала девушек из гильдии и не светила своими руками направо и налево. Но лучше бы он этого не делал, честно. Она всегда считала, что хуже её однотипного вкуса в одежде является только вкус Индро к различным духам, водичкам, одеколонам и тому подобной лабуде.        Парень как-то обмолвился словом, что, если бы не семейное дело, то он давно бы стал великим парфюмером и назвал бы свой самый ненавистный продукт: «Мари». От такой лести в свою сторону девушка была на седьмом небе от счастья и поблагодарила Индро за столь навязчивое внимание, записав его в блокнот своих поклонников и сделав пометку: «Когда-нибудь пригодится». И, по непонятным всем причинам, Индро был этим до глубины души оскорблён. Тогда-то всё и поняли, что между этими двумя что-то есть. Они же не стали этого отрицать хотя бы потому, что между ними вправду что-то было.

«И это что-то зовется дружба»

       Но естественно это никто не стал разъяснять. Этим двоим было забавно наблюдать за тем, как люди строят различные версии того, что они творят в лазарете, каждый раз видя двойное дно там, где его попросту нет.        Поэтому, несмотря на до ужаса мерзкий запах и солнечную погоду, девушка посильнее зарылась носом в кофту Индро, довольно и широко улыбаясь. Настроение улучшилось, поэтому Мари прибавила ходу и устремилась прямиком на арену, а там по лестнице вверх, на балкон, где её уже ждали девочки из гильдии, с нетерпением желая узнать, как она себя чувствует и рассказать, каких результатов они смогли достичь за то время, как эта рыжая задница волялась на койке рядом с симпатичным доктором.        И Мари как никогда была рада их послушать.

***

       Оказалось, что ничего особенного, что касалось бы Пяты русалки, девушка не пропустила. Вчера у них был бой с Голубым пегасом, выступала Арана, но, к большому сожалению, она не смогла заработать баллов. Зато малышка Беф показала всем на испытании, чего стоит и заняла третье место, как сегодня и Рисли на «Колеснице». Поговаривают, что это было довольно забавно.        Но на данный момент шёл бой между Хвостом феи Б и Голубым пегасом. К сожалению, Мари пришла ближе к середине и не смогла узнать, как зовут этих девушек. Но она признавала, что выглядят они очень, прям очень привлекательно. Поэтому ей было интересно, что за магию они могут продемонстрировать. Девушка любила, когда внутреннее содержание не отвечало внешней оболочке.        Из-за чего тяжело вздохнула, облокотившись руками об каменный край балкона. Это представление хоть и было каплю забавным, но в большей степени надоедающим. После третьего наряда девушке это всё порядком наскучило. Поэтому она невольно устремилась взгляд на балкон напротив, на балкон Саблезубого тигра. Зрение у Мари было не настолько прекрасным, чтобы видеть чётко так, будто они всего в паре метров от неё. Поэтому она лишь предполагала по фигурам, кто есть кто. Стинга она, естественно же, заметила сразу. Тот развалился на недо-скамейке недо-диване, и явно недовольно жестикулировал толи Руфусу, толи Лектору: девушка не могла разобрать. Роуг же, словно тень, стоял позади. Она еле разглядела его.        И по законам жанра кто-нибудь из парней должен был обернуться, будто чувствуя на себе её взгляд. Но это не произошло, хотя бы потому, что она не в сказке. Но Мари ужасно хотелось, чтобы это белобрысое чучело обернулось и взглянуло хотя бы отдалённо в её сторону. Само её естество просило этого до такой степени, что она до побеления костяшек с силой сжала руки в кулаки от обиды.        Девушка была бы глупой, если бы начала что-то отрицать или пытаться опровергнуть пустыми доводами. Ей просто до нехватки кислорода нравился этот безбашенный, жестокий и лицемерный парень. Но и ненавидела она его ровно также, как и одеколон Индро. Двоякое чувство, ничего нового.        Поэтому она хотя бы была рада, что у него нет той, к кому бы он мог выйти на эту арену в чёрном смокинге, кого бы мог взять на руки и унести отсюда подальше, потому что «это чёртово белое платье идёт к лицу всем, но тебе особенно, и я не хочу, чтобы кто-то видел его на тебе, кроме меня». Лживо, но ей этого хватало.        Поэтому, как только девушки приняли свои боевые позиции и были настроены серьёзно, Мари уже и перестала о них думать, переключив своё внимание на блондина, просто буравя его взглядом, пытаясь добиться желаемого. Неизвестно даже, на кой чёрт. Это ведь даже ничего не изменит.        Но стоило Хвосту Феи победить с одного удара, как Мари лишь досадно усмехнулась, отворачиваясь, всё ещё краем глаза наблюдая за тем, обернулся ли он, всё ещё наивно надеясь. Но Стинг так и не обратил на девушку внимания, всё также сидя на своём излюбленном месте, неотрывно смотря на арену. Потому что Мари не живёт по шаблонам, у неё нет этой взаимно-слащавой-до-ужаса-милой симпатии, она не в сказке.        Потому что Стинг не идиот и видит намного лучше, чем она. Потому что он смотрит лишь тогда, когда её взгляд устремлён в сторону.