В волшебных водах Авалона

— Так что такое Неблагой Двор? — спросил Гарри у Нила, когда урок по трансфигурации закончился. Мальчики вышли из класса и теперь шли к кабинету Мерлина, находящемуся в противоположной стороне этого крыла Авалона. Насколько Гарри понял, преподаватели в школе вообще предпочитали не селиться рядом друг с другом — поэтому между их аудиториями и кабинетами всегда было какое-то расстояние. Гарри думал, что было бы гораздо проще, если бы все преподаватели находились в пределах одного коридора, в соседних комнатах, и тогда не пришлось бы обходить полшколы в поисках нужного кабинета. Но сами преподаватели, видимо, считали иначе. Один из них, как услышал от Нила Гарри, например, и вовсе жил в лесу за школой, приходя в Авалон только на время самих занятий. И это казалось гораздо более странно, чем просто находиться в разных концах одного крыла. — А зачем, кстати, тебе к Мерлину нужно? —  будто бы не услышал вопроса Нил. — Он обещал помочь купить учебники, которых у меня еще нет, — пожал плечами Гарри. — Так что за двор? — Правда хочешь знать? — Конечно! Особо любопытным ребенком Гарри себя никогда прежде не считал. Но в Авалоне все было настолько странно, непонятно и таинственно, настолько незнакомо, что Гарри готов был ухватиться за любую загадку, только бы узнать об этом мире, полном магии, еще чуть больше. Вот и теперь, услышав про какой-то там двор, Гарри почувствовал тихий зов загадочности и таинственности и уже просто не мог пройти мимо. Он хотел знать все. Нил вздохнул, поправил сползшую с плеча лямку школьной сумки и ответил: — Да, в общем-то, никакой тайны здесь нет. Тот же Мерлин тебе, наверное, об этом смог бы более подробно рассказать, он вообще историю обожает и только рад был бы… А я рассказывать не умею. — Тогда можем, например, поговорить о той девочке, которую ты назвал красивой. — Или о том мальчике, на которого ты минут пять пялился. — Я не пялился! — возмутился Гарри. — Я… Я пытался вспомнить. — И как? — Не вспомнил. — Ну, обычным людям вообще сложно вампиров запоминать, — пожал плечами Нил. — У вас на них какой-то психологический барьер или типа того срабатывает, не знаю. — Впервые о таком слышу, — Гарри нахмурился. В принципе, новость о том, что среди его однокурсников есть и вампир, как-то не удивляла. Гарри уже вряд ли даже дракону удивился бы, но проверять все же не хотелось. — Ну да, ты ж эксперт, — хмыкнул Нил. Немного обидно, конечно, но справедливо: экспертом Гарри не был и еще пока слишком многого не знал о волшебном мире. Но Нил мог бы и не напоминать об этом лишний раз! — Так что с двором? — Да ничего особенного, так-то. Просто закидоны чистокровных фейри. — Фейри? — Ну, это общее название для волшебных существ, типа эльфов или фей. — А гоблины — тоже фейри? — Можно, конечно, и так сказать… — задумчиво протянул Нил. — Но лучше ты им этого не говори, больная тема и все такое. — А почему больная тема? — Гарри, а тебе кто-нибудь говорил, что ты задаешь очень много вопросов? — Да нет, вообще-то. Нил закатил глаза, Гарри рассмеялся. Так, за разговорами и дружескими подначками, они дошли до кабинета Мерлина, о чем мальчикам сообщила золотистая, но уже изрядно потемневшая от времени лаконичная надпись: «Кабинет Мерлина Э.» — «Э»? — недоуменно спросил Гарри. — Эмрис. По крайней мере, сам он говорит, что это его друидское имя. — Значит, Мерлин Эмрис? А почему не написать целиком, зачем сокращать? — Ну, может, ему так больше нравится. Гарри пожал плечами — ну, нравится, так нравится. Его ответ Нила полностью устроил, но пометку в памяти на будущее Гарри все же сделал: узнать, почему «Э». Нил постучал в дверь и распахнул сразу ее после громкого «Входите!». Кажется, дверь Мерлин вообще не запирал. Или заранее ждал их прихода — договаривались ведь. — Я привел Гарри! — с порога и с совершенно необъяснимой гордостью объявил Нил, пока Гарри оглядывал комнату. Выглядела она так, будто была одновременно и рабочим кабинетом, и гостиной, и даже спальней. Точнее, спальня явно была скрыта за одной из дверей, а вот кухонные шкафчики лимонного цвета, письменный стол, стул и диван такой же яркой расцветки обнаружились в кабинете и удивительным образом даже умудрились туда вписаться. — Печенье еще осталось? — В шкафу, — махнул рукой в сторону канареечной мебели Мерлин. — Но чур все не ешь! — Да когда такое было? — хмыкнул Нил таким тоном, что становилось понятно: такое случается из раза в раз и вообще уже давно стало традицией. — Лимонное? Ты серьезно? А шоколадное куда делось? Я же только ради него и пришел! — Шоколадное закончилось. И вообще тебе много нельзя. Нил сердито запыхтел, подтверждая слова Мерлина: много нельзя. — У тебя аллергия? — Гарри вопросительно посмотрел на друга. Аллергиком он не выглядел, но кто ж знает, как выглядят настоящие аллергики? Может, они все сплошь рыжие, веснушчатые и загорелые? — Ну да, но совсем небольшая, — безмятежно отмахнулся Нил и все-таки высыпал лимонное печенье в глубокое блюдце. Гарри оставалось только поражаться тому, насколько хорошо Нил ориентируется в чужом доме. А кабинет Мерлина был, кажется, именно домом, поэтому Гарри, который прежде никогда не был в жилищах волшебников, теперь рассматривал убранство полугостиной-полукухни с жадным любопытством. На первый взгляд все не так уж и сильно отличалось от привычного Гарри интерьера дома Дурслей. У Дурслей, конечно, все было более аккуратно и прибрано, более утонченно и консервативно, как они сами любили говорить про свой дом… Кухня у Мерлина была самая обычная: пара шкафов, раковина, плита и барная стойка. Все совсем обыкновенное, человеческое. Ну, не считая, разумеется, «вырви-глаз» расцветок. Гарри даже испытал небольшое разочарование, подсознательно ожидая увидеть камин, котел, колдовской колпак и летающую метелку в углу. И посуде следовало бы быть более волшебной, может быть, даже разговаривающей или тоже летающей. Или хотя бы кажущейся не из этого времени!.. Глиняные миски, деревянные ложки, котлы и все такое. А так — совершенно обыкновенные тарелки и кружки, совершенно обычный металлический чайник. Впрочем, первое впечатление напрочь снесло восторгом, когда Мерлин включил на плите конфорку, и под чайником заплясали зеленые язычки колдовского пламени. Совсем не такие, как бывают обычно, когда включаешь плиту. — Магия? — спросил Гарри, кивая на пламя, буквально на глазах сменяющее цвет с изумрудного на карминно-алый. — Магия, — подтвердил Мерлин. — С электричеством здесь вообще туго, поэтому вместо него мы используем магию. — То есть, соединяете человеческую технику с магией? — Типа того, да. Я в этом вообще не сильно разбираюсь, просто купил плиту в магазине в Калибурне, когда сюда приехал. — Мерлин вообще ни в чем, кроме своей любимой истории, не разбирается, — поддакнул Нил, разваливаясь в одном из кресел в той части кабинета, которая выглядела похожей на гостиную. Гарри осторожно опустился в соседнее кресло, и Мерлин поставил перед мальчиками блюдце с печеньем и дымящиеся кружки с чаем. — Не груби старшим, Нил, — шутливо отозвался Мерлин. Потом они пили чай, заедая его лимонным печеньем, кислым и сладким одновременно. Сравнивали списки школьных принадлежностей Гарри — тот, что прислали ему летом из Хогвартса, и тот, который наколдовал в Авалон-экспрессе Мерлин. Оказалось, списки, и правда, не так уж и сильно различаются: нужно было купить всего несколько учебников. — Заеду за ними завтра, — сказал Мерлин, стоило Гарри только подумать о том, как ему придется одному добираться до Косого переулка. — В Калибурне есть хороший книжный магазин, «Лавка чудес братьев Ли», я все равно туда собирался. — Спасибо вам! — порывисто воскликнул Гарри и облегченно вздохнул, тут же снова засомневавшись: а как быть с деньгами? Сразу отдать Мерлину? Но он же не знает стоимости книг… Вдруг отдаст больше? Или, наоборот, меньше? Пока Гарри мучился, пытаясь понять, как лучше поступить, Нил сменил тему: — Я, кстати, пообещал Гарри, что ты расскажешь ему про Благой и Неблагой Двор, Мерлин. — Вот как? Ну, могу и рассказать, — Мерлин покосился на часы на стене над одной из дверей, но время еще не позднее. А значит, можно и утолить любопытство мальчишек. Хотя тема, безусловно, была очень обширная и интересная, но времени раскрыть ее полностью сейчас нет. Так что Мерлин решил рассказать Гарри ее сокращенную версию: — Маленький народец — они же фейри — исконные обитатели Волшебной Страны, — как уже давным-давно заученную наизусть лекцию начал объяснять Мерлин. — Поэтому они от рождения переполнены магической энергией, и, стоит отметить, что их магия, пусть и имеет одну природу с человеческой, все же достаточно сильно от нее отличается. — Тогда как я могу учиться в Авалоне, если у меня другая магия? — Гарри, магия не может быть другой. Она всегда одна, разлита в воздухе, как мед, хоть черпаком черпай. Она струится в крови. Она повсюду, это же магия! Отличаются, скорее, сами принципы колдовства, заклинания, их направленность и их сила. — Оу, — протянул Гарри. Почему-то сейчас он очень ярко представил янтарно-медовую магию, которую можно намазать на хлеб, как мед, и принести к чаю. — Так вот, фейри делятся на два рода: Благой и Неблагой Двор. Всех различий между Дворами я сейчас не перечислю, но могу назвать несколько общих отличий. Если станет интересно, то потом посоветую пару очень интересных книг на эту тему, которые есть в школьной библиотеке, в них ты сможешь прочитать обо всем поподробнее. А так, в общем, Благой Двор ассоциируется со светом, дневными часами и летними днями; Неблагой же принадлежит тьме, ночи и зимнему сезону. Первое, что различает Дворы фейри — это привязка к временам года. Благой двор правит с мая по ноябрь, а Неблагой Двор вступает в свои права в зимнее время года. — Как-то не очень честно получается, — подумав, заметил Гарри. — Ну, в смысле… Разве у Благого двора не больше месяцев выходит, в итоге? Нил покосился на его, потом возвел глаза к потолку и очень жалостливым тоном сказал: — По шесть месяцев, Гарри. По шесть месяцев. Гарри, уже и сам успевший понять, что облажался, смущенно хмыкнул и снова навострил уши, слушая рассказ Мерлина. Он говорил о по-настоящему интересных вещах, о мире, про который Гарри не знал почти совсем ничего. А узнать мальчику очень-очень хотелось! И знать так же много, как, например, знает Нил, а не путаться в количестве месяцев в году. — Благие посвящают свою жизнь сохранению традиций фей, Неблагие эти традиции не принимают, считают издержками того времени. Они — мечтатели и радикалы… То есть, ни минуты на месте усидеть не могут, словно у них шило в… Скажем так, в жизни они руководствуются принципом постоянных изменений и импульсивных действий. При этом, правда, некоторые члены Неблагого Двора придерживаются весьма традиционных обычаев, но это их собственный выбор, а не свидетельство того, что их поведением управляют традиции. Когда-то давно Неблагой Двор разжигал войны и безумие, упивался чужими кровью и страхами. Впрочем, они и сейчас все еще презирают тех, кто слабее их. — Если они такие плохие, то как вы можете жить все вместе? Селина Форест не показалась Гарри такой уж злой. Может, Нил ошибся, и она не из Неблагого Двора? — Ну, они не совсем плохие. Например, они очень ценят собственную свободу. По-моему, это для любого было бы прекрасным качеством. Например, Неблагие сами себя считают теми, кто меняют мир исключительно к лучшему. Они считают, что без перемен нет и жизни, поэтому вся их жизнь — это череда изменений, череда действий. В этом я им даже немного завидую. — Завидуете? — А тебе самому разве не хочется иногда сорваться с места и уехать, куда глаза глядят? Просто так, без всякой цели, все изменить? — Нет, — покачал головой Гарри. Ему, конечно, хотелось, чтобы Дурсли относились к нему лучше, или чтобы можно было обедать с ними за одним столом и в одно время, или чтобы чулан под лестницей был не таким крохотным и тесным, но… Мерлин явно говорил о чем-то другом. — Ну, значит, мал еще, — необидно вынес вердикт Мерлин, и Нил, предатель, покивал с таким важным и взрослым видом, будто уж кому-кому, а ему жажда странствий и перемен была знакома не понаслышке. Гарри только фыркнул, выразив этим все, что думает об этом конкретном «взрослом». — А какой же тогда Благой Двор? — вернулся к прошлой теме Гарри. На окраине сознания все маячила какая-то настырная мысль, но ухватить ее мальчик никак не мог. — Ну, более… благополучный, — усмехнулся Мерлин. — Они — хранители традиций Волшебной Страны. Миротворцы, защитники слабых и ходячие воплощения идеалов рыцарства. Благой Двор вообще ценит честь и рыцарство превыше всего, — с непонятной иронией в голосе сказал Мерлин. — Для них нарушение клятвы, предательство и трусость считаются самым тяжелым преступлением. Хорошие они, в общем, как из сказок про рыцарей, прекрасных дам и прочего. Одна беда — за прошлым они совершенно не видят не только настоящего, но и будущего. А значит, заочно проигрывают Неблагим. Впрочем, те-то как раз только будущее перед собой и видят, равно забывая и о прошлом, и о настоящем. — А кто вы тогда? — Мерлин. — Нет, в смысле… Вы в Благом или Неблагом Дворе? — Скажем так, своего места я не нашел ни там, ни там, — рассмеялся Мерлин и встал, чтобы подлить в кружку к уже остывшему чаю еще кипятка. Нил доел последнее печенье из блюдца и поднялся из кресла, собираясь уходить. Гарри поспешно вскочил следом, чуть не опрокинув на себя недопитый чай. — Пока, Мерлин! — Спасибо большое за помощь! — на прощание сказал Гарри, и Мерлин помахал им рукой от кухонного стойки. — Хорошего вечера, ребят! Чайник засвистел, и Мерлин выключил конфорку. — Слушай, — уже выходя из кабинета Мерлина, спросил Гарри Нила. — Получается, мы в Волшебной Стране? В той самой?