***
Рабочий день выдался непростым. Было несколько вопросов, которые нужно решить быстро и срочно. Погода на улице была настолько прекрасна, что хотелось бросить всё и просто насладиться весенним запахом. Посидеть на тёплом солнышке и полюбоваться Босфором. Тем не менее, Ниль и Фарах, пытались уладить эти вопросы вместе, не беспокоя других, у них и так сложная ситуация. Нельзя сказать, что они продвинулись на пути к великой дружбе. Конечно общество друг друга было не самое радостное событие в их жизни, но работа требовала сплоченности и совместно принятых решений, тем более, сейчас. Девушки решили быстрее совсем разобраться и пораньше уйти. Сегодня была пятница, впереди выходные. Последняя неделя, а то и недели выдались сложными. Приходилось работать иногда без выходных, так что отдых им нужен был как воздух. Ниль перечитывала поправки в документах, когда дверь открылась, и в офис вошли. Девушка не обратила внимания на гостя, поскольку желание уйти быстрее было сильнее. Фарах, тем не менее, оторвала взгляд от ноутбука и посмотрела на парня. Сказать, что она была удивлена, ничего не сказать. Она была уверена, что он всё запивает своё горе и не появиться в офисе ещё пару месяцев. — Синан? Как ты? — спросила удивленно девушка. Ниль оторвалась от документов и посмотрела на парня. — Привет. Ты почему здесь? Что-то случилось? — Нет, я хотел… поговорить. — Замялся парень. — Я принёс кофе. — Указывая на коробку с несколькими напитками сказал Синан. Девушка сначала посмотрела на коробку в его руках, потом перевела взгляд на кофемашину за спиной и снова на Синана. — У меня есть кое-какое дело, я решу и вернусь. — Сказала Фарах и быстро собрав вещи, вышла из офиса. Ниль устало провела ладонями по лицу и, уткнувшись подбородком в ладони, посмотрела на парня. Синан несколько минут мялся и не знал, что сделать или сказать. — Ты в порядке? — Я пришел, чтобы сказать… Я подумал над тем что ты сказала. — И что ты решил? — Ты права. Пора прекращать злиться и крушить всё и поговорить как взрослые люди. Я думаю сначала встретиться с Хазан. — Это хорошо, я рада. Давно пора решить всё. — Девушка закусила нижнюю губу и нахмурилась. — Ты готов принять это? — Не знаю. Как ты говорила вчера, для начала нужно поговорить. — Ладно. — Ладно. Я пойду. — Девушка кивнула и опустила взгляд на документы. Синан собирался уходить, но обернулся. — Спасибо. — Ниль подняла на него взгляд, в котором читался вопрос. — Я обидел тебя, унизил, оскорбил. А ты не бросила меня. Приняла меня, помогла мне, выслушала. Я… я не такой ведь, ну то есть, всю мою жизнь всё решали за меня. Если я сделал что-то не то, за меня это исправляли, а я только… я никогда не просил прощения, но сейчас, спасибо. Не знаю получиться у меня стать лучше, но я благодарен, что ты рядом. Прости за прошлое. — Пусть останется в прошлом. — Ладно, я пойду, увидимся вечером…дома, то есть у тебя дома? — замялся Синан. — Конечно. Удачи, Синан. Дом это место где тебе уютно и хорошо. Место, где ты можешь говорить не умолкая или молчать, но всё равно быть понятым. Дом это не только родные стены, потолок и пол, но ещё атмосфера тепла, любви и доверия. Ниль любила свой дом, но в нём не хватало любимого мужчины. Синан никогда не чувствовал себя где-то как дома, даже родительский дом он не мог назвать настоящим домом, ведь Синан Эгемен гроза ночной жизни и клубов. Он чувствовал себя дома только в клубах, но теперь… возможно он запутался, но те несколько недель, что он проводил в доме девушки, которая любила его вопреки всему, заставили его почувствовать себя как дома.***
«Но если ваши чувства изменились. Я вам повторю, что вы пленили мою бедную душу, и я люблю вас, люблю, люблю и с этой минуты не хочу с вами расставаться.» голос доносился из стоящего на тумбочке ноутбука. Пара, лежащая вдвоём на больничной кровати обнявшись, не отрываясь смотрели и слушали. Девушка старалась сильно не прижиматься к парню, чтобы не причинять ему боль. Швы были новыми, и требовалось время для их заживления. Последняя сцена, долгожданный поцелуй, которого не было в книги, и потом титры. — В книге этой сцена не было, но читая «Гордость и предубеждение» я думала, что именно поцелуя Элизабет и Дарси не хватало. — Сказала девушка и посмотрела на молодого человека, который обнимал её. — Значит, маленькой госпоже не хватало поцелуя? — играя бровями, шутил над девушкой он. — Я ведь говорила тебе, что ты такой же как мистер Дарси? — Умён, красив, грациозен, с правильными чертами лица и к тому же джентльмен! — парировал молодой человек. — Самодовольный, упёртый, вредный холодильник! — парень только ухмыльнулся. — Ну, с вашей вредностью госпожа Хазан моя не сравниться. — Девушка возмущённо вздохнула, собираясь что-то сказать, но ей не позволили. — Знаю, знаю, можешь не говорить, ты теряешь дар речи от моего обаяния и шарма. — Да вы сама скромность господин Ягыз Эгемен! — Что есть, то есть. — Прижимая девушку ближе и целуя в висок, ответил парень. — Тебе понравился фильм? Ты смогла отвлечься от того что тебя беспокоило? — Понравился. Конечно, не сравниться с книгой, но очень хорошие актёры, мне понравилось. Не хочу об этом думать, надеюсь, когда я вернусь к себе в палату, её там не будет. Если она ещё раз что-то мне скажет, я буду готова убивать, правда. — Только девушка закончила говорить раздалась мелодия её телефона. Посмотрев на имя, что высветилось на экране, Хазан и Ягыз нахмурили. Девушка, выдохнув, ответила на звонок. — Да. Ммм…думаю что да. Ладно, где? Хорошо, увидимся. — Что случилось? Что хотел Синан? — взволновано спросил Ягыз. — Хочет встретиться и поговорить через 40 минут. — Тихо ответила девушка, когда в палату вошла медсестра. — Господин Ягыз, осмотр и перевязка. — Я… — начала девушка. — я встречусь с ним. — Хазан, я не думаю что… — Ягыз, он твой брат, не о чем волноваться. Нам нужно поговорить с ним. Тем более это точно он, и встреча на набережной. Много людей, ничего не случиться, не волнуйся. Я сразу вернусь, ладно? Не переживай, у тебя будет осмотр и перевязка, сможешь отдохнуть от меня. — Улыбнулась девушка ему, а внутри неё нарастала тревога. Хазан понимала, что её любимый переживает. Она сама переживает, конечно, они должны поговорить и Хазан знала, что когда-то этот день наступит, но готова не была. — Я боюсь, не хочу, чтобы что-то случилось. Ты позвонишь мне сразу же. — Серьезно проговорил Ягыз. — Всё будет хорошо, ладно? Люблю тебя. — Быстро поцеловав парня, девушка вышла из палаты. Хазан вернулась в палату и переоделась. Сказав несколько слов медсестре, она направилась к выходу, где столкнулась с Фарах. — Ой, Хазан. — Немного улыбнувшись, произнесла девушка. — А я пришла проведать Ягыза. — Отводя взгляд, сказала девушка. — Рада, что ты в порядке. А… Ягыз? — На осмотре. — Ты уходишь? — Да, у меня дело есть. — Я принесла сладости, мы тогда оставим и тебе. Я ненадолго. Я пойду. Ладно. — Ладно. — Ответила Хазан и вышла из больницы. Сейчас мысли Хазан были заняты другим. С Фарах они виделись не часто, что радовало. Иногда пересекались, когда та приходила проведать Ягыза. Нужно признать, что Фарах вела себя очень мило, даже не выводила девушку из себя, что было странно. Никаких намёков, резких выпадов и движений. Возможно, это затишье перед бурей или Фарах наконец-то всё поняла, но такой расклад устраивал Ягыза и Хазан сейчас.***
На набережной было многолюдно. Влюбленные пары сидели на лавочках и веселились. Родители с детьми гуляли вдоль набережной, о чём-то разговаривая. Маленькие дети бегали с шариками и воздушными змеями, что-то крича и напевая. Время продолжало течь своим чередом. Время менялось и радовало окружающих прекрасным днём, ярким солнцем, ясным небом и запахом наконец-то вступившей в свои права весны. Хазан медленно подходила к месту, где они с Синаном должны были встретиться. Издалека она уже видела его силуэт, который ходил туда-сюда вдоль дороги. Мысли Хазан перемешались. Она была не уверена что сможет что-то сказать, сможет объяснить. Не спеша она приближалась к нему, и с каждым шагом сердце стучало всё громче и громче. Что сказать? Как начать разговор? Как объяснить ему? Как поступить? Как сделать так, чтобы два брата не враждовали? Чтобы семьи не воевали? Чтобы никому не было больно и плохо? — Привет. — Тихо сказала девушка, подойдя к Синану, тот в свою очередь обернулся и посмотрел на неё. — Хазан! — оба поначалу молчали, потому что не знали с чего начать и что тут можно сказать. — Я… — Так значит, из-за брата ты не хотела отвечать на моё предложение. — На одном дыхание проговорил парень и посмотрел на девушку. — Мне очень жаль, Синан. — Пыталась уверенно сказать Хазан, но голос дрогнул. — Жаль? — немного громче сказал он, чем привлёк внимание проходящих людей, но потом тише добавил. — Ты и мой брат, боже, как это… не знаю, просто ты и мой брат. — Хоть Ниль и говорила с ним и даже смогла убедить, что любить это не грех, что как бы ему тяжело не было, ему стоит выслушать, попытаться понять и принять их решение. Синан думал, что они спокойно поговорят, но всё-таки его внутренние чувства полыхали и вырывались наружу. Возможно, между ним и Хазан была только влюблённость, которой свойственно проходить, но мысль что его бросили, его самого Синана Эгемена, не давала покоя. — Прости. — Почему? Скажи почему Хазан? Что было не так? Я хочу знать, почему ты перестала меня любить. Я ведь не изменился, я всё тот же Синан! Хазан молча, смотрела на Синана. В её глазах виднелись слёзы. Как же мерзко она себя чувствовала. Как же больно ей было, душа разрывалась на мелкие кусочки. Разве так должно быть? Разве она не обрела свою любовь? Разве она не рядом с любимым человеком, которого может обнимать, целовать, ласкать? Так почему тогда сейчас стоя перед Синаном ей так больно? Сердце готово выпрыгнуть из груди. Душа снова испытывает страшную боль. Совесть снова испытывает муки. Разве так должно быть? — Хазан, ответь мне почему! Посмотри на меня. Я всё тот прежний Синан. У нас были разногласия и проблемы, но я всё тот же. — Может быть поэтому. — Еле слышно сказала девушка, а парень уставился на неё вопросительным взглядом. — Может быть потому, что ты не изменился, а я да. — Разве я тебе не говорил? Разве не говорил стать прежней Хазан? Не говорил стать той Хазан. — Та Хазан не была мной настоящей. Та Хазан была измучена потерей отца, обидой, ненавистью на всех. Гневом на себя. Только теперь я обрела себя. Теперь я помирилась с той маленькой обиженной девочкой внутри меня, я полюбила себя, стала собой. — Горячие слёзы обжигали кожу Хазан, она нервно сжимала губы и оттягивала свою кофту. — Я правда старалась Синан. Я очень старалась отогнать эти мысли и чувства от себя. Каждый раз пыталась убедить себя, что мои чувства к тебе настоящие. Каждый раз пыталась сильнее обнять тебя и держать за руку. Я, правда, пыталась, но… моё сердце, я не смогла обмануть своё сердце. — Твоё сердце. — Повторил Синан. — Я, правда, пыталась каждый раз найти тебе оправдания, но тебя никогда не было рядом. Тебя никогда не было рядом, когда я в тебе нуждалась. Никогда не подпускал меня и не слушал. Во всех спорах и ссорах ты никогда не выслушивал. Ты оскорблял, говорил слова, что причиняли боль, переступал через нас и уходил. Ты никогда не старался понять или поддержать меня, никогда не слушал меня. Я столько раз пыталась достучаться до тебя, понять тебя, простить, но всё заканчивается, и я поняла, что нет никаких чувств. В этом и парадокс я изменилась, примирилась с собой, повзрослела, а ты так и остался маленьким мальчиком, который не может самостоятельно принять решение. Мальчик, который не думает, что делает и что говорит. Синан ты никогда не брал на себя ответственность. Всегда в твоей жизни были брат и отец, но ты ведь уже не ребёнок, ты должен взять на себя ответственность и строить свою жизнь. Синан внимательно слушал девушку. С каждым словом Хазан его лицо омрачалось и хмурилось. В его мыслях быстро крутились слова девушки, а мозг сразу не мог собрать картинку в целом. Чувства неопределённые, с одной стороны в глубине души он осознавал, что девушка права, но с другой, что-то внутри него кричало, что это не может быть правдой. Он не такой как она говорит. Он не причинял боль, а ему причинили, его бросили, обманули и обидели. — Я сама не знаю, как так получилось. Просто в один момент вся моя ненависть на Ягыза начала таять. Каждое его действие, его слово заставляло меня двигаться дальше. Заставляло верить, что я могу со всем справиться. Он помогал мне, был рядом, поддерживал, слушал, понимал, всегда защищал тебя, говорил, что ты не такой, каким хочешь показаться, что ты из-за злости так поступаешь, что всё пройдёт. Но не проходило. Ты снова и снова убивал наши чувства. А потом я поймала себя на мысли, что испытываю что-то к нему, но не могла признаться себе в этом, нельзя было. Я перестала жить, я на автомате всё делала. Злилась на себя, на него, на всех вокруг, из-за того что не могла признаться себе. — Девушка остановилась отдышаться и посмотрела на парня, который до сих пор не мог прийти в себя после её слов. — А потом появилась Фарах и я умерла изнутри. Я поняла, почему так себя веду, почему так отношусь к Ягызу, но была уверена, что он любит её. Я хотела уехать. Не могла больше обманывать ни себя, ни тебя. Я хотела расстаться с тобой и думала, что ты это понял тогда. — На автомате Хазан облизнула губы, потому что в горле пересохло. — Но мама заставила тебе поверить в другое. — Значит, те слёзы и растерянность были ни и за радости. — Констатировал Синан. — Я хотела признаться, но мама… — слёзы снова обожгли лицо Хазан. — Мама пригрозила рассказать ему всё про Кериме, а я не могла, Синан. Я не могла ей этого позволить. Моя мать не должна решать это, ни она должна говорить ему. Прости меня Синан, мне, правда, очень жаль. Сказав это, девушка сделала глубокий вдох и выдохнула свободно. Казалось, что её мысли, её душа, её сердце очистились, будто заново стали жить. То, чего она боялась, то, что её беспокоило, прошло. Хазан смогла сказать обо всём Синану, она сделала это. Одной тайной стало меньше. Последний раз, посмотрев на парня, Хазан развернулась и пошла прочь от парня. Следы от пролитых слёз ещё виднелись на её красивом, но грустном лице. Этот прекрасный день, немного омрачился старыми ранами и обидами, но стоило это прожить снова, чтобы окончательно разобраться во всём. Решив немного прогуляться и привести себя в порядок, Хазан медленно направилась в противоположную сторону города. Синан всё так же остался стоять на том месте. Его сердце и разум боролись между собой. Боль сковала его тело, и он не знал, как переварить всю эту информацию. Это больно, обидно, неприятно. Все сказанные слова было сложно принять на ясную голову. Нет, это слишком сложно, ему бы утопить своё горе в нескольких рюмках алкоголя. Да, так было бы правильно, именно так стоило поступить, но он не мог. Старый Синан так бы и поступил, но ведь он решил измениться. Он пообещал Ниль, что не будет, пообещал, что справиться с этим без алкоголя. Он сдержит своё обещание. Как там сказала Хазан, «ты должен взять на себя ответственность» и он возьмёт. Возможно, пройдёт много времени, прежде чем он сможет принять и переварить всю информацию, но он постарается стать лучше. В его жизни есть девушка, его друг, его… Ниль, которая будет рядом с ним и поможет ему.***
Солнце широко развернулось над западом и медленно стало покидать свой пост, начиная растворяться, но отражая свой свет в облаках. Облака впитывали в себя последние лучи улыбающегося солнца. Наступит не менее красивый вечер, который так же медленно будет угасать, и превращаться в ночь. Время посещений скоро закончится и больница опустеет, но мы ведь знаем, что у некоторых фамилии города есть свой приоритет. Палата молодого и очаровательного человека была наполнена весёлым смехом и разговорами. Нужно признать, что сейчас в палате находились двоё привлекательных мужчин, а вокруг них не менее очаровательные дамы. — Вот, а потом как оказалось у соседа сверху прорвало трубу и затопило всё. Хазан ты можешь поверить, нашу кухню затопило, я просто плавала. Хорошо, что после работы решила зайти домой и переодеться. — Ну, ты ведь решила этот вопрос, не так ли? — спросил Ягыз. — Конечно, у нас будет ремонт. — Кто бы мог подумать, что мы будем так спокойно говорить все вместе после всего. — Тихо сказала Эдже. Все замолчали и переглянулись. Конечно, каждый пережил за последние недели ужас. Кто-то справился с этим лучше, кто-то хуже, но сейчас, несмотря на ссоры, споры и интриги, они все сидели вместе и просто болтали. Кто бы мог подумать, что Эдже и Гекхан подружатся или Фарах перестанет нападать на Хазан, и они спокойно смогут находиться в одном помещение, да ещё и шутить. — Пусть всё пройдёт. — Сказала Хазан и улыбнулась. После разговора с Синаном ей стало легче. Она погуляла по старым знакомым местам, вспомнила своё детство. Потом вернулась к Ягызу уже в лучшем расположении духа, а тут как, оказалось, собрались Гекхан, Эдже, Фарах и веселили Ягыза, пока её не было. — Как прошёл приём? Наш брат когда порадует нас первыми криками? — поинтересовался Ягыз, и все посмотрели на молодую маму. — Мы очень сильные, ещё несколько недель, плюс/минус и малыш порадует нас. — Поглаживая свой огромный животик ответила Эдже. — Интересно куда делся наш отец, что-то его долго нет? — сказал старший брат. — Да и мама куда-то пропала. — Добавила Эдже и в этот момент в палату вошла женщина, тяжело дыша и что-то бормоча себе под нос. — Мама? — но женщина, будто не слышала дочь. — Госпожа Фазилет? — Ааа, ой, пусть пройдёт господин Ягыз, пусть пройдёт, такое случилось, оф, — продолжала бормотать себе Фазилет. — Что случилось? Что встревожила тебя мама? — спросила Хазан и, услышав ответ, пожалела. — Ненормальная очнулась, ох, да убережет Всевышний. Очнулась сумасшедшая, ох. Все в палате замолчали. Стало настолько тихо, что можно было услышать собственные мысли. Сердце Хазан замерло и упало в пятки. Кериме пришла в себя, значит скоро ей не избежать её напора. Значит, скоро Ягыз обо всём узнает и всё закончится. В палате витало напряжение, и поняв это Фазилет пожалела, что сказала об этом. Эдже пыталась разрядить обстановку. — Я чай бы выпила. — Да, а я кофе. — Поддержала Фарах. — Пойду при… — Я принесу. Не утруждайся, я сделаю. Всё равно воды хочется, кто что будет? — но, не дождавшись ответа, Хазан вышла их палаты. — Вода же… — смотря на тумбочку около Ягыза начала говорить Фарах, — есть.***
Девушка вышла из лифта и пошла по длинному коридору. После слов матери о том, что Кериме очнулась, внутри Хазан усилилась тревога. Сейчас или никогда думала девушка, медленно открывая дверь и заходя внутрь. Кериме лежала на больничной кровати, бледная и еле живая. Со всех сторон торчали трубки, и пикали противно аппараты. Хазан сделала ещё несколько шагов и остановилась недалеко от кровати. Кериме перевела свой взгляд на девушку и хотела что-то сказать, но ей это трудно давалось. — Сынок? Не так ли? Ты это хотела сказать? — спросила у неё девушка, а та шире распахнула глаза. — Разве у тебя есть сын? Разве можно тебя назвать матерью? Ты мать? Мать, которая пыталась убить собственного сына! Мать, которая кричала, что её сердце чувствует, а сердце оказалось гнилое! Мать, которая причинила много боли. Как ты можешь называть его сыном? Как думать можешь о том, что он твой сын? — глаза девушки наполнились слезами. — Разве так поступают матери? Разве они позволят своим детям страдать? Разве причинять им боль? — несмотря на слёзы, Хазан говорила чётко и понятно. — Ягыз никогда не будет твоим сыном, он никогда не примет тебя, никогда. Ты не сможешь осквернить его память о настоящей матери, о его матери. О женщине, которая его воспитала, дарила ему любовь и заботу. — Хазан переступила с одной ноги на другую и прикрыла глаза. — Знаешь, я сделала неправильные вещи в своей жизни, причинила боль людям, которыми дорожу, обманула их. Обманывать это нехорошо, но я счастлива, что смогла уберечь Ягыза от такого чудовища как ты. Рада, что он смог увидеть твоё истинное лицо и теперь не посмотрит в твою сторону, потому что он не заслуживает этого. Ты причинила слишком много боли. И знаешь что, Ягыз не прощает людей, которые ему врут. Он продолжит их любит, но не захочет знать. Если повернуть время назад, я бы поступила так же. Я бы любыми способами защитила Ягыза от тебя. — Последние слова были сказаны с такой уверенностью, что из глаз Кериме потекли слёзы. Она тяжело задышала и аппараты стали пищать ещё чаще и противней. Хазан стояла на месте и не спешила. Она уверенно смотрела в глаза женщины, а потом резко перевела свой взгляд на мужчину, который всё это время стоял здесь и слушал. Двери палаты распахнулись, и забежал медперсонал. Последний раз посмотрев на женщину, Хазан вышла из палаты и направилась к лифту. — Хазан! — окрикнул её мужской голос и девушка обернулась. — Спасибо. То, что ты сказала…. — Я сделала это ради Ягыза! — Уверенно сказала она и собиралась продолжить путь, но снова посмотрела на мужчину и добавила. — Ягыз заслуживает лучшего. Он замечательный человек, возможно, самый прекрасный человек, которого я знаю. И я не совру, если скажу, что рада тому, что мы познакомились с ним в том проклятом номере отеля. Он не заслуживает, чтобы ему лгали люди, которых он превозносит, которых ценит и любит. Он должен знать правду! — Хазан, я прошу тебя… — Нет… знаете, когда вы женились на моей несовершеннолетней сестре, я была в бешенстве. Когда узнала что она беременна и утверждали, что это ваш ребёнок, я не поверила, но не думала что это противно или аморально. Я не позволила себе так подумать. А вы обвинили нас в неправильности отношений, в нашей любви. Потом я узнала правду и была благодарна, что вы протянули руку помощи моей сестре. Вы приняли моего племянника как собственного ребёнка. Помогли моей сестре вырваться из лап матери, пусть и ненадолго. Потом я увидела, как вы смотрите на Эдже. Я поняла, что вы любите, вы любите мою сестру. — Девушка улыбнулась и старалась не заплакать снова. — И… я не считаю это неправильным, не считаю это чувство плохим. Не важно, сколько лет вас разделяет, причин или проблем. Если взявшись за руки, вы можете пройти через все невзгоды, доверять и не лгать друг другу, то это стоит всего. — Проведя тыльной стороной руки по щекам, Хазан вздохнула. — Поэтому господин Хазым, если вы не расскажете Ягызу правду, это сделаю я. Возможно, он не смериться с правдой, возненавидит нас, не простит, вычеркнет из своей жизни, но мы перестанем бояться и врать ему каждый день. Развернувшись, на ватных ногах Хазан отправилась к лифту. В этот момент из палаты вышел врач и, подойдя к господину Хазыму, произнёс. — Кериме Йылдыз скончалась, приносим вам наши соболезнования. Хазым не сразу понял, что только что произнёс врач, но осознав, он хотел было окликнуть девушку, но она уже скрылась за дверями лифта.***
Стоя около палаты, за дверями которой доносились такие родные голоса, Хазан несколько раз вздохнула и выдохнула. Хазан понимала, что может потерять Ягыза сейчас. Может потерять свою любовь, которую только обрела. — Нельзя построить счастливые отношения на лжи, Хазан! — сказала сама себе девушка и на ватных ногах вошла внутрь. Все устремили свои взгляды на девушку, её заплаканное лицо. — Хазан? — Вы можете все выйти, пожалуйста. Мне нужно поговорить с Ягызом наедине. — Сестра? — взволнованно спросила Эдже. — Хазан что происходит? — одновременно спросили Ягыз и Гекхан. — Пожалуйста, это очень важно. — Все начали суетиться и двигаться к выходу. — Дочка, что ты делаешь? Дочка, не делай! Хазан, прошу, не смей этого делать! — Эдже, забери маму, пожалуйста. Когда двери закрылись, она подошла ближе к парню. — Любимая? — Ягыз, я должна тебе сказать. Прости меня, пожалуйста. Я очень тебя люблю и делала это чтобы защитить тебя, но каждый раз смотря в твои глаза, я не могу обманывать тебя. — Хазан, что происходит? — Это касается тебя и… — девушка вздрогнула, когда на её плечо легла тяжёлая мужская рука. — Хазан, я расскажу. Ты права, это должен сделать я. — Отец? Что происходит? Хазан, что касается меня и кого? — глаза Ягыза метались от отца к возлюбленной. Голос был взволнованный, а взгляд такой испуганный и непонимающий. — Тебя и семью Кериме Йылдыз. — ответил Хазым и всё замерло.