Breaking the Ice

      Вернувшись в главную группу Этери, Евгения привыкла приходить на тренировку раньше товарищей по команде, чтобы получить больше времени на льду. Раньше, если девушка была недовольна своими результатами, она оставалась на катке после тренировки и работала над своими слабыми прыжками или скоростью, но в эти дни она занималась в два раза усерднее. Впрочем, сегодня раннее присутствие Евгении в Самбо 70 не было связано с тренировкой, и это было заметно по ее одежде и поведению. В этот день она предпримет последний рывок на пути к решению, от которого отказаться она уже не сможет. И невзирая на решимость преодолеть все препятствия, Женя все равно чувствовала страх, когда стучала в дверь офиса женщины, бывшей ей учителем почти всю ее жизнь.       — Заходите, — прозвучал знакомый голос за дверью.       Открыв ее, Евгения напомнила себе, что несмотря на все ее страхи, ей было необходимо сделать этот шаг.       — Так ты в кои-то веки готова поговорить? — бросила Этери резко, когда Евгения села напротив нее. Подобная встреча девушку ничуть не удивила, потому что тренер знала ее слишком хорошо, и, возможно, уже обо всем догадывалась. А может быть, она все знала с самого начала.       — Да, — только и ответила она.       — Хорошо, я слушаю, — Этери посмотрела Жене прямо в глаза.       Внимательно наблюдая за эмоциями Этери, девушка озвучила свое решение самым уверенным тоном, на какой была способна:       — Я планирую уехать заграницу.       — Это Рафаэль Арутунян? — спросила Этери, хмуря брови.       — Нет, это Брайан Орсер, — мягко ответила Евгения.       — Ты совсем не думала над этим, не так ли? — задала Этери риторический вопрос.       — Напротив, я думала над этим больше, чем о чем-либо другом за всю свою жизнь. Я знаю, это огромный риск, но я должна пойти на него, потому что это мой последний шанс, — объяснила Женя, оставаясь спокойной.       Этери покачала головой, говоря:       — Ты не думала над этим, потому что тогда бы знала, что Федерация никогда не позволит тебе уехать к иностранному тренеру.       — Понимаю, что это будет трудно, — ответила Женя, но, прежде чем она могла объясниться, Этери прервала ее:       — Это не трудно, это невозможно.       — Я смогу убедить их, — настаивала Евгения. — Он — мой уникальный шанс.       — Твой «уникальный шанс» — это мужчина, чьи успехи в женском фигурном катании закончились в 2010 году, — съязвила Этери.       — Я знаю, что сейчас его внимание сосредоточено на мужчинах, но, если я приеду в Торонто, он станет моим главным тренером, — возразила Женя.       — И чего ты этим добьешься? — Я видела девочек из Крикет Клуба, ты хочешь делать то же самое, что и они? Их программы неконкурентоспособны, ты обыгрывала их с перевесом как минимум в 10 баллов! А если оправдание твоему уходу — то, что ты станешь тренером лучше меня, значит ты врешь самой себе, — заметила Этери, хмурясь сильней.       — Мне нужны перемены. Если я хочу попытать удачу в Пекине, то они мне просто необходимы, — тщетно пыталась объяснить Евгения, потому что Этери продолжила сеять в ней сомнения:       — Итак, ты бросаешь все, чего достигла, потому что боишься конкуренции.       — Я не боюсь, но вы знаете, я не так сильна в элементах моих соперниц, а они, в свою очередь, не сильны в моих. Мы на льду делаем одно и то же, а я хочу иного, — заявила Евгения, ругая себя за то, что ее голос не звучал достаточно убедительно.       Ей нужно было держаться уверенно, чтобы убедить Этери, но самое главное — чтобы убедить себя.       — Отличия не делают нас победителями. Мои методы приносят медали. В наши программы вложено четкое знание системы и ее работы. Думаешь, фигурное катание — это спорт, раскрывающий твою индивидуальность? Это ложь, даже самые артистичные спортсмены никогда не побеждали в этом виде. В истории фигурного катания всегда оставались более техничные фигуристы, который в итоге забирали золото. Тара Липински превзошла Мишель Кван, а Аделина Сотникова Юну Ким. Теперь Алина победила тебя. Если ты хочешь с ней бороться, тебе необходимо усложнить технический контент, и ради этого необязательно ехать заграницу, это можно сделать и здесь, — уверенно заявила Этери.       Все перечисленные аргументы для Евгении не были чем-то новым; она анализировала эти доводы, чтобы принять свое поражение на Олимпиаде. Эти слова были доказательством того, что ради успеха ей придется идти против течения; они дали ей понять, что она никогда не сможет пойти по этому пути с Этери.        — Я знаю, как все работает, но я не буду подстраиваться под эту систему. Я собираюсь делать то, в чем я лучше всего. Я не намерена одерживать верх над Алиной или другими фигуристками, которые придут позже, используя их методы. Я буду бороться с ними своими методами, даже если я умру в процессе, — спокойно сказала девушка своему тренеру.       — Вот упрямая, — поразилась Этери.       — Я знаю, нужно быть упрямой, когда тренируешься у вас, — прозвучал Женин простой ответ, который вызвал у Этери легкую улыбку на лице. Она ухмыльнулась, после чего сказала:       — Ты точно уверена? Но, прежде чем ответишь, Женя, учти: если ты скажешь «да», то больше не сможешь вернуться в Хрустальный как моя ученица. Если ты уйдешь, назад пути не будет, я не принимаю обратно беглецов.        Евгения сделала глубокий вздох перед ответом, и в этот раз ее голос не дрожал:       — Я не сбегаю, я сделала свой выбор.       — Тогда хорошо, ты взрослая, теперь ты можешь делать собственные ошибки. Я не буду отрицать, что твое решение мне не нравится, но я уважаю то, что ты сама пришла рассказать мне об этом. Когда ты планируешь поговорить с Федерацией? — спросила Этери.       — Мама позвонила им сегодня, встреча назначена через три дня, — ответила Женя, сохраняя спокойствие.       — Если ты в этом уверена, я рекомендую тебе поговорить с Татьяной Тарасовой, она в хороших отношениях с Горшковым. Если кто и может помочь тебе в данной ситуации, то это она, — посоветовала Этери.       — Она поддержит мое решение об отъезде? — не поверила девушка.       — Она очень хорошего мнения об Орсере, как и все мы, но мое мнение о нем не достаточно хорошее, чтобы я рекомендовала ему одну из своих лучших воспитанниц. Но Татьяна другой человек. Её слова могут повлиять на Федерацию, поскольку будут искренними, в отличие от моих, — призналась Этери.       Евгения кивнула и поблагодарила Этери, прежде чем встать и покинуть ее офис. Пока ее наставница, обучавшая её столькие годы, провожала свою бывшую ученицу до двери, внимание Евгении зацепилось за одну фотографию. На ней были запечатлены Этери и сама Евгения на Skate America, ее первом взрослом этапе Гран-При. Стоило ей увидеть это фото, как перед глазами девушки тут же пронеслись все воспоминания об их совместной работе. Когда Этери открыла дверь, она услышала тихий Женин голос:       — Честно говоря, я хочу поблагодарить вас за все годы, что мы работали вместе. Знаю, мы не всегда ладили, но без вас я не была бы там, где нахожусь сейчас.       Этери повернулась, чтобы посмотреть на девушку, а затем обняла ее, говоря:       — Я могу только пожелать тебе удачи. Чтобы ты ни делала, не останавливайся. Я не для того тебя учила столько времени, чтобы ты сдавалась так просто.       — Я не сдамся, — прошептала Евгения, пытаясь сдержать слезы.       — Хорошо, — с этим коротким ответом Этери отпустила ее.       Покидая офис, Евгения услышала последние слова:       — Попрощайся с Даниилом, Сергеем и девочками, прежде чем уйдешь. Они будут скучать.       — Да, — сказала девушка, нервно кусая губы. — Прощайте и спасибо за все, — были ее последние слова, но в ответ Этери покачала головой:       — Не говори «прощай», я еще не собираюсь умирать. Мы увидимся на соревнованиях.       Евгения улыбнулась подобному беспечному поведению своего тренера и уверенно произнесла:       — Мы увидимся на соревнованиях, и я превзойду вас.       Этери мягко рассмеялась над этим смелым заявлением, а затем тихо сказала:       — Увидим, — после чего закрыла дверь офиса, возвращаясь к работе.       И как только Евгения увидела эту дверь закрытой, она поняла, что только что закрыла огромную главу своей жизни.