Мой День Рождения

      — Это Хейхачи Мишима! Это он? Но что ему здесь нужно? — доносились тихие встревоженные голоса со всего зала.       Присутствующие старательно делали вид, будто это обычный гость, и пытались не обращать на него внимания, но всё же невольно поглядывали, потому как прекрасно знали, что он из себя представляет, и со страхом ожидали, что вот-вот сюда ворвутся солдаты Теккен Форс, которые, быть может, уже переметнулись обратно на его сторону, и атмосфера праздника будет, мягко говоря, испорчена.       Джин тем временем со звоном поставил бутылку мохито на стол так, что из неё выплеснулась часть напитка на золотистый линолеум, и собранной стремительной походкой направился к нему.       Находившиеся вблизи люди отошли подальше от него и стоящего у входа Хейхачи, который спокойно смотрел на Джина.       Джин приблизился к Хейхачи и, глядя на него исподлобья, враждебно заговорил:       — Какого чёрта ты сюда припёрся? Если ты ещё окончательно не ослеп, то должен видеть, что тебе здесь не рады. Убирайся отсюда!       Хейхачи, одетый в белый смокинг с накинутым поверх него сиреневым пиджаком, ухмыльнулся:       — И тебя с праздником, Джин, — его лицо стало серьёзнее, и он продолжил:       — Однако я пришёл сюда не на праздник, и даже не к тебе лично.       Джин повернул голову и через плечо глянул назад.       За ними наблюдали десятки любопытных глаз: кто-то уже начал делать ставки, а кто-то спорить, что будет дальше.       Джин снова обратил свой враждебный взгляд на Хейхачи и спокойно произнёс:       — Предлагаю отойти в более безлюдное место, ибо не хочу мешать гостям веселиться.       — Как угодно, — ответил Хейхачи, а после неспешно последовал за Джином.       Они дошли до двери в другом конце зала и, отворив её, оказались в просторном читальном зале с расположенными вдоль стен высокими стеллажами книг.       Джин прикрыл за ними дверь и повернулся к Хейхачи:       — Так зачем ты заявился?       — Мне нужно кое с кем повидаться из твоих людей, — ответил тот.       — Много чести, обойдёшься, — холодно произнёс Джин. — Я тебя насквозь вижу и знаю, что ожидать от тебя.       — Всего лишь безобидный разговор, не более, — убедительно проговорил Хейхачи.       — Может, у тебя что-то с мозгами случилось от старости, но я ясно сказал тебе — нет! — голос Джина сочился злобой. — А если не доходит по-хорошему, то я объясню тебе по-другому прямо здесь.       Хейхачи, коварно улыбнувшись, произнёс:       — Знаешь, что забавно? Сейчас ты больше всего походишь на того, кто всеми силами пытается уничтожить, — он зло ухмыльнулся и продолжил. — Дьявол берёт вверх над слабой душонкой, не так ли?       Сдерживаемый гнев вырвался наружу, и Джин резко схватил Хейхачи за грудки двумя руками, впечатав его спиной в ближайший стеллаж, с которого тут же осыпалась дюжина книг.       — Закрой рот, — оскалившись зловещим тоном, произнёс Джин.       Хейхачи, чуть поморщившись, смотрел в наполненные яростью глаза Джина:       — Ты сейчас напоминаешь своего…       — ЗАТКНИ-И-ИСЬ! — Джин с разворота швырнул Хейхачи прямо на стол, который разломился надвое от его тела.       Он начал медленно подниматься, но мгновенно оказавшийся рядом Джин схватил его рукой за лицо и с силой впечатал в землю.       У Хейхачи потемнело в глазах, а голова закружилась.       Джин одной рукой приподнял его за шиворот пиджака, а кисть второй руки выпрямил на манер ножа и замахнулся, целясь прямо в горло.       — Нет, стой! Дай мне шанс! Дай мне шанс, прошу тебя, Джин, — слабо молил Хейхачи.       Джин медлил в нерешительности:       — Я же ясно сказал, — произнес он.       Метка на его плече жгла кожу, бурливший внутри гнев требовал выхода наружу, сознание искажалось, а зловещий голос в голове повторял: "— Убей, убей! Кровь его пролей! Кровь его пролей, силы не жалей!"       — Выслушай меня. Не становись тем, кого ты хочешь искоренить, — проговорил Хейхачи, глядя в дьявольские глаза Джина.       Где-то в светлом уголке сознания Джина мелькнули события четвёртого турнира, когда он точно также держал Хейхачи за шиворот и готовился нанести смертельный удар в горло, но внезапно всплывшее лицо его матери образумило его, заставляя вернуть себе контроль…       И сейчас Хейхачи наблюдал перемену мимики на лице Джина. Глаза снова стали человеческими с тёмно-карим оттенком, а гримаса злости превратилась в спокойное, безразличное выражение.       Он разжал руку, и Хейхачи повалился на обломки стола.       Джин выпрямился, глубоко вдохнул воздух и отстранённо произнёс:       — Кто конкретно тебе нужен?       — Нина Уильямс, — ответил Хейхачи, поднявшись на ноги.       Джин помолчал немного, что-то обдумывая, а затем ответил:       — Она в дамской комнате, у тебя десять минут.       Хейхачи молча кивнул и направился к выходу из читательского зала.       Он уже взялся за ручку двери, как услышал голос Джина за своей спиной:       — Только учти, Мишима, что я пунктуален, и, если по истечении времени я не увижу вас в главном зале, найду тебя. И тогда тебе не избежать страшной участи, — холодно произнёс Джин.       — Убьёшь меня? — поинтересовался Хейхачи, не оборачиваясь.       — Я искалечу тебя до полной потери памяти, а затем отправлю гнить в тюрьму до конца дней твоих, — мрачно проговорил Джин.       Хейхачи практически ощутил, как его обдало холодом от услышанного, и он поспешил выйти за дверь.

***

      Нина уже долгое время стояла перед зеркалом в дамской комнате.       Она уже давно привела себя в надлежащий девушке порядок.       Теперь её мысли были заняты произошедшим ранее, крайне неприятным разговором.       «Бесчувственный монстр, которому всё безразлично. Как можно быть таким? А все мои старания по организации праздника, выходит, были напрасны? А Стив? Зачем Джин вообще затронул его?» — думала она, пока одинокая слезинка скользила по её щеке.       Нина со злостью вытерла её, размазав свежую тушь. И тут же принялась по новой исправлять ситуацию.       «Как к нему можно хорошо относиться? Вот именно, никак. С его-то характером. Ненавижу его!»       Нина закончила с подкрашиванием ресниц и теперь думала вернуться обратно, как вдруг входная дверь скрипнула.       На пороге показался Хейхачи Мишима собственной персоной.       Девушка на мгновение растерялась, но тут же взяла себя в руки:       — Да будет вам известно, месье Мишима, что сюда разрешается заходить только женщинам.       — Неужели? Лично мне никто не запрещает, — хмыкнул Хейхачи.       Нина не знала, чего ожидать, и поэтому вела себя настороженно:       — Вы ищете кого-то конкретного?       — Я уже нашёл, — ответил тот. — Я хотел бы кое о чём с тобой поговорить.       — Намекаете на то, чтобы переметнуться на вашу сторону? — осведомилась девушка. — Спешу огорчить вас, я останусь с… с Джином.       — Зачем мне воровка? — усмехнулся он.       У Нины расширились глаза. Сердце учащенно забилось.       — О чём вы говорите? — невинно спросила девушка.       — Не прикидывайся невинной овечкой, Уильямс! — рявкнул Хейхачи. — Уж мне-то хорошо известно, что ты далеко не святая. Решила вломиться ко мне в дом и обворовать меня до последней монеты? Благо, у меня кредитная карта осталась, и я не превратился в нищего.       Нина упёрла руки в бока и твёрдо сказала:       — У вас даже нет доказательств. Все ваши обвинения строятся на личностном подозрении. Не забывайте о презумпции невиновности, Мишима.       — Ты заблуждаешься, — медленно проговорил тот и вытащил из кармана клубничного цвета губную помаду с гравировкой её имени. — Не стоит быть такой рассеянной, — сузил он глаза.       Нина оказалась застигнута врасплох, и что ей делать дальше, она не знала.       Хейхачи был физически сильнее Нины, и навыки боя у него были отточены до мастерства. Чего только стоят его мощные электроудары?       — Итак, я полагаю, Джин тебе слишком мало платит? И тебе не хватает на новые костюмчики? — спросил тот.       — Нет… дело вовсе не в этом, — неуверенно ответила Нина.       — Ну мне, сказать по правде, всё равно, в чём дело, — ответил Хейхачи. — Я желаю получить все свои деньги обратно до последней монеты. Даю тебе двенадцать часов, Уильямс. Я свяжусь с тобой по истечении данного времени. И не вздумай предупреждать Джина. Это плохо кончится для вас обоих, — угрожающе закончил Хейхачи, и после этих слов оставил Нину наедине со своими мыслями…