Мой День Рождения

      Двери в отель плавно распахнули двое официантов, представляя глазам Джина, Нины, Мардука и Кинга главный зал отеля во всей своей красе.       Пять длинных столов, обставленные самыми разными блюдами, тянулись практически от входа до его конца, в котором находились музыканты, одетые в чёрные смокинги с бабочками. Они играли негромкий танцевальный джаз.       На окнах висели тёмно-красные шторы, развевающиеся от лёгкого дуновения ветерка, проникающего через открытые окна в зале.       Линолеум в свете яркого солнца сиял золотом, будто бы сам пол имел золотое опыление.       Всюду сновали приглашенные люди с бокалами шампанского в руках.       — Эй, именинник пришёл! — оповестил кто-то.       Все гости тут же обратили внимание на Джина. А затем, подняв бокалы над головой, проговорили:       — С Днём Рождения! С Днём Рождения! УРАААА!       И все разом осушили свои бокалы, а затем вернулись к своим непринужденным беседам.       — Ага, и как будто бы забыли про тебя, Казама, — пробасил Мардук. — Оооо, — он увидел на столе жаркое из курицы. — Я голоден, как волк. Пойду-ка подкреплюсь немного. Ты идёшь, Кинг?       Кинг смотрел на него таким взглядом, словно готов был наброситься на него прямо сейчас.       — Эй! — позвал его Мардук. — Что завис?       Кинг только покачал головой, махнул рукой, указал, чтобы Мардук шёл заниматься своими делами, а сам развернулся и направился к выходу, попутно похлопав Джина по плечу.       Мардук только пожал плечами и, также махнув рукой со словами: «Мне больше достанется», пошёл к столам.       — Джин! — окликнул его знакомый голос.       И тут же к нему подскочила радостная Лин Ксяо в розовом платье на лямках с рисунком панды на груди.       — Привет! — она заключила его в крепкие объятия.       Джин в ответ слегка приобнял её рукой:       — Здравствуй, Ксяо.       Она отстранилась и, покопавшись в своей сиреневой сумочке, выудила оттуда маленькую плюшевую панду.       — Вот, возьми, — она, смущаясь, вручила ему эту игрушку и быстро добавила:        — Будь таким же добрым, сильным и смелым, как эта панда.       — Благодарю, — натянуто улыбнулся Джин.       Ксяо хихикнула и со словами: "— Ещё увидимся, Джин!" — скрылась где-то в зале.       — Знаешь, что меня больше всего интересует, Уильямс? — спросил Джин, осмотрев подарок и весь зал в целом.       Нина перевела на него любопытный взгляд.       — Можно просто Нина, если ты забыл. А теперь я внимательно тебя слушаю. Что тебя интересует?       — Вот это всё, — Джин обвёл зал рукой. — На какие, а точнее, на чьи средства это всё устроено?       — Я главный организатор этого мероприятия, поэтому основную сумму внесла я, остальные выступали в роли инвесторов, — гордо вздернув подбородок вверх, проговорила Нина.       — Неужели? Насколько я знаю, твоя зарплата не позволяет тебе разбрасываться деньгами подобным образом, — сказал Джин. — Или скажешь, что заранее накопила? Я не поверю, потому что мы участвовали в войне, на которой расходы превышали доходы. Не думаю, что за столь короткое время ты успела накопить приличную сумму.       — Можешь не переживать, — чуть улыбнувшись, ответила Нина. — Я нашла способ раздобыть деньги, не затрагивая счета компании.       — Хорошо, главное, что наш счёт не тронут, но где и как ты раздобыла деньги, конечно, не скажешь, а я не стану спрашивать.       — Вот и славненько, — обрадовалась Нина. — Смотри, Маршалл Ло и Форест, наши повара. Они приготовили не только японские блюда, но и блюда других стран. Жаркое из ягненка, запеченную индейку, жареный картофель в кляре с куриными ножками… м-м-м-м-м, пальчики оближешь. А ещё я пригласила музыкантов…       — Всё это не имеет значения, — просто и безэмоционально произнёс Джин.       Нина замолчала и удивленно посмотрела на Джина, встретив его холодный взгляд, направленный на неё.       — Мне это не нужно. Это лишний расход средств, а у меня ещё дел невпроворот. Некогда мне тут с вами чаи попивать, — он сунул Нине плюшевую панду в руки:       — С праздником.       Нина удивленно хлопала глазами:       — Не говори глупостей, этот праздник никаких проблем не принесёт, а тебе необходимо отдохнуть от работы… И День Рождения — весомый повод.       — Я лучше знаю, чего хочу. Тишина, чашка кофе в руке, результативность от проделанной работы и никакой толпы.       — Таким темпом останешься совсем один… — произнесла Нина.       — Да наплевать, — раздраженно ответил Джин. — Отвлекающих факторов не будет.       — Целыми днями сидеть у себя в офисе, погрузившись в работу, и даже не пытаться самореализоваться в современной жизни? — всплеснула руками Нина.       — Представь себе, я и так прожил немалую жизнь, и не жалуюсь, а тебе нужна активность? Усидеть на одном месте не можешь? — бесстрастное лицо Джина находилось в десятке сантиметров от её лица, но в его тоне проскакивали нотки злости.       — В отличие от тебя, в свободное время я живу полноценной жизнью, и именно поэтому со временем я снова научилась чувствовать и искренне радоваться любым мало-мальски счастливым событиям в жизни. Я уж не говорю про праздники, — эмоционально говорила Нина.       — Радуйся, чему хочешь, но у меня своё устоявшееся мнение о жизни, — жёстко сказал Джин.       — Да что с тобой происходит, что ты такое говоришь?! — воскликнула Нина. — Меланхолия?       — Апатия.       — Ещё хуже… Ну поздравляю, это патология! — качнула головой Нина, и одна из золотистых прядей её волос выбилась из причёски.       — Патология у тебя в голове! Ты пытаешься навязать то, что мне не нужно и не интересно, — холодно ответил Джин.       Слова Джина разозлили Нину, и в то же время немного задели, но она сдержалась от ответного язвительного высказывания, понимая, что это только усугубит ситуацию.       — Прозрачный намёк на то, что тебе не нужен этот праздник? — нервно убрав выбившуюся прядь волос за ухо, спросила Нина.       — Именно! Я бы даже сказал — я против него! Пустая трата времени! Выслушивание однообразных поздравительных пожеланий, хотя на самом деле, это чистая формальность и всем глубоко наплевать на меня, а ещё идеальный шанс для недоброжелателей проникнуть сюда под видом друга или гостя и всадить нож в спину.       — Господи, ты только всё усложняешь, притом намеренно! — воскликнула Нина.       — Я говорю так, как есть, — отрезал Джин. — А чего ты ожидала? Что я буду плясать и радоваться каждой подаренной безделушке, каждой цветастой ленточке и глупым плюшевым пандам? Восхвалять тебя, какая ты умница, что организовала такое мероприятие? Нет, ты ошиблась, Уильямс, мне до лампочки это всё.       Нина с какой-то горечью смотрела на него:       — Ты стал жестоким и… и злым.       — Открою тебе секрет — я никогда и не был добреньким. У меня куча своих проблем: восстановить организацию, наладить финансовую систему, разобраться с кучей врагов, да ещё и эта проклятая татуировка на плече начинает жечь кожу, не давая нормально сосредоточиться, а контролировать… ЕГО становится всё тяжелее. А те деньги, которые ты раздобыла на организацию мероприятия, наверняка добыты таким путём, который принесет неприятные последствия. А теперь скажи, какие тут могут быть праздники? Какие подарки? Праздники померкли в моих глазах, когда моя семья распалась.       После этих слов лицо Нины немного смягчилось, а взгляд стал сочувственным.       — И сотри с лица этот жалостливый взгляд! Оставь свою жалость для таких сопляков, как Фокс, и прекрати этот спектакль, Уильямс! Займись, наконец, полезным делом, — холодным тоном проговорил Джин.       И тут терпению Нины пришёл конец:       — Не смей трогать Стива! — она приблизила своё лицо ближе к Джину и злобно произнесла:       — Ты… ты эгоистичный, надменный и бесчувственный монстр!       Не в силах больше сдерживаться от нахлынувших эмоций и подступивших слёз, она с силой толкнула его обеими руками, хотя в результате Джин лишь отшатнулся на шаг назад.       Нина резко развернулась и пошла прочь от него.       — Тебе следует научиться контролировать эти свои новоприобретенные эмоции, Уильямс! — сказал Джин ей в спину, однако она услышала и, развернувшись, со злостью выпалила:       — Пошёл ты к чёрту, Казама!       После она зашла в дамскую комнату, громко хлопнув дверью.       Джин усмехнулся:       — Я и так у чёрта в объятиях.       Он подошёл к одному из столов и взял бутылку лаймового мохито. Немного выпил и хмуро оглядел зал.       Зал постепенно наполнялся новыми приглашенными.       Пол Феникс о чем-то громко спорил с Маршаллом Ло, а Лей Вулонг внимательно наблюдал за обстановкой.       И вдруг до Джина донеслись редкие голоса, удивленно и боязливо повторяющие несколько слов:       — Смотрите, это же Хиехачи Мишима!