Вернуть время

Выйдя из торгового центра, Жади поймала такси и поехала на назначенную встречу, туда, где собиралась заказывать украшения для своего следующего мероприятия. Это был совсем небольшой, недавно открывшийся салон, которым управляла женщина-бразильянка. Жади планировала сотрудничать с этими людьми дальше: ей понравилась их работа над украшением зала в «Нефертити», а кроме того, у них были самые низкие цены. Она изо всех сил старалась сосредоточиться на полюбившейся работе и стереть из памяти неприятный эпизод в торговом центре, однако не получалось, и мысли всё время возвращались к Рании. Жади чувствовала раздражение, но не от самого скандала и даже не от обвинений, которые бросила ей жена Саида – всё это было далеко не ново, чтобы удивлять и как-то задевать. Совсем другое бесило Жади: отношение Рании к происходящему в её браке. Она своими руками ломала всё, истощая терпение мужа и доводя его до ручки, но кого при этом Рания считала виноватой? Не себя, а другую женщину. Якобы она, Жади, и спустя три года после развода с Саидом умудряется портить жизнь несчастной Рании, мешая её семейному счастью. Ну что за бред? Жади поморщилась. Не оттого ли ей так противно поведение Рании, что до боли напоминает... Лукаса? У него тоже были все кругом виноваты: отец, бывшая жена, болезнь дочери, друзья, знакомые, работа, подчинённые... Список виноватых всё ширился, и скоро в нём нашлось место для самой Жади. «Эта любовь станет радостью, которая скрасит твою печаль...» В хорошем расположении духа Лукас оставался, как прежде, романтичен и ласков, и Жади была безмятежно счастлива рядом с ним. Они вместе путешествовали, особенно в первый год своей семейной жизни, часто гуляли вдвоём, по выходным ходили в кино или в театры. Но стоило чему-то или кому-то испортить Лукасу настроение... Мелкие проблемы он раздувал до вселенского масштаба, а зло срывал на ней. Жади никогда не думала, что Лукас, её Лукас, может быть таким. А в сущности, что она в действительности знала о нём, о его жизни – за пределами развалин в Фесе? Порой ей в голову даже приходила дикая мысль: а может, брак с Маизой был несчастен не только из-за её ревности и скандалов? Да, тяжело жить с нелюбимой женщиной, но у Лукаса хотя бы имелся выбор – он мог и вовсе не жениться на Маизе. Это её, Жади, выдали за Саида, которого она никогда, ни единого дня, не любила! Но несмотря на это, они смогли ужиться: после рождения Хадижи, пусть не сразу, но научились понимать друг друга. Они дали взаимные обещания, и долгие годы Саид ни единым словом не напоминал ей про Лукаса, жизнь шла своим чередом, Хадижа росла, всё было хорошо. «и печалью, которая омрачит твою радость...» Бывали моменты, когда на сердце у Жади становилось по-настоящему спокойно, словно она нашла тихий сад после долгих блужданий в пустыне. Но длилось это недолго – Жади сама обрывала себя, мучимая угрызениями совести. Как может она испытывать такое чувство, оно слишком похоже на счастье! Можно быть довольной, спокойной, смирившейся со своей судьбой – но счастливой? Нет, невозможно. Как может она быть счастливой, когда рядом с ней не Лукас? Пусть все видят, что Жади хорошая жена, что исполняет своё обещание... Но счастливой в браке с Саидом она не станет, никогда! И, терзаемая совестью, Жади уходила в развалины, чтобы вновь предаться воспоминаниям и мечтам о своей любви. Так Лукас жил все эти годы у неё в сердце, в памяти – выдуманный Лукас, которого не существовало на самом деле. Ну и пусть, думала Жади спустя года, выходя замуж за настоящего Лукаса. Ну и пусть, повторяла она себе в первый, во второй, в третий год их совместной жизни. Ну и пусть он любит меня гораздо меньше, чем я себе представляла, и гораздо меньше, чем я сама его люблю. Пусть он не такой, каким был, каким виделся мне – главное, что я сама его люблю и могу быть с ним. Так Жади говорила себе, но с каждым годом ей становилось всё тяжелее принимать Лукаса таким, какой он есть. Больно – видеть, что ты занимаешь в жизни любимого далеко не первое место. Больно – когда тебя всё время делают виноватой. Больно – всей душой любить того, кто взамен может пренебречь тобой, когда у него испортится настроение... Можно было найти в себе силы, попытаться что-то наладить, принять как есть. Но Жади устала от боли: для этого ей вполне хватило брака с Саидом. Она вернулась домой ближе к вечеру, устав физически и душевно. Снова одна в пустой квартире, без Хадижи, снова нахлынула жалость к себе, снова захотелось плакать. Зораидэ всегда сама подходила к телефону, если не отлучалась на рынок. Когда Жади набрала знакомый номер в Фесе и услышала в трубке родной голос, она не выдержала и горько разрыдалась, не на шутку перепугав бедную женщину. – Жади, ради Аллаха! Что стряслось? – Зораидэ... Мне так плохо... – Жади, что случилось?! Ты заболела? – Нет, Зораидэ... Всё намного хуже... Скажи... мой дядя сейчас дома? – Сид Али ушёл в мечеть. А ты хочешь с ним поговорить, Жади? – Нет! – испуганно воскликнула та. – Зораидэ, пожалуйста, пообещай мне. Пообещай не рассказывать дяде Али... что я ушла от Лукаса. – Жади!.. – охнула Зораидэ. И Жади поведала ей всё. Теперь ей было легче это сделать, после первого признания Латифе. Повторяя снова историю о Лукасе, она чувствовала, что ей уже не так больно. «С каждым днём должно становиться легче, – подумала Жади, – придёт день, когда я по-настоящему исцелюсь. Я буду сидеть на берегу, смотреть на море, ощущая покой в душе и радость, ничем и никем уже не омрачённую. Так будет, я знаю». Излив душу и успокоившись, Жади рассказала затем про свою новую жизнь, про работу, которая ей неожиданно полюбилась, поделилась планами на будущее. Зораидэ поначалу встревожилась, однако, услышав, что Жади часто общается с Саидом, который в курсе её дел, женщина заметно успокоилась. – Если ты вдруг попадёшь в неприятности, Саид тебя выручит. – Ты всегда всего боишься, Зораидэ! – засмеялась Жади. – Ну в какие неприятности я могу попасть? А даже если попаду, то Саид – последний человек на земле, у которого стану просить помощи! С ним связываться – себе дороже, ведь он ничего не делает без скрытого корыстного умысла. Ладно, хватит про Саида. Послушай, Зораидэ, я хотела узнать у тебя про некоторые традиции, они нужны для праздника, который я буду организовывать в Сан-Паулу. Поможешь мне советом? – Конечно, Жади. Чем смогу... – Спасибо, Зораидэ! Ты чудо! Мы тут с Хадижей уже столько всего перерыли, но информации совершенно нет. Подожди, я возьму ручку и бумагу, мне нужно всё записать... Горячо поблагодарив Зораидэ за ответы на свои вопросы, Жади пообещала звонить чаще и взяла со своей верной наперсницы ответное обещание – не рассказывать дяде про Лукаса. – Я, конечно, не скажу ничего сиду Али, – ответила Зораидэ, – но, Жади, неужели ты думаешь, что ему не станет всё известно от кого-то другого? – Я и Латифу попросила хранить это в тайне. – Рано или поздно сид Али всё узнает, Жади, – вздохнула Зораидэ. – Уж лучше бы ты сказала ему сейчас, сама... – Он убьёт меня, Зораидэ! Вспомни, сколько труда стоило уговорить дядю Али принять Лукаса. Кажется, так давно это было... И всё оказалось напрасно... бессмысленно... – Не говори такого, Жади, не жалей. Это грех – предаваться сожалениям и унынию. Аллах ничего не посылает нам просто так, всё имеет свой смысл. Просто этот смысл может быть до поры до времени скрыт от нас. – Ах, Зораидэ... Как бы я хотела поверить... Но какой смысл может быть в том, что я так несчастлива? Знаешь, я сегодня вспомнила, как ты мне гадала, как предсказывала любовь и счастье с Лукасом... Любовь закончилась, и счастье тоже... Как так, Зораидэ? Почему? Я больше не верю в Судьбу... – Подожди, Жади. Твоя жизнь пока не окончена, твой путь не пройден. Никто из нас не знает, что приготовил для него Аллах. *** Попрощавшись с Зораидэ, Жади поняла, что этот разговор принёс ей некоторое облегчение. С каждым разом становится проще, легче... Зораидэ – уже вторая, кому она рассказала про свои нынешние чувства. Нет, не вторая. Латифа была вторая, а первым – Саид. Как странно, именно от него Жади больше всех ожидала тирады на тему «Я же тебе говорил!», однако до сих пор ничего подобного не услышала. Жади посидела ещё немного на диване, глядя на погасший экран телефона, а потом набрала номер бывшего мужа. – Хорошо, что ты позвонила, – прозвучал из трубки голос Саида. Тон его был деловым. – Завтра нужно встретиться, поедем к нотариусу и в налоговую службу. – Это зачем ещё? – ошарашено спросила Жади. – Ты начинаешь бизнес, а это невозможно без некоторых документов, дающих тебе разрешение, – объяснил Саид терпеливо. – Я уже подготовил все бумаги для тебя, осталось только подписать и отвезти куда нужно. – И зачем я должна это делать? – Затем, чтобы не оказаться однажды в суде. Я предпочитаю позаботиться обо всём заранее, потому что, когда тебе предъявят обвинения в незаконном предпринимательстве, оплата твоего адвоката мне в итоге выйдет дороже... – Хватит, Саид! – Хватит что? – Хватит вести себя, словно ты мой муж! Не надо меня опекать, я в состоянии сама о себе позаботиться. Саид усмехнулся. – Для этого ты слишком многих вещей не знаешь, Жади. И я понимаю, что формально твоим мужем остаётся Лукас, однако от него ты вряд ли дождёшься реальной помощи. Если он начнёт оформление бумаг сейчас, то через пару лет, возможно, закончит... Подавив непрошеный смешок, Жади ответила: – Упражняешься в остроумии, Саид? И кстати, если я приму твою помощь... как мне придётся расплачиваться за эту любезность? Пополнить список твоих любовниц? – Я об этом не подумал, – задумчиво изрёк бывший муж. – Но если ты настаиваешь... – Саид! Он вдохнул и выдохнул, мысленно попросив у Аллаха терпения. – Жади, с тобой очень нелегко разговаривать, потому что все мои слова ты выворачиваешь по-своему и понимаешь с точностью до наоборот. Вместо того чтобы признать, что я смыслю в бизнесе куда больше тебя, и принять мою помощь... – Да, это верно, – перебила она, – ты бизнесмен, Саид, и потому не станешь тратить усилия на дело, которое не принесёт выгоды. Поэтому я хочу знать, какая тебе выгода от помощи мне? – Никакой, и это моё последнее слово, – жёстко произнёс он. – Если ты отказываешься, я кладу трубку, и потом разбирайся сама, когда получишь повестку в суд. – Погоди, Саид... Он выжидательно молчал. – Я... согласна. Поедем завтра, куда нужно, но только ты объясни мне всё, чтобы я тоже знала! – Покажу бумаги, когда заеду за тобой. И, кстати, Жади, – в его голосе снова появилась ироническая интонация, – если бы я действительно хотел затащить тебя в свою постель, ты давно уже была бы там. – И не мечтай! Ни за что на свете, даже если бы от этого зависела моя жизнь! – А что скажешь насчёт Зейна? Думаешь, он тебе покровительствует по доброте душевной и ничего не ожидает в качестве... хм... благодарности? – О, я не так наивна, как ты думаешь. У Зейна, конечно, есть свои мотивы, и я их вижу. Однако он не станет ни к чему меня принуждать. Если я захочу уйти, я уйду. В любой момент. – И откуда такая уверенность, интересно? «Хобби» Зейна известно всем, а его конёк – замужние женщины. Неужели ты думаешь, будто станешь для него чем-то особенным, Жади? – Верно, не стану. Потому что ничего и не будет. Я уже вернула Зейну деньги, взятые в долг, ну а после следующего праздника у меня накопится достаточно, чтобы снять свою квартиру. – И он тебя отпустит... Как же ты ему доверяешь, – усмехнулся Саид, стараясь скрыть горечь. – Знаешь, ты могла бы и не пускаться в такие сложности, а вместо этого сразу обратиться ко мне. – Благодарю! – фыркнула Жади, – но я предпочитаю Зейна, потому что он никогда не навязывался мне, не запирал под замок, не мстил и не запрещал видеть мою дочь! Саид умолк, подбирая слова. – Ты сама знаешь, почему я так поступал. Я тебя... любил. – Я больше не верю в любовь, – проговорила Жади. – А в твою не верила никогда! Любить не значит делать своим, любить – значит делать счастливым. Люди не игрушки, Саид. Они не принадлежат тебе, и ты не можешь распоряжаться их жизнями. Я не твоя собственность. И, кстати, Рания тоже. С чего ты взял, что можешь так просто выбросить её из своей жизни, забрать у неё сына? Утренняя сцена в торговом центре снова встала перед глазами Саида. Вспомнилось, как повела себя Жади, повергнув его в состояние, близкое к шоку. – Вот, значит, почему ты помешала мне развестись с ней... – Да! Я на собственном горьком опыте знаю, что такое быть твоей женой, и как ты поступаешь с людьми. К тому же... – Жади вздохнула, – есть и моя вина, что Рания сейчас такая. Её несчастье в том, что она влюбилась в тебя, а ты в ней видел лишь средство, чтобы задеть моё самолюбие. И я подлила масла в огонь, как-то наобещав ей, что когда ты со мной разведёшься, она станет для тебя единственной. Саид помолчал, обдумывая сказанное бывшей женой. Затем подытожил холодно: – Так или иначе, я дал Рании последний шанс. Сейчас она отправляется на месяц в Фес, в качестве наказания, а потом посмотрим, как она будет себя вести. – Похоже, ты никого по-настоящему не любишь, – сказала Жади. – Меня тоже никто не любит, – произнёс он устало. – Все они хотят денег, привилегий, власти надо мной... Никто не любит меня, никто не радуется моему приходу просто так, разве что дети... но они скоро вырастут и станут такими же, как их матери, а Хадижа выйдет замуж и уедет. – Ты сам в этом виноват, Саид, – безжалостно ответила бывшая жена. – То, как ты обращаешься с теми, на ком женишься... – Ладно, оставим Ранию и Зулейку, скажи за себя: чем я тебе не угодил? Я делал всё для тебя, возможное и невозможное. Ни один мужчина не простил бы того, что я прощал тебе. Ты была главным человеком в моей жизни, я мог сделать тебя самой счастливой, исполнить все твои мечты, но ты этого не захотела! – А откуда ты знаешь, что бы сделало меня счастливой, в чём были мои мечты? – Ну, конечно... Лукас, – горько усмехнулся Саид. – Я хотела, – сказала Жади, – чтобы меня слушали, чтобы разделяли мои стремления или, на худой конец, старались их понять. Лукас хотя бы дал мне иллюзию этого, а вы все стремились лишь подавить меня и навязать своё. Поэтому я влюбилась в него, поэтому так рвалась быть с ним. Саид осознавал, что каждый поворот их разговора становится всё опаснее. Одно неосторожное слово – он выдаст свои чувства и мигом лишится её доверия. Однако Саид не смог удержаться от вопроса. – Что я должен был сделать в нашем браке, чтобы ты любила меня, как его? – Это невозможно, Саид. Для этого ты должен был стать другим человеком. Таким, кто выслушивал бы меня, понимал, поддерживал, а не считал личной вещью, навязывал свою волю и ревновал. Поэтому нам не суждено было остаться вместе, Саид. Но даже сейчас, если бы произошло чудо, и ты изменился, я бы всё равно не полюбила тебя, потому что я никого больше не полюблю, сердце моё умерло. «А ведь я ничего не спрашивал у неё про сейчас... – подумал он. – Только про наше прошлое. Неужели она догадалась, какие чувства я скрываю? Или просто сама думала об этом?.. О том, как могло быть...» – Жади, я не хочу ссориться. Нет смысла спорить о том, что закончилось. Ты не любила меня, а я разлюбил тебя, поэтому ничто теперь не мешает нам сохранять хорошие отношения. Мы должны заботиться о Хадиже, и кроме того, можем быть полезными друг другу. Ты согласна? – Как ни странно, да, – ответила она. – Я рада, что мы, наконец, хоть в чём-то нашли взаимопонимание. *** Закончив разговор с бывшей женой, Саид подошёл к окну. Он видел свет ночных фонарей в квартале, где стоял его дом, различал вдалеке огни огромного города. Желание заставить её ревновать, сожалеть, проситься обратно – снова начало расти внутри, но усилием воли он подавил это желание. Стало легче. Жади закрыла мобильник и невидящим взглядом уставилась на фотографию ночного Каира, висящую на стене напротив. Со странным чувством она осознавала изменение, которое произошло. Никогда прежде ей не приходило в голову, что бывший муж может стать её другом. Особенно такой, как Саид. Но это случилось.