We could be monsters together...

— Как долго она пробудет в таком состоянии? — Я не знаю, сэр. Мы не знаем, с чем столкнулись. То, что Скай жива уже чудо. Рейна развалилась на куски, став камнем. Уорд… — Хэй, я вас слышу. И я знаю, что я чудо, — непривычно хрипло произнесла Скай, не упустив возможности пошутить, и, с трудом разлепив глаза, попыталась пошевелить руками и ногами. — Скай! Как ты себя чувствуешь? Ты пролежала в состоянии, близком к коме, три дня. Сейчас может быть сложно двигаться, но… Кажется, тебя это не волнует, ибо ты уже села. — Что произошло? — Кинув короткую выжатую улыбку Симмонс, спросила девушка, разминая кисти и периодически поглядывая на Колсона, не произнесшего ни слова с момента ее «пробуждения». — Ты, Рейна и Уорд оказались в закрытом помещении вместе с Обелиском. Мы не знаем, что произошло внутри точно, но, видимо, внутри Обелиска что-то было и это что-то взорвалось и обратило вас всех в камень… — Камень? Погоди, но… — Мы нашли Рейну в окаменевшем состоянии, а вы с Уордом… Он вынес тебя без сознания, вообще-то… Мы не знаем, в чем разница и почему вы не окаменели вместе с Рейной, но я рада этому! Мне надо взять у тебя пару тестов, чтобы разобраться в ситуации, если ты не против, конечно. И, — биохимик немного запнулась, — боюсь, что тебе надо побыть некоторое время в этой комнате. Мы не знаем, что могло с тобой произойти, поэтому пока что ты на карантине. Извини. — Нет-нет, все нормально, я понимаю, — заверила подругу Скай, состроив добродушное выражение лица. — Отлично. Тогда, я возьму у тебя кровь? ***       Скай!       Скай открыла глаза.       Она не могла спать. Не могла закрыть глаза, не вспомнив того дня.       Она все же оказалась там. Там, где хотел ее отец. Значит она изменилась. В ней было что-то то самое, о чем знал отец, но не знали остальные. Видимо, в Рейне этого не было, как бы она не хотела обратного, поэтому и не пережила превращение.       Превращение…       В кого? Кем она стала? Внешне она ничуть не изменилась, внутри, на сколько она ощущала тоже. Только какое-то зудящее чувство в груди, будто просыпающийся рой пчел, но это наверняка последствия стресса, шока и что там еще бывает, когда ты выживаешь после взрыва инопланетной штуки?       Хотелось сесть, поджать ноги, обнять плюшевого мишку и посмотреть какую-нибудь старую комедию, чтобы отвлечься от всего. Точнее хотелось, чтобы это сделал кто-то, потому что собственных сил не было, да и желания делать что-либо тоже. Просто хотелось, чтобы был кто-то, кто без слов поймет ее состояние, поймет, что надо делать и сделает это. И обнимет. Да. В этих пластиковых стенах ей жутко не хватало физического контакта с кем-либо. Она чувствовала себя прокаженной. Возможно, это было правдой в какой-то мере, но… Да тут нет никаких но. Она изгой. Кто-то ненормальный среди нормальных.       Быстрая, как вспышка, мысль пронеслась в голове со скоростью света.       Она не одна.       Есть еще один, кто пережил подобное.       Есть еще один «ненормальный», «прокаженный».       «Нет. Это бред», — встряхнула головой Скай, прогоняя имя из головы и вновь укладываясь на койку, в надежде уснуть.

***

— Прости, Скай, мы пока не можем выпустить тебя. Симмонс проводит всевозможные тесты, а знает она их много, так что надо потерпеть. Но пока она не нашла ничего из ряда вон выходящего, это не может не радовать, — со своей обычной мягкой и чуть уставшей улыбкой произнес Колсон, смотря в тетрадь. — D5? — Я понимаю, Колсон. Просто устала сидеть, как в клетке. Вы же ничего не скрываете от меня? — мимолетный взгляд в сторону директора. — Мимо. E8. — Нет, конечно нет. Хотя, за потопленный корабль… Нет, если мы что-то найдем, ты первая об этом узнаешь. — А что с… Что с Уордом? Она заметила, как напрягся Колсон при упоминании экс-агента, но ничего не могла с собой поделать. Ей надо было знать. Не знала почему, но знала, что надо. — Ничего конкретного. — Колсон, вы обещали не… — Мне пора. Все равно тебе остался один однопалубник, а мне куча бумажной работы, так что еще увидимся. Не скучай! — Колсон! Вы же знаете, что не сможете так просто избежать этого разговора теперь! — крикнула вслед хакер, зная, что он услышит.

***

      С недавних пор ночь стала излюбленным временем суток Скай. Все спят, никто не приходит, лишь бы ты не чувствовала себя одинокой, никто не жалеет и не смотрит на тебя со скрытой опаской. Ночь гораздо более искренняя, чем день. Не смотря на всю темноту вокруг, создавалось некое ощущение мягкости, надежности. Она обволакивала, прижимая к себе, давала свободу мыслям, чувствам, тайным желаниям, усиливала их.       Она становилась тем самым другом, который понимал и не говорил ничего. Лишь смотрел с выражением, которое говорило лучше всяких слов. Да, слова уже изрядно надоели Скай. Все их так тщательно подбирали, что искренности в них почти не осталось.       А еще она никак не могла избавить от мысли, что где-то рядом есть Уорд, так же не знающий, через что он прошел. На что обрек себя, ворвавшись в последнюю секунду в ту комнату.       Она знала, что надо было сделать, чтобы картинка с Уордом появилась перед глазами, но одно дело знать, а другое — реализовать. Сделать это, значит дать слабину, позволить чувствам, которые она тщательно старалась отвергать и скрывать, промелькнуть на поверхности, и кто знает, что может последовать дальше.       Но, с другой стороны, она просто не могла больше бороться одна. Она чувствовала, что что-то происходит, но не могла понять что-то. Это нечто в груди все росло и росло, заставляя дыхание сбиваться, а все вокруг — кружиться. Пару раз она разбивала стакан. Она даже не крепко его держала, не так крепко, чтобы он разлетелся на тысячи мелких осколков. И она знала, что это сделало это что-то внутри. И это пугало до чертиков. — К черту, — прошептала хакерша и, взяв с тумбочки планшет, быстро начала что-то набирать.       Ей нужен был кто-то, кто поймет. А она знала, Уорд поймет. Всегда понимал. Даже тогда, когда она не понимала. Это в какой-то степени бесило, но сейчас скорее дарило надежду и некий трепет.       Минута. Две. Три. И перед ней изображение той самой ячейки D, вид которой до сих пор вызывал желание передернуть плечами. Правда сейчас к этому чувству примешивалось что-то еще. Что именно — Скай пыталась не разбираться. Слишком боялась обнаружить очевидное.       В полумраке, царившем в ячейке, девушка не сразу разобрала, что стены гораздо темнее, чем должны быть. Будто их ожгли чем-то, прежде чем посадить туда Уорда. Или после? Что это значит?       Взгляд наткнулся на мужчину, сидевшего в углу и пытавшегося… успокоиться? Скай знала это упражнение, Уорд сам учил ее ему. Говорил, что оно помогает контролировать себя, держать пульс в норме, а мысли чистыми. Что могло вывести из себя и так обычно спокойного и рационального Уорда, что он прибег к этому упражнению?       Мозг девушки отчаянно заработал над тем, как бы связаться с заключенным. Внутренний голос, говоривший, что делать этого не стоит, был спрятан где-то глубоко, так что доносились лишь слабые крики, игнорировать которые было гораздо легче.       Вскоре идея пришла в разгоряченную голову хакерши. Она попытается взломать систему лазерной стены, за которой держали Уорда. Камере не доступны такие высокие частоты, так что сетка была полностью невидима, если кто-то не решит спуститься вниз, а за этим Скай проследит.       Ей понадобилось около часа, чтобы получить доступ к сетке и понять, как надо изменять напряжение, чтобы менялся цвет, выявляя буквы.       Теперь оставался последний шаг. Девушка не особо думала о нем, когда разбиралась с мудреной системой лазеров, но теперь игнорировать мысли стало попросту глупым и невозможным.       Последний шанс отступиться.       Последний шанс сохранить спокойствие перед Колсоном и друзьями.       Последний шанс, чтобы узнать, что происходит. Потому что она знала: сейчас или никогда.       Пальцы быстро забегали по экрану планшета, и девушка с надеждой посмотрела на картинку. Она не могла видеть, что у нее получилось, но очень надеялась, что-то, что было задумано, получилось. «Уорд, посмотри на сетку. Посмотри. Ну же»