— Вы часть мозаики, которую я не понимаю. Зачем вы на самом деле здесь? — Неужели так сложно понять? Любовь.
Кабельные стяжки больно вонзались в кожу, делая даже простое движение невозможным. По крайней мере, не таким простым, как того хотела бы Скай. И почему она вечно попадает в какие-то передряги? Мэй, например, всегда выглядела потрясающе и выбиралась из любой ситуации за считанные минуты. Вспомнить хотя бы, как она выбралась из таких же стяжек, когда кубанская подруга Колсона решила захватить самолет. Кстати, а это вариант… В противоположном углу комнаты раздался легкий щелчок. Видимо Уорд, сейчас спокойно растиравший конечности, смог придумать, как выбраться из неприятной ситуации не вывихивая при этом ни пальцев, ни запястьев. Девушке в какой-то момент стало даже немного обидно, что он все еще лучше ее. Это было очевидно всегда, но когда кто-то становится твоим злейшим врагом, хочется быть лучше соперника. — Мне жаль, что твоя семейная встреча прошла не по плану. Она смотрела на него и не понимала: почему он все еще так печется о ней? Почему не бросил тут, сбежав подальше от этого чертового места, кишащего как агентами Гидры (которые уже не признавали Уорда за своего), так и агентами ЩИТа (уже давно не признававшими Гранта за человека вообще). — Меньшее, что я могу — увести тебя отсюда. Меньшее. Сложно представить, что он смог бы, скажи он «большее». Черт. Эта его забота в глазах совершенно разбивала в дребезги все внутренние эпитеты отрицательного характера, витавшие словно спутники вокруг планеты под именем Грант Дуглас Уорд. Ну не может человек с взглядом, полным отчаяния и жажды понимания, быть плохим. «Нет. Может», — резко осек внутренний голос, вдруг заговорив голосом агента Мэй. — «Он скинул ФитцСиммонс с самолета. Предал нас. Предал ЩИТ». — Сядь, а я проверю дверь. Не будь ситуация такой… неоднозначной, Скай бы усмехнулась. Будто прежний НО вернулся в строй — не терпящий неповиновения и полностью уверенный в своем превосходстве. Хотя, если бы это был ее НО, то он бы вспомнил, какой непокорной бывает девочка с именем неба. Скай нервно сглотнула, потирая затекшие запястья и тихо следуя за Уордом. Она увидела лежащий на полу пистолет, и в голове тут же промелькнула такая правильная для агента ЩИТа мысль. Незаметно для глаз Гранта она подняла пистолет и прицелилась прямо в голову бывшего НО. — Чисто. Надо… Скай? — Уорд чуть растерянно приподнял руки в мирном жесте. Черт. Она столько раз стреляла по мишени, представляя, что это Уорд. Столько раз держала пульс в норме, даже в самых критических ситуациях. Так почему же сейчас все скачет перед глазами? Почему она видит умоляющий и растерянный взгляд Гранта, вместо того, чтобы наблюдать за уже истекающим кровью предателем? Почему не может сделать такое легкое движение — нажать на курок? Закусив нижнюю губу, Скай резко направила дуло в верх дверного проема, выпуская в него обойму и стараясь не думать — сделала ли она лучше или хуже, обрушив каменный свод на голову Гранта. Еще с пару секунд простояв около заваленного проема, девушка бегом направилась к запасному выходу. Надо было найти Рейну, прежде чем она натворит глупостей с этим Обелиском. И когда их жизнь стала походить на комиксы с волшебными артефактами?***
— Папа, стой! От стен все еще отражались глухие удары по человеческому телу, но мужчина, лицо которого было испачкано в крови («Своей ли крови?») остановился и поднял голову, услышав то, чего не слышал так давно. Никогда не слышал, если задуматься. Ведь Дейзи у него отняли еще совсем малюткой. От этого так непривычно было видеть ее такой взрослой, такой прекрасной. И опасной. — Он забрал у меня кое-что. — Нет, он не дал тебе убить еще больше людей. Отойди от него! Который раз за день она направляла дуло пистолета на того, кто хотел ей помочь? Который раз в голове вновь бой «Мэй» и «Скай»? Или как назвал ее этот мужчина. Дейзи? Нет. Это не она. Она Скай. Всегда была и всегда будет. В это хотелось верить. Потому что сейчас, казалось, могло произойти абсолютно все. — Ты должна закончить, что мы начали. — Нет, я туда не спущусь. Я не буду меняться, не буду трансформироваться, что бы ты там себе не придумал, — тут же отреагировала Скай, даже не задумываясь. — Почему ты не понимаешь, что это все к лучшему? — Может из-за всех этих трупов вокруг? Или потому что этого хочет Гидра? Я позабочусь о том, чтобы Обелиск не попал в этот город. А ты уйдешь. Это твой единственный шанс. Или… я убью тебя, — под конец фразы голос предательски дрогнул, выдавая внутреннюю борьбу девушки, но та быстро подкрепила его уверенным движением пистолета, направленного в грудь мужчины. И вновь этот взгляд. Вновь эта растерянность и страх, смешанный с жаждой любви и понимания. Почему они все на нее смотрят так, будто бесчеловечным монстром была она, а не они? Зачем они поселяют в ее сердце сомнения относительно ее предрассудков? — Хорошо, — голос Кэла стал заметно глуше. — Я уйду. Но я буду ждать тебя. Когда ты изменишься, и никто тебя не поймет. Все будут бояться — изменения пугают. Но я твой отец, и я люблю тебя. Я всегда буду любить тебя, Дейзи. Что-то знакомое она уже слышала. И человек, с губ которого сорвалось нечто похожее, сейчас лежал, наверно, под грудой камней, просматривая последние эпизоды своей — не такой уж и длинной — жизни. Глаза увлажнились, даже не спрашивая разрешения у хозяйки, что еле держалась, не давая слезам проложить соленые дорожки по щекам, пока Кэл в поле зрения. В этот раз она не смогла сделать ничего. Если тогда еще хоть как-то поставила преграду перед «врагом», то сейчас просто смотрела вслед хромающему подавленному ею же мужчине. — Колсон, прости-прости-прости. Мне так жаль. Я не смогла его убить. Хотела, но не смогла… Боже, мне так жаль. Почему она говорит это? Ей не жаль. Она не хотела никого убивать! Она никогда не хотела никого убивать! Она просто притворялась. И, видимо, заигралась с этой ролью, которая стекала вместе со слезами на холодный пол. — Я все исправлю… Я найду Обелиск, остановлю Рейну… — Скай, нет. Но Скай уже не слышала.***
Чрезмерно громкий звон в ушах мешал построить картинку перед глазами, только красно-черные точки мельтешили перед глазами, позволяя чувствовать лишь боль в затылке и во всем теле. Но помимо этих точек перед глазами стояла Скай. Наверно, она не знала этого, но на ее лице отчетливо виднелись сомнения. И страх перед этими сомнениями. Это вызвало бы усмешку на губах Уорда, но сейчас это больше походило на предсмертные судороги. С губ сорвался кашель, наполнивший рот кровью, которая вскоре оказалась на и так грязном полу. Она могла убить его. Убить наверняка. Он бы не смог ничего сделать, не тогда, когда его голова на прицеле. Но она не сделала этого. Да, она выстрелила в потолок, вызвав камнепад, но это было скорее попыткой оправдаться перед собой, потому что она знала, что Грант Уорд выберется из этой переделки. И из похуже ситуаций выбирался. Это грело. От мысли, что Скай не ненавидела его всей душой, казалось, даже шум в ушах стал тише. Перед глазами стали появляться смутные очертания. Он не знал, сколько пролежал в отключке. Пару секунд или часов. Часы сломались при падении, а вокруг все оставалось таким же, как когда их только привели в ту комнату. Только разве что добавилось каменной крошки и самих камней непосредственно. Неимоверным усилием Уорд оторвался от земли, опершись сперва об одно колено, о другое, а затем и выпрямившись, прислонясь рукой к стене. В голове становилось все яснее. Все же организм привыкший. Мысленно пройдясь по всему телу, Грант понял, что отделался лишь парой ушибов. «Счастливчик», — без особого энтузиазма усмехнулся про себя агент и медленно огляделся по сторонам. Надо было понять, какая вокруг ситуация. Отсутствие людей в этом не помогало. Поджав губы, Уорд двинулся на разведку. С каждым пустым коридором мысль о том, что воюющие стороны покинули здание, все упорнее заявлялась в голову, обнадеживая мужчину, который явно был не из доверчивых. Очередной поворот и он замер. Перед ним, буквально в десяти метрах, пробежала Скай. Он успел заметить на ее глазах слезы и тут же откинул мысль, что они могли быть из-за него. Видимо, голова сильно пострадала при падении, если такие мысли вообще могли зародиться в воспаленном мозгу. Когда девушка скрылась, Уорд пересек коридор и вошел в небольшую дверь, ведущую куда-то вниз. Он не знал, чем руководствовались в тот момент его ноги, но знал, что другого выбора у него просто нет. Он не мог не идти за ней. Даже после того, как она обрушила на него потолок. Особенно после того, как она обрушила на него потолок. Он задержался на винтовой лестнице, чтобы не раскрыться на первых же минутах преследования. Агент он и***
«В играх бы делали такие подземелья, а не вживую копали», — пыталась подбодрить себя шуточками Скай, медленно продвигаясь по подземному лабиринту в поисках Рейны. Неприятный мертвенный холод и кромешная тишина вызывали жуткое желание съежиться, забиться в какой-нибудь угол и тихонечко заплакать. Но нет. Нельзя давать слабину. Не сейчас, когда, возможно, судьба всего мира зависит от нее. Вскоре впереди показался слабый синий свет лампы. Не то обрадовавшись, не то испугавшись еще сильней, Скай чуть ли не бегом бросилась к источнику света и слишком резко остановилась перед внезапно выросшей знакомой фигурой. — Мак! Боже! Что ты тут делаешь?! Ты не… — обрадованно защебетала девушка и прильнула к другу, от которого вскоре пришлось отпрянуть в испуге. Это был не Мак. Это было что-то в Маке. — Мак, я вернусь, обещаю. Все будет хорошо. Все будет хорошо. Хотелось в это верить. — Вся твоя жизнь. Вся наша жизнь вела к этому моменту, — Рейна всегда любила все эффектное. — Прости, я не верю во всю эту чушь о Судьбе. Мы забираем Обелиск и уходим. На кону слишком много жизней. — Ты все не так поняла. Уайтхол, все остальные. Все не так поняли. Он не уничтожает, он дает жизнь, — женщина была похожа на сумасшедшую с этим металлом в руках, золотым блеском отражавшемся в ее глазах. — Новую жизнь. Мы наконец-то узнаем, чем мы станем. Это уже было слишком. Скай и так до чертиков было страшно в этом месте, больше похожем на подземелье из фильмов ужасов, а тут еще и Рейна со своими пророчествами и летающий кусок инопланетного металла. — Останови его! — Я не могу. Теперь никто не может. Обелиск встал на место, словно дополняя картину последним штрихом, и привел механизм в действие. Комната начала трансформироваться, создавая вокруг девушек нечто вроде цилиндрической комнаты. — Если ты хочешь уйти, это твой последний шанс, — спокойно, будто ничего сверхъестественного не происходит, привычно пропела Рейна, обходя вокруг Обелиска, на котором светились руны и письмена, так осточертевшие Скай и Колсону за последние несколько недель. — Скай! — девушка резко обернулась. Этот голос она явно не ожидала услышать. — Уорд, что ты… Фразу оборвал грохот, оповестивший о том, что комната готова к следующему этапу.***
Темные углы не сулили ничего хорошего в понимании Уорда, но ничего плохо пока что не приносили тоже, это не могло не радовать. Лишь спустившись, Грант осознал всю абсурдность ситуации. Он спускается вслед за той, что хотела (хочет?) его убить, в подземные катакомбы, вырытые по безумному плану того, кто очень любил лабиринты. Что ж, ФитцСиммонс, посчитайте вероятность того, что он найдет девушку прежде, чем что-то случится. И что после этого он останется в живых. А это что-то случится. Уорд чувствовал это каждой клеткой тела. Это буквально витало в воздухе. — Скай! — раздалось где-то вдалеке, и Уорд еле удержался, чтобы не ругануться при звуке голоса Колсона. Этого ему еще не хватало. Свернув за очередной угол, Уорд пробежал по широкому коридору и оказался в просторном атриуме, в центре которого кружилась какая-то машина, постепенно закрывающаяся и скрывающая за собой Скай. Забыв о Колсоне, Грант дернулся с места, успевая в последнюю секунду проскочить в неизвестность. — Скай! — Уорд, что ты… Уорд пытался найти на ее лице что-то кроме удивления. Может радость или разочарование по поводу его выживания. Может облегчение, что кто-то сейчас рядом, или раздражение, что рядом он. Но в ее глазах цвета капучино было слишком много эмоций, чтобы понять, что творится в голове у девочки с именем неба.***
Страх. Радость. Удивление. Ненависть. Облегчение. Надежда. Все эти эмоции захлестнули девушку в ту секунду, когда перед ней вновь выросла крепкая — хоть и потрепанная — фигура Уорда. Наплевав на все «Мэй» в голове, она была рада видеть Гранта рядом. Компания «фанатички Судьбы» была не самой радужной перспективой, а так хоть одно знакомое — когда-то (только ли когда-то?) так желанное — лицо. — Как это остановить? — практично заметил Уорд, нехотя переведя взгляд со Скай на распускающийся букет кристаллов. — Никак. — И что должно случиться? — Что-то прекрасное. Взгляд Уорда вновь упал на Скай, что с таким детским испугом смотрела на все происходящее. Ему так хотелось подойти, взять ее за руку, подбодрить, может кинуть какую-нибудь нелепую шутку, но чувствовал, что сейчас это может лишь усугубить ситуацию. Хотя, куда уж дальше? Резкий толчок откинул троих к стене, создавая ощущение, будто что-то прошло сквозь них. Первые секунды все пытались отдышаться и понять, что происходит. Гробовую тишину нарушали лишь резкие вздохи. — Уорд, — вдруг прошептала Скай, глядя на Рейну. Точнее на то, что от нее осталось, ведь большая ее часть уже стала камнем… — Скай, все будет хорошо, — попытался сказать Уорд как можно увереннее, удерживая зрительный контакт со своим новобранцем, не давая тому опустить взгляд, чтобы не увидеть, как то же самое происходит и с ними. Скай смотрела в такие теплые, такие заботливые карие глаза и не понимала, как она могла ненавидеть их обладателя. Эти глаза — последнее, что увидела девушка, прежде чем перед глазами встала черная пелена. Этот взгляд — полный испуга и сожалений — был последним, что увидел Уорд, прежде чем камень заполнил собой все пространство.