Страх и трепет

      Закусив губу, Гермиона смотрела вслед удаляющейся фигуре молодого человека.       — Мисс Грейнджер, что случилось? Вам снова нехорошо? — взволнованно обратилась к девушке целительница.       Гермиона решительно не хотела оставаться в лазарете на ночь.       — Нет, что вы. Мне уже лучше. Но… Не могли бы вы мне, все-таки, дать бодроперцовое зелье? Чтобы болезнь не прогрессировала.       — Милая моя, сейчас я дам, — подходя к шкафчику со снадобьями, сказала мадам Помфри, — Вы только поглядите! Зелья почти закончились, — запричитала женщина, — Вот вам флакончик, — женщина протянула Гермионе небольшой бутылек и слегка улыбнулась, — Как принимать вы знаете.       — Конечно! Спасибо, мадам Помфри, — Гермиона благодарно кивнула и направилась к выходу.       — Если вдруг почувствуете себя хуже, немедленно приходите! — вдогонку ей прикрикнула целительница.       Гермиона, не успев повернуть за угол, отвинтила крышку и выпила порцию зелья. Было грустно и одиноко, идти к себе в комнату не хотелось. После зелья ей стало чуть-чуть легче. Она поняла, что давно не говорила с друзьями. Ноги уже несли ее в сторону гриффиндорской гостиной. Хоть уже был отбой, в гостиной было шумно и тепло. Кто-то сидел за столом и делал уроки, кто-то читал у камина, остальные, разбившись на группки, весело болтали. Завидев старосту девочек, Рон весело замахал рукой:       — Гермиона! Ты как себя чувствуешь?       — Только что из лазарета, Рональд. Воспользовалась твоим советом, как видишь, — демонстрируя пустой пузырек и улыбаясь, ответила девушка.       — Ну хоть иногда ты меня слушаешь! — удовлетворенно воскликнул парень, — Ты бы себя видела утром! Бледная, как простыня!       — Где Гарри? — озираясь по сторонам, поинтересовалась девушка.       — Да вот же он! Гарри, иди сюда! Смотри, кто к нам заглянул на огонек! — крикнул Уизли заходящему в гостиную парню в квиддичной форме.       — Гермиона, ты как? — подходя к друзьям с счастливой улыбкой поинтересовался Гарри.       — Сейчас намного лучше, спасибо. Как тренировка? Как вообще ваши дела? Хочу знать все, что пропустила! — Гермиона уселась на диван, поставив локти на колени и по-детски подперев руками лицо, и приготовилась слушать.       Рон и Гарри наперебой рассказывали события, которые прошли мимо Гермионы, в лицах пересказывали диалоги, размахивали руками и так заразительно смеялись, что половина гостиной начала, либо добавлять все новые подробности рассказываемым историям и сплетням, либо заливаться смехом вместе с остальными. В какой-то момент Гермиона поняла, что даже не слышит, о чем говорят все вокруг. Она, улыбаясь и смеясь, наблюдала за такими родными ей людьми. Но темными щупальцами мрачные мысли пытались захватить ее сознание даже сейчас. Головная боль, которая вновь начала усиливаться, тупой пульсацией била в виски.       Девушка не заметила, как время ушло далеко за полночь. Нужно было возвращаться в свою башню. Широко зевнув, Гермиона еще раз улыбнулась ребятам. Гостиная заметно опустела.       — Наверное, мне стоит пойти к себе, — встав на ноги, девушка пошатнулась. Гарри схватил ее за локоть.       — Одна ты не пойдешь, — поднимаясь со своего места вслед за ней, произнес Рон.       — Это точно. Ты еще совсем слабая, — вторил ему Гарри.       — Мальчики, уже комендантский час. Вам нельзя ходить по коридорам, — попыталась возразить ведьма.       — Когда это нас останавливало? — усмехнулись ребята.       Захватив мантию-невидимку, ребята вышли из гостиной. В коридорах было холоднее, чем в гостиной. Кожа Гермионы моментально покрылась мурашками. Головная боль с новой силой напомнила о себе. Троица довольно быстро добралась до башни старост, где, обменявшись пожеланиями спокойной ночи, договорились встретиться завтра на завтраке. Только зайдя в свою комнату, Гермиона поняла, насколько устала. Голова раскалывалась, тело ломило. Переодевшись в ночную рубашку, она быстро забралась под одеяло. Боль не утихала, но от усталости девушка быстро провалилась в беспокойный болезненный сон. Ей снилось Черное озеро, холодное и темное. Этот образ напоминал ей что-то. Озеро, в котором плескалась ненависть. Она тонула. Вода проникала в ее легкие, обжигала лицо и глаза, тянула на дно. Она чувствовала, что не может дышать. Она попыталась сделать вдох, но вместо воздуха была ледяная жидкость, наполняющая ее, заставляя грудную клетку гореть от боли.       В этот момент Гермиона проснулась. Мокрые простыни сбились вокруг нее, а голова и тело болели с утроенной силой. На часах было почти пять утра. Без обезболивающего зелья она не дотерпит до завтрака. Накинув на себя кофту и взяв палочку, девушка направилась в медицинское крыло. Каждый шаг отдавался в голове набатом. Холодный воздух коридоров и влажная сорочка усиливали озноб и заставляли дрожать, как осиновый листок на ветру. Девушка подошла к больничному крылу и отчаянно постучала. Спустя мгновение загорелся свет. Дверь открыла мадам Помфри в забавном ночном колпаке.       — Мисс Грейнджер, что случилось? Вам нехорошо? — испуганно проговорила целительница.       — Голова разболелась сильно. Я подумала, вы сможете дать мне зелье, — девушка совсем не хотела беспокоить пожилую волшебницу.       — Милая моя, у меня не осталось ни одного обезболивающего зелья, — расстроенно пробормотала женщина, — Но его запасы точно есть у профессора Снейпа! Он как раз должен был сварить партию к завтрашнему дню.       — Неужели ничего нет? Я не дотерплю до утра… — Гермиона схватилась за голову.       — Так сходите к нему. Я уверена, он вам все даст. Я сейчас напишу ему записку.       — Сейчас?! Ведь так рано… — Гермиона на мгновение забыла о боли.       — Не переживайте. Боль терпеть нельзя. Хотите, я могу сходить с вами, — женщина держала в руках кусок пергамента, адресованный декану Слизерина.       — О, что вы! Не беспокойтесь. Я дойду сама, — Гермиона взяла у нее листочек и шагнула назад, — Простите за беспокойство. Доброго утра.       — Доброго утра, Мисс Грейнджер, — целительница закрыла дверь.       При упоминании профессора Снейпа голова заболела сильнее, хотя, казалось, сильнее некуда. Она решила, что потерпит до завтрака, а потом подойдет к нему или еще раз к мадам Помфри. Гермиона повернула к лестнице, но голова закружилась, в глазах потемнело. Ей пришлось остановиться и прийти в себя. Нет, она не дотерпит до утра. Ничего не оставалось, кроме как спуститься в подземелья. Ей жизненно необходимо это зелье. Гермиона подошла к двери, которую ненавидела, боялась и любила одновременно. Сжав голову руками, девушка зажмурилась, пытаясь совладать с болью. Собравшись с духом, она постучалась. ***       Дверь распахнулась, и Снейп подумал, что вселенная хочет добить его сегодня. Перед ним стояла Гермиона Грейнджер. Измученная, в кофте, накинутой на ночную сорочку.       Его передернуло от воспоминаний. Вдруг его охватил ужас, что Серен не заперт в сундуке. Стараясь сдержать ярость, он захлопнул дверь прямо перед носом студентки, спешным шагом вернулся в комнату и просканировал помещение. Сундук был заперт, и никаких признаков присутствия создания в комнате не было. Северус осознал, что только что сделал. Ударив кулаком стену и выругавшись, он подошел к двери и снова открыл ее. Девушка уже шла прочь от кабинета, опираясь на стену, чтобы не упасть.       — Мисс Грейнджер, что вам здесь нужно?! Вы на часы смотрели?! Или вы не в состоянии воспользоваться простейшим предметом?! — прорычал Северус.       Сознанием он понимал, что девушка не виновата в произошедшем, и что его поведение недопустимо. Но о каком рационализме может идти речь сейчас? Он еще чувствовал вкус ее поцелуев, а она стояла перед ним. Такая же и совершенно другая одновременно. Сейчас он явственно понимал, что эта девушка реальна. Так же реальна, как те чувства, что он испытывал.       — Профессор, — заикаясь, проговорила Гермиона, — Мадам Помфри сказала, что у вас есть обезболивающее зелье, — она подняла на него глаза.       Взгляд был такой измученный и уставший, что Северус даже забыл на момент о своей боли. Он лишь кивнул и пошел за зельем. В тот момент, когда Снейп разворачивался, ему послышался удивленный вздох, но такой невесомый, что он счел его игрой своего воображения. Оно уже сыграло с мужчиной злую шутку сегодня. В попытке согнать наваждение Северус провел рукой по лицу. Найдя нужное зелье, он вернулся к двери и протянул бутылек студентке.       Дрожащей рукой она приняла его из рук мужчины, задев запястье. Мимолетное прикосновение холодных пальцев обожгли Снейпа сильнее раскаленного железа. Он еле сдержался, чтобы не отдернуть руку.       Девушка пробормотала слова благодарности, которые он уже не слышал. Северус просто захлопнул дверь. Он не мог. Просто не мог выдерживать это. Фарс. Мужчина еще долго стоял, прислонившись к закрытой двери спиной, выравнивая дыхание.       Гермиона продолжала стоять напротив еще раз захлопнувшейся перед её носом двери с зельем в руке. Не в состоянии больше ждать девушка осушила содержимое пузырька. Тепло разлилось по венам, мгновенно принося облегчение. Всему телу, но не сердцу. Оно болело. Боль, очевидно, стала постоянным спутником гриффиндорки. А почему? Потому что он был не один. Метки на его шее красноречиво говорили об этом. Она ему ненавистна, противна настолько, что он даже не мог смотреть на нее. У него есть другая. Сердце кольнуло сильнее. Обида скопилась плотным комком в горле. Казалось, она снова очутилась в своем сне, где захлебывалась ледяной водой, не могла сделать вдох.       Прижав руку к груди, Гермиона поплелась в свою гостиную, в надежде поспать оставшиеся полтора часа до будильника. Она легла в кровать. Голова не болела, но сон никак не шел. Каждый раз закрывая глаза, гриффиндорка видела багровые метки на бледной коже в обрамлении черного ворота рубашки.       Этот образ не оставлял ее до самого будильника. Она поняла, что ни физически, ни морально не сможет пойти на занятия. Студентка была слишком измотана. Завернувшись в одеяло, она вышла из своей комнаты и постучала в соседнюю. Дверь открыл уже полностью собранный Терри.       — Доброе утро, Гермиона! Ты заболела? — участливо спросил Бут, оценив внешний вид девушки.       — Доброе, Терри! Да, совсем неважно себя чувствую. Сможешь передать преподавателям и ребятам, что я сегодня отлежусь?       — Конечно, поправляйся! Может тебе что-нибудь принести?       — Спасибо, но не стоит. Думаю, я просто посплю, — улыбнувшись, девушка кивнула парню и зашла обратно в свою комнату.       Задернув шторы поплотнее, гриффиндорка легла обратно в кровать и попыталась заснуть. Усталость взяла свое, и сон пришел быстро. ***       Драко проснулся совершенно разбитым. Быстро приведя себя в порядок и поймав сочувственный взгляд Блейза, он закинул сумку на плечо, и друзья пошли на завтрак. Первое, что сделал Малфой, зайдя в большой зал — это прошерстил взглядом гриффиндорский стол. Ее не было. Девчонка Уизли что-то возмущенно доказывала брату и одновременно заворачивала в салфетку яблоко и несколько булочек. Тревога плотным обручем сдавила грудь. Драко без аппетита съел омлет, в пол уха слушал рассказы Тео и даже умудрялся вовремя кивать.       К преподавательскому столу подошел Бут, что-то тихо сказал МакГонагалл, кивнув в сторону гриффиндорского стола. Новоиспеченный директор взволнованно кивнула старосте и передала информацию деканам факультетов. Малфой взглянул на Снейпа. Тот хмурился своим мыслям, сжимая нож до побелевших костяшек.       Сдвоенных пар с гриффиндором сегодня не было, но даже в коридорах Малфой не увидел копны каштановых волос. Для себя он решил, что если и на занятии девушка не появится, то придется идти и выяснять ее состояние.       Было время ужина. Гермионы не было в зале. Не в состоянии запихать в себя еду, Драко встал из-за стола, взял яблоко и направился к кабинету зельеварения. В кабинете никого не было. Он прошел к своему рабочему месту, собираясь его подготовить, как вдруг скрипнула дверь и в кабинет зашла студентка Гриффиндора, бледнее чем обычно, но уверено стоящая на ногах. Малфой, хоть и искал ее весь день глазами, оказался не готов к ее появлению. Вчерашний инцидент и осознание, к которому он пришел после — все это закружилось в его голове. Со стороны же казалось, что он совершенно равнодушно смотрит в сторону вошедшей девушки. Она тихонько прошествовала к столу и положила свою сумку на стул. Драко почувствовал легкий аромат ее духов, когда Гермиона наклонилась, чтобы достать необходимые ей принадлежности. Это привело его в чувство. Блондин вспомнил, что она все еще больна и весь день не появлялась на занятиях.       — Ты как, Грейнджер? — как бы невзначай спросил парень, оперевшись рукой на парту. Гермиона повернула голову в его сторону.       — Сейчас лучше, — все еще не привыкшая к обычным вопросам от слизеринца, гриффиндорка никак не могла отделаться от мысли о подвохе. Если с молчаливым присутствием парня она смирилась и даже свыклась, то к человеческому общению относилась с опаской. За вопросом вдруг последовало совсем неожиданное для Гермионы событие. Малфой открыл свою сумку и через мгновение, достав оттуда яблоко, протянул ей. Сначала девушка с непониманием уставилась на спелый плод в протянутой к ней руке.       — Это что? — нахмурившись, спросила она.       — Ну если этот вопрос я слышу от умнейшей ведьмы современности, то современности пришел конец, — попытался отшутиться Малфой, — А так, это называют яблоком.       — Нет, я вижу, что яблоко, — отмахнулась девушка, — С чего вдруг ты решил мне его показать?       Драко уже ощущал себя полным идиотом. Чем он думал…       — Тебя не было на ужине, — начал было парень, понимая абсурдность своего поведения. Если бы Малфой умел краснеть, то был бы уже красный, как рак, но благо с ним такого не происходило.       По лицу Гермионы пронеслось осознание. Она, охнув, поспешно взяла яблоко из рук сокурсника и положила на край парты.       — Э-э-э, спасибо, — Гермиона отвела глаза и закусила губу, стараясь скрыть неловкость, — Но я не голодная. Ребята приносили мне поесть. Но спасибо, еще раз! — заправляя прядь волос за ухо, нервно улыбнулась девушка.       «Ты больной ублюдок, Драко!» Чем он думал?! Конечно, друзья принесли ей еду. Как он вообще мог вообразить себя заботливым рыцарем? Яблоко притащил! Слава Мерлину, этого никто не видел.       Молодые люди не заметили, что их неловкий диалог наблюдал профессор. Декан Слизерина уже собирался выйти из подсобки, когда в кабинет зашла Грейнджер. Он не смог заставить себя сделать еще один шаг и так и замер в тени проема. А затем произошло то, что произошло. Взгляд был прикован к яблоку, лежащему на краю стола.       Вспоминая сегодняшнюю ночь, он был противен сам себе. После того, как она ушла, он подошел к зеркалу: темные, почти черные, растрепанные волосы, темные глаза на бледном лице и… Синяки на шее? В таком виде его видела студентка?! Она! Северус спешно схватил палочку и убрал метки, оставленные тем существом. Как он мог поверить, что он — это она? Она студентка, молодая девочка. Как он вообще посмел что-то почувствовать к ней?!       Пергамент, смятый в его руке говорил, что сейчас Северус испытывал ревность, сжигающую его изнутри. То самое чувство, которое он ранее принимал за раздражение и отказывался признавать. Вспомнился образ Гермионы, уходящей с Поттером. Глаза застилала багровая пелена ярости. Нет, не Поттер, только не он. Осознав, что стоять в тени и наблюдать за студентами как минимум ненормально, он прошел в кабинет.       Молодые люди напряглись.       — Мисс Грейнджер, вы займетесь проверкой работ младших курсов. Не думаю, что будет целесообразно подпускать вас сегодня к режущим предметам.       Гермиона удивленно посмотрела на преподавателя. С тяжелым вздохом она перенесла свои вещи на соседнюю парту, на которую уже были левитированы стопки с работами первокурсников и второкурсников.       Малфой с тоской во взгляде проследил за девушкой. Снейп испытал злорадное удовольствие от мысли, что они не будут находиться так близко друг к другу. Ему необходимо было придумать план, как обезопасить себя, как избавиться от этих нездоровых чувств. Ему нужен был перерыв.       Работа проходила как всегда в молчании. В замке с приближением зимы становилось все холоднее, но, по мере работы, температура в помещении поднималась. Кипящие котлы согревали помещение и Малфой, который начинал работу в мантии, надетой поверх свитера и рубашки, начал раздеваться. Гермиона, разминавшая в этот момент затекшую от долгого сидения шею, стала невольным свидетелем того, как рубашка, зацепившись за свитер, приподнялась, открывая вид на резко контрастирующую с темной тканью полоску кожи и на часть рельефного торса. Гермиона судорожно сглотнула и отвела глаза, наткнувшись на смотрящего на нее профессора. К лицу прилила кровь. Она смущенно уставилась на работы. О чем она только думает? Это всего лишь Малфой.       Время шло к отбою. Драко закончил готовить зелье и начал убирать инструменты. Снейп, заметив копошение, поднял глаза.       — Завтра занятия не будет. Я буду проводить испытания на объекте.       — Профессор, а мы можем присутствовать? — поинтересовался Малфой.       От мысли, что они увидят форму, которую Серен принимает при нем, Северус похолодел.       — Нет, это слишком опасно. Если вы закончили, можете идти.       Поняв, что спорить с профессором бесполезно, парень закрыл тему.       — Я думал дождаться мисс Грейнджер, чтобы проводить ее к башне. В ее состоянии не стоит ходить одной, — ко всеобщему удивлению выдал Малфой.       Гермиона даже чиркнула пером, оставив большую кляксу, и повернула голову в сторону слизеринца.       — Вы можете идти, — с нажимом проговорил Снейп, — Мисс Грейнджер я попрошу задержаться на пару минут.       На этих словах Гермиона окончательно потеряла способность писать и выронила перо из рук.