Страх и трепет

      Драко возвращался в подземелья из лазарета. Как только он отпустил Гермиону на той лестнице, как будто стало холоднее. Парень разочарованно покачал головой. Он вновь и вновь стоял на той лестнице и тонул в карих глазах. Он падал, падал и спасти его мог только один человек. Драко снова одернул себя: это Грейнджер, только Грейнджер. Поганая маленькая грязнокровка. Его передернуло. Малфой вспомнил о той самой «грязной» крови, пропитавшей его мантию. Запекшаяся корка сделала ткань грубой, волокна, при соприкосновении с кожей, раздражали, не давая забыть о произошедшем. А ему это было необходимо. Она никогда не ответит взаимностью. Кто он для нее? Хорек-сокурсник, издевавшийся над ней все шесть лет их совместного обучения, пожиратель смерти, предатель, трус? О чем вообще может идти речь? Необходимо. Жизненно необходимо. Потому что иначе будет больно. Так, как сейчас. Он не мог позволить.       Придя в спальню, он наткнулся на читающего Блейза. Парень окинул его удивленным взглядом.       — Какого черта с тобой произошло?       — Не сейчас, Блейз! — проходя мимо друга прямиком в ванную комнату, выдохнул Драко.       Сняв испорченную одежду и произнеся очищающие заклинания, он подошел к зеркалу. Оттуда на него смотрел некто с растрепанными волосами, несчастным взглядом, руками и торсом в кровавых потеках. Парень разочарованно покачал головой и шагнул в кабинку. Горячая вода хлынула на слизеринца, смывая бледные разводы и становясь розоватой у ног. Вместе с кровью вода уносила события сегодняшнего вечера и приносила осознание. Осознание того, что ее боль в равной степени отзывается в нем самом. Драко не любил боль и поэтому он решил, что теперь он не позволит, чтобы с ней что-то произошло. Он станет сторонним наблюдателем, станет следить, чтобы с ней все было хорошо. Он простоял под душем около двадцати минут, просто примиряя себя с этой мыслью. Когда тело уже покалывало от горячей воды, парень вышел. Разве правильные решения должны даваться с таким трудом? Сил не осталось ни на что.       Выйдя из ванной комнаты, Малфой встретился с ожидающим взглядом Забини. Тяжело вздохнув, он понял, что отвертеться от каких-либо объяснений не удастся.       — Я жду, — тихо произнес брюнет, не желая разбудить соседей.       — Она упала в обморок сегодня, — стараясь сохранять невозмутимость, ответил Драко.       Блейз с тяжелым вздохом прикрыл глаза:       — Держись, друг, — прозвучало понимающе.       Драко всегда знал, что Забини понимает его, и сейчас его поддержка дала ему сил.       Он упал на подушку и провалился в беспокойный сон, в котором девушка с растрепанными волосами падала прямо в его объятья, но он не мог ее поймать.              ***              Северус так и стоял. Шок не отпускал его. Он смотрел на нее широко раскрытыми глазами и не понимал. Почему она? Одно он знал точно. Это не настоящая Гермиона Грейнджер. Это Серен. Но почему? Он не боялся ее. Может, в министерстве ошиблись? Да, он действительно последнее время часто думает об одной студентке Гриффиндора. Может, Серен принимает форму «головной боли»? Но если это «головная боль», значит она беспокоит. Это очевидно. Но почему она беспокоит? Рассуждения длились не более секунды, но его успело бросить сначала в жар, а из жара в холод. Почему?       Девушка сделала шаг в сторону Снейпа.       — Не смей подходить ближе, — ледяным голосом произнес Северус.       — Вы же знаете, что я ничего вам не сделаю, профессор, — она шагнула ближе. Он не дрогнул, лишь, не отрываясь, смотрел ей прямо в глаза, — Почему вы боитесь меня? Чем я так опасна, что вы готовы направить на меня палочку? – еще шаг, сокращающий расстояние между ними, — Вы готовы сделать мне больно? — ее горло напоролось на острие волшебной палочки.       Он не мог прервать визуальный контакт. Снейп тонул в карих омутах и собственных мыслях:       — Почему ты выбрал именно ее? Каким образом это может навредить мне?       — О чем вы? Я не могу ничего вам сделать. Как я могу причинить вред любимому человеку? — глаза Гермионы были наполнены болью и отчаянием.       Северуса пробил холод. Что она только что сказала? Она… Любит его? Сердце пропустило удар. А этот взгляд? Грудь как будто сдавило. Дыхание стало прерывистым. Он не мог нормально вдохнуть.       — Не неси чушь. Такой бред я даже себе вообразить не мог. Какая-то глупая студентка признается мне в любви. Смешно! — профессор старался не терять привычной маски. Она всегда помогала держать нужный образ. Помогала спрятать себя настоящего. Свои чувства и желания.       — За что Вы так сильно ненавидите меня? Чем я заслужила подобное, Северус? Я же знаю, что ты — другой. Не такой, каким хочешь казаться. Я чувствую это, — голос девушки дрожал от напряжения.       Она положила руки на его, держащую палочку. По телу пробежали мурашки. Он позволил ей опустить ее. Гермиона подошла к нему совсем близко. Он чувствовал тепло ее тела. Почему он не сопротивляется? Почему она оказывает такое сильное влияние на него?       — Северус, — она положила руки ему на грудь. Они обожгли его. Снейп не мог оторвать от нее глаз. Как же она красива. Ее фарфоровая кожа излучала свет. Он хотел прикоснуться к ней. Провести кончиками пальцев от подбородка по шее к ключице. Это желание было настолько сильным, что он чувствовал покалывание в кончиках пальцев. Она приподнялась на цыпочки и закрыла глаза. Ее чуть приоткрытые губы находились всего лишь в нескольких сантиметрах от его. Он чувствовал ее дыхание на них. Захотелось поддаться вперед, но он не пошевелился. Это не она, не она… Нельзя забывать об этом.       Девушка сделала это вместо него. Северуса бросило в жар. Он сжал в кулак свободную руку. Почему так приятно и так больно? Нельзя… Она провела языком по его нижней губе. Он судорожно выдохнул и еще плотнее сжал их. Гермиона провела ладонью вверх по шее и опустила ее на затылок, притягивая его к себе ближе. Кончик ее носа касался его. Она сделала глубокий судорожный выдох и снова прижалась к нему губами. Нельзя, Северус! Мерлин, что ты делаешь?       Палочка глухо ударилась о каменный пол. Рука, держащая ее, зарылась в мягкие густые волосы девушки. Он страстно ответил на поцелуй. Вторая рука по-собственнически легла на талию. Стон… Снейп растворился в этом миге. Сначала он наслаждался ее губами, вбирая по одной себе в рот и нежно покусывая, а потом проходился языком по этому месту, успокаивая поврежденную плоть, но тем самым возбуждая еще больше. Гермиона обвила его шею руками, меняя угол. Когда мужчина в очередной раз повторил свою ласку, она скользнула языком ему в рот. Он ответил ей с утроенной силой. Страстно, неистово. Его язык прошелся по ее, скользнул в нее, исследуя. Он не мог остановиться.       Девушка прервала поцелуй. На мгновение накатило разочарование, но тут же по уголку его рта прошелся маленький язычок, оставляя влажную обжигающую дорожку, которая продолжала свой путь ниже по подбородку. Он запрокинул голову назад. Язык сменили легкие невесомые поцелуи по шее. Что ты делаешь? Это не она… Укус отбил всякое желание соображать и рационально мыслить. Северус открыл глаза, схватив Гермиону обеими руками за лицо. Лоб ко лбу, нос к носу. Одно дыхание на двоих.       — Что ты со мной делаешь… — он впился в ее губы.       Ее руки начали расстегивать черную рубашку, из-под которой открылось стройное подтянутое тело мужчины с почти белоснежной кожей. Такой сильный контраст.       Пришлось прерваться, чтобы просто прийти в себя. Гермиона, не теряя времени, обняла его под рубашкой, проходясь аккуратными ноготочками по спине. Северус пальцами подцепил бретельки платья и спустил их с плеч. Красная ткань лужицей упала у их ног.       Снейп, кажется, перестал дышать. Совершенство. Он отступил на шаг, чтобы насладиться видом. Девушка стояла абсолютно обнаженная, совершенно не стесняясь своего вида. Глаза лихорадочно блестели.       Рубашка полетела в сторону. Он притянул ее к себе, подхватил на руки и отнес на кровать. Насколько это возможно, аккуратно положил ее и лег сверху, неистово целуя. Ее руки оглаживали его плечи, язык изучал его рот. Под пальцами ощущался рельеф выступающих вен на предплечьях.Он подхватил Гермиону под согнутое колено и провел рукой вверх по бедру, тазовой косточке, которая так сексуально выпирала, плоскому животу, втягивающемуся сильнее от его прикосновений. Губы проложили дорожку от подбородка через шею к ключице. Он не смог удержаться и чуть прикусил ее, несильно сжав рукой талию, заставляя тело девушки трепетать.       Стало жарко. Очень жарко. Грудь девушки лихорадочно вздымалась. Северус прошелся ниже и губами поймал аккуратный розовый сосок. Девушка томно застонала, выгибаясь навстречу. Он получал наслаждение, слыша ее стоны и ощущая ее дрожь. Ему хотелось издеваться над ней как можно дольше. Довести до исступления.       Гермиона притянула его обратно к своим губам и впилась жарким влажным поцелуем. Она заставила его перевернуться, легла сверху и выпрямилась, садясь. Вид сидящей на нем Гермионы окончательно свел его с ума. Он рывком приподнялся и впился в ее губы. Она также страстно отвечала ему, зарываясь руками в его волосы. Он притянул ее ближе, положив руки на ягодицы. Девушка почувствовала его твердый член через плотную ткань брюк и специально двинула бедрами. Снейп, изучающий ее грудь, больно прикусил ее. Девушка вскрикнула, откинув голову назад и двинув бедрами еще раз.       Северус резко подмял ее под себя, устраиваясь между ее широко раздвинутых ног и целуя Гермиону. Дыхания не хватало. Воздуха в комнате становилось все меньше. Были только они и их желание.       Его рука невесомо прошлась по внутренней стороне бедра. Губы нежно целовали шею. Гермиона подалась бедрами навстречу его руке и сладко застонала, когда он плавно вошел в нее сразу двумя пальцами. Святая Моргана, она была такой влажной. Северус спустился губами к груди и, поцеловав ее, резко вошел в нее еще раз, вызвав вскрик. Он тяжело дышал, наслаждаясь процессом и сгорая от нетерпения одновременно. Его сводило с ума ее упругое тело, извивающееся под ним, отвечающее на поцелуи, томно дышащее и словно молитву шепчущее его имя. В этот момент он, наконец, принял все то, что отрицал столько времени. Закрыв глаза, он словно обрел зрение.        Северусу казалось, что все его существо стремится к ней в этот момент. Возносится к небесам и камнем падает горящие бездны. Ему хотелось завладеть ей всей. Не отпускать. Чувствовать эти губы. Эти руки. Всю ее рядом с собой. В себе. Всегда.       Гермиону сотрясла судорога. Она впилась руками в его плечи, оставляя отметины. Мужчина не остановил свою ласку, продолжая мучать ее. Рука девушки метнулась вниз, останавливая его. Он не дал ей передышки, припав к ее рту, с напором сминая губы, позволив задохнуться. Она выгнулась ему навстречу, обвивая ногами его талию, а руками шею.       Мужчина прервал поцелуй и встал с Гермионы. Он тяжело дышал, как и она, впрочем. Оба смотрели друг другу в глаза, где танцевали бесы. Не разрывая визуального контакта, Северус расстегнул ремень и снял брюки, делая это нарочито медленно. Девушка судорожно выдохнула, увидев его голым и полностью готовым.       Снейп подошел к Гермионе, лег сверху, целуя глубоко и нежно, давая им обоим возможность отдышаться и насладиться самым сладким моментом ожидания. Оторвавшись от нее, он прижался лбом к ее лбу, не открывая глаза.       — Ты невыносимо прекрасна… — он медленно вошел в нее, наслаждаясь ее судорожным стоном и сладкими судорогами. Войдя до конца, он посмотрел на нее. Тяжелое дыхание. Взгляд глаза в глаза. Сладкая пульсация внизу живота. Легкий кивок и начало истинного наслаждения.       Он старался двигаться сначала медленно, но это было невозможно. Каждый толчок сильнее и быстрее предыдущего. Сбитый ритм. Гермиона двигалась вместе с ним, унося их дальше. Северус сильно сжимал ее ягодицы, насаживая на себя. Он почувствовал пульсацию и особенно сильный полу вскрик, полу всхлип. Плавно остановившись, он обнял содрогающуюся девушку. Нежно поцеловал ее, слегка покусывая уже саднящие губы.       Она снова перевернула его на спину и села сверху, впуская его глубоко внутрь себя. Северус смотрел, как она начала двигаться на нем. Он не видел девушки прекрасней. Волосы чуть сбились, пара прядок прилипли ко лбу, влажное сексуальное тело, двигающееся на нем вверх, вниз. Он положил руки ей на бедра и поддался вперед, вызвав гортанный стон Гермионы. Закрыв глаза и откинувшись назад, он начал вбиваться в нее, сбивая обоих с заданного ей темпа, но даря удовольствие, заставляющее раствориться. Он не понимал, почему столько времени мучил себя. Все препятствия и отговорки показались незначительными, когда она была рядом с ним. Любящая его. Его. С каждым толчком ему хотелось быть ближе и ближе. Он так боялся, что она ускользнет из его рук в любой момент. Как наваждение испарится. Но она была здесь, из плоти и крови. Жаждущая, смотрела на него своими карими глазами, не отрываясь. Если от счастья можно было умереть, он был бы уже мертв.       — Северус… — девушка простонала его имя, выгнувшись в спине, насаживаясь последний раз, чувствуя тепло, разливающееся внутри нее.       Она упала на него сверху. Он попытался открыть глаза, но все равно ничего не видел. Только темноту.       Дыхание, одно на двоих, постепенно приходило в норму. Спустя какое-то время, он накрыл их простыней.       Девушка пошевелилась. Он открыл глаза и посмотрел на нее. Она потянулась к нему, нежно целуя. Затем встала.       — Куда ты? — непонимающе спросил мало что соображающий Северус.       — Как куда? Домой. Он же ждет меня, - девушка подняла платье с пола и начала одеваться.       — Кто он? — Снейп сел на кровати. Сердце пропустило удар. Необъяснимый ужас сковал все его тело.       — Ну как кто? Гарри.       Ее слова резанули по сердцу раскаленным железом. Стало трудно дышать. Он уже испытывал такое чувство однажды. Когда любил. Любил. Слово ворвалось в сознание и стало рушить его устойчивый и стабильный мир. Он любит, а она уходит. Этот свой страх он не признавал никогда. Слабость. Уязвимость. Рядом с сундуком появилась фигура так хорошо знакомого Северусу гриффиндорца. Он протянул Гермионе руку, которую она с готовностью приняла, притянул ее к себе и нежно поцеловал. По-собственнически.       Боль. Невыносимая боль прожгла каждый нерв мужчины. Он кинулся к палочке и произнес запирающее заклинание. Оставшись в комнате один, он хотел разорвать себе грудную клетку и вырвать оттуда сердце. Боль, выжигающая всю его душу и сознание. Осмотрев комнату, он горько усмехнулся и привел все заклинанием в надлежащий вид. Как будто ничего не было. Какой же он идиот…       Громкий звук раздался в комнате. Посмотрев на часы, Снейп осознал, что время пять часов утра. Быстро одевшись, не до конца застегнув рубашку, он открыл дверь подсобки. Вселенная решила добить его: перед ним стояла Гермиона Грейнджер.