Из квартиры Маши я уехала вместе с Мироном, но после того, как ребята пришли в норму. Маша и Марк были полностью в сознании, перестали лихорадить, а по руке подруги больше не расползались темные линии яда этого растения. Нам удалось снова затормозить весь этот процесс. Марк ещё не до конца понимал, что и как произошло, но он был рад увидеть рядом с собой лучшего друга и свою девушку, которая была в порядке.
Мирон вёл автомобиль и поглядывал на меня почти каждую минуту.
— Что такое? — Спросила я.
— Ты мне обещала рассказать, что происходит с ребятами, и почему ты меня боишься! — Говорит Фёдоров, на секунду поворачиваясь ко мне, а потом снова смотрит на дорогу.
— Серьезно, сейчас? — Мирон предпочел просто согласно кивнуть. — Что ж, как ты знаешь, соулмейтство — взаимная штука. Реакция Маши не естественна, по всем признакам это напоминает отравление второго мейта. Марк травится сам или его кто-то травит, что вероятнее; для него эффект яда не заметен, зато для Маши это губительно. Будто связь хотят разорвать. Яд быстродействующий, поэтому я не могу узнать его природу, и соответственно противоядия у меня нет. — Я развела руками, признавая свою беспомощность на этот момент.
— Кто его может травить? — Я пожала плечами. — То есть, если ты найдешь яд, ты приготовишь противоядие?
— Да, во всяком случае, я так думаю! — Сказала я, улыбнувшись.
— Это уже хорошо. А по поводу второго? — теперь очередь ухмыляться была за Мироном, что он и сделал.
— Мир, не самое удачное время! — Повторяю я. Парень недовольно хмурится. — Давай, будем думать о том, как помочь ребятам! — Здоровье друзей было выше, чем свои отношения. Фёдоров ещё немного похмурился, но потом стал прежним спустя пару тяжелых вздохов. Интересно, что он там такое думает? Мы доехали до дома очень быстро.
— Ты же понимаешь, что рано или поздно мы об этом поговорим? — Спрашивает Мирон, обнимая меня за талию и прижимая к себе, едва мы скрылись за дверью подъезда и вызвали лифт. Конечно, я это понимала, но пока перед нами стоят более важные задачи — а именно спасение друзей.
— Какие планы на вечер? — Спросил он. Ох, так быстро пролетело время, мы же вроде недавно днем были у ребят.
— Не знаю! Что предложишь? — Спросила я, улыбаясь.
Мирон протолкнул меня в квартиру, стоило мне открыть дверь. Но его планам не суждено было сбыться — Стайлз оказался около нас в ту же секунду, как только мы ввалились в квартиру.
— Пушистая жопа, отвали! Мне надо с твоей хозяйкой поговорить! — Мирон оттолкнул рыжую тушку от себя и продолжил толкать меня к комнате.
— Мир, ну хватит! — Я пыталась выбраться из его цепких рук и увернуться от его поцелуев. Сложно еще осознавать, что мы после года простых дружеских отношений целуемся, обнимаемся и спим, мать его, вместе. А вот Фёдорову, видимо, было абсолютно нормально. Он продолжал оставлять короткие поцелуи на моей шее, не обращая внимания на протесты и голодно мяукающего кота. Так, это нужно было прекращать, поэтому я собралась с духом и вывернулась из его хватки.
— Эй, солнце! Что за нахер?
— Мир, помочь друзьям, помнишь? — говорю я, располагая свои руки у него на плечах.
— С ними все хорошо! Марк с Машкой — там его никто травить не будет!
— Он завтра в Москву, и ты, кстати, тоже! — Напоминаю я, сбрасывая с себя куртку.
Мирон показушно закатил глаза, но последовал моему примеру, скидывая с себя куртку, пока я направилась на кухню поставить чайник и разогреть хоть что-то поесть. Надо бы пораньше лечь сегодня спать, но это вряд ли получится, потому что Фёдоров оповестил меня о том, что мы будем смотреть ужастик. Вот зачем? Но да ладно.
Разогреть еду мне никто не дал, Мирон настоял на заказе пиццы, а Стайлзу, наконец, выдали его порцию корма. Сказать, что кот был счастлив — не сказать ничего. Вообще не люблю ужастики, но сидеть рядом с Мироном, утыкаться ему в плечо на страшных моментах, а ещё получать от него нежные поцелуи в шею, чувствовать его руки на моих плечах — это очень приятно. Несмотря на пугающую атмосферу фильма. Для просмотра мы выбрали кино «Тихое место»: все мои знакомые, которые уже смотрели его, положительно отзывались о картине. Мирон разместился на диване, а я, по его хотению и велению, слишком рядом с ним. Молодой человек хотел вообще меня на колени усадить, но я без сопротивления не сдалась и выбрала более-менее удобную позу. Мы вместе только несколько дней, а он уже ведет себя, как самый настоящий собственник. Пиццу на удивление привезли быстро, даже ждать не устали — Фёдоров сам встретил курьера и вернулся с вкусностью в комнату.
Странно, но на протяжении всего фильма Мирон не проявлял никакой активности, просто смотрел кино вместе со мной и успокаивал на пугающих моментах, коих было вполне достаточно. Как только экран ноутбука стал вновь черным, а на этом фоне появились титры, я поспешила опустить крышку ноутбука.
— И как тебе? — Спрашиваю я, отклоняясь обратно. Руки Мирона тут же оплетают мою талию, слегка сжимая. Молодой человек вдыхает аромат моей кожи.
— Понравилось! — чуть гортанно и тихо произносит он на выдохе. От одного его голоса по моему телу пробегают табуны мурашек, а теплое дыхание щекочет шею.
— Мирон! — Произношу я, будто это возымеет какой-то эффект. Конечно, эффекта нет. Фёдоров подтягивает меня ближе к себе, кусая за шею — чёртов вампир, неужели свою роль на мне репетирует?! Он аккуратно поворачивает мое лицо к своему, легко удерживая указательным и большим пальцами. У него магнетические небесно-голубые глаза, которые в одно мгновение могут стать холодно-голубыми. Накрываю его руку своей, дабы высвободиться, но куда я уйду? Фёдоров качает указательным пальцем в воздухе, давая понять, что ничего у меня не получится, и сегодня всё будет по его желанию. Не хочу спорить, да и смысла это не имеет. Кого я обманываю? Я не против. Мирон полностью разворачивает меня к себе, а потом просто усаживает на колени. Он поглаживает и резко сжимает мои бедра, отчего я невольно дергаюсь и слегка выгибаюсь.
— Ты думала, я отпущу тебя просто так перед поездкой в Москву? — Спрашивает он, изогнув бровь в своей манере.
— Возможно! — Честно отвечаю я. Ведь на самом деле думала, что сегодня мы просто ляжем спать.
— Хм, — Мирон с силой сжимает мое правое бедро, улыбаясь при этом. — Ещё скажи, что ты этого не хочешь? — второй рукой он проводит от шеи до кромки джинс, останавливаясь на вырезе блузки. Фёдоров поддевает её пальцами, будто ищет вариант, как эффектнее стащить с меня шёлк.
— Хочу! — Шепчу я, гипнотизируя его взглядом. Всегда боялась сделать первый шаг сама — поцеловать, обнять, но тут все мои страхи и опасения отошли на задний план, пока я наклонилась и накрыла его губы. Мирон довольно проурчал, поглаживая меня по спине, уже под тканью блузки. Его музыкальные пальцы гуляли по моим позвонкам, пересчитывая, или запутывались в волосах, немного сжимая до приятной боли у корней. Набираюсь смелости ещё больше и кусаю его за нижнюю губу, но потом облизываю её, извиняясь.
— Лен, а ты умеешь удивлять! — Отзывается он. — Но поиграем мы потом! — Хищно улыбается, а затем резко меняет наше положение и оказывается сверху, подминая меня под себя.
— Хей! — Восклицаю я, когда он принимается расстегивать пуговицы на шёлковой ткани. Мирон стаскивает с меня блузку, останавливаясь, чтобы полюбоваться этим зрелищем.
— Мне нравится, как ты передо мной краснеешь до сих пор!
— А мне не нравится, что ты все время главный! — Парирую я, подцепляя край его футболки, и тяну её вверх. Хочу снова устроиться сверху, но мне не дают.
— Поиграем позже, котик! — Мирон целует мои губы, сразу же проникая внутрь языком. Он резко поднимается с меня и тянет за руку, словно свою марионетку. Спотыкаясь о какие-то журналы и нитки, разбросанные котом, мы продвигаемся в спальню. Мирон захлопывает дверь, прямо перед носом Стайлза. Ситуация сама вызывает у меня улыбку.
— Поможешь мне? — Он приближается ко мне и кивает на змейку своих джинс.
— Сам сказал — поиграем позже! — Напоминаю я, гордо ухмыляясь. Кажется, меня ждёт наказание. Оно не заставляет себя ждать — Фёдоров связывает мои руки своим ремнём, стаскивает с нас обоих мешающую одежду и одним резким движением оказывается внутри. Слишком быстро, слишком ярко и слишком хорошо. Вскрикиваю от неожиданности, хочу прикрыть рот кулаком, но вот незадача — руки связаны, а Мирон удачно удерживает их, не давая поднести ко рту.
— Хочу слышать тебя. — Говорит он, кусая и засасывая мочку уха. От всего этого кружится голова, а мысли не хотят успокоиться и встать в четкую линию. Мирон переходит с резких движений на более плавные, а потом снова срывается на бешеный ритм, наблюдая за моим лицом. Щёки полыхают, руки уже достаточно затекли, но все это уходит на второй план на фоне получаемого удовольствия. Кажется, Фёдоров, это очень хорошо понимает. Опыт у него огромный, судя по его же словам. Оргазм накрывает нас почти одновременно, но, меня на пару секунд раньше. На кромках сознания понимаю, что завтра будут болеть руки и внутренняя сторона бедер, но сейчас на это плевать. Сейчас Мирон лежит рядом, обнимает меня и успокаивающе целует в плечо.
— Не уверена, что в следующий раз выдержу твои игры! — Хрипло произношу я. Парень поднимается на локте и смотрит в мои глаза.
— Выдержишь! Иначе нельзя! — Слышу и чувствую звонкий шлепок по своей ножке. Он накрывает мои губы до того, как я проваливаюсь в сладкий сон.
Утро наступает рано, а ещё мне сегодня на работу. Мирона рядом нет, но на прикроватной тумбочке записка от него: «Лен, не захотел тебя будить! Уехал в Москву. Будем на созвоне. И, напоминаю — никакого Андрея!» — последняя фраза вызывает улыбку и смех. Хорошо, что на работу мне во вторую смену — успею отснять #Слово. Но прежде мой телефон разрывается от звонка — Мирон. Быстро они.
— Привет! Как доехали? — Спрашиваю я, падая головой на подушки.
— Доброе утречко! Хорошо. Как спалось? — Спрашивает Мирон на том конце, делая паузу между парой слов — наверное, курит.
— Спалось замечательно! Но, как и ожидалось, всё болит! — Говорю я, ощущая тяжесть в ногах.
— Меньше перечить будешь! — Усмехается парень. — Во сколько на работу?
— В 14 часов поеду.
— Если Андрей будет клеиться, я же узнаю — ты в курсе? — Вот приелся ему мой ассистент. Закатываю глаза. — И не надо мне глаза закатывать! — Добавляет он. Прям всевидящее око какое-то.
— Хорошо, хорошо! Передавай там всем привет. Позвонишь же после концерта?
— Конечно. Еще и до, тебя же контролировать надо! — Парень смеётся в трубку, заражая смехом и меня. — Собирайся. Напишешь, как на работу приедешь! Лю… ммм, целую!
Отвечаю тем же. Конечно, разбрасываться громкими «люблю» не имеет смысла. Не сейчас, пусть мы и соулмейты. Собираюсь с силами и поднимаюсь с кровати, дабы позавтракать, покормить кота и привести в себя порядок. Не думала, что всё так будет болеть, словно вместо ног канаты, которые закручивают до упора. Когда, все готово, сажусь записывать рубрику, набросав перед этим пару слов на листочек. Стайлз устраивается рядом со мной, попадая в кадр.
— Пока у меня свежие воспоминания и эмоциональная окраска, расскажу вам про фильм «Тихое место», которое посмотрела вчера. А это значит, у нас в студии рубрика #СловоКиномана. А компанию мне составит наш любимый рыжий котяра. Погнали!
Итак, фильм рассказывает об одной семье, которая живет в условиях постапокалипсиса (я поняла это так). На человечество напали какие-то существа, которые ориентируются только на любой шум. Если ты шумишь, тебе жопа! Данная семья должна жить в условиях полнейшей тишины. У них три ребенка, сорян, их 4: старшая глухонемая или просто немая дочь, сын средний, ещё сынишка и женщина (Эмили Блант) беременна последним. Беременность в этих условиях — что, простите?
Так, о чем это я — они вынуждены жить в этих условиях, прятаться, скрываться и главное не шуметь. Но по статистике жанра все идет по одному месту, когда отец с сыном отправляется за добычей, дочь уходит из дома, а беременная мать остается одна. Естественно в тот момент начались роды! Как, тудыть его Иисусе, не кричать во время схваток?
Эмили сыграла сильнейшую духом и телом женщину — настоящую мать своим детям, которая спасает их жизни. Джон Касински, который играл отца этого семейства, показал себя на ура! Бог мой, да я до последней минуты держала за них кулачки. Настолько напряженная атмосфера, настолько боишься за героев. Это не передать текстом, к сожалению.
Детишки радуют, насколько могут, особенно под конец фильма. Брат и сестра как единое целое. Вся семья — как единое целое. Игра актеров крышесносная, на мой взгляд — я через экран чувствовала их боль, переживания, страхи, любовь друг к другу, материнскую и отцовскую любовь! Это великолепно!
Жанр фильма — драма, триллер. Собственно, сюжет и происходящее соответствуют этому. Картинка хорошая — почти нет реплик, их крайне мало (конечно, им же нужно вести себя тихо). Монстры прорисованы классно — мне немного демогоргона напомнили из сериала «Очень странные дела». В целом моя оценка этому фильму 9/10. Но как сказал мой старший брат, посмотревший картину в кинотеатре — фильм говно! Я ему не верю! Говняный фильм не вызвал бы у меня шквал эмоций, страх за героев, сжатые кулаки до отпечатков ногтей на ладонях и ежеминутные задержки дыхания! Не советую смотреть одним — всё же триллер. Но к просмотру рекомендовано, если вы любите трепать себе нервишки, как я! Всех обнимаю и целую! Спасибо за внимание! Ваши Ленчик и Стайлз!
Заканчиваю съемку и понимаю, что весь выпуск сидела с лиловым засосом на шее. Чертов Мирон!
***
Не знаю, счастливая ли это случайность или неприятное стечение обстоятельств, но мой ассистент слёг с пневмонией. Бедный парень. Сам Мирон ему даже посочувствовал. Не думала, что за такое непродолжительное время накопится столько работы — у меня очередь из пациентов растянулась на пару недель вперед. Вот почему нельзя выходить на больничный. Всем, кому было назначено на сегодня, уже сообщили, и меньше чем через час около моего кабинета находилось не менее 20 человек. Кажется, я здесь долго просижу. За работой даже не успеваю пообщаться с Мироном — виновато извиняюсь перед ним. Хорошо, что он понимает.
Уйма времени уходит на прием пациентов. К 21 часу я просто уже никакая собираюсь домой. Видимо, до дома я буду добираться на такси. Не сразу понимаю, что в моей сумочке вибрирует телефон, пока убираю все нужные документы. Даже не смотрю на имя звонившего — просто беру трубку. На том конце приятный голос Чиги. Интересно, что произошло?
— Лен, привет, это Настя.
— Привет, я узнала. — Уставшим голосом говорю я. — Что случилось?
— Кажется, я знаю, кто и чем травят Марка, — Конечно, вся их компания была в курсе происходящего. А я ждала продолжения.
— Настя, мне главное чем. А кто — этим пусть разбираются соответствующие органы.
— Кажется, это звучит как «Ласковый…»
— «Ласковый убийца»? — Спрашиваю я с испугом в голосе. Вся усталость проходит, словно ее рукой сняло. Этот яд чертовски опасен. Маша очень сильная, раз выдерживает его действие так долго. Я давно о нем не слышала. Еще на студенческой скамье нам рассказывали о нем, как некогда он был очень популярен, все, кому не лень, принимали его — кто-то просто получить кайф, а кто-то для того, чтобы разорвать связь со своим мейтом. Кладбища пополнялись жертвами «Ласкового убийцы». Власти строго отслеживали его производство — искали, а потом прикрыли и проблемы закончились. А теперь он снова в ходу, и мою подругу пытаются им убить.
— Настя, спасибо! Передай Мирону, чтобы не отходил от Рудовой. И проследите, чтобы отравитель больше не давал Марку яд! — Отключаюсь, прежде попрощавшись. Кажется, работа уходит на второй план. Ограничиваю свои приемные часы, а сама отправляюсь в библиотеку местного медицинского университета. Плевать, что сейчас почти ночь.
***
Мне пришлось перелистать чертову тучу книг, чтобы найти хоть какую-то информацию о самом яде, его составе и как приготовить противоядие. Благо нужная информация нашлась, а в аптеках и магазинах есть нужные ингредиенты. Главное — не опоздать.
День за днем я проводила на работе — утром и днем принимала пациентов, а вечером до поздней ночи занималась приготовлением противоядия. Ещё немного, и это начнет напоминать приготовление оборотного зелья из Гарри Поттера. Мирон часто звонил и даже заходил, но я тут же отправляла его обратно на работу или к Маше. Чертово противоядие должно настаиваться 10 дней. Почему именно 10? Это очень кропотливо и сложно.
Наконец, настал тот день, когда противоядие в теории было готово. На радостях я позвонила Маше, но трубку никто не взял. Сплошные длинные гудки, которые били по самому больному. Неужели я опоздала? Паника старательно зарождалась внутри, пока я дрожащими пальцами набирала Мирона.
— Алло! — У него уставший голос, а еще ему больно. Чувствую его боль слишком остро — хочется выть и бить стены.
— Мир, а где Маша? — Голос дрожит, как и все тело.
— Она в коме, котик. Она в коме! — Эти слова звучат набатом в моей голове. Телефон едва не выпадает из рук. Как? Нужно доставить ей противоядие.
— Я еду к вам! В какой вы больнице? — Мирон без особого энтузиазма говорит мне адрес. А я уже бегу с герметичной переноской к своему байку.
Плевать на правила движения, плевать на штрафы, которыми меня завалят — плевать на все. Я почти у цели. Ветер дует в лицо, руки немеют, но не разжимаются. Ускоряюсь, проскакивая мимо автомобилями, едва не сбивая зеркала, слышу недовольные крики, маты, но плевать. Больница уже в пределах видимости. Как вдруг резкая боль в теле. Мотоцикл на мне, контейнер в нескольких метрах, но по нему проезжает автомобиль. Не вижу водителя четко, но вижу, что это молодая девушка, победно ухмыляющаяся. Слышу звуки сирен, мутно, но замечаю мигалки на машинах ДПС и скорой.
— Расступитесь! — Командует кто-то, а потом меня поднимают, укладывают на носилки.
— Нет! Я в порядке. Я отказываюсь от госпитализации.
Против системы не попрешь. Бросаюсь вон отсюда, а из толпы на меня смотрят несколько пар испуганных глаз. Голова разрывается, по лицу стекает что-то тёплое и вязкое. Рука дико болит, как и ноги, не замечаю разодранных колен и закрытый перелом. Просто хромаю к раздавленному в лепёшку контейнеру. Как? За что? Кто это был? Открываю, в надежде обнаружить хоть одну уцелевшую пробирку, но они разбиты в дребезги, а светло-голубая жидкость растеклась по асфальту.
***
— Лена? — в коридоре больницы меня встречает Мирон. Парень успевает удержать меня и усадить на кушетку, прежде чем я свалюсь на пол. — Что случилось?
— Мирон, я все просрала! — Обречённо выдаю я, заглядывая в небесно-голубые глаза. Парень обнимает меня, поглаживает по голове, а я ведь снова не замечаю, что плачу.
