Come alive

      Следующим утром Филлипу стало только хуже: бедняга дёргался от мучившей его боли, жар не спадал, а лишь набирал обороты, и к концу дня он чуть ли не бредил. Ему всё время мерещились Энн и Квинси, и зачастую Карлайл видел реально происходящие в данный момент события.       Придя из цирка, Финеас сразу же кинулся к партнёру. Он ворочался, поднимая и опуская то одну, то другую руку, тяжело дышал и постоянно что-то твердил о том, чтобы Энн чего-то не делала и так с самого утра. Денёк у шоумена без того выдался невзрачный, так ещё и пострадавшему ни черта не лучше. И, кстати, насчёт невзрачности, хотелось бы рассказать поподробней.       Стоило только начаться рабочему дню, как на работе внезапно возникли проблемы. Между артистами вспылили разногласия, никто не хотел участвовать из-за нехватки двух человек. Почему двух? Всё потому, что самочувствие Филлипа оставляло делать лучшего, а Энн сегодня… не явилась на репетиции, да вообще просто не явилась. — Я не знаю, почему она не пришла, — пожимал плечами её брат. — Самочувствие у неё вроде нормальное было… Вчера. — Да, — протянул Барнум, вздохнув. — А вот у Филлипа всё не очень нормально, боюсь, как бы его бредни не перешли на глобальный уровень… Всё время твердит что-то про Энн и просит, чтобы она чего-то не делала. Я пытался у него спросить, чего именно, и, что ты думаешь? Конечно же, не получил результата. — Странно, — потёр подбородок Уиллер. — Может, он видит то, чего мы не видим? — Чёрт его знает! — нервно всплеснул руками глава цирка. — Но одно я знаю точно: эти галлюцинации его до добра не доведут. — Извините, я вам не помешаю? — донёсся откуда-то из-за спин артистов голос, отдававший хитрецой. — Кого ещё черти принесли?! — вспыхнул Финеас, однако чуть подостыл, узнав голос. — Неужто у мистера Барнума проблемы? — ехидничал тот, не желая показываться на глаза всей труппе. — Так, не тяни, говори, зачем пришёл, — устало скрестил руки шоумен, уже не пытаясь разглядеть внезапно вломившегося в разговор «товарища».       Голос Квинси, казалось, сначала доносился из-за спин артистов, теперь откуда-то из амфитеатра. Да, именно. Он расхаживал между лавочками, где обычно сидели зрители, и, пользуясь темнотой этого места, решил накалить обстановку и не показываться никому на глаза. — Судя по вашим словам, Филлипу только хуже? — задал больной вопрос Моралэнс, внутри себя ликуя. — Какое это имеет отношение к вашему визиту, господин негодяй? — отклонялся от ответа собеседник, проговорив последнее слово сквозь зубы. — Пусть покажется, если не боится нас! — вставил Чарльз, желая увидеть лицо собеседника шоумена. — Да! — поддержал друга толстяк. — Это не дело вести разговор, когда не видишь лица того, с кем говоришь. — Не бойся, человек, мы не укусим, — хохотали вслед за двоими все артисты. — И не побьём, — дополнил Уиллер, смеясь. — А вот насчёт этого я бы поспорил, — разминал пальцы Финеас, взглядом попросив всех расступиться. Он направился в центр арены, ища глазами врага.       Квинси не хотел показываться из своего укрытия, поэтому так нехотя спустился. И, когда настало время «выйти в свет», он придал своему образу больше пафосности, стараясь тем самым сконфузить конкурента. Но нет. Барнум — крепкий орешек и смотрел на него даже несколько свысока, гордо приподняв голову. — Ну, так что вы там хотели сказать? — сложив руки на груди, спросил Финеас. — Вижу, смелость вам не отказывает, господин шоумен, — улыбнулся уголком губы Моралэнс. — Давай ближе к теме, — нетерпеливо отозвался глава цирка. — Хорошо, хорошо, тогда вопрос такой… Собеседник насторожился, явно ожидая предложения с негативным содержанием. Артисты же тупо моргали, наблюдая за говорящими. — Что тебе дороже: шоу или твой партнёр? — Что?! — воскликнул Барнум. — Ты спятил?! — Вовсе нет, это напрямую имеет отношение к тому, зачем я пришёл. — Похоже, кое-кто и впрямь съехал с катушек, раз предлагает мне такой выбор! — уже кричал Финеас, краснея от нарастающего гнева. — Тихо, тихо, — быстро проговорил Квинси, успокаивая собеседника. — Думаешь, я повредился умом? Уверяю тебя, с головой у меня всё в порядке. — Тогда какого чёрта я слышу подобное?! — продолжал гневаться наш герой.       В ответ шоумен получил лишь молчание и пожимание плечами. — Ты молчишь, потому что сам не знаешь, чего хочешь: свергнуть меня с пути, либо же избавиться от Филлипа, не правда ли? — И тут ты не угадал, — усмехнулся Моралэнс. — Тогда что тебе нужно? — Барнум впился взглядом в глаза врага. — Я люблю пытать людей морально, — Квинси схватил Финеаса за шиворот камзола. — Но с Карлайлом у меня личные счёты… — Вот это уже интересно, — заметил глава цирка. — Отпусти камзол. Только вчера сшили.       Он разжал шиворот шоумена, резко откинув его назад. Тот вообще перестал понимать смысл действий врага, а артисты уж и подавно. — Когда мне огласить выбор? — спросил Финеас, понимая, что разговор зашёл в тупик. — С ходу я выбрать не смогу. — Сегодня вечером, — недовольно буркнул Моралэнс и направился к выходу.       Секунду спустя он так хлопнул дверью, что все вздрогнули. Очнувшись, Барнум вздохнул и сел на край сцены, наклонясь телом вперёд, он упёр локти в колени и подпёр голову руками, запустив пальцы в волосы. Труппа вновь переглядывалась и никто не решался подойти. Наконец, Летти уверенно зашагала по направлению к Финеасу. За ней последовали карлик, толстяк, великан, Уиллер, а затем и остальные окружили сидящего. — Что? — с отчаянием произнёс шоумен, подняв голову и окинув всех взглядом, полным неведения. — Вы думаете это так легко: выбрать, что тебе важнее?.. — Мы все понимаем, Барнум, — начала Летти, немного замявшись. — Мы поймём, если ты закроешь шоу… — сказав это, все, без исключения, её коллеги опустили головы, грустно отогнув уголки губ вниз. Глава цирка заметил это. — Я не хочу смерти Филлипа, но и не хочу лишать вас той семьи… — Которую мы получили благодаря тебе, — дополнил Страттон, подойдя к певице на своих маленьких ножках. — А-а-а! Я не знаю! — кричал шоумен, запрокинув голову вверх и, в прямом смысле, дёргая на себе волосы. — Мне надо подумать, нельзя принять сразу такое решение, стоящее кому-то жизни! Простите. — В любом случае, имей ввиду то, о чём я сказала, — спокойно проговорила мисс Латс. Её жалостливое лицо заставило обратить внимание резко вскочившего Финеаса. Он кинул на неё не знающий, немного скорбящий взгляд и, сжав в кулаки руки, твёрдой поступью направился в кабинет. — Как думаешь, что он выберет? — полюбопытствовал толстяк, посмотрев на Летти. — Думаю, он всё же закроет шоу, — вздохнула она.       Артисты понурили головы и каждый взялся за плечи коллеги, тем самым они образовали большой круг, распространившийся на всю арену. В центре стояла певица и, закрыв глаза, говорила: — Давайте поклянёмся, что если он закроет шоу, а потом решит его возродить по истечении этой истории, то мы безотказно, все до единого, вернёмся сюда? — Да! — поддержало её хоровое многоголосье, несколько воодушевившись вышесказанным. — Клянёмся! — гаркнула труппа разом. — Клянёмся, Барнум, — еле слышно прошептала певица.       Краем уха услышав шум, глава цирка обратил взгляд на дверь, ведущую за кулисы, однако, будучи поглощённый мыслями, его сейчас не особо волновало поведение подопечных. Он вошёл в кабинет медленным шагом, тихо закрыл дверь и сел за свой стол, положил на него руки, а на них со всего маху — голову. Убитый Карлайл и разочарованные цирковые предстали в воображении цельной картинкой. От одних лишь мыслей пробирал холод, а тут целая картина в голове…       Так Финеас просидел где-то до пяти вечера, рисуя в голове возможные последствия этой истории. Он бы и продолжал сидеть, если бы не часы, предупредившие его о том, что начало шоу через час. Шоумен задумчиво вышел и направился к арене, где его поджидали артисты. — Ну, — вздохнув, проговорил он. — Давайте оторвёмся на последнем показе! — Значит, всё-таки?.. — хотела было спросить Летти, но её перебили. — Да, да, я не могу рисковать чьей-то жизнью. И… не хочу отбирать у вас семью… — Я же тебе говорила, Барнум, — скрестив руки, напомнила певица, надув щёки. — Хорошо, так что ж, давайте готовиться! — глава цирка старался казаться бодрее и, право, это выходило немного плохо. Все привыкли видеть его улыбчивым и жизнерадостным, а тут он поникший и грустный. Нехилые такие изменения.       Прошла репетиция… Зрители начали потихоньку сходиться и занимать места. Финеас уже привык к аншлагу, однако понимал, как ему этого будет не хватать. С тяжёлым сердцем он осознавал, что сегодня — последний раз, когда видит это. Казалось, мир застывал вокруг, когда мистер Барнум видел эти оживлённые лица, предвкушающие увидеть «Величайшее шоу». Теперь это раствориться в воспоминаниях, и он будет обязан предупредить о закрытии своего детища.       Квинси тоже был в зале. Занял место на первом ряду, дабы полюбоваться эмоциями конкурента и, услышав про закрытие, оглядел шоумена победоносным взглядом. — Друзья! — внезапно сказал он, как только смолкли аплодисменты. — Я хотел бы выразить огромную признательность тому, кто посещал моё шоу… Случились обстоятельства, которые вынуждают меня закрыть его. Я очень сожалею… Обещаю, мы вернём деньги на уже купленные билеты на будущее. Спасибо за понимание!       Мгновенная темнота, появившаяся по щелчку Финеаса, окунула зал в неведение. Но через долю секунды свет вновь вернулся в помещение, только вот артистов и след простыл. Зрители поняли: пора расходится, а вот Моралэнс ждал до последней спины, покинувшей здание. В это время и показался из-за кулис Барнум, старательно натягивая цилиндр на глаза. — Ну, что? — мрачно спросил он. — Доволен? — Вполне, — кивнул Квинси. — Почему-то я и не сомневался в твоём выборе. А вообще, сегодняшнее шоу доставило мне кучу удовольствия, но, разрешите откланяться, мистер Барнум, я должен идти, — он поклонился, сняв шляпу и надев её, вышел из цирка размеренным шагом. — Удачи, — небрежно бросил вдогонку Финеас. — И вам не хворать! — усмехнувшись, закрыл дверь Моралэнс.       Переглянувшись с погрустневшей труппой, глава цирка обнял каждого и пожелал счастливой жизни. И вот… все разошлись. Эпоха Барнума прогремела славно, но… вот закончилась ли? — Вот, собственно, и всё, — заключил шоумен, разведя руками и сжимая горячую руку Филлипа. — Да, история яркостью не блещет… — задумчиво проговорила Черити. — И что будем делать, дорогой? — Для начала попытаемся вылечить вот этого товарища, — указал муж на изнывающего от боли и бредней партнёра. — А потом? — Посмотрим, — только и ответил Финеас.